Глава XVI
– Опять ты?!
Рыба–полицейский поднял брови, которых не было. На месте бровей красовались лишь вылезшие пеньки.
– Как это понять?! Я у вас была один раз и то не по своей вине!
Я запыхалась и раскраснелась, пока бежала до участка.
– У тебя что-то случилось?
– Моя мама пропала! Я думаю, что с ней что-то сделал муж!
Я, лишенная сил, упала на стул и, отдышавшись, рассказала про все события последних дней, начиная со ссоры после праздника.
– Это действительно странно. Зачем Эрик принёс к тебе в кровать голову?
– Вы у меня спрашиваете?
– Нет, я рассуждаю. – Полицейский потёр подбородок и на его тёмно–синюю форму посыпались былые хлопья кожи. – В любом случае Эрик её украл. Береговая охрана должна была утилизировать труп хищника-людоеда.
– Вам не кажется, что у нас мало времени? Может, займётесь поисками моей мамы?
– Я сейчас позвоню в больницу.
– Боюсь, что этого будет мало. Михаил мог подкупить врачей. Давайте поедем туда!
– Хорошо. Я поеду, но один. Ты посмотри на себя: тебе надо отдохнуть, хорошенько выспаться. Я отвезу тебя д... – инспектор осёкся на полуслове. – Собственно, а куда тебя отвезти? Вернуться в дом отчима, я полагаю, ты не хочешь?
– А вы как думаете? Моя смерть будет на вашей совести, если вы меня туда вернёте!
– Не сгущай краски раньше времени. В Рифе есть старая гостиница, её хозяин – мой друг. Хочешь бесплатно остаться там на ночь?
– Может, я посплю в участке? Я согласна даже на временный изолятор!
Инспектор засмеялся квакающими звуками и, взяв телефонную трубку, набрал короткий номер. Он говорил недолго, но я поняла, что хозяин гостиницы не против, чтобы я там переночевала.
– Пойдём, тут недалеко.
***
Оглядев здание, я поняла, что от гостиницы тут только название. Старое трёхэтажное сооружение, напоминавшее сарай и видимо бывшее когда-то простым многоквартирным домом. Отличала его от других построек лишь самодельная вывеска: «Гостиница «Акулий Риф».
Как две капли воды, похожий на полицейского, что сопровождал меня, хозяин гостиницы встретил нас в дверях и угрюмо кивнул. Достав из потрёпанных штанов массивную связку ключей, он отворил рассохшиеся двустворчатые двери и пропустил нас в холл, где пахло сыростью.
– А я буду единственным постояльцем? – недоверчиво проронила я.
– Нет, девушка, многие снимают тут номера на неопределённый срок. Полгорода осталось без крова после того, как четыре года назад тайфун нагрянул на Риф. Дома попросту смыло.
– А если кому-то нужно будет выйти? Зачем вы закрываетесь?
– Никому не нужно.
Исчерпывающий ответ.
Мне выдали ключ от комнаты номер «пятьдесят шесть» на третьем этаже. Полицейский вызвался проводить меня вплоть до номера, и пока мы поднимались в почти беспросветном полумраке, он несколько раз спотыкался об смятые ковры на полу и торчащие половицы.
– Да что у вас тут такое?!
– Уж простите, денег на ремонт не держим.
Оказавшись у нужной двери, инспектор вложил мне в руки смятый свёрток.
– Поешь и ложись спать. Я всё проверю и вернусь.
– Может, сразу позвоните мне из больницы?
– Я не пользуюсь мобильным телефоном.
Они тут все точно не от мира сего.
– Не знаю, усну ли? Я жду вас!
Он кивнул, и они с хозяином удалились.
Я вошла в номер, где так же пахло сыростью, как и во всей гостинице. Спасибо, что не рыбой! Открыла поднимающееся вверх облезлое деревянное окно, впуская свежий воздух.
