Ты виноват!
Самое сложное было решиться на побег.
В голове этот план выглядел куда проще, но стоя в комнате и слушая доносящийся из кухни лязг тарелок по телу пробегала дрожь и в голове вспыхивало:
«А вдруг...»
«А если...»
Одинокая собиралась с мыслями, сжимая кулаки.
Она хотела, чтобы меня проучили. Хотела отомстить. Разве у тебя никогда не было мыслей о том, чтобы человека, который пренебрег тобой ненароком переехал поезд?
А как же быть с окном? Она его откроет, выпрыгнет, а что дальше? Напустит холода в комнату и вечерней весенней сырости.
Она заметалась, размышляя.
Вдруг кто-то постучал по стеклу, и Одинокая дернулась. С улицы, в комнату, стоя на цыпочках заглядывала Куратова. Одинокая подошла и открыла створку стеклопакета.
- Долго тебя ждать? – оглядываясь по сторонам спросила Куратова.
- Я не могу, – ответила Одинокая. – Мама ругаться будет.
Куратова закатила глаза:
- Да чего ты! Если что, переночуешь у меня, а мать за ночь перебесится.
Одинокая поджала губы, взвешивая предложение.
- Сейчас надо разобраться с твоим парнем, – добавила Куратова.
- Он мне не парень, – отрезала Одинокая, недовольно нахмурив брови.
- Это не важно. Вылезай.
Одинокая взглянула на закрытую дверь. Из кухни доносилось шипение масла на сковороде и тот же лязг тарелок. Она представила как мама стоит у мойки и остервенело пытается отодрать присохшую гречку.
- Ладно, - Одинокая кивнула.
Схватив сумочку и передав ее Куратовой, она влезла на подоконник.
Снова прислушалась. Шипение и лязг.
- Давай! – подгоняла ее Куратова.
Мгновение перед прыжком. И... приземление оказалось жестким – ощущение такое, что наступила пятками на горсть иголок.
Одинокая вскрикнула.
- За углом Володя ждет, – помогая ей подняться, произнесла девушка.
- Хорошо.
Когда они вышли из-за дома, Крюков, наполовину высунувшийся из окна шестерки, махнул рукой:
- Быстрее! Мне сказали, что видели его на Желябова.
Куратова и Одинокая запрыгнули в машину, и не дожидаясь пока двери закроются Крюков нажал на педаль газа.
- Привет, мальчики, – сказала Одинокая, сидевшим на заднем сидении парням.
Те молча кивнули.
- Как увижу этого типа, - Крюков ударил по рулю ладонью, - сразу башку проломлю. Крыса поганая.
В салоне шестерки пахло бензином и выхлопными газами. В меру резкий и приятный запах жизнедеятельности автомобиля.
Одинокая перегнулась через сидение:
- Что было когда директриса отпустила нас с Володей?
Куратова пожала плечами:
- Ничего страшного. Я ей объяснила, что мы с вами просто говорили о том, что не можем больше заниматься танцами.
Одинокая громко засмеялась:
- И что она? Поверила?
- Вроде да.
***
Рома быстрым шагом шел ко мне на встречу, изредка переходя на бег трусцой. Несмотря на сгущающиеся сумерки я видел его покрасневшее и вспотевшее лицо.
- Тебя где носит! – вскрикнул он, подойдя ко мне на расстояние вытянутой руки.
- Что? – я непонимающими глазами уставился на него.
Рома схватил меня за плечи и встряхнул:
- Тебя ищут! – не унимался он и продолжал трясти. – Крюков и Куратова.
- Чего!? – я все еще ничего не понимал. – Я к Лизе иду, пусти.
- Э, нет, дружище. Я предупредил ее, что ты не придешь. И чтобы сама она дома оставалась.
Он взял меня за руку, чуть выше запястья, и потащил в противоположную сторону, туда, откуда я пришел:
- Пусти! – крикнул я, пытаясь вырваться.
Рома по-прежнему тащил меня за собой, не обращая никакого внимания:
- Что у тебя с телефоном, мать твою? До тебя ни дозвониться нельзя, ни дописаться.
