🇴​🇿​ 🇫​🇦​🇨​🇹​🇴​🇷​

— Чего ты так быстро убежала? — спросили меня подходящие Ксюша и Саша, которые пришли вслед за мной на остановку, проще сказать «еле пришли». Я ненавижу их за темп ходьбы, словно «тащатся, как моль по нафталину». Им-то торопиться некуда, я понимаю, но и рядом я идти не могу. Мне приходится задействовать все силы воли чтобы та-ак медленно переставлять ноги. И вот, если я о чем-то задумаюсь, то опять набираю скорость и бегу, как сумасшедшая.

— А вы разве не в курсе, что если я опоздаю на этот рейс, то буду стоять тут ещё сорок минут? — сказала я устало и сняла рюкзак, поставив его на скамейку из-за тяжести.

— И чего, опоздала? И даже если бы опоздала, на улице хорошо. Погулять — отличная идея! — Саша поправила шапку, шмыгнув носом.

— Ну да, когда я льдом покроюсь, будет весело... — пробубнила я.

— Отлично. Завтра воскресенье, хоть выспимся! — сказала Ксюша и улыбнулась, а затем прибавила. — Ещё эти уроки делать...

— А я сегодня все сделаю, а завтра на хоккей... Или с Сережей поеду гулять! — быстро проговорила девушка, закидывая лямку сумки на плечо, — А, вон мой едет! — она достала пластиковую карточку из кармана и, обняв каждого, зашла в автобус, оставив нас с недовольными лицами мерзнуть дальше, дожидаясь нужного автобуса.

Пару секунд мы с Ксюшей просто молчали. Людей на остановке не было, что странно. Обычно в это время все школьники возвращались домой, но на улице почти никого не было, даже несмотря на шикарную погоду, сковывающую движения.

— Блин, в голове ещё этот шум из школы... — пожаловалась Ксюша, спрятав руки в карманы пуховика.

— И не говори, — согласилась я. — Скоро там мой автобус? — Я глянула вдаль, пытаясь увидеть желтый транспорт, — Я так замерзла, что здраво мыслить не могу! А у тебя иммунитет слабый, постоишь здесь со мной, померзнешь, а в понедельник в школу не придешь... Саша ведь сведет меня с ума!

— Да не заболею я! — отмахнулась Ксения.

— Везет, я вот, всеми силами пытаюсь уже второй месяц, и не выходит... — с сожалением ответила я.

Спустя время на перекрестке показался желтый автобус. Я обняла Ксюшу на прощание и, достав карточку для проезда, зашла в открывшуюся дверь.

Водитель валидатором пробил мне карточку и закрыл окошко к нему в кабину. В автобусе была толкучка и я оставила все надежды протиснуться вглубь него. Тут были и женщины с колясками, и бабушки с повозками, школьники с портфелями, и кого только не было. Все томно горланили, кричали, громко визжали, сильно смеялись, плакали без остановки и разговаривали. Я была уже готова выпрыгнуть и бежать подальше от них всех уже на следущей остановке. Потом вроде как я привыкла, либо действительно они все успокоились. Я достала телефон и уставилась в него.

Блин, одиннадцать процентов зарядки! Хоть бы дожить до дома...

Автобус повернул к кладбищу и я уже понадеялась, что кто-то из присутствующих покинет нас и свое место, давая возможность хотя бы дышать хоть через раз, но нет. Автобус медленно проехал мимо. Я развязала шарф и сняла капюшон из-за того, что стало душно. Народ затих. Совсем. Поначалу я не заметила этого, я была занята рассматриванием картинок, сохраненных на моем телефоне, а их, надо сказать, была внушительная коллекция. Любимый актер занял все мое внимание, как и до этого сотню раз. Мне кажется, я иногда забывала дышать. Да что уж там, я желала ему хорошего дня и спокойной ночи изо дня в день.

Автобус качнуло, и я, шмякнувшись лбом о поручень, громко выругалась:

— Тс-с-ш-ш, зараза!

Мои слова разлетелись эхом по транспорту. Люди сидели и стояли спокойно, не шевелясь. Мне показалось это странным, так как пару минут назад это был седьмой круг ада. Я посмотрела на девушку, сидевшую около меня. Она уперлась взглядом в свой телефон и, не моргая, не двигая пальцем страницу, словно зависла вот так, в сидячем положении. Я рассмотрела всех, кто был ближе всего ко мне. Их такое странное, точнее сказать, пугающее поведение нагоняло на меня страх. Вообще, я не из пугливых, но это...

— Что происходит? — я думала и надеялась, что мой вопрос их оживит. Ничего не вышло. Я глянула на телефон, связи не было. Я постучала в кабинку к водителю. Но он, задолго до моего прихода, так сказать, отгородился от холопов занавесочками и никак не отреагировал на мой стук.

