Пленница Волка

Сидя в кабинете, Чон пытался сосредоточиться на бумагах. В этом деле стоило признать свой проигрыш: он понимал, что у него явно это не получалось. Уже было около пяти часов, и скоро должен был появиться судья. А недавно от него ушел ювелир. Гук снова бросил взгляд на коробочку, стоящую на столе. Черт, он все же немного нервничал. Мужчина знал, что Ким станет возражать и ему придется заставить ее сказать «да». Но, по правде говоря, он безумно хотел услышать от  нее это слово, неважно, каким способом.

Чонгук до сих пор чувствовал вину перед ней за прошлую ночь. Уйдя от Су, он засел в кабинете со стаканом виски. Небольшая разрядка от ее руки не помогла. Одна только мысль о ней, лежащей в его кровати, ждущей его, заставляла кровь прилить к паху, делая член до боли твердым. Эти мысли всю ночь съедали его, поэтому в отличие от Ким он так и не смог заснуть.

Утром, зайдя переодеться, мужчина был ошарашен ее возмутительным детским поступком. Но, Боже, это была его девочка. Та, которая не молчит, а всегда отвечает. И это заставляло Гука улыбаться. Когда он рассказал Чану о том, что произошло с его одеждой, тот полчаса смеялся, не переставая, и Гук даже пожалел, что сделал это. Теперь бета называл его «оборванцем». Поэтому  мужчине пришлось приказать Ынсоку купить ему новую одежду. При этом сделать вид, что не заметил веселых искорок в старческих глазах.

На самом деле Гук уже жалел о своей вспышке гнева, как и о самом наказании. Ведь Ким не была оборотнем, и для нее это несло немного другой смысл. Но все же понимал, что поступить по-другому просто не мог. Она должна узнать все стороны его волка, привыкнуть к их несовершенству. Пусть в какие-то моменты он будет жестоким, но чем быстрее девушка осознает, что кроме такого наказания ее больше ничего не ждет, тем быстрее осмелеет, выйдет из раковины своего страха. Когда пара действует ему наперекор, она и дразнит и завораживает его зверя, давая четкое понимание того, что их дети будут одними из сильнейших оборотней.

От одной мысли о беременности его пары кровь стремительным потоком ударяла в пах мужчины. А ее образ с округлившимся животом, в котором она носит под сердцем его малышей, наполнял душу зверя настолько мощными чувствами, что они требовали выхода. Он был полностью уверен, что Джису полюбит их малышей, как только признает факт их существования. Конечно, толика страха присутствовала в нем, заставляя проснуться его детское разочарование в собственной матери. Но зверь чувствовал, что его девочка не отвернется от своих детей. Инстинкт говорил ему, что она была нежной  и любящей, и надеялся, что со временем ее сердце откроется и ему.

В дверь постучали, и это отвлекло Чона от вихря мыслей.

— Войдите!

— Альфа, к вам Лалиса. — произнес Ынсок, когда открыл дверь, и отошел в сторону, пропуская девушку.

— Альфа, — она склонила голову в должном почете, — я с результатами к Луне.

— Сначала скажи мне, неужто я ошибся и она не беременна? — саркастически поинтересовался Чонгук, постукивая пальцами по красному дереву письменного стола.

— Конечно, нет, альфа. Результаты положительны, я в этом и не сомневалась, — заверила его девушка.

— Оставь их мне. Я сам покажу Су.

— Гук, судья приехал, — без стука, резко отворив дверь, Бан вошел в кабинет и застыл, впившись взглядом в спину девушки.

Альфа удивленно смотрел на застывшего бету, потом перевел взгляд на Лису, которая вдруг резко выпрямилась и выглядела очень напряженной, хотя и пыталась скрыть это. Но он не был бы вожаком, если бы от него так легко можно было что-то скрыть.

— Чан, что-то случилось? — с намеком подколол Гук, приподнимая бровь.

— Нет, альфа, простите мою непочтительность, — спокойно отозвался тот без привычной веселости в голосе. — Лалиса, здравствуй.

— Мое почтение, бета, — как-то глухо произнесла та. — Если я вам больше не нужна, альфа, то я покину вас. Завтра я зайду к Луне.

— Спасибо, Лалиса. Можешь идти.

Гук не смотрел на то, как девушка развернулась и направилась к двери, на то, что, проходя мимо Чана, она на секунду остановилась, а потом быстрым шагом покинула кабинет. Нет, в этот момент он следил именно за выражением лица своего беты. Чан, словно изголодавшийся зверь, смотрел ей вслед, но потом почувствовал пристальное внимание вожака, пришел в себя, резко выпрямился и посмотрел на альфу.

