Глава 17
СКАЗАТЬ, ЧТО МНЕ СТАЛО ПЛОХО, – не сказать ничего! Я сидела на кровати лохматая, точно ведьма, и, раскачиваясь из стороны в сторону, будто в трансе, перечитывала сообщение, которое отправила тому, кого хотела завоевать. А потом, опомнившись, удалила это. И написала: «Ой, извините, увидела только сейчас».
Бессмертных моментально появился в сети, будто только и ждал меня. «Я снова все видел». – «Что видели?» – попыталась я поиграть в дурочку. «Про козла». – «Это я не вам!» – написала я и вдогонку отправила целое полчище рыдающих стикеров. Но больше Ваня на связь не выходил. Наверное, обиделся. Как же с ним сложно!
На этот раз в универ я поехала не на своей машине, попросила папу подвезти меня. Он удивился, но согласился.
– В субботу у тебя встреча, дочь, – напомнил он мне за завтраком.
– С отрыжкой из Гарварда? – невинно поинтересовалась я.
– Его зовут Анатолий, – раздраженно ответил папа.
– Танька плюс Анатолий! Равно любовь! – выкрикнул Арчи, и я злобно шикнула на него.
– Мне все равно, пап, как его зовут. Мне вообще нет дела до его существования. Но если для тебя это так важно, мы встретимся. – Я пожала плечами.
Бабушка одарила папу не самым добрым взглядом. Ей папина затея казалась дурной. Мама сохранялся нейтралитет.
– Ну что вы смотрите на меня как на тирана? – нахмурился папа. – Я ни к чему Валерию не принуждаю. Пусть просто встретится с мальчиком из достойной семьи и пообщается.
– А если ребенок не хочет? – Бабушка поджала губы. – Может быть, Лерочка наша в другого влюблена.
– В Ваню! – радостно известил окружающих Арчи.
Вся семья тотчас повернулась к нему. А я едва не подавилась кофе. Вот мелкий вредитель!
– В какого еще Ваню? – вкрадчиво поинтересовался папа.
– Леруш, ты с кем-то дружишь? – тотчас пристала мама.
Я одарила братца самым нелестным взглядом, на который только была способна.
– Что за чушь? – процедила я сквозь зубы.
– Никакая не чушь! – возмутился мелкий. – Ма, па, она вчера со своей Женькой трепалась на весь дом и все жаловалась на какого-то Ваню! Он ее то ли не любит, то ли бросил, то ли…
– Что ты несешь? – раздраженно спросила я.
– Правду и свет! – хихикнул брат. – С Ваней не получилось, вали к Толику. Освобождай комнату и переезжай!
– Я тебя перееду, – прошипела я. – Не слушайте вы его. Ваш сын совсем голову потерял. И страх. Наверняка еще и курит под забором.
– Я не курю, – неуверенно сказал брат, но намек понял и замолчал.
Не так давно я и правда застукала его вместе с другом за довольно жалкой попыткой раскуривания сигарет, которые друг стащил у своего отца, нашего соседа. Родителям я ничего не сказала, но брату заявила: еще раз – и я про все докладываю старшим. Брат сказал, что осознал свою ошибку и больше никогда курить не станет. Это был мой главный козырь против него.
– Наверное, и про Ваню показалось, – продолжала я.
– Да, показалось, – вздохнул Арчи и затих над тарелкой с кашей.
– Кстати, вчера познакомился с одним молодым человеком, – вдруг сказал папа, – тоже зовут Ваня. Так вот, этот Ваня – преподаватель в вузе и один из создателей неплохой ИТ-компании. Может быть, Ксюшу с ним познакомить? Он мне показался очень даже положительным и перспективным, что самое главное. Правда, сестра у него странная, но ничего страшного.
Я вновь подавилась кофе – на этот раз так, что он едва ли не пошел у меня носом. Моего Бессмертных отдать Ксю?!
– Нет, Володя, не стоит, – ласково сказала мама. – Ксюша еще слишком сильно переживает из-за сорвавшейся свадьбы. Не стоит ее пока ни с кем знакомить.
– Меня познакомь, – ляпнула я.
– Ты для этого типа слишком маленькая, – посуровел папа. – Тебе и Анатолия хватит.
– Мне имя Ваня больше нравится, – не сдавалась я, но знакомить меня с Бессмертных папа не очень-то хотел. Уперся как баран, и все. Впрочем, он не знал, что мы уже знакомы.
Папа довез меня до университета и умчался, а я направилась к своему корпусу, по дороге встретив девчонок, с которыми общалась.
В корпусе мы все вместе уселись на подоконник неподалеку от потоковой аудитории, смеялись, шутили, зачем-то делали общие фото с помощью селфи-палки, и казалось, что все хорошо. Только вот изредка я ловила на себе пронзительные взгляды Василины Окладниковой, которая стояла в стороне у стены и прожигала меня насквозь злыми глазами.
Это была ненависть. Холодная, обжигавшая, бесконечная. Ненависть, от которой мне на мгновение стало не по себе, хотя обычно мне было все равно, как смотрят на меня люди. Если бы взгляды умели убивать, я была бы давно мертва.
Я знала, что Васька умирает от желания поговорить со мной, и какое-то время изводила ее тем, что не оставалась без девчонок, но потом, на перемене перед последней парой, все-таки демонстративно встала с места и направилась в сторону туалетов. Одна.
Окладникова нагнала меня там, когда я стояла у зеркала и красила губы матовой кроваво-красной помадой. Она отлично сочеталась со стилем кэжуал, который я сегодня выбрала. Убедившись, что в туалете никого нет, Василина встала напротив, сложив руки на груди. На щеках Окладниковой появился лихорадочный румянец, а из ушей разве что черный пар не шел. Она ненавидела меня не меньше, чем я ее. А может быть, в разы сильнее.
– Извини, помаду не дам, это негигиенично, – шутливо сказала я, ничуть ее не боясь. – Вдруг у тебя глисты?
– Хватит шутить, у тебя это получается скверно. Что у вас с ним? – резким тоном спросила Василина.
– С кем? – невинно спросила я и несколько раз сомкнула и разомкнула губы, чтобы помада распределилась по ним равномерно.
– Не прикидывайся, Фролова, – прошипела Васька. – С Ваней.
– А ты разве не поняла что? – Я иронично приподняла бровь. – Любовь и все такое.
– Какая любовь? Что ты несешь? – хмыкнула она. – Если он с тобой позабавился разочек, это не значит, что он тебя любит.
– Не говори того, о чем не знаешь, – ответила я, ощущая себя отпетой стервой. – Вообще-то милый… то есть Ваня бросил тебя ради меня. Знаешь, сначала мне было просто интересно, какой он, тот, от кого растаяло сердечко снежной принцессы Окладниковой. А потом поняла, почему ты так его полюбила. – Я говорила очень убедительно. – Он умный, уверенный и нежный… Убойное сочетание, да? А еще хорош собой. Отличный бонус, да? К тому же у него прекрасный вкус: из нас двоих он выбрал меня. Скажу по секрету: если бы я была мужчиной, я бы тоже выбрала себя, – доверительно прошептала я.
Яростный вид Васьки радовал меня.
– Ну ты и тварь, Фролова, – прошипела она.
– Не хуже твоей сестры, – ответила я, и мой взгляд стал жестким. – Злишься?
– Злиться на такое ничтожество, как ты? А смысл? – усмехнулась Василина. – Мне тебя жаль.
– А когда ты увела у меня парня, мне было тебя не жаль, – хмыкнула я. – Забыла? А я прекрасно помню. А еще я помню, как ты сказала про Ксю, что она сама виновата. Очевидно, что и сейчас виновата ты, а не я. Наверное, поэтому ты на меня не злишься?
– Ненавижу тебя, – тихим, дрожащим от ярости голосом сказала Василина, – с самого детства.
– Аналогично. Ты как заноза в заднице, – парировала я. – Вечно у меня под ногами путаешься. Извини, мне пора на пару, не хочу опаздывать.
Я прошла мимо Окладниковой, но она вдруг поймала меня за руку и уверенно сказала:
– Ты врешь.
– Вру? – удивленно переспросила я.
– Между вами ничего нет. Он не бросал меня ради тебя, Фролова.
– И почему ты так решила? – Я улыбнулась и вырвала руку из ее холодных пальцев.
– Он не стал бы мне врать, – сказала она вдруг и слабо улыбнулась. – Он никогда не лжет. И я всегда верила ему.
Мне захотелось закатить глаза.
– Думай что хочешь, золотко.
– Не знаю, что ты задумала, но с рук тебе это не сойдет, – тихо сказала Васька, сжимая кулаки. – Поверь, я тебе отомщу.
Я лишь загадочно улыбнулась и ушла, громко стуча каблуками. А Василина опоздала на пару.