Я почувствовала ещё один поворот. На поручне была кнопка экстренной остановки, и я решила нажать её что есть силы. Нет результата, нет даже намека на результат.

Ринувшись к двери и начав соскребать намерзший снег и грязь со стекла ногтями, пытаясь рассмотреть свое местонахождение, я увидела темноту за окном.

— Не может быть! Сейчас только без десяти два, почему так быстро стемнело? На улице было солнце! Ведь так? — я ещё раз обвела взглядом всех пассажиров. Они бездействовали: — Что за бабуйня?

Мои мысли путались, я пыталась успокоиться и ущипнула себя, думая, что сплю, а потом вновь ударилась лбом о поручень, полагая, что эффекта от ущипа было недостаточно.

Теперь тут будет синяк... — с сожалением подумала я. На глаза наворачивались слезы и, скатываясь дорожками по щекам, капали на пуховик, тут же впитываясь. — Разобью стекло и посмотрю, что там за окном...

Я собралась с мыслями и взяла себя в руки. Надо было найти предмет, которым легко разбить стекло в двери. Я ещё раз обвела взглядом автобус. Люди, словно манекены, немы и неподвижны, перестали меня пугать, конечно, не сразу. Постепенно привыкаешь ко всему. «Красного молоточка», предназначенного именно для таких случаев, для экстренного выхода из транспорта, каковым был и мой случай, на месте не было, а значит он у водителя в кабине, до которого хрен достучишься. Я взглянула на время в телефоне.

— Почти три? — я ужаснулась, — И осталось два процента в аккамуляторе устройства... Через секунду телефон вырубился и я про себя подумала, — Ха, слабак!

— Чем бы разбить стекло? — задав себе под нос вопрос, — Головой! Нет... Книги тоже не сгодятся... Тогда... Черт, ничего в голову не приходит! — лоб, место, которым я врезалась пару раз, ссаднило и от этого мысли в голове путались и смешивались, если не испарялись совсем, то приходили какие-то совершенно никчемные.

Я снова оглянулась и заметила у бабушки, стоящей впереди меня, в пакете половник из нержавеющей стали, скорее всего новый, с длинной ручкой, — Здорово, то что нужно!

Я вытащила половник из сумки и замахнулась на дверь. Послышался треск битого стекла. Осколки вывались на улицу, а в салон стал задувать холодный сильный ветер. Подойдя ближе к двери и выглянув на улицу, я увидела снежные просторы, деревья, покрытые инеем, крыши домов, стоящих чуть поодаль от дороги.

Недолго думая, я вернула половник старушке все так же, стоящей ко мне спиной в коричневом пальто, мысленно поблагодарив её, выкинула в разбитое стекло свой портфель, а затем выпрыгнула я.

Мне повезло: автобус ехал достаточно медленно из-за снега на дороге, и я упала в сугроб, радуясь, что хоть кости остались в норме. Мне ведь предстояло ещё прийти домой.

Немного отлежавшись и отдышавшись, я поднялась на ноги, нашла свой портфель и пошла к дороге. Она казалась мне знакомой, что-то в ней было такое.

Через какое-то время началась метель помимо сильного ветра. Захватывая снежинки, он мчался вперед, застилая снежной пеленой всё вокруг. Ничего нельзя было рассмотреть. Метель словно скрывала все силуэты, сбивая меня с пути. Деревья отзывались ледяным треском, те, что стояли рядом с дорогой, на которую я решила выйти, чтобы вконец не заблудиться, поддаваясь буйству природы. Тяжелый морозный воздух проникал в лёгкие, заставлял ёжиться от холода несмотря на шарф, обмотанный ...цать раз вокруг шеи. Глаза ослепляло белоснежное великолепие. Миллионы снежинок залепляли глаза, нос, залетали в капюшон. Превращаясь в настоящую бурю, метель хотела сбить меня с дороги, но я знала, что её план обречен на провал. Я почти пришла домой.

— Никогда не замечала светофоры на этом перекрестке... — пробубнила я, переходив дорогу к дому, — Неужели, их установили сегодня?

Я зашла в подъезд, стряхивая с себя тонну снега. Тут было тепло и тихо в отличие от улицы. Я поднялась домой, на второй этаж, и попыталась всунуть ключ в замочную скважину. Пытаясь ещё и ещё, ничего не выходило, пока мне не открыли дверь изнутри.

— Кому нужно так поздно... — женщина за дверью осеклась. Это была моя мама, но...

— Надя? Наденька? Это ты? — она пустила меня в квартиру и начала сильно плакать, обнимая меня и повторяя, — Где ты была? Мы везде тебя искали...

Пока я раздевалась, я осмотрела большой и такой родной коридор с недавним ремонтом, — Да, тут такая история. Там нереальная метель. Я заблудилась...

— Надя, тебя не было чуть больше пяти лет...