— Челюсть-то подбери и слюни подотри, — издевательски произнес Чонгук. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Прости, но нет. Пока нет, — глухо и обреченно ответил тот, потом встряхнул головой и улыбнулся, возвращаясь к своему обычному состоянию. — Судья уже ожидает. Мне позвать Луну?

— Нет, я сам схожу за ней. А судью пригласи в мой кабинет, пусть располагается. — Мужчина поднялся и вышел из-за стола.

— Ты думаешь, она спокойно согласится и поставит свою подпись?

— Нет, я уверен, что мне придется повоевать с дикой малышкой. Но способ убеждения, поверь мне, более чем эффективен.

Чан раскатисто засмеялся на его слова.

— Прибегаешь к запрещённым методам, альфа?

— Да. Но сначала я дам ей шанс пойти по легкому пути. — Чон хищно улыбнулся, уже предвкушая их разговор.

— О, я ни за что не пропущу момент, когда ее уста произнесут тебе «нет», — громко выкрикнул Чан вслед вышедшему Чонгуку, откровенно издеваясь над другом.

Дойдя до лестницы, Чонгук остановился.

— Ынсок! — альфа позвал мужчину, и тот молниеносно оказался перед своим вожаком, как будто ожидал призыва.

— Да, альфа.

— Ты купил мне новую одежду? — тихо прошептал Гук, зная, что если Чан сейчас выйдет и услышит этот вопрос, новых насмешек ему не избежать.

— Да, альфа.

Мужчина вздохнул с облегчением.

— А платье для Джису?

— Тоже, альфа. Надеюсь, Луне оно понравится.

— Хорошо. Принеси его в мою комнату, — Гук стал подниматься по лестнице, периферийным взглядом отметив, как вышел из кабинета бета и направился в гостиную за судьей.

 Зайдя в спальню, мужчина застыл, смотря на мирно спящую девушку. Он понимал, что она действительно сильно измучилась за ночь, да и еще беременность забирала свою долю сил, поэтому ему до боли было жалко ее тревожить. Он подошел к кровати и аккуратно присел возле нее. Его цепкий взгляд впитывал нежные ангельские черты лица, хотя, когда Ким не спала, она была настоящим чертенком. Отметил несколько милых веснушек, надеясь, что они передадутся и их детям. С несвойственной зверю легкостью он провел рукой по ее тёмным волосам, коснулся порозовевшей щечки и, не сдержавшись, наклонился и запечатлел нежнейший поцелуй на ее манящих устах.

— Милая, если бы ты знала, как ты мне дорога. Для волка нет ничего важнее его пары, — тихо прошептал он, надеясь, что на подсознательном уровне она запомнит эти слова. 

Тут дверь приоткрылась, и Ынсок заглянул в спальню. Получив кивок от вожака, он тихой поступью внес платье Луны и его костюм. Аккуратно положив одежду на стул, старик так же тихо вышел.

«Пора», — подумал Чон и легонько потряс девушку за плечо, пытаясь разбудить. Но та, что-то проговорив, лишь перевернулась и легла на спину, заставив его невольно усмехнуться.

— Ну, дорогая, таким поведением ты сама напрашиваешься на это, — коварно улыбнулся он и наклонился к ее лицу.

Сначала мужчина легко провел языком по ее мягким губам, а когда она, что-то промурлыкав, немного приоткрыла их, он погрузил свой язык в ее рот и со всей страстью принялся целовать. Спросонья девушка начала отвечать на его поцелуй, обнимая за шею и сильнее притягивая к себе. Почувствовав ее отклик, Гук, словно изголодавшись, углубил поцелуй. И когда воздуха в легких практически не осталось, как и сна в девичьих глазах, мужчина резко оторвался от нее.

— Какого черта ты делаешь? — воскликнула она, отталкивая Чона и резко садясь на постели.

— Пробуждаю ото сна свою будущую жену, — торжественно с ненавистными ей нотками превосходства проговорил этот невозможный мужчина. — Вставай, соня, пора одеваться. Ынсок купил тебе прекраснейшее платье для такого знаменательного дня.

Гук с особой аккуратностью взял большими руками тончайшую ткань и положил платье на постель перед девушкой. Изумленный девичий взгляд ласкал красоту, какой никогда не было в ее гардеробе. Не особо вычурное, но, по ее мнению, невероятно прекрасное в своей простоте. Из легкого, почти невесомого нежно-синего атласа, с широким плетеным поясом под грудью и свободно спадающей юбкой. Боже, Джису никогда не носила такие дорогие платья, даже не позволяла себе смотреть на витрины, да и вряд ли в их городе было что-то хоть близко похожее на это великолепие. И все же гордость взяла свое. Поборов себя, с огромным напряжением воли она отрицательно покачала головой и твердо произнесла:

— Я его не надену!

