Глава 11.
ЧОНГУК
— Говорят, что сын - это отрезанный ломоть, — говорит Лили, засовывая в рот фисташку.
Завернувшись в плед, она сидит на скамейке беседки, установленной на крыше небоскрёба специально для романтических свиданий. Пытался отговорить её, потому что холодно, но она заявила, что никогда не видела Сеул с высоты птичьего полёта.
— Не всегда, — замечаю я.
— Возможно, если у тебя папа нефтяной магнат, — хмыкает она, — а у нас именно так и вышло. Брат уехал работать в Пусан: женился там, породил дочку и назвал её в честь матери своей жены.
— И что? Совсем не навещает?
— Раз в два-три года. Если они приезжают в Сеул по делам, то и к родителям крюк делают, — вздыхает с сожалением, — и то не всегда.
— Ты с ним часто общаешься?
— Не-а... Говорю же, отрезанный ломоть.
— Переживаешь по этому поводу?
Раскрыв скорлупки ещё одной фисташки, кладёт её в рот и пожимает плечами.
— Иногда я представляю, как классно иметь близкие отношения со старшим братом. Ходить с ним на вечеринки, знакомиться с его друзьями...
— Я могу познакомить тебя со своими, — предлагаю я, вынимая сигареты из кармана куртки.
— Правда? — Она замирает, глядя на меня во все глаза. — Они тоже все сплошь олигархи и магнаты? Если да, то я согласна.
Прикурив, зажимаю сигарету в зубах и убираю пачку с зажигалкой обратно в карман. Затянувшись первой дозой никотина, выпускаю струю дыма вверх.
— Всё равно никто из них на тебе не женится.
— Откуда тебе знать? Может, я сведу кого-нибудь с ума?
— Может быть, — бормочу в ответ.
Холодает. Сидеть на ветру в открытой беседке становится некомфортно, но мне всё равно хочется продлить этот момент, потому что боюсь, что после него Лили сразу же попросит отвести её домой.
— Ну, а как же ты? У тебя есть брат или сестра?
— Нет. Моей мамы уже давно нет, а у отца я тоже единственный ребенок.
— Как это нет мамы? — Переспрашивает она, повернувшись ко мне. — Почему?
— Болела сильно... — Делаю затяжку и задерживаю дыхание, ожидая, пока дым снимет напряжение в груди.
— Умерла?
— Да.
— Прости... Мне очень жаль.
— Сейчас у отца есть другая жена, а у неё имеется сын от первого брака, но мы с ним близко не общаемся.
— Ясно, — тихо вздыхает она, — а что насчёт девушки? Неужели у тебя никогда не было отношений?
— Почему же? Были.
— И?
Проскальзывает мысль рассказать о Суа, свадьба с которой должна состояться уже следующим летом, но, взглянув в карие мерцающие глаза Лили, прикусываю язык.
— Встречались - расставались. И так несколько раз.
— С одной и той же?
— С разными, — смеюсь, обхватывая губами фильтр.
— Значит, бабник?
— Почему сразу бабник? Или, по-твоему, мне следовало держать своё оружие непристрелянным?
— Ммм... Так, твоей будущей жене следует проверить твой Кольт на пригодность перед свадьбой, — проговаривает задумчиво, — вдруг прицел сбился от частого использования.
Смотрю на неё сверху вниз и, придвинувшись ближе, обнимаю за плечи. Лили тут же застывает.
Выбрасываю окурок и, склонившись, зарываюсь носом в её волосы. Вкусно пахнет. Женщиной... Сексом...
— Уверяю тебя, моей жене не придётся жаловаться, — негромко проговариваю, — оружие вовремя чистится и всегда в полной боевой готовности.
Она поднимает на меня взгляд. Смотрит мне в глаза, в рот. В её глазах растерянность, сомнения. Мечется между тем, чтобы оттолкнуть или поддаться.
Моя кровь мгновенно превращается в лаву, пульс бьёт в виски. Постепенно сокращая расстояние между нашими лицами, удерживаю её взгляд. Сам задыхаюсь и глохну от грохота собственного сердца, но, подобно хищнику, замираю перед атакой.
Лили медленно моргает, а глаза заволакивает лёгкой дымкой.
Наклоняюсь, касаюсь кончика её носа и, наконец, целую. К губам прижимаюсь, давая нам обоим пару секунд, чтобы адаптироваться и перевести дыхание. А затем... Толкаюсь языком в её рот и, сука, в это же мгновение срываюсь.
Обхватываю её голову обеими руками и вдоль языка скольжу. Лили глухо стонет и хватается за мою куртку. В паху сразу тяжелеет, член, стремительно увеличиваясь в размерах, упирается головкой в жёсткий шов ширинки.
Целуемся, пока в наших лёгких не заканчивается кислород.
— Я же предупреждала, что... — Бормочет, пьяно глядя на мой рот. И сама же тянется ко мне, губы мои своими ощупывает, влажно облизывает их языком, прихватывает нежно. — Трахаться с тобой всё равно не буду.
— И не надо, — злюсь на стерву, — сейчас отвезу тебя и поеду к своей подружке.
— Езжай. Расскажешь мне завтра, как всё было?
— Чёрт... Во всех подробностях.
Притягиваю её к себе и подбородок целую, потом, когда она запрокидывает голову, к шее присасываюсь. Языком на вкус её пробую. Шалея от ощущений, я снова и снова наполняю свой рот этим привкусом.
Никаких кремов, никаких духов, только она.
В паху похоть долбит.
— Гук... Гук...
— Ммм... Иди ко мне, Лили...
Она растеряна, выбита из колеи, без шипов и брони. Почти не сопротивляясь, позволяет усадить себя на мои колени. Забраться руками под куртку и прикоснуться к обнажённой коже поясницы.
— Чонгук... У тебя стоит?
Вместо ответа стискиваю ладонями её талию и плавно толкаюсь в неё бёдрами. Вижу огонь в карих глазах, пухлые губы приоткрываются.
Яйца простреливает от желания.
— Ко мне? — Шепчу, прикусывая зубами мочку её уха.
— Не-е-ет... Отвези меня домой.
— Ты уверена? Тогда я поеду к Минджи.
— Кто такая Минджи? — Спрашивает, сползая с моих коленей.
— Тёлочка. Брюнеточка.
— Оу... Хорошо провести время.
Поднимает и складывает упавший на пол плед. Затем приводит в порядок одежду и причёску. Я, пытаясь отдышаться, сжимаю пальцами эрекцию через ткань джинсов.
— Идём?
Поднимаюсь на ноги и, догнав Лили, обнимаю её со спины и впечатываю животом в белый парапет. Схватившись рукой за вертикальную балку, она замирает. Рвано дышит и не двигается.
Я совершаю ещё одно движение бёдрами и, прижавшись каменным стояком к округлой заднице, едва не вою от невыносимого желания.
— Я же всё равно трахну тебя, — цежу сквозь зубы в ухо, — отымею так сладко, что будешь плакать от счастья...
Молчит. Вижу, как она часто хлопает ресницами и губами воздух хватает.
— Спорим, что ты уже мокрая, Лили...
— Нет.
— Ты врёшь.
Обхватив её одной рукой под грудью, второй спускаюсь к животу. Опасаясь спугнуть, делаю все очень осторожно. Прохожусь ладонью по поясу брюк, скольжу вдоль замка ширинки и накрываю её между ног.
— Гук!
— Тшш... — Целую в уголок губ, легонько ударяя по плоти двумя пальцами.