Пристанище музыкантов
Стопы медленно переступали по асфальту. Пак чувствовал, как ноги постепенно превращались в мокрую вату. Голова опустела. Все слова в миг вылетели из разума. Остался лишь ветер, который влетал в одно ухо и вылетал через другой.
Они ищут его. Ищут пропавшего сына. Весь мир рухнул в секунду. Когда включается свет, должна прийти радость, спокойствие...
Но когда включился свет именно в его доме, пришёл лишь страх. Холодный пот смешивался с каплями дождя, стекая по виску.
До порога дома оставались считанные мгновения. В нескольких метра находилась дверь в мир катастроф и боли.
"Чему быть, того не миновать." - задумался Чимин, проглатывая вязкую слюну. Движение к дому стало стремительным, более уверенным. Он шел навстречу неизвестному и пугающему.
- Выродок! - прогремело рыком следом за распахнувшейся дверью.
Молодой человек оробел, а секундная уверенность разбилась на осколки, подобно фарфоровой вазе. Отец со стаканом в руке, маленькой книжонкой между пальцев и нетрезвыми глазами, вывалился на улицу, словно сам дом выплюнул его наружу. Едва держась на ногах, мужчина старался не терять равновесие и не покатиться вниз по паре ступенек перед входной дверью.
Подняв стеклянные глаза, он узрел перед собой пропажу: мокрый паренёк в летней ветровке, дрожащий от холода.
- Вот ты где... - с хрипотцой, отдышкой и невероятно давящим взглядом, произнес Пак старший.
- Сукин сын. А мы уже... Мы уже голову сломали. Сбежал значит. С дружком своим свалил. Пидорас ты несчастный...
- Пап... - словно маленький котенок, мяукнул сын - Это не так...
- Ага...
Голос опекуна был в точности, как наждачная бумага, которую тёрли об пенопласт. Грубый, противный...
- Это ты прятал?! - риторически спросил мужчина, треся ежедневник у лица - Ничего страшного, сынок. Мы поедим к доктору Чон Хэ Ин. Он выбьет из тебя всю дурь!
- Нет. Только не доктор. Прошу! - умолял парень, вспоминая те походы в кабинет Чон Хэ Ин.
Именно из-за этого клинического психолога юноша не мог уснуть ночами. Ему не нравилось абсолютно всё, что говорил и делал этот человек. Таблетки, белые стены, горькая вода из под крана. Каждый момент с присутствием этого человека глубоко отпечатался в памяти. Детская травма не даёт покоя и по сей день.
Поглаживания по коленке, странные леденцы с приторным вкусом апельсина и ещё более странные вопросы...
- Нет! Ты должен слушать меня! Тебе ясно?! Что тебе дороже: родной отец или этот несчастный оборванец?!
Что ему дороже: отец, который то и дело пытается воспитать гениального пианиста под ударами деревянной линейки, или Юнги - человек свобода?
Адреналин бьёт в затылок. Глаза самостоятельно закрываются от капель дождя. Он не может четко увидеть отца. Это и к счастью. Чимин больше не хочет его видеть. До безобразия злое лицо, морщины, стянувшиеся ко лбу, тяжёлые веки, тёмные глаза. В эту секунду гнев мужчины сочился изо всех щелей. Им, словно черным дымом, был наполнен родной дом.
Тонсэн начал медленно разворачиваться спиной к пьяному отцу, оставляя для него лишь пустой взгляд. Шаг. Ещё шаг.
Чувствуя, что его отрок не вернётся назад, Пак старший был готов взорваться, подобно вулкану.
- Ты выбрал этот... Этот мусор! - маленькая книжонка с бурой лентой между страниц пала на сырую землю - Ты мне не сын! Никогда им не был! Никогда, слышишь! Я знал, что приёмные дети не приживаются в новых семьях! Бездомным ты был - бездомным и останешься! Катись отсюда! Не смей возвращаться!
