???
Я никогда не интересовался антиквариатом. Просто... люблю странные вещи с историей. Такие, которые хранят в себе чужую жизнь. Поэтому, когда я набрёл на старый деревянный фонограф на блошином рынке, я почувствовал странное притяжение. Он стоял среди сломанных часов и потрескавшихся кукол. Было ощущение, будто он смотрел на меня.
Продавец — сухощавый старик с мутными глазами — сказал, что фонограф рабочий, и пластинка внутри шла "в комплекте". Без подписи, без этикетки. Чёрная, поцарапанная.
Первую ночь я провёл, разглядывая его. А вот во вторую я включил. И вот тут началось.
Сначала — треск. Потом старинная музыка, будто с начала XX века. Скрипка, рояль. Но потом она затихла, и послышался голос. Мой голос. Он произнёс:
"Я не коллекционер антиквариата. Просто… люблю странные вещи с историей."
Слово в слово — то, что я сказал старику.
Я подумал, что это ошибка. Запись с кем-то похожим. Но на следующий вечер запись пошла дальше:
"Он думает, это совпадение. Но завтра, когда он откроет дверь — будет поздно."
На следующее утро в дверь постучали. Я не открыл.
На третью ночь я услышал, как голос начал описывать мой день. Что я ел. Что смотрел. Даже что думал:
"Он надеется, что если разобьёт пластинку — всё закончится. Он ошибается."
Я разбил пластинку. Но фонограф продолжал работать. Без неё. Голос звучал всё чаще. Иногда — посреди ночи, без моего участия. Описывал моё дыхание. Пульс. Жутким шёпотом предсказывал действия:
"Он не будет спать этой ночью. Он боится. Он знает, что уже поздно."
Я начал пить снотворное. Не помогало. Психиатр сказал, что у меня деперсонализация. Я не верю. Потому что сейчас, пока я печатаю этот пост, я слышу, как фонограф скрипит в другой комнате. Я его не включал. Он сам.
Только что услышал:
"Он пишет. Он думает, кто-то спасёт его. Но за спиной уже открылась дверь."
Я один в квартире. Но я чувствую чьё-то дыхание на шее.
Если вы читаете это — не берите ничего с рынков. Ни часов. Ни зеркал. Ни фонографов.
Некоторые вещи не просто "с историей". Они — продолжают её писать.