Я не ответил, молча шел за ним и когда мы свернули в ближайший переулок, он снова задал мне вопрос:
- Так что с телефоном?
Я сунул руку в карман и выудил оттуда побитый временем смартфон.
- Эм... - на экране красовалась куча уведомлений о пропущенных от Ромы и Лизы. – На беззвучном, - спокойно ответил я.
- На беззвучном! Удивительно! На беззвучном у него, - Рома толкнул меня.
- Ну да, а че?
- Ниче! Крюков тебя ищет. Мне сеструха его рассказала, что на Куратову наехала директриса. Кто-то ей настучал, что Историчка гуляет со школьниками.
- Дай угадаю, они думают, что это я?
- Именно! Мы с Лизой считали, что все, нашли тебя.
Вдруг, по дороге, на которой мы встретились с Ромой, промчалась оранжевой вспышкой машина.
- Крюков, – коротко бросил Рома, и снова схватив меня за руку, поволок по переулку.
- Что!? – вскрикнул я.
Оранжевая тачка. Габаритные огни.
Завизжали шины. Машина остановилась.
- Заметили, – констатировал Рома.
Щелкнула передача, и машина с характерным жужжанием начала сдавать назад.
- Давай быстрее! Он не один. Сестра его сказала, что с ним поехала парочка его дружбанов.
- Таки же отбитых, как и он?
- Наверняка.
Мы бросились бежать. Я оглянулся и увидел, как машина свернула в переулок.
- На перекрестке в разные стороны! – скомандовал Рома.
Так и сделали. Я свернул налево, а Рома направо. И вот я в одиночестве, со всех ног несусь сломя голову по темным хитросплетениям улочек и переулков.
Поднимая за собой стену пыли Крюков, гнал машину. Отдаляясь от перекреста, я опять посмотрел через плечо и увидел, как машина, еле вписываясь в поворот, завернула в мою сторону и свет галогеновых ламп осветил дорогу передо мной.
Я слышал рычание двигателя. И ощущал спиной горячее дыхание радиатора.
Крюков посильнее обхватил баранку, а я поднажал.
Машина пошла на обгон – он хотел преградить мне дорогу. Боковым зрением я увидел, как на переднем сидении, будто болванчик, из стороны в сторону трясется Куратова.
«Это они вчера нас чуть не сбили» - пронеслось у меня в голове.
И вот авто меня обогнало. Сработали тормоза и колеса зашуршали по каменистой и пыльной дороге.
В это мгновение я заметил между заборами небольшой просвет и тропинку, протоптанную людьми.
Секунда и я уже повернул туда. Никто ничего не успел понять. А когда все-таки, до сидевших в салоне дошло, я преодолел половину тропы.
Двери лязгнули, и из машины за мной выбежало трое парней. Здоровых и крепких бездельников. Топот их кроссовок был сравним с топотом стада слонов. Три моих шага были сравнимы с их одним.
Я оказался на соседней улице. Вдалеке горел одинокий фонарь и в бесконечность расходились полотна заборов. И в этот же миг меня повалили на землю.
Не скажу, что это было больно. Я больше расстроился, что испачкал одежду.
Тот, что повалил, взобрался на меня и занес кулак. В темноте я смог разглядеть грубые черты физиономии Крюкова. Я чувствовал своей грудной клеткой его тяжелое тело.
До касания кулачищи о мое лицо осталось три...
Желтый свет фонаря вдалеке. Я зажмурился.
...два...
Приближающиеся шаги.
...один...
И сильный удар. Но не по мне.
«Промахнулся что ли» - подумал я.
Крюков, желавший смешать мое лицо с районной грязью, слетел с меня и упал на бок. Я открыл глаза и тут же услышал голос Дэна:
- Вставай!
Я вскочил на ноги, готовясь драться, но было поздно – Рома залил оставшихся двоих перцовым баллончиком. А Дэн, попинав пару раз Крюкова ногой, вскрикнул:
- Бежим!
- Как ты тут оказался? – на бегу спросил я у Дэна.
- Рома вовремя позвонил.