Каждое слово, сказанное в спину, вонзалось в лопатки острым клинком, пробивая кости. Крик разрывал уши и сердце.
Правильно ли он поступает? Нужно ли было делать такой рискованный шаг? Что будет дальше с его жизнью? Куда идти?
Вопросы цеплялись один за другой, намертво врастая в черепную коробку. А шаги становились увереннее. Чимин шагал быстрее, в желании бежать от этого места не оглядываясь. Это не его дом. Он не станет возвращаться и терпеть побои, пропуская через себя всю ненависть и злобу отца.
***
Пустая улица, и лишь редкие машины помогают Чимину ощущать себя не одиноко. Они мчатся по пустой дороге, словно пытаются угнаться друг за другом. Иногда свет от фар ударял в глаза и тут же пропадал, отдаляясь во тьму. Озноб лезет под кожу, заставляя парня дрожать.
Ни души. Только шумные деревья беседуют между собой. Они глумились над юношей, заставляли оглянуться по сторонам. Тротуар нескончаемой нитью тянулся вперёд, вдоль не огороженного парка, напротив которого спали дома.
Недалёкий смех отдавался лёгким эхо. Мужской голос, пропитанный сигаретным дымом. Он граничил с тихим кашлем уже другого человека.
Такие звуки пугали. Лучше идти в тишине и оглядываться, пытаясь уследить за чёрной тенью, чем слышать хохот явно нетрезвых молодых незнакомцев.
Гогот скрылся где-то в промежутке между домами. Спрятался в углу, где сходятся каменные стены, и куда не поступает свет даже днём. Тихое шарканье.
- Эй! Ты чего тут делаешь, мальчик?! Да ещё и в такое позднее время!
Незнакомый голос обратился к Чимину. Он звучал, как фальшивая нота. Из тупика между домами, выплыл высокий силуэт. Чёрные волосы были коротко сбриты. Слегка стёртые на коленях серые трико и чёрная майка. Таких людей Пак видел лишь в фильмах отца, когда наблюдал за кадрами из телевизора сквозь дверную щель. Ночью, в детстве он иногда вылезал из постели и тайком пробирался к большому залу, чтобы хотя бы глазком увидеть, какое кино смотрит его папа. Это были боевики, военные драмы, детективы. Актеры играли роли суровых людей. Каждый имел при себе оружие и пачку сигарет в кармане...
Чимин замер, смотря на этого человека, как олень на приближающуюся фуру. Позади незнакомца образовалась ещё парочка теней. Парни того же пошиба.
Начнёшь убегать - бросятся вдогонку. Останешься стоять - придумают чего похуже. Но быстро бегать пианист не умел. Догонят.
- Чего застыл, красавчик?
Высокий силуэт начал приближаться. Он оглянул дорогу, являвшуюся для рыжеволосого границе между безопасной территорией и территорией, куда ступать было страшно. Молодой человек беззаботно прошагал через проезжую часть и скачком, подобно коню, ступил на бордюр.
- Один здесь?
Страх покрыл всё тело, не давая сделать шаг в сторону. Чимин лишь свёл брови, дабы сделать угрюмый вид. Может сработать, и его серьезное выражение лица хоть немного отпугнёт парня? Но сколько б Пак не старался, уверенного настроя выдать не мог.
- Кто это у нас? Рыжий такой? - глумился второй парень, что подбежал следом за другом. Его рука в момент растрепала волосы пианиста. Незнакомцы точно не собирались останавливаться на словах. Их глаза буквально лапали юношу. Силуэты ходили по кругу, подобно хищникам. Были готовы атаковать в любую секунду.
- Не трогай меня! - приказал Чимин, пытаясь уйти от прикосновений.
- Не бойся ты нас. - донеслось со спины.
По пояснице рыжеволосого поскользили чьи-то пальцы. Они точно пачкали ткань ветровки, оставляя на ней чёрные отпечатки. Со спины выходит ещё одна душа. Третий парень ниже всех. Он показался самым отвратительным из этой троицы. Нескладный, странный, мерзкий.
