2.
Два месяца спустя
2-Г класс шумел, как обычно. На потолке медленно вращался старый вентилятор, на доске кто-то уже оставил странные надписи мелом, а в углу Джун Сын спорил с каким-то первогодком о том, чей телефон громче играет музыку.
За эти два месяца Джейк влился в их сумасшедший ритм так, словно всегда был здесь. Он знал, что Се Ри обожает мандариновый сок и всегда делится им только с ним. Что Джун Сын может проспать весь урок, но проснётся за секунду, если услышит слово «учитель». Что Сонхун может быть колючим только снаружи — а внутри этот «хулиган» почему-то всегда готов прикрыть Джейка плечом, если кто-то из старших курит за школой и пристаёт с вопросами.
Но самым большим сюрпризом стала, конечно, Се Ри. Она обожала Джейка как родного брата, а может, и сильнее. Никто не считал странным, что она могла вдруг схватить его за руки посреди коридора и начать кружить.
Вот и сегодня всё было как обычно. Джейк зашёл в класс, тяжёлый рюкзак чуть сполз с плеча. Он едва успел оглядеться, когда кто-то с визгом вскочил с парты.
— «ДЖЕЙКИИИ!» — Се Ри буквально подлетела к нему, обняла так сильно, что Джейк рассмеялся, зажмурив глаза.
— «Се Ри! Ты опять…» — но он даже не стал отстраняться — только обнял её в ответ, чуть шлёпнув ладонью по её затылку.
— «Ты где был? Почему не шёл с нами?» — она ткнула его носом в щёку, не выпуская.
— «Я был у директора…» — начал Джейк, но Се Ри, закатив глаза, тут же перебила:
— «Что ты там забыл? Они тебя украсть хотят!»
Они оба, всё ещё вплетённые друг в друга, дошли до своей парты. Джун Сын, сидевший впереди, только хмыкнул:
— «Опять эта ваша семейная сцена».
Но самый тяжёлый взгляд поймал Джейка сбоку. Сонхун сидел, откинувшись на спинку стула, одна рука болталась на колене, а другая лежала на спинке стула Джейка. Он смотрел на Се Ри, потом на Джейка — чуть прищурившись.
Когда Джейк сел, Сонхун не дал ему и секунды расслабиться — ухватил за плечи и резко притянул ближе к себе.
— «Ну что, как поживает мой друг?» — голос его был лениво-насмешливый, и где-то там, в глубине, теплился смешок.
— «Сонхун, отпусти!» — рассмеялся Джейк, пытаясь вывернуться, но хватка была крепкой.
— «Ты с кем это тут обнимаешься с утра?» — продолжил Сонхун, ещё сильнее притягивая его так, что Джейк почти уткнулся носом в его шею.
— «Эй, Пак Сонхун!» — Се Ри возмущённо хлопнула ладонью по его спине. — «Хватит цепляться к Джейки! Он ещё от тебя сбежит!»
— «Сбежит?» — Сонхун ухмыльнулся и опустил голову так близко к уху Джейка, что тот покрылся мурашками. — «Пусть попробует».
Джун Сын прыснул от смеха:
— «Ревнуешь, староста?»
Сонхун бросил на него косой взгляд: — «Заткнись, Ким Джун Сын. Иди поспорь с кем-нибудь ещё».
— «Ну всё, всё», — Джейк наконец вывернулся из хватки и хлопнул Сонхуна по плечу, но тот только ухмыльнулся ещё шире.
---
После уроков они всё равно держались вместе — втроём или вчетвером. Джейк сидел с Се Ри в школьном дворе, когда та решила сплести ему фенечку из верёвочки, найденной где-то в шкафчике. Сонхун подошёл сзади, посмотрел — и молча сел рядом, уперевшись коленом в Джейка.
— «Ты снова на него вешаешься?» — спросил он Се Ри, хмыкнув.
— «А тебе-то что!» — она показала ему язык. — «Тебе не дам!»
— «А он что, твой?» — Сонхун наклонился так, что волосы упали ему на глаза.
— «Мой!» — огрызнулась она, но потом с улыбкой ткнула пальцем в Джейка. — «Но и твой тоже. Хватит ревновать. Вы оба — мои!»
Джейк только засмеялся, глядя на них обоих — такие разные и такие одинаково родные. Джун Сын в это время пришёл с газировкой и кинул банку Джейку, чуть не попав в голову Сонхуну.
— «Эй! Ты что творишь?» — фыркнул Сонхун.
— «Расслабься, староста», — Джун Сын отмахнулся. — «Ты с ним как с котёнком возишься, а потом ещё жалуешься».
— «А он и есть котёнок», — пробормотал Сонхун.
Джейк вздохнул, отхлебнул газировку и подумал, что если бы кто-то сейчас подошёл и сказал «тебе не повезло с классом», он бы только рассмеялся им в лицо.
С таким классом — с этими шумными, странными, «ужасными» ребятами — ему повезло так, как не везло никогда.
А Сонхун? Сонхун в это время положил подбородок на его плечо, мимоходом зацепил пальцами локон его волос — и улыбнулся своей самой ленивой, но почему-то такой тёплой ухмылкой.