Глава 16
Рутина накрывает с головой. Изо дня в день приходится совершать ряд привычных действий. Проснуться, умыться, позавтракать, бежать в школу, мариновать мозг новыми знаниями, заниматься дополнительно: репетиторы, курсы. После нестись домой, быстро запихнуть в рот что-нибудь калорийное и садиться снова за учебники и тесты. И так по кругу.
Половина моих одноклассников похожа на зомби, а вторая цветет и пахнет, радуясь весеннему теплу. Определить количество экзаменов можно с первого взгляда: у кого черные круги под глазами, тот выбрал минимум три предмета, у кого круги и волосы дыбом - четыре.
А у меня их вообще пять! Зрелище то еще... За всей учебной суетой даже не замечаю, как пролетает весна.
Майское солнышко - единственное, что хоть как-то поднимает настроение. Еще немного, еще чуть-чуть, и я смогу насладиться летом и отношениями с Вилкой.
Отношения..
Это определение беспокойным зверьком мечется внутри грудной клетки. Скребет когтями по ребрам, играет с сердцем, словно с резиновым мячиком. В голове неустанно тикает таймер - Виолетте стукнет восемнадцать зимой. Мы сейчас не проводим много времени вместе. Видимся несколько часов в день в школе, полчаса после, пока идем домой, и только в воскресенье можем позволить себе полноценное свидание. Разговоры стали короче, количество тем сузилось, проведена граница безопасности. Под запретом слишком много всего, и это раздражает. Осадок недосказанности и неопределенности тянет к земле и туманит мысли. А ведь так хочется видеть ясное будущее. Быть уверенной в своем выборе, чувствовать поддержку от близкого человека.
День последнего звонка наполнен тихой грустью и сладким предвкушением. Не могу поверить, что такой большой промежуток жизни подходит к концу. Одиннадцать лет я точно знала, что мне делать и что меня ждет. У меня была цель - окончить школу хорошо и сдать экзамены, чтобы поступить в университет. И вот на горизонте уже маячит финишная лента. А что за ней? Тысячи дорог, выбирай любую. Новый мир и десятки решений, которые предстоит принять.
Восемь утра, семейство Лисецких занято сборами.
Мама наряжает Ангелочка, завязывая на светлой макушке большой белый бант, который предназначался мне, но я открестилась от этой красоты. Папа судорожно выбирает рубашку. Белая или... белая? Трудный выбор, неправда ли?
Стою возле двери и разглядываю отражение в зеркале. Смутно помню свой первый последний звонок, но точно знаю, что даже тогда отказалась от бантов, позволив маме заплести две косички, которые напоминали пару мышиных хвостиков. Черная юбка, белые гольфы и блузка с жилеткой. Это все было так давно... Сейчас на мне темно-зеленая юбка карандаш, строгая простая белая рубашка. И да! Туфли. На каблуке! И я даже могу ходить в них без желания придушить продавца, который втюхал их маме. Волосы блестят огнем, прямые и гладкие, с объемом у корней. На губах немного блеска, на щеках естественного цвета румяна поверх веснушек. Ресницы закручены, брови расчесаны. А я ничего.
Оставим подростковые комплексы школьным дням. Не хочу брать их с собой в новую жизнь.
- Какая же ты красавица, - слышу за спиной голос отца.
Встречаюсь с ним взглядом через зеркало. Кажется, замечаю в его глазах блеск слез.
- Вся в тебя, папуль.
- Мы готовы! - кричит мама, появляясь в коридоре с нарядной сестрой на руках. - Леша, хватит влагу разводить! Где букет?!
Для всех выпускников линейка сегодня имеет особое значение. Звучат торжественные трогательные речи учителей, ученики читают стихи, поют песни и разыгрывают юмористические сценки из школьной жизни. Мамы украдкой вытирают слезы, когда их дети слышат последний, действительно последний школьный звонок. Сжимаю руку Виолетты, Маруся кладет голову мне на плечо. Круг почета делает Вася Задорожный, победитель всех местных олимпиад по биологии, а на руках у него милая первоклашка, которая держит золотой колокольчик. Громкий звонок оповещает об окончании школьных лет, сердце замирает и, кажется, на долю секунды становится чуточку больше. Я ждала этого момента. Желала, чтобы школьные будни уже скорее закончились, но не выдерживаю и роняю пару крупных слезинок огорчения. Впереди, конечно, еще экзамены и выпускной, но... Больше не будет уроков, перепалок с учителями, переживаний из-за контрольных и радости от приближающихся каникул. Не будет споров с Маргошей, шуток с Ульянушкой. Мы с Вилкой больше не сядем за одну парту...
- Эй-эй, Лисенок, ты чего? Нашла по какому поводу реветь.
- Это слезы счастья, - лгу я. - Наконец-то эта каторга закончилась.
- Если бы... - вздыхает Маруся. - Первый экзамен через два дня.
- У кого-нибудь есть лопата? - спрашивает Вадик. - Если не сдам математику, то лучше похороните меня под березкой где-нибудь в парке.
- Я тебе помогу, - по-доброму усмехаюсь я.
- На экзамене?
- Нет. С захоронением.
- Вот спасибо, Лисецкая. Ты настоящий друг.
- Обращайся, Вадик. В любое время.