Воздух наполнился запахом перегара. Юноша, оказавшись под колбой с сигаретным дымом, начал постепенно задыхаясь.
- Я Вусон. - выдал парень в чёрной майке - А как тебя зовут, тонсэн?
Пак держал своё имя, как страшную тайную, словно языки ровесников могли запачкать его. Чимин молчал, пытаясь пятиться назад, уходя от неизбежного нападения.
- Он что-то неразговорчивый.
Уже непонятно от кого исходят эти реплики, ведь было сложно различить голоса, когда страх постепенно заглушает все звуки.
Тонсэн никогда не сталкивался с таким отношением к себе. Даже если к нему обращались с претензией, он отмахивал рукой и выдавал изученную фразу "вы знаете, кто мой отец?". В данный момент, эта острота будет бессмысленна, ведь теперь у него нет ничего под словом "отец". Он отказался от семьи, но опасность и гнёт не пропали. Они просто сменили адресующего.
- Пойдем с нами выпьешь. - предложил самый низкий из этой страшной троицы.
- Да! Пошли. Идём с нами. - подгонял другой, взяв рыжеволосого под локоть.
- Никуда я не пойду! - выплюнул Чимин, дёрнув рукой, дабы освободиться от мерзкой хватки.
Тот парень в майке явно был главарём, подобно вожаку стаи. Его взгляд охладел. Челюсть сжалась до такой степени, что стали видны напряжённые мышцы скул. Лицо сменило настроение, навевая недоброе. Ему нравилась его цель. Невинный парень с оленьими глазками, и расширенными от страха зрачками. Он был готов напасть.
- Пошли. Пошли! - здоровяк схватил пианиста за кисть и рывком потянул на себя, от чего оставшиеся двоя негромко бросили смешки, уподобляясь гиенам.
Паника подступила к лёгким, выжимая из них последний воздух. Пак попытался выдернуть кисть, но руки незнакомца были намного сильнее. Они не давали и малейшего шанса на свободу.
- Пусти! Прошу! Пусти меня! - молил юноша, не оставляя попыток высвободиться.
- Да не рыпайся ты... - рычал парень.
Кожа кисти начала болеть из-за трения об чужую ладонь. Она постепенно выскальзывал из сильных пальцев, давая надежду на спасение. Ещё рывок и новая попытка сбежать.
Но как только Вусон почувствовал, что его никто не тянет назад, он резко обернулся с ещё более злым настроением в голосе.
- Сучонок!
Хлёсткая пощёчина остановила всю процессию. Казалось, звук удара обошёл всю улицу, разбудив жителей района. Гулкий, восхваляющий окрик двух рядом стоящих парней начал набирать громкость, словно накатывающаяся волна.
Жгучая боль накрыла пеленой мягкую щеку Чимина. В зобу спёрло дыханье, не давая сделать большой глоток кислорода. Воздух кусками вырывался из уст тонсэна. Ладонь коснулась горячей щеки, чувствуя жар от удара. С каждой секундой, глаза стекленели, предупреждая, что ещё мгновение, и по белой коже потекут слезы.
- «Зачем они так со мной? Что я им сделал? Что они хотят от меня?» - спрашивал сам себя пианист.
Время замедлилось. Оно тянулось, как пожеванная жвачка. Противно, медленно...
Ноги не держали тело в равновесии. Они готовы были сдаться и пустить ситуацию в свободное плавание. Все планы незнакомцев будут осуществлены.
Резкий рев мотора выбросил Чимина из тяжёлой паузы. Юноша вспомнил о своём друге, который наверняка бы не испугался этих парней и полез бы на рожон. Он помнил те истории о похождениях, что рассказывал Юнги.
Звук приближался. Пара мотоциклов гулко пронеслись по тёплому асфальту. Они точно и не заметили эту компанию. Кому вообще есть дело? Чудо, внезапная помощь и счастливый конец бывает только в сказках. Но жизнь пианиста не была похожа на сказку. Она не имела ничего общего с чудесными повествованиями, которые в детстве рассказывала мама. Это реальность. А в реальности нет места фантазиям.
