Ужас четвёртый
Лина
Ее сердце стучало с такой скоростью, словно оно сейчас просто вырвется из груди. Глаза часто моргали, а руки пробивала мелкая дрожь. Ей знакомо это чувство - страх. Она боялась. Она очень сильно боялась. Глубокий вдох-выдох. Вдох-выдох... Постепенно ее дыхание нормализовалось, а пульс замедлился. Вдох... Выдох...
Безжизненное лицо Моники стояло перед глазами и ее немой укор. Лина не спасла ее, она ничего не сделала, только смотрела. Девушка почувствовала пустоту. Её сестра мертва, и ничто этого не изменит.
Она хотела кричать, да так, чтобы вся боль скопившаяся в душе и разрывающая девушку изнутри, ушла. Чтобы она перестала чувствовать хоть что-то. Но разве не это делает человека человеком? Разве не чувствовать ничего - это хорошо? Может только это и останавливает от безумных поступков, и от неминуемых страшных последствий.
Её роковая ошибка погубила самого близкого ей человека.
Что ей теперь делать? Где найти силы, чтобы прожить еще один день? Лина не знала этого. Но знала другое: она отомстит. Она убьёт этих тварей и она доберется до самого конца. А потом... а что потом?
В ней росла злость, которая поднималась все выше, превращаясь в ярость. Ее бледное лицо исказилось, а в темных глазах Лины плясал огонек ненависти, но там была и безысходность перемешанная с отчаянием.
Она отомстит! Обязательно отомстит!
В помещении был небольшой сумрак. Она сжала тонкие губы и немного приподнялась, но со стоном опустилась обратно. Сделав глубокий вдох и задержав дыхание, Лина попробовала еще раз встать.
Слабость в теле была сильной, но упрямство еще сильнее. Она не бросила попыток и, наконец, у нее это вышло. Ее немного мутило, колени дрожали. Лина пошатнулась и, неудержавшись на слабых ногах, присела. В голову резко ударила пульсирующая боль и девушка со стоном схватилась за виски. Звон в ушах не проходил и становился всё сильней.
Лина привстала на трясущихся ногах и выдохнула. Из-за холода образовалось маленькое облако пара, но оно практически сразу же рассеялось. Оперевшись руками о колени, девушка посмотрела в черный проход, которых поглощал итак тусклый свет. Но тьма, что находилась внутри нее, была куда чернее и холоднее. Будто какая-то дыра всасывала всю слабость, боль, слезы, все чувства. Была лишь всепоглощая ненависть, заполняющая тело и душу. Хотелось порвать ту грань, где она еще могла контролировать себя. И чем дольше Лина смотрела в черноту, сквозившую из дверного проема, тем тоньше становилась стенка, отделяющая ее от безумия. Вокруг девушки была очень гнетущая атмосфера. Даже огонь от факелов, который освещал эту комнату, стал намного тускнее. Но вот она прикрыла глаза. Набрала полные легкие воздуха и сразу выдохнула все до следней капли.
Девушка выпрямила спину, ее мутило, кружилась голова. Тем не менее Лина стояла прямо с высоко поднятым подбородком.
Она еще была слишком слаба, но откуда-то появилось упрямство, позволяющее ей крепко держаться на ногах. Тишина темной пеленой окутывало девушку, пытаясь засосать ее в себя и растворить. Но сейчас у нее была цель, которую она должна осуществить. Цель, которая перечеркнула все желания и дала силу. Цель, которая постепенно убьет в ней всю человечность.
Когда Лина открыла глаза, в них не было ничего, кроме темноты и жажды убивать. Они были похожи на два острых кинжала.
Девушка огляделась. Комната была небольшой, примерно десять шагов от стенки до стенки, по обе стороны. У одной из стен имелось что-то наподобии кровати. Много одеял было накидано друг на друга, создавая лежанку. Три факела освещали помещение. Лина не сразу заметила в темном углу возле выхода мешок. Она двинулась к нему. Как только девушка сделала шаг, в ее голове взорвались тысячи искорок и из-за этого глаза потеряли фокус. Все расплывалось и рябило. Лина упрямо шла вперед. Ее шаги были тяжелыми, а походка плавной. Но как бы она не старалась не падать, у нее это не вышло.
{Слишком слаба} - пронеслось в голове прежде, чем отключиться.
Она очнулась из-за ледяного холода, который пробирал до самых костей. Лина приподнялась и перевернулась на спину посмотрев на потолок. Так она пролежала какое-то время, прежде чем встать. Жутко хотелось есть. Девушка медленно, чтобы не было резких движений подняла туловище верх, принимая сидячее положение. Лина не сразу заметила, что ее руки и ноги были забинтованы и в некоторых местах проступила кровь, марая повязку. Но она не чувствовала физической боли, только легкое онемение из-за холода.