Мебель в помещении была очень старой, старше, чем в нашей прежней квартире. Я откинула покрывало с кровати и обнаружила, что простыня вся покрылась чёрными пятнами плесени. Брезгливо отпрыгнув, я пошла в туалет, но и там меня ждало разочарование: вода из-под крана была ржавой и текла тонкой струйкой. А, нажав на кнопку слива в унитазе, я поняла, что он не обладает такой функцией.
– Что за херня?!
Идти к хмурому хозяину не было никакого желания.
Ничего не оставалось, и я плюхнулась в единственное более-менее чистое кресло, обитое тканью с «ковровыми» узорами, и взяла свёрток с едой, что мне дал полицейский.
Развернув фольгу, я обнаружила смятые куски хлеба, между которыми была положена целая селёдка! С криком отвращения я выкинула этот отвратительный бутерброд в окно, не вставая с места.
– Ни поспать, ни поесть! – подытожила я.
Положив руки на подлокотники кресла, я несколько минут сидела, пялясь в одну точку. А точнее – на картину с изображением красного омара на тарелке, любовно обложенного дольками лимона.
Внезапно я осознала своё положение. Мне стало страшно и тоскливо.
Впервые я настолько отделена от мамы. Я не знаю, где она и что с ней. Меня привели в какую-то помойку два незнакомца, и в один миг я лишилась своего дома и единственной родственницы! Я почему-то решила, что мама уже не жива.
Я разрыдалась. Не просто тихо заплакала, а закричала в голос и скрючилась в кресле чуть ли не в конвульсиях. Истерика вперемешку с необъяснимым ужасом накатывали волнами.
Я проклинала Михаила и его вонючего сынка!
Если бы не они, мы бы так и продолжали жить вдвоём, и с мамой бы всё было хорошо!
Как только я подумала о Михаиле, то сразу раздался звонок моего смартфона, и я достала его из кармана джинсов и увидела, что звонит ни кто иной, как он.
– Чего надо?!
– Ты плачешь?
– Я спрашиваю: чего надо?
– Я всё еще твой отчим. Я переживаю. Где ты? Давай я приеду. Не зачем бегать, я не желаю тебе зла.
Я сбросила трубку, чувствуя, что не сдержусь и покрою его последними словами.
Но телефон через минуту снова зазвонил – на этот раз это был Ян.
– Привет! Прости, что не отвечал. Уснул с дороги. Как ты? Вы в пути?
– Никакого пути не будет.
– В смысле?
– Михаил вернулся домой один и сказал, что маму положили в больницу с острым отравлением.
– Интересно. В обед она позвонила моей маме.
– Зачем? Но ей плохо стало как раз в обед.
– Сказала, что я ужасно повёл себя в гостях, избил Эрика.
– Что?! Она так сказала?! Но ведь голова... – я уже ничего не соображала. – Я думала, что она наконец-то приняла нашу сторону.
– Ли... – настала кратковременная пауза. Гнетущая. – Я подумал, я не хочу быть на чьей-то стороне. Когда решите свои проблемы, а ты вернёшься домой, и всё успокоится, то позвони, ладно?
– Ты сейчас шутишь? Как нужна поддержка, так ты сразу в кусты?! Ты в курсе, что я заперта в отеле?! Что я совсем одна осталась?
– Я тебе и так хорошо помог. С дипломом. Лучше честно признаться. Я сейчас не готов решать чужие жизненные проблемы. Я не просто «уши» и мальчик для битья. Правда, извини.
– Не знала, что ты окажешься таким же слизняком! Это потому что мы не переспали? Или потому что твоя мама пропесочила тебя и запретила со мной общаться? Я же паршивая овца! Да?! Или Михаил слишком богат и она боится его?
– Ли, поговорим потом. Отдохни, скоро твоя мама выйдет из больницы, и всё будет хорошо.
– Пошёл на хер!
Я снова почувствовала, как горячие слёзы побежали по щекам, а лицо непроизвольно кривится в гримасе плача. Какой бы сильной я себя не считала, это было слишком.