В плечо прилетел сильный толчок.
- Пойдем, красавчик. - приказал один из парней, что стоял за спиной.
- Нет! Прошу! Отойдите! Не трогайте меня. - выдал Пак перед тем, как его толкнули в затылок направляя в сторону дороги.
Парень суть не рухнул на землю от приложенной силы.
- Хватит ныть! - проговорил Вусон, натягивая уголки губ, тем самым показывая мерзкий оскал.
Схватив под руку пианиста, низкорослый юноша потянул его через поребрик, к проезжей части. В попытках вырваться, Пак пытался вытянуть локоть, но всё напрасно. Вусон подхватил вторую руку, прижав её к себе. Тонсэн почти обездвижен.
- "Ну пиздец." - обречённо подумал он.
Как только голос в голове утих, во тьме сонных улиц послышалось новое рычание. Фантомный запах бензина окутал пространство. Железный конь приближался. Казалось, земля дрожала. Видимо, этот мотоциклист отстал от своих знакомых, или же катался в одиночку. Как бы то ни было, свет фар становился ближе. Но районные выскочки не останавливались, они продолжали идти к своему месту обитания, таща за собой жертву. В секунду, низкорослый затормозить движение, кивнув взгляд в сторону приближающего объекта.
- Пусть эта хуйня проедет.
Мотоцикл нёсся по ночной улице, остался за собой лишь лёгкий ветер. Он выглядел неуловимым. Но как оказалось, не совсем. Махина начала снижать скорость, останавливая своё движение, напротив компании. На байке сидел широкоплечий молодой человек в тёмно-синем шлеме. Поставив носок на землю для равновесия, он медленно оглянул представшие перед ним силуэты.
- Чего надо?! - рявкнул Вусон, подняв верхнюю губу.
Мотоциклист неспешно стянул с головы шлем.
- Опять ты хуйнёй страдаешь, Ву? - мужской голос показался столь спокойным и уверенным.
- "Кто это? Они знакомы?" - самому себе задавал вопросы Пак.
- Не твоё дело, Мон! Пиздуй отсюда, пока я опять тебе не зарядил!
Молодой человек повесил шлем на руль и молча подставил подножку мотоцикла. Слезая со своего транспорта, он натянул лёгкую улыбку, от которой на щеках появились еле заметные ямочки.
- Тебя как зовут? - спросил Мон, складывая руки на груди.
Широкий корпус обтягивала чёрная джинсовая куртка. Бровь пробита серебряной штангой с маленькими шариками с двух концов. Чуть уставший взгляд плавал по телу Чимина, изучая его.
- Меня? - голос тонсена дрогнул.
- Ебало захлопни! - выругался Вусон, дёрнув младшего за плечо.
- Тебя, тебя. - вторил парень, явно не обращая внимания на угрозы хулигана.
Пак уже хотел выговорить несчастные пять букв своего имени, но тут же уловил себя на мысли: можно ли ему доверять? Он выглядит намного приветливые, чем эти трое. И если этот парень не в самых лучших отношениях с Вусоном, может ли это значить, что Мон является светлой стороной? Больше ничего не остаётся.
- Чимин. - кивнул юноша, бегая глазами по своей обуви.
- Чимин? Я кажется слышал... - оборванная фраза заглушилась рыком ещё двух мотоциклов, которые подъехали с противоположной стороны дороги.
- Блять. - кто-то кратко шепнул из-за спины пианиста - Вусон, надо бы валить.
На предложение друга, парень ответил молчанием, но было явно видно - он напрягся.
Две фигуры припарковались напротив оставленного транспорта. Один паренёк быстро стянул с головы шлем и непринужденно начал диалог.
- Мон блять, ты куда делся?
- Старых друзей встретил. Хо, помнишь их? - с ухмылкой спросил парень.
