5.
Прошло два месяца
Сонхуна не было.
Это всё ещё казалось странным для Джейка: вот ты привыкаешь, что кто-то каждый день хватает тебя за запястье, дёргает стул поближе, лениво дразнит на переменах, опирается подбородком на плечо, чтобы тебе не сбежать никуда.
А потом — хлоп, и пусто.
Сначала было весело — Сонхун уехал с семьёй за границу, вроде в Японию или куда-то ещё, по семейным делам. Он кидал им пару сообщений в общий чат: фотки еды, странные виды из окна, короткие голосовухи, где слышался его ленивый хриплый смех. Но потом даже это стихло — «плохая связь», «много дел», «потом расскажу».
И вот две недели. Три. Месяц. Полтора. Два.
За это время Джейк понял, насколько ему не хватает именно этого «ужасного» старосты, с его дёргаными ухмылками и холодными глазами, в которых почему-то всегда теплилось что-то, что Джейк ловил только для себя.
Се Ри ворчала: — «Хватит грустить, Джейки. Я тут! Вот же я!»
И обнимала его так крепко, что он хоть на пару минут переставал смотреть в окно.
Джун Сын подкалывал: — «Он тебе что, парень? Откуда такие глаза?»
— «Заткнись, Ким Джун Сын», — буркнул Джейк, уткнувшись носом в учебник.
---
А потом — одно утро. Обычное. Двор школы, теплый весенний воздух, цветы на клумбах, Се Ри жует булочку, Джун Сын спорит с кем-то у ворот.
Джейк стоял спиной к калитке, ковыряя рюкзак. И вдруг услышал сзади знакомый ленивый голос:
— «А ты всё такой же котёнок».
Джейк застыл. Повернулся медленно — будто боялся, что ему померещилось.
А Сонхун стоял там, в своей старой куртке, с рюкзаком через плечо и едва заметной ухмылкой. Волосы чуть длиннее, кожа чуть загорелая — и всё такой же взгляд: ленивый, колкий, но родной до дрожи в пальцах.
— «Сон… Сонхун?» — голос Джейка чуть сорвался.
— «Кто же ещё?» — Сонхун шагнул ближе, но не успел ничего сказать.
Джейк буквально взорвался. Он бросил рюкзак под ноги, прыгнул вперёд, обвил Сонхуна руками за шею так резко, что тот от неожиданности пошатнулся назад и чуть не грохнулся вместе с ним.
— «Ох ты ж… Джейк!» — выдохнул Сонхун, одной рукой едва удержав его за талию. — «Ты что творишь?!»
— «Ты две чертовы вечности не был здесь!» — Джейк вцепился ещё крепче, уткнувшись носом ему в ключицу. — «Ты… ты вообще как так?! Я думал — ты там навсегда!»
— «Я тебя предупреждал, котёнок», — хрипло рассмеялся Сонхун, чуть сильнее прижимая его к себе. Он реально едва держался на ногах — Джейк висел на нём всем весом. — «Чего, скучал?»
— «Нет!» — буркнул Джейк, но нос всё ещё зарывался в его куртку. — «Да!.. Чёрт…»
Чуть поодаль Се Ри аж захлопала в ладоши: — «МОЙ ДЖЕЙКИ СКУЧАЛ! Смотрите, какой он милый!»
— «Мило — это что он чуть не снёс его с ног», — хохотнул Джун Сын. — «Скоро ещё и поцелует».
— «Закрой рот!» — не оборачиваясь, буркнул Джейк, но из объятий даже не подумал вылезать.
Сонхун только лениво хмыкнул, чуть наклонил голову, ткнувшись носом в висок Джейка: — «Сюда смотри».
— «Не буду».
— «Смотри, сказал».
Он взял Джейка за макушку — всё как всегда. Тот поднял глаза — и на миг их носы едва не коснулись. Сердце Джейка ухнуло в пятки.
— «Соскучился?» — мягче спросил Сонхун, и взгляд у него впервые не колкий — тёплый.
— «Да», — чуть слышно выдохнул Джейк.
Сонхун усмехнулся, отпустил его макушку — но руку с его спины не убрал.
— «Ну всё. Теперь обратно никуда не денусь. Ты ж меня тут зашьёшь на месте».
— «Да зашью», — фыркнул Джейк, наконец обняв его чуть слабее, но не отстранился.
---
Весь день он не отходил от Сонхуна.
Се Ри кидала в них ластики, когда они шушукались на последней парте. Джун Сын издевался:
— «Наш староста вернулся — теперь Джейк не будет ныть».
А Сонхун только ухмылялся и под столом то и дело дёргал Джейка за рукав.
После уроков они все вышли на крыльцо.
Джейк шёл впереди, но Сонхун догнал его, накинул руку ему на плечи и лениво сказал: — «Ты бы знал, как я хотел обратно».
— «А ты бы знал, как ты меня бесил, пока тебя не было», — пробормотал Джейк, улыбаясь так, что щеки горели.
Сонхун только усмехнулся: — «Скучал — значит, не бесил. Всё по плану».
Он ещё крепче сжал его за плечо — и тихо добавил, так, чтобы услышал только Джейк: — «Наш ты. Никому не отдам».
И Джейк впервые не стал спорить.