ПРОЛОГ
Хожу по коридору туда-сюда, сжимаю пальцы на руках, что они аж хрустят. Не вижу вокруг никого, ничего не слышу, думаю только о ней...
Поднимаю голову, делаю глубокий вдох, закрыв глаза. Слышу крик Миланы, по телу пробегается дрожь, а по спине проходит холод. Я подставляю кулак к губам и пытаюсь себя хоть немного успокоить. Не получается.
Это очень важный день для меня, и мне важно, чтобы все прошло хорошо. Меня не пустили к жене, потому что ранее я не подписал нужную бумажку, но я обещал ждать её прямо за дверью и дышать также глубоко, как и она сейчас.
Я слышу последний её крик, а за ним за дверью раздаётся и плач нашей девочки. Я выдыхаю, прикладывая руку на сердце. Неужели всё. Даже уголки губ слегка дёргаются, а я лёгким движением руки убираю упавшие на лоб волосы. Поправляю на плечах медицинский халат и жду, когда ко мне выйдет врач. Это происходит быстро. Во всяком случае, скорее, чем роды Миланы. Они для нас начались очень резко и неожиданно, поэтому эта ночь выдалась, пожалуй, самая тяжёлая за всю мою жизнь.
— Вы же муж Миланы? — спрашивает меня женщина, склоняя голову вниз и пряча от меня свой взгляд.
— да, я могу пройти к жене? Я просто за неё очень сильно переживаю, — не могу уже стоять на месте, всё выглядываю за женщину в родильный зал.
— пожалуйста, выслушайте меня до конца, — врач трогает моё левое плечо и смотрит на меня, перед этим обернувшись назад.
— что? — усмехаюсь я. — что-то не так?
— ваша жена... — тихо начинает женщина. — ваша жена... умерла при родах. Из-за полученной травмы несколько лет назад у неё были осложнения, которые повлекли за собой вот такие последствия. Мы ничего не смогли сделать. Ребёнка мы спасли, но... девушку, к сожалению нет, мне очень жаль. Примите мои соболезнования, — медленно говорит врач, смотря мне в глаза.
Целую минуту я молчу. Не знаю, что мне и сказать. Я не верю всему услышанному. Этого не может быть. Я сейчас сплю?
Дыхание становится очень тяжёлым и прерывистым, голова начинает кружится, я даже не слышу, что мне продолжает говорить эта женщина. Я закрываю одной рукой лицо и жмурюсь, давая слезам скатываться по щекам.
— но ведь нам никто не говорил, что такое может быть, — шёпотом говорю как будто сам себе, качая головой. — Господи, нет.... Ну сделайте что-нибудь! Вы же врач! Ну сделайте! — резко обращаюсь к врачу, но она молчит и лишь с сожалением смотрит на меня.
— мы уже не поможем девушке ничем, простите. Вы же примете дочь? Её уже запеленали, вы можете увидеть её.
— да, конечно... — осипшим голосом говорю я, потирая шею.
Следующие минуты проходят для меня в какой-то прострации. Меня куда-то уводят, в палату какую-то, я остаюсь там один на один со своими мыслями. Не могу поверить, что моей жены больше нет...
В палату дверь открывается, и заходит медсестра, держа на руках мою дочь. Она успевает улыбнуться прежде чем подойти ко мне, а потом протягивает мне ребёнка.
— поздравляю вас с рождением прекрасной девочки и... соболезную, — опускает ресницы, смотря на малышку.
Я молчаливо киваю и забираю малышку на руки. Присаживаюсь с ней на кровать и смотрю на её личико: светлые бровки, маленький носик и губки бантиком. Моя девочка, моя маленькая принцесса. Мы остались одни друг у друга и я даже не знаю, как ты узнаешь о своей маме... Но я постараюсь сделать всё возможное и невозможное, чтобы заменить тебе её.
— Вы уже придумали имя для дочки? — спрашивает медсестра, которая так и осталась здесь в палате.
— да, Анечка... — шёпотом говорю я, смотря в глазки малышки, которые она только что открыла. Они голубые...