Девушка внутренне боролась с собой. Она пыталась не думать ни о чем, но у нее это плохо выходило. Все же полностью отказаться от эмоций просто невозможно.
Лина чувствовала, что там, где было сердце присутствовала глубокая дыра, которую нельзя никак наполнить. Даже сейчас, когда она подавила всё и заперла. Предательский ком встал в горле и не давал нормально дышать. Девушка закрыла глаза и горячая одинокая слеза скатилась по бледной холодной щеке, остановившись на остром подбородке.
С каждым вдохом, ее прежняя решимость только крепла, боль стихала, возвращалось холодное спокойствие и ледяная ненависть.
Девушка поднялась на ноги и медленно подошла к мешку. Он был завязан и чем-то наполнен, доставал до пояса. Лина попыталась развязать ленту, но она туго обхватывала его. Через некоторое время ей все же удалось сделать это.
Внутри была аккуратно сложена одежда и девушка недолго думая вытащила первые попавшиеся кофту и штаны. Штаны были по размеру, а вот кофта немного велика. Следом она обула кроссовки, которые стояли рядом с мешком. Лина не стала дальше копаться, а развернулась к выходу намереваясь уйти, но тут же застыла.
Из черного проема появилась молодая рыжеволосая девушка. Вокруг больших светлых глаз и носа играли веснушки, а алые губы были немного приоткрыты показывая удивление. В комнате стало в разы светлее, словно лучик солнца вошел в тьму, прогоняя мрак.
- Ты пришла в себя! - воскликнула та и сделала несколько быстрых шагов вперёд, остановившись на расстоянии вытянутой руки. - Я не знала, сможешь ли ты очнутся. Слишком высокая была у тебя температура. А... Э-э-э-э... И ты, кажется, бредила.
Девушка неловко улыбнулась и слегка потупила взгляд, словно это она пыталась ее сожрать.
- Я Шарлотта. - к Лине потянулась ладонь, но на пол пути остановилась. Неуверенные зелёные глаза пробежались по стенам, остановившись на серых безжизненных глазах, что были напротив. Две девушки так и стояли там, уставившись друг на друга, пока Шарлотта не опустила голову, поджав губы.
- Ты, наверное, проголодалась? - очень тихо спросила рыжеволосая. - Подожди тут, я сейчас вернусь.
Она развернулась намереваясь уйти, но Лина её остановила:
- Подожди минуту и ответь мне на вопрос. Как я здесь оказалась? - её голос был хриплым, а горло пронизивала боль при каждом слове. Видимо она сорвала его, когда кричала. Потребуется несколько дней на восстановление, и только при условии, что она будет в тепле и не станет ещё больше надрывать голосовые связки. На счёт второго Лина была уверенна, но вот первое выполнить было бы очень сложно в такой ситуации.
- Тебя нашёл Саймон. Ты лежала у стены без сознания, а лофт навис над тобой, хотел полакомится. Но...
- Лофт? - переспросила Лина, отчего горло опять обожгло.
- Да, лофт. У каждого монстра, по крайней мере, которых видели мы, есть свое название, - ответила Шарлотта. Она так и не обернулась. - Саймон не дал ему убить тебя и принёс сюда.
- Сколько вас? - опять перебила Лина.
- Немного. Около тринадцати. Каждому поручается своя работа, которую он должен выполнять.
- Вот как. И кто у вас главный? - девушка говорила с трудом. Горло ужасно саднило, словно туда заливали лаву.
- У нас нет главного. Но если ты про то, кто поддерживает порядок, то это Саймон. У него нелёгкий характер, но только благодаря ему мы до сих пор выживали.
У Шарлотты был приятный голос.
Лина из-за слабости сгорбила спину, но после всего сказанного выпрямилась и холодно проговорила:
- Мне нужно встретиться с ним.
- Тебе сейчас нужно отдыхать, я принесу поесть и воды. Всё необходимое...
- Нет! Ты не понимаешь. Позови его сейчас же! - Лина повысила голос и сразу закашлялась, схватившись за шею. Горло опять пронзило острой болью.
- Ты хотела меня видеть? - в проёме появился мужской силуэт. Из-за слёз, которые выступили, она не могла чётко видеть. Все стало размытым. - Шарлотта, принеси воды.
Нельзя сейчас показывать слабость. Нельзя. Мне нужна их помощь, чтобы перебить этих сук!
Перебить их всех! Моника, малыш, я решила, что пока по этому чёртову лабиринту ползают такие твари, не сдамся. До того времени, пока не упадёт последний из них, я буду дышать. Даже если мне больно сейчас, даже если я буду при смерти лежать - не сдамся!!!