- А! Вусон и его шайка бродяг! В прошлый раз мало досталось? Решили над тонсэном поиздеваться?
Хватка местных дебоширов ослабла и уже не была такой настойчивой. Видимо, у них было меньше преимуществ, чем у гонщиков.
- Слышь, пидорас, тебе то какая разница? Не лезь ни в своё дело. - выплюнул низкорослый.
- Еблет закрой. - приказал Мон, сделав пару шагов в сторону этого недо трио.
Пак прекрасно осознавал, что в любой момент он может стать участником драки. Это вводило в страх и трепет. Взгляд цеплялся то за ужасающие транспортные средства, то за людей, которые приехали на них.
- Эй, эй, эй! - выдал Вусон - Ладно, ладно! Чего хотите? Парнишу?
- Отпусти тонсена и разойдёмся. Хватит делать каждого своей подстилкой. Тебе Мунджи и Донсу мало? - широкоплечий молодой человек кинул взор на друзей ненавистного силуэта.
Злость внутри хулигана кипела, бурлила, точно в котле. Стиснув зубы, он толкнул ослабевшее тело вперёд, будто отдавая любимую игрушку старшему брату. Пак еле удержался, дабы не упасть на байкера. Этой ночью, юношу достаточно пихали, толкали и оскорбляли. Таким жалко и беспомощно он ещё себя не чувствовал. Отец многое себе позволял, но то, что пережили его тело и разум сегодня нельзя было сравнить ни с чем.
Мон мягко положил ладонь на плечо хубэ. В его глазах было что-то теплое и доброе. Оно вселяло чувство спокойствия и умиротворения. Также смотрели и глаза матери, когда она успокаивала сына, вытирая его мокрые от слез щёки. Как давно это было...
- Ну и чего стоим, ебанько? - отчеканил хён, обратив внимание на компанию дебоширов - Жопу в руки и по норам!
На такой приказ они лишь фыркнули пару раз носами, и поплелись к тёмным углам, где ранее проводили своё время.
- Мон. - произнес паренёк в джинсовой куртке.
Парень слегка наклонил корпус, на что Пак незамедлительно ответил тем же. Осмотрев внешний вид пианиста, хён успел сделать для себя пару выводов, но всё решил задать интересующие вопросы.
- Ты чего ночью один бродишь? Дома что-ли не сидится?
Говорить о своей проблеме было слишком откровенно, но умалчивать о ней слишком глупо.
- У меня нет дома...
- Нет? Это как? - озадачился старший.
- Да. Сегодня я ушёл, потому что не мог больше терпеть такого отношения к себе. Домашнее насилие, отсутствие понимания и свободы. - проговорил тонсэн, прожигая взглядом ещё чёрный асфальт.
- Бездомный, значит.
Мон глубоко вздохнул, осматривая хубэ, его дрожащие от холода руки, сырую ветровку. Он прекрасно понимал, что этой душе идти некуда. Только лишь изучать серые улицы и пытаться выжить. Сердце рвалось от сожаления.
- Хочешь, можешь с нами поехать. А то, замёрзнешь и подохнешь где-нибудь под автобусной остановкой. - донеслось от припаркованных мотоциклов.
- С вами? - в недоверчивой интонации спросил Пак, глянув на незнакомых ему людей.
Минутное размышление привело к выводу: идти ему некуда. Гнить на улице - это не самый лучший вариант. Может эти ребята его приютят, а потом он уже сможет найти хоть какие-то контакты Шуги и связаться с ним.
- Да. Я поеду.
- Круто. Залезай на байк. - выдал Мон, указав большим пальцем за спину.
Двое, что стояли в стороне, быстро вывернули руль и надавили по газам, пока их новый знакомый неуклюже забирался на кожаное сиденье.
- Держи. Для большей безопасности.
Молодой человек протянул младшему свой шлем, на что тот не раздумывая натянул защиту на голову. Знакомые мягкие вставки. Только от них не пахло мятной жвачкой. Они пропитаны лёгким одеколоном. Он не казался деловым. Наоборот. Приятный и свежий, как ветер после ливня.
- Держись крепче. А то потеряешься по пути. - усмехнулся Мон, заведя мотор и дав газу.
Сегодня Чимин уже катался на большой скорости, но вторая поездка отличается от первой. Водитель будто не видел границ. Словно, не осознавал, что стрелка может упасть ещё ниже, чем она есть. Даже если Пак резко передумает и захочет слезть с мотоцикла, его не услышат, и уж точно не затормозят. Именно поэтому он лишь сильнее прижался к парню и стал молча наблюдать за мелькающими фонарями.
Они ехали около семи минут, но внезапно замедлились. Светофоров рядом не было, но если бы он и было, то всё равно бы не остановил трёх несущихся железных коней. Такое замедление означало только одно - они прибыли в пункт назначения.
Быстро припарковавшись у бордюра, Мон отставил скрипучую подножку и заглушил рычащий мотор.
- Приехали. - предупредил он, закинув ключи от транспорта в карман джинсовой куртки.
Младший стянул с головы шлем и оглянул здание, что открылось перед ним. Милый дом в два этажа с теплым светом в окнах. Снаружи он казался столь обычным, словно в нем живёт какая-то глубоко верующая семья, а внутри уже пахнет малиновым чаем и выпечкой с корицей.
- Это твой? - спросил тонсэн.
- Наш. - слышалось в ответ.
Наш? Это значит общий? Может ли это означать, что с ним на самом деле делят тёплое пристанище?
Хубэ аккуратно слез с мотоцикла, стараясь не задеть его ногами. Мало ли, испачкает. Дождавшись своих новый знакомых, юноша медленно побрел сзади них, пока они уже приближались к входной двери, о чём-то смеясь. Эти люди выглядили такими открытыми. Они не боялись громко смеяться, даже если эта была какая-то неуместная пошлость. Стиль одежды или манера речи не зависели от общественного мнения. Они были похоже на Юнги...
Зайдя в дом, пианист оглянул узкую прихожую, которую стесняли стена и лестница на второй этаж.
- Оставляй обувь и проходи. Не стесняйся. - послышался мужской голос, который уже оказался на лестнице.
Чон - второй парень, что приехал с Хо. Брюнет с серебряным колечком в нижней губе и широкой улыбкой. Глаза сияли, точно у маленького ребенка, но нельзя было сказать, что этот ребенок не в силах постоять за себя.
- Спасибо.
- Кстати, я Чонгук. Но для друзей просто Чон. - представился юноша.
- Меня зовут Чимин. Рад новому знакомству.
Улыбка, как рефлекс, начала появляться сама. Этот человек сиял дружелюбием и спокойствием.
Хо обернулся на оглашение имён, и поставив обувь на железную полку, тоже вошёл в разговор.
- Да! Мы не успели познакомиться. Я Хосок. - сонбэ произвел лёгкий поклон. Но в ответ, тонсэн поклонился чуть ниже, осознавая, что перед ним явно находятся старший.
Теперь можно было рассмотреть лица этих двоих, ведь ранее их скрывали защитные шлемы. Без них они выглядят намного приветливее. Не такие угрюмые и страшные, как могло показаться ранее.
Познакомившись с Чимином, парни на перегонки побежали к гостиной второго этажа, а младший принялся развязывать шнурки старых, уже давно промокших от дождя кроссовок. Поставив стопы на пол, кожа почувствовала лёгкий холодок от плинтуса, которым была уложена почти половина дома. Сырая ветровка слетела с плеч и уместилась на свободной вешалке. Пак уже разглядел лица Чона и Хо, но Мона он так и не высмотрел. Только его голос в отдаленной комнате. Он с кем-то болтал, изредка посмеиваясь, словно услышав несмешной анекдот. Видимо, их тут четверо, раз в комнате идёт оживленный диалог. Тонсэн медленно пошёл на звук, чтобы вновь увидеть одного из своих спасителей. Окинув взглядом интерьер, в голову пришла мысль о том, что хоть эти ребята и заядлые байкеры, их дом выглядит чистым...