Громкие фанфары и аплодисменты завершают линейку. К учителям выстраивается очередь из желающих вручить букеты и сделать памятное фото. Порадовав классную руководительницу, подходим с Виолой к родителям. Лисицкие и Малышенко стоят рядом, в их глазах гордость, на лицах светлые улыбки.
- Какие же вы уже взрослые, - говорит мама Виолетты. - Просто не верится. Кажется, только вчера мы с Лелей приходили к директору из-за ваших выходок...
- Дайте вас сфотографировать, - щебечет мама и вручает папе Ангелочка. - Обнимитесь! Чего как неродные?
Виолетта с готовностью кладет руку мне на талию, притягивая ближе, закатываю глаза, увидев три умиленных родительских лица. Они в восторге от нашего союза. Это, конечно, хорошо, но шутки про свадьбу меня немного нервируют. И не только меня. Папа подпрыгивает и надувается, точно рыба-еж, когда слышит что-то подобное. Он уже даже успел поговорить с Витой на тему... того самого, к чему я точно еще не готова.
- Улы-ы-ыбочку! - кричит мама, направляя на нас с Ви телефон.
- Ли, давай хоть один раз сделаем фотку, где ты не дуешься и не хмуришься, - тихо говорит Вилка.
- Вряд ли, - усмехаюсь я.
- Я люблю тебя, вредина, - шепчет она волшебное заклинание по вызову моей искренней улыбки.
Мама делает несколько снимков и активно машет рукой, глядя нам за спины:
- Вадик! Маруся! Идите сюда!
Сто пятьдесят миллионов кадров спустя мама Виолетты и мои собираются к нам домой, чтобы отметить этот знаменательный день, как положено взрослым, а мы остаемся предоставленные самим себе.
- Все чешут на «кубики», - говорит Маруся. - Идем?
Вилка смотрит на меня, ожидая ответа. Если честно, мне больше нравится проводить время сугубо нашей четверкой, но раз уж сегодня такой повод, то можно и потусить с классом. Все-таки это наш общий праздник. Единственный человек, которого я предпочла бы не видеть, - это Ромашова. Может быть, она свалит к «дэшникам»? Или на Луну! Неприязнь к Оксане все растет, и я не могу это остановить. Каждый ее взгляд как комок грязи в лицо. Еще один плюс в окончании школы - это то, что мне не придется больше видеть ее каждый день.
- Конечно, - киваю я, поглядывая на довольную Виту. - А тебе лишь бы потусить, да?
- А ради чего еще жить, Лисенок?
- Ради кайфа! - басит Вадик.
Все смешалось... Люди, кони... На лавочках в сквере собирается вся параллель, из портативной колонки звучит музыка, пробки от шампанского взлетают в воздух. Сумасшедший дом, но даже приятный, родная ведь психушка. Все такие счастливые, улыбаются, фотографируются, обнимаются. Осознаю, что все-таки эти люди были близки мне. Большинство из них. С кем-то я сталкивалась на организации концертов, с кем-то делилась учебниками, кому-то давала списывать, а у кого-то списывала сама. Натыкаюсь взглядом на Оксану...
Сердце замирает перед следующим ударом. А кому-то я верила больше, чем себе, считала родственной душой.
И так обломалась...
Ромашова вскакивает с места, оставляя «собачек» и Таню, и направляется в нашу сторону фирменной походкой от бедра. Выглядит, как всегда, по-кукольному. Плиссированная юбка, блуза с рюшами и, конечно же, банты. Яркий макияж, укладка на миллион долларов. И если раньше, глядя на эту девушку, во мне просыпалась зависть, то сейчас... Ничего. Абсолютно.
Завидовать внешности глупо. Мы такие, какие есть.
С разным типом фигуры, цветом волос, разрезом глаз.
Необязательно сравнивать себя с другими. Каждый и каждая уникальны. По-своему красивы и очаровательны. Главное, комфортно чувствовать себя в своем теле, уверенность в себе и смелость. А внешние мерила из модных журналов и фоток в социальных сетях...
Кому они нужны? Что для человека самое главное?
Быть нужным, быть любимым. И все мы разные в своих предпочтениях. Всегда найдется тот, кто оценит именно тебя, без линеек и сантиметров. И не важно, какой у тебя рост, вес, как ты одеваешься и красишь ли ты губы. Важно, какие чувства ты несешь, какие эмоции вызываешь своими словами и действиями.
Оксана, например, вызывает у меня яростное отвращение. И как бы хорошо она ни выглядела, это так. Она сама в этом виновата. Мне не хочется иметь ничего общего с ней. Может быть, я не права, но это моя жизнь, и я могу выбирать свое окружение и точно не обязана терпеть в нем предателей и лицемеров.
- Привет, - говорит Ромашова, останавливаясь напротив меня и Виолетты.
Отворачиваюсь, делая вид, что мне очень интересен разговор Маруси и Вадика о съедобных улитках. Какая прелесть.
- Ли, Вилка... - продолжает Ромашова, не понимая
толстенного намека. - Можно поговорить с вами?
- Говори, - спокойно отвечает Виолетта.
- Давайте отойдем?
- Может, ты сама отойдешь? Вряд ли нам есть о чем говорить, - вмешиваюсь я.
- Слушайте, ребят. - Оксана выдавливает жалобный взгляд, словно ей очень неловко и стыдно, но я не верю.
- Мы уже тебя наслушались, Оксан. Спасибо, что-то больше не хочