Связь Мафии (антология) ✔️ | 18+ | [Связь Мафии #5]

Валентино
«Смерть» Валентино
(2021 год)

— Пойду по часовой, прикроешь меня, — приказал я одному из солдат.

Мы выполняли одно из заданий, и я был его руководителем. От того, как мы справимся с этой задачей, зависит, займу ли я место Младшего Босса Палермо, сменив своего отца. Если я не справлюсь, то это место займет Донато Барбаросса.

Его старший брат Витторио Барбаросса, наш Дон, стал во главе Диаволы и хотел видеть именно своего младшего брата на этой должности, но тот отказывался от этого. Донато не хотел принимать участие в делах семьи. Теперь от меня зависело, смогу ли я помочь ему избежать этого места.

Заброшенный склад, когда-то принадлежавший нам, забрали себе русские. Нашей задачей было сделать все, чтобы убить русских, находившихся и прятавшихся здесь, и забрать свое.

Я вошел в очередную комнату. Здесь стояла тьма и мертвая тишина. Мой взгляд разглядел тень движения за пыльными коробками. Я вильнул в сторону, когда раздался выстрел, а за ним еще несколько.

Направив свое оружие в стрелявшего в меня русского, я смог убить его после пары выстрелов. Быстро я побежал в следующую комнату, где тоже слышались выстрелы, сменившиеся криками.

Когда я оказался в очередной просторной сырой комнате с бетонными стенами и таким же полом, смог разглядеть в темноте чей-то силуэт. Через одно пробитое окно внутрь попадали первые лучи солнца, и они помогли мне лучше разглядеть силуэт.

Очередной русский из Сектора зарезал одного из моих солдат. Русский стоял над трупом и смотрел на меня, пока я направлял оружие на его руку с окровавленным ножом.

— Бросай нож! — рявкнул я, но русский не двинулся с места и не шевелился.

Русских, что смогут остаться живыми, мне было нужно доставить Витторио для допроса, поэтому я не убивал его. Пока.

Не решившись повторять второй раз, я выстрелил, пробив русскому ладонь и наконец заставив выпустить нож, что звуком железа упал на бетонный пол.

Русский мужчина заскулил от боли, а я стремительно двинулся на него, продолжая держать на нем прицел.

Как только я оказался возле мужчины, раздался очередной выстрел, заставивший русского передо мной повалиться замертво.

В проходе в комнату стоял мужчина. По большой татуировке на его шее в виде трех девяток я понял, что это еще один русский.

— Мы не станем ничего говорить, даже если вы нас убьете, — воскликнул он и приставил дуло пистолета к своему виску.

Он застрелился.

— Черт, — устало выругался я.

Я надеялся, что хоть кто-то из моих солдат поймал одного русского для допроса. Но я не думал, что Витторио будет зол, если мы не привезем ни одного. Главное, они были мертвы, и мы оставим эти трупы как послание Алексею Михееву.

Мы покидали склад на рассвете с двумя живыми русскими в наших руках. Справились мы на отлично и теперь возвращались домой. Склад находился на границах, и нам потребуется как минимум полтора часа, чтобы вернуться.

Я с несколькими солдатами очистился от крови на одежде и теле, и мы расселись по двум машинам. В отдельном внедорожнике ехали два пойманных русских с парой солдат. Я ехал с другими солдатами.

Мы были на полпути, когда первый внедорожник, ехавший впереди нас, остановился.

— В чем дело? — нахмурился я.

Водитель остановил нашу машину, и один из солдат вышел, чтобы проверить. Приготовив автомат, он пошел к черному внедорожнику. Это показалось мне подозрительным. Возможно, русские, которых мы взяли, были не так просты и что-то сумели сделать, даже если были связаны.

Я вышел из машины, когда через две минуты солдат, который отправился проверить ситуацию, все еще не вернулся. Подойдя к внедорожнику, я не заметил ничего подозрительного, пока не произошёл взрыв, который отбросил меня на достаточное расстояние.

Я почувствовал боль, пронзившую все тело, но это было не так важно, как темнота, стоящая в глазах. Моя голова очень сильно обо что-то ударилась, и в глазах стояла пелена. Когда зрение начало возвращаться ко мне, я видел первый горящий внедорожник, а второй свисал с горы и был готов вот-вот упасть в пропасть и оказаться в море. Обе машины горели, и не было шанса, что в них кто-то выжил.

Русские. Подумал я сразу же. Игнорируя боль в теле и пелену в глазах, я поднялся, руками опираясь на асфальт. Я направился прямо к машинам, надеясь найти или увидеть виновников этого хаоса.

В нескольких метрах от горящих машин стояло три темных джипа. Я понял, что они принадлежат Диаволе. А когда из одного из них вышел Маурицио Аллегро в сопровождении нескольких солдат, я был в недоумении.

Пошатываясь, я стоял посреди дороги с горящими машинами и наблюдал за тем, как они направляются прямо ко мне.

— Ты готов прощаться с жизнью, Валентино? — с насмешкой крикнул Маурицио, и даже звук горящих машин рядом не помешал мне услышать его неприятный голос.

И снова темнота ударила по глазам, но теперь мое сознание отключилось. Я не знал, что произошло. Не имел ни малейшего понятия, что случилось.

***

— Не знаю, облейте его водой или порежьте, мне нужно, чтобы он наконец очнулся! — Где-то я слышал крик, который казался шепотом у моего уха.

Шепот дьявола. Темнота все еще стояла в глазах, но я почувствовал свое тело и отчетливо стал слышать суету вокруг себя.

Когда на меня вылилась ледяная вода, темноту стерло, как ладонью, а тело словно обожгли огнем. В глазах двоилось, когда я попытался осмотреть свое тело.

Я увидел на своем теле ожоги, которые прожгли темную футболку. Ткань словно прилипла к коже на животе. Мои руки были связаны за спиной и затекли.

Кто-то безжалостно схватил меня за мокрые волосы, резко поднимая мою голову. Я сощурился, когда в глаза ярким светом ударил свет лампы, висевшей на низком потолке. Меня дернули за волосы еще раз, пока я не открыл глаза, привыкая к свету, и держали мою голову, явно желая, чтобы я что-то или кого-то увидел.

И я увидел, когда ко мне не спеша подошел Адольфо Романо, расплываясь в зверской ухмылке. Яркость вспыхнула в моем теле.

Я дернулся на стуле, и мужчина, стоящий рядом со мной, отпустил мою голову, но продолжил стоять рядом.

— Ты удивлен, Валентино, или больше в бешенстве? — заулыбался Адольфо, глядя на меня свысока. Не в прямом смысле. Этот мужчина был чуть выше моего подбородка.

— Объясняй, что происходит, Адольфо? — рявкнул я, не сдерживая себя.

— Где твоя прежняя вежливость и деликатность, Валентино? — наигранно нахмурился он. — С моей дочерью ты обращаешься так же или показал ей свой выдуманный образ джентльмена?

Адольфо закричал, выплескивая на меня свой гнев. Я замер, когда он упомянул Рианну. И я понял, что он знает. Не знаю, насколько много, но ему точно что-то известно про мои отношения с его дочерью.

— Как? — процедил я.

— О, я заметил давно, глупый Инганнаморте, — снова ухмыляясь, ответил Адольфо.

Я посмотрел на него с пренебрежением. Пока я связан, он мог говорить так обо мне, но я бы посмотрел на его смелость, когда он говорил мне это, стоял бы я рядом с ним и смотрел сверху вниз.

— Когда Касимиро пришел ко мне и рассказал, как ты бесстыдно целовал мою дочь в особняке Барбаросса, я сначала не поверил, но он сделал пару интересных снимков на пляже и в ресторане. Вы бывали в клубе, так ведь? Интересно, что будет, когда такие экземпляры увидит твой отец и Витторио. Знаешь, что будет с тобой, когда все они узнают, что ты извратил младшую дочь Романо?

— Не смей, — отцедил я.

— Переживаешь за то, что можешь не получить место младшего босса? Так оно и не будет твоим, Инганнаморте.

Я сжал челюсть, сдерживая неистовый гнев и жажду покалечить чертова Адольфо за все то, что он сейчас говорит.

— Не хочу, чтобы вы выставляли Рианну в нечистом свете, — ответил я.

— Не делай вид, что тебе нужна эта взбалмошная девчонка, — с отвращением кинул Адольфо.

Вновь дернувшись на стуле, мои резкие движения заставили Романо отступить от меня подальше и страху промелькнуть в его глазах.

— Прекратите терять время, — появился голос, а потом в комнату вошли Маурицио Аллегро и Касимиро. — Расскажи ему о наших условиях, Адольфо.

Я смотрел то на Маурицио, то на Адольфо. Если весь этот цирк Адольфо устроил, потому что я был в тайных отношениях с его дочерью, он покойник. Но я не мог понять, что тут делает Маурицио.

— Мы все же из одной семьи, Валентино, поэтому мы дадим тебе выбор, — захохотал Адольфо, но быстро посерьезнел и продолжил. — Лучшим для тебя будет вариант подстроенной смерти на задании. Не бойся, этим займутся наши люди, пока тебя отправят подальше отсюда, и ты не высунешь своего носа из того места, где окажешься. Ты будешь жить, но тебя больше ничего не будет связывать с Диаволой и, главное, с Рианной. Ты умрешь для всех, кто тебя когда-то знал. Второй вариант: тебя убивают на самом деле, и ты навсегда простишься с этим миром.

— Вы настоящий идиот, Адольфо, — я оскалился на него.

Жар разливало по всему моему телу.

— Все только чтобы ты никогда не оказался рядом с Рианной, — буркнул Маурицио.

— Тебя это не касается, — рявкнул я на Маурицио, стоящего в стороне. — Не знаю, какого черта ты здесь, но не смей даже произносить ее имени.

Я был в настоящем бешенстве, которому редко поддавался, но не сейчас, потому что, кажется, стал понимать. Просто предполагая об этом, мне хотелось разорвать Маурицио и Адольфо на куски.

— Удивительно, но Маурицио имеет к этому прямое отношение, — возмутился Адольфо. — Как только Рианна достигнет совершеннолетия, я выдаю ее за Маурицио. Именно поэтому тебя здесь быть не должно.

— Вы гнусный человек, Адольфо, — прошипел я.

Сейчас единственное, о чем я мог думать, это как выбраться отсюда, добраться до Витторио и рассказать ему все про Маурицио и Адольфо, самолично убить их за все и забрать Ри себе, официально сделав своей. Я должен был сделать хоть что-то, чтобы не позволить Маурицио Аллегро забрать Рианну, тем самым не дав ей страдать до конца жизни.

— А разве ты не такой же, Валентино? — усмехнулся Адольфо, сделав шаг ко мне. — Разве мы не должны быть такими, чтобы вести этот криминальный бизнес вверх и иметь власть над всем?

— Вы можете быть безжалостными в делах Диаволы и в ведении криминального бизнеса, но никогда это не должно касаться семьи и близких. Поэтому нет, мы не похожи.

Я выплюнул ему эти слова прямо в лицо. Я знал, о чем говорю. Мой отец всегда учил меня отличаться этим. Всегда помнить границы и где есть твоя работа, требующая беспощадности и холода, а где семья, которая должна получать твое терпение и любовь.

Адольфо в очередной раз усмехнулся мерзкой ухмылкой. В этот момент нож, который я вытащил из коленной кобуры солдата, стоящего рядом со мной, и разрезал веревку, которая связывала мои руки сзади, встал и накинулся на Адольфо, который был ко мне ближе всех.

Я не собирался убивать его сейчас, но мне нужно было ранить их и обезвредить. Я полоснул ножом по его руке, разрывая ткань пиджака, рубашки и добираясь до кожи. Маурицио, стоящий в стороне, реагирует не сразу, и в его глазах читается явный страх передо мной. Пока Адольфо стонет от боли и пытается остановить кровь из глубокой раны на руке, я иду к Маурицио, что уже достал пистолет из своей кобуры.

Я был так близок и уже чувствовал, что его уничтожу, как только доберусь, за то, что он собирается взять в жены Рианну. Рианну, мою девушку. Девушку, которой принадлежит мое сердце.

Солдат, что все это время стоял рядом со мной, пока я был привязан к стулу, появляется позади меня и хватает за шею, приставляя нож.

Одним ударом он заставляет меня выронить нож, и я остаюсь безоружным в его хватке. В сырой комнате появился второй солдат, который помогал Адольфо с раной, нанесенной мною.

— За такое я бы мог запросто забрать у тебя возможность выбора и просто убить, — пробубнил Адольфо, возвращая свое внимание от раны на меня.

— Мы так и сделаем! — встревает Маурицио, но Адольфо прерывает его.

— У тебя еще есть выбор сдаться, и чтобы у тебя была мотивация отступить, подумай над моими словами, — Адольфо подходит ко мне очень близко, не боясь, что я снова могу что-то сделать с ним.

Я бы и не смог. Хватка солдата была сильной, и я бы не попытался выбраться после следующих слов Адольфо.

— Рианна может спокойно жить дальше свои беззаботные подростковые годы без тебя, а потом мы просто отдадим ее Маурицио, и она, как и все женщины Диаволы, создаст с мужем свою семью с детьми. Но если ты посмеешь помешать нам и не согласишься на нашу сделку, Рианна будет страдать. Ничего не помешает мне жестоко обращаться с ней, применять рукоприкладство для ее лучшего воспитания. И я не остановлю Маурицио, который будет брать ее без согласия, это называется насилием, верно. Ее жизнь будет адом, и кто знает, как она решит покончить с этим. Может обратиться к примеру своей матери.

Адольфо забавили эти слова, но на каждом ужасном слове я дергался в руках солдата, желая выбраться и разорвать Адольфо.

— Все зависит от тебя, Валентино, или позволишь любимой страдать остаток жизни?

Моя голова безжизненно упала. Я уставился в бетонный пол, понимая, что оказался в тупике. Я знал, что слова Адольфо могут быть ложью и что жизнь Рианны и так может быть похожа на ад, но мог ли я рисковать, если от этого зависела жизнь девушки, что доверилась мне?

— Я согласен, — мой ответ прозвучал глухо, но он пронесся эхом в моих ушах.

Когда меня оглушили и в глазах темнело с сознанием, последнее, что я видел, это ухмылки на лице Маурицио и Адольфо. Я знал, что попытаюсь достать их любыми способами и уничтожу.

***

Я пробирался по вымощенным камнем узким улочкам. Пробирался, потому что они заросли дикими травами и цветами. Вели они к покосившимся домам с облупившимися стенами, которые когда-то были ярко окрашены теплыми тонами. Многие окна давно в них разбиты, и лишь редкие стеклянные осколки отражают солнце, создавая призрачные блики.

Это не смущало несколько десятков людей, живущих в этой уже почти мертвой деревне на каком-то неизвестном острове Греции, где я оказался полгода назад из-за своей ошибки. Люди бежали с этого места, а я пробовал строить здесь свою новую жизнь.

Сначала мне казалось, что я сойду с ума в этой глуши и одиночестве. Пока я не нашел местных жителей. В свои первые дни на острове, как только меня выкинули сюда люди Адольфо, я случайно столкнулся с одной молодой девушкой на берегу моря, что стирала одежду в морской воде.

Ее звали Фива, и она была невероятно добродушной и доброй. Она сразу поняла, что я не местный, здесь, по ее словам, каждый житель деревни знал друг друга, но меня она никогда не видела.

Я поведал ей лишь то, что случайно оказался на острове и теперь не имею права выбраться отсюда. Она привела меня в свой дом, где жила с матерью, отцом и тремя старшими братьями.

Ее отец был местным рыбаком, а мать занималась выращиванием оливковых деревьев. Они были теми, кто в основном обеспечивал людям в деревне пищу. Семья Фивы позволила мне остаться у них при условии, что я буду помогать отцу Фивы и ее братьям с ловлей морепродуктов и матери с ее оливковыми деревьями. Чем больше пользы я буду приносить, тем дольше смогу оставаться у них, так говорил отец Фивы Мирт.

Я из последних сил подходил к одному из домов неподалеку от площади, где когда-то проходили праздники, осталась лишь старая фонтанная чаша, наполовину покрытая мхом. Вечерний ветер, который проходил сквозь ржавые крыши и трещины в стенах, наполнял собой все вокруг и охлаждал кожу после жаркого дня.

Кровь капала с моего израненного, разорванного тела прямо на изломанный асфальт. У белого небольшого дома я чувствовал, что нахожусь на грани сознания. Облокотившись на дом, я сгорбился, прижимая кровавую ладонь к ране на груди. Остальные пару десятков ран, покрывавших мои руки, шею и лицо, я пытался игнорировать, даже если они тоже кровоточили.

Все это со мной сделали люди Адольфо, что вечно следят за мной и прячутся в каждом углу, в котором я бываю. Их задачей было не дать мне выбраться из деревни и не найти связь с кем-нибудь из семьи.

Я понятия не имел, где и как моя семья. Я постоянно думал о отце и матери, о старшей сестре Беатрис и младшем брате Ксавье. Они верили, что я умер. Но больше всего я думал о Рианне и безумно скучал по ней. Ей уже исполнилось восемнадцать, и я думал о том, уже ли она оказалась в руках мерзкого Маурицио или пока еще живет, ничего не зная о своем скором будущем с этим мужчиной.

Сегодня в очередной раз я попытался бежать. Несколько раз я уже пробовал делать это, но когда меня все-таки ловили, получал только угрозы. Сегодняшние попытки моего побега закончились жестоким избиением и угрозой моей смерти.

— Валентино! — рядом послышался крик, и я узнал перед собой Фиву с встревоженным выражением лица. — Кто сделал это с тобой?

С помощью Фивы я смог подняться, и она отвела меня в пустой дом.

— Нам надо скорее привести тебя в порядок, пока папа и братья не вернулись и не увидели тебя таким, — бубнила Фива, бегая по дому в поисках чего-то. — Как хорошо, что мама ушла к соседке.

Я упал на маленький диван и следил, как Фива с беспокойством бегает из одной комнаты в другую. Остановившись и увидев меня на диване, она ахнула, заставила меня подняться и отвела в свою небольшую комнатку. Теперь я лежал на кровати, пока Фива приготовила все необходимое, чтобы остановить кровь и залечить мои раны.

— Тебе нужно снять футболку, чтобы я смогла вылечить рану на груди, — я из последних сил стал стягивать с себя футболку, но Фива, видя мою неспособность, пришла на помощь.

Когда ее руки случайно коснулись моей кожи, ее щеки ярко покраснели, и она смутилась. Ей было всего семнадцать лет. Столько же, сколько было Рианне, когда мне пришлось оставить ее. Боль от моих ран сейчас не сравнится с болью в моем сердце от понимания, что я могу никогда больше не увидеть свою голубку. Черт возьми, я даже не знаю, что с ней сейчас.

Когда Фива бережно обработала мои раны и остановила кровь, я выдавил из себя благодарность на выдохе и погрузился в мрачный сон. После мне могло показаться, но рядом со мной спало маленькое теплое тельце. В прекрасном сне мне снилось, что это Рианна, но на утро я понял, что все это лишь мои фантазии.

***

— Я буду вынужден уехать, — сказал я, стоя посреди комнаты, которая была гостиной, и смотрел на семью, что приняла меня однажды и позволила жить с ними эти пять лет.

Но теперь, когда Адольфо и Маурицио погибли, их люди больше не охраняют меня. Я смог выбраться из деревни, найти цивилизацию и связаться с Витторио. Он обещал прислать за мной своих людей и вернуть меня на Сицилию. Спустя столько лет это казалось чудом.

— Почему? — испуганно вырвалось из Фивы, подскочившей с дивана.

— Мне тоже интересно, — задумчиво проговорил Мирт.

— Я смог связаться со своей семьей, и они заберут меня обратно домой, — на выдохе пояснил я. — Я благодарен вам за все, если бы не вы, я бы не смог выжить в этой деревне, но теперь мне нужно будет возвращаться.

После еще пары ссор и недопониманий семья Фивы отпустила меня, но не она сама. Девочка полюбила меня так, что даже отказалась выходить замуж за лодочника, за которого ее выдавал отец с ее восемнадцатилетием. Но я не мог дать ей того, чего она хотела. Работа рыбаком не была тем, к чему я стремился всю свою сознательную жизнь, и дома меня ждала моя семья, и я надеялся, та, из-за которой мне пришлось пройти этот пятилетний путь.