— Родная, я вижу, что оно тебе безумно понравилось, а значит, ты его наденешь! А вот сама или с моей помощью — выбирать только тебе, — произнес Чонгук, отходя от кровати, и стал раздеваться перед ней.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила Ким.
Дважды за день увидеть его великолепное мужественное тело было уже слишком большим испытанием для нее.

— Мне же тоже нужно переодеться, милая. И нет ничего такого, что я раздеваюсь перед своей женой.

— Я тебе не жена! — девушка упрямо стояла на своем, при этом внимательно наблюдая, как он снимает с себя рубашку в таких эротичных движениях, что мог бы сделать на них миллионы, если бы показывал их женщинам.

— В моем понимании ты моя жена! По нашим законам ты стала ей в тот миг, когда я отметил тебя и сделал своей, а сейчас ты станешь ею и для всех остальных людей, — он начал снимать штаны и понимающе улыбнулся, когда Ким резко отвернулась.

Гук быстро переоделся в новый костюм, уверенными движениями застегивая дорогие запонки, желая сделать все предельно официально и подобающе. Тогда, уже одетый, он подошел к Джису и резко поднял ее с постели.

Не ожидавшая этого девушка удивленно воскликнула и вцепилась руками в края пиджака.

— Ну, дорогая, я готов. Теперь твоя очередь, — он начал раздевать Ким, несмотря на девичье сопротивление. И хотя она давно уже поняла, что это бесполезно, все равно пыталась отбиться от сильных мужских рук. В итоге осталась стоять перед ним в одном бюстгальтере и трусиках. Мужчина плотоядно усмехнулся и потянул руки к лифчику.

— Я думаю, для этого платья он не понадобится, — оценивая женские прелести, произнес он.

— Чонгук, хватит, дальше я сама, — Ким оттолкнула его руку.

Довольный своей победой, он отпустил ее и отошел от кровати, как бы говоря «пожалуйста».

— Может, ты отвернешься? — ее щеки снова покраснели, и девушка рассердилась на себя из-за того, что до сих пор не может сдержать эту реакцию, заставляя мужчину в который раз потешаться.

— Нет, — твердость в голосе дала ей понять, что его не удастся переубедить. Ты будешь одеваться при мне. Я уже видел каждую частичку твоего оголенного тела, исследовал его руками, целуя миллиметр за миллиметром, так что тебе нечего стесняться.

Щеки девушки запылали с новой силой. Минуту она взирала на него, но, сдавшись, завела руки назад и расстегнула лифчик. Откинув верхнюю часть женского белья, она быстро потянулась за платьем, стараясь не смотреть в довольные глаза мужчины. Когда Джису натянула платье, он быстро оказался возле нее и помог застегнуть молнию, что находилась сбоку, при этом ласково поцеловав ее в предплечье.

 Подведя свою пару к зеркалу, Гук встал за ее спиной и нежно положил руки на ее плечи. Ким застыла в немом изумлении. Платье великолепно смотрелось на ней, идеально сочетаясь цветом с ее чёрными волосами, превращая ее в лесную нимфу, и казалось, что это совсем и не она отражается в зеркале. Но что более восхищало, так это то, как они смотрелись вместе. Хоть себе девушка смогла признаться, что вместе они выглядели превосходно, как сошедшие из странички модного журнала. Чонгук наклонился к тумбочке и взял деревянную расческу.

— Я не умею расчесывать женщин, поэтому ты должна сделать это сама, — он передал ей расческу, и девушка рассеянно взяла ее в руки, не отводя от зеркала глаз.
Она машинально провела ею по каскаду волос, и они, плавно завиваясь, легли ей на плечи. Затем он подал ей блеск для губ, контролируя каждую деталь ее туалета. Когда она закончила, он ласково взял ее за руку и, поднеся кисть к губам, поцеловал. Жест был наполнен такой нежностью, что у девушки защемило сердце.

— Ты прекрасна, — его тихий шепот вызвал мурашки на коже. — Пошли.

Спускаясь, Ким усиленно размышляла о том, что же это все означает. Но если и вправду он вызвал судью, чтобы их расписать, то Гук очень удивится, когда она скажет свое категоричное «нет» и сразу расскажет, что ее удерживают здесь в плену. Девушка даже надеялась, что он додумался его пригласить, ведь это ее шанс вырваться отсюда.

Когда они вошли в кабинет, за столом сидел седоволосый пожилой мужчина в строгом деловом темно-синем костюме. Увидев их, он поднялся со стула и радостно улыбнулся, становясь похожим на доброго дядюшку. Сердце Ким радостно забилось, а ощущение близкой свободы почти окрыляло.

 — Ну что ж, можно начинать. Я — судья Джефферс, — представился мужчина. — Невеста просто очаровательна. И я рад, что Чон Чонгук наконец станет женатым мужчиной.

Надев прямоугольные очки, он раскрыл папку и достал документ с государственной гравировкой, положив его перед ними.

— Это знаменательное событие в вашей жизни, и, прежде чем вы подпишете эту бумагу, которая скрепит ваш союз, я хотел бы спросить вас. Чон Чонгук, согласен ли ты взять эту девушку, Ким Джису, в законные супруги?

— Да, — самодовольно ответил Гук, сжимая ее руку.

— Хорошо. Согласна ли ты…

— НЕТ! — резко закричала Джису, со всей силы выдергивая свою руку и слыша громкий смех Чана, который, как и Ынсок, стоял позади них. — Прекратите этот фарс. Судья Джефферс, меня держат здесь в плену, и я уж точно не хочу выходить за этого насильника замуж! — громко добавила девушка.

— Джису, прекрати! — голос Чонгука стал на полтона выше.

— И не собираюсь! Пусть тебя теперь упекут в тюрьму! Насильник и похититель! И никакие деньги тебе не помогут! — разошлась она.

— Альфа, мне продолжать или остановить церемонию? — спокойно спросил судья, игнорируя девичьи потуги.

Шокированная Ким замерла, уставившись на мужчину. Постепенно его обращение к Гуку стало доходить до ее сознания.

— Альфа?

— Да, дорогая, — ласково улыбнулся Чонгук, словно говоря «шах и мат, любимая». — Джефферс — оборотень и входит в мою стаю. Так что все, в чем ты меня только что обвинила, для него ничего не значит. Здесь мое слово — закон!

— Но… — начала Ким, понимая, что ее надежда снова была разбита, и на глаза тут же набежали слезы.

Но девушка никогда не была нюней, и вместо бесполезного рыдания она гордо вздернула подбородок.

 — Тебе все равно понадобится моя подпись, и, пока я жива, ты ее не получишь!

Глаза мужчины опасливо сузились, впиваясь в ее упертый взгляд. Но на самом деле в душе он потешался, ведь раз она угрожает ему своим трупом, то уже верит, что он не сделает ей ничего плохого.

— Джефферс, достаньте мне бумажку из первого ящика! — приказал альфа. И когда судья протянул ему листок, Гук, выхватив, тут же всунул его в руки Ким.

— Это результат анализа, который сделала Лалиса. Ты беременна, дорогая. Поздравляю! — смотря ей прямо в глаза, произнес мужчина. — Подумай о наших детях! Хочешь, чтобы люди считали их незаконнорожденными, а тебя — всего лишь моей любовницей, с легкостью прыгнувшей в мою койку?

Сердито сжав листок, Ким пыталась прочитать, что там написано. Ее руки дрожали, глаза затуманились от сдерживаемых слез, но все же одно слово она смогла четко прочитать. ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ. Результат положительный. Девушка положила руку себе на живот, наконец признавая то, что так долго пыталась отрицать. Она беременна. У нее будет ребенок. От Чонгука. Словно ее окунули в холодный душ, заставляя прийти в себя. Но в ту же секунду показалось, что этот факт придал ей силы. И она, резко подняв голову, взглянув ему в глаза, произнесла:

— Мне все равно, что скажут люди. Я и сама воспитаю своего ребенка.

— Джису! — зарычал Чонгук. — Ты снова выводишь волка! Жаждешь наказания?

— Что?

— Если сейчас же ты не подпишешь этот чертов документ, я накажу тебя прямо здесь, перед всеми. Ты хочешь, чтобы они это увидели? — гнев мужчины набирал обороты.

— Ты шутишь? Ты не сделаешь этого!

— Не сделаю? — переспросил он, резко притянул ее к себе, поднимая юбку и кладя руку ей на бедро. Чонгук смотрел в ее шокированные глаза, чувствовал растущее напряжение в комнате, исходящее не только от него, но и от остальных. Нет, он не мог показать ее им, поделиться этой красотой. Его пара принадлежала только ему.

— Вон! — закричал мужчина, и в ту же секунду кабинет опустел. Как только за судьей, который выходил последним, закрылась дверь, Гук, не в силах уже контролировать себя, снова зарычал:

— Джису, подпиши бумагу!

— Нет! — все так же твердо стояла на своем девушка, хотя внутри уже дрожала под его обжигающим взглядом.

— Детка, ты сама напросилась! — громко подвел итог альфа, подтолкнув ее к столу.

Одним движением стряхнув с его поверхности все бумажки и канцелярские принадлежности, он поднял Ким и усадил сверху. Разместившись между ее стройными ножками, он пытливо уставился на встревоженную его действиями девушку.