Из дверного проёма были слышны голоса. Пианист был уверен, что один принадлежит Мону, а другой точно был ему знаком. Негромкий, бархатный и немного шепелявый баритон. Выглянув из-за дверного косяка, тонсэн рассмотрел фигуру, что сидела на подоконнике в обнимку с тёмно-синей гитарой. Тело пробил лёгкий тремор, а сердце стало биться в разы чаще. Он бы и рад подойти ближе, но стопы будто прибиты гвоздями к плинтусу.
Услышав негромкий скрип пола, Мон обернулся, дабы взглянуть на окаменевшего хубэ.
- А вот и тот самый бездомный. - улыбнулся старший, мельком обозначив силуэт в дверях.
Глаза Юнги стали похожи на две полные луны. По его взгляду нельзя было понять, что он чувствует, увидев скудное тело в одной лишь белой футболке и тёмных джинсах. Спрыгнув с подоконника, Шуга бережно поставил инструмент к стене и тихо начал с вопроса.
- Бездомный значит?
- Да. Вусон перехватил. Но мы явно успели. - ответил Намджун
- Это хорошо.
Слишком внезапная встреча. Чимину явно улыбнулась удача, и теперь не придется искать Шугу самостоятельно.
Мин стал подходить ближе, а его ухмылку становитьсь ярче.
- Привет. - выдал он, сунув пальцы в карманы чёрных шорт.
Но не успело это слово коснуться стен, как чиминовы руки проскользнули под плечи старшего, а ребра прижались к теплой груди. Это был единственный человек, который смог бы оказать поддержку после случившегося. От касаний юноши, Шуга впал в ступор, но через секунду очнулся и лишь мягко похлопал по рыжим волосам. Эти односторонние объятия казались лучшим, что произошло за сутки. И не понятно, то ли Пак так сильно замёрз, что в качестве батареи выбрал Юнги, то ли счастье побудила его на такое действие.
- Сбежал всё-таки? - спросил хён.
- Выгнали. - глухо отозвался пианист - Я пришел домой, но там горел свет. Папа вышел на улицу. Он начал кричать. Говорить, какое я ничтожество. Поставил меня перед выбором: либо остаться дома и идти к отбитому на голову врачу, либо больше никогда не возвращаться в семью. - тараторил младший.
- И ты ушёл... - с тоном старшего брата, послышалось в ответ.
Хубэ смог лишь положительно протянуть букву "м", и точно от стыда уткнуться носом в плечо старшего.
- Так! Я нихуяшеньки не понял. - раздалось с дивана - То есть вы знакомы?
Мин закатил глаза и обернулся через плечо.
- Бля, Мон. Помнишь, я рассказывал, что познакомился с одним чудиком, которого катаю ночью по городу?
После столь лёгкого вопроса, Намджун только свёл брови к переносице и провёл языком по нижним зубам. Через мгновение, с уст уже слетела незаурядная фраза.
- Ебать! Вот оно что, голубки!
- Ой блять... - выплюнул мятноволосый, прикрыв очи - Я в твоих глазах всеебущий? Мы просто учимся в одной консерватории.
- Чего? - очнулся Пак.
- Шуга у нас ловелас. Кадрит девушек только так. - подметил Мон.
- Вот именно. Девушек! - выделил Юнги.
- Но давай не будем забывать о... - попытался уточнить Ким.
- Ой, да завали. - перебил собеседник, и вылез из объятий тонсэна.
Чимин, не сопротивляясь, отпустил парня, оставив руки за спиной. Хорошо, что этот странный диалог окончен. От слов Мона стало неловко. Да и личная жизнь Юнги не должна касаться никого, кроме самого Юнги.
Шуга всплеснул руками, как бы показывая на дом в целом.
- Добро пожаловать в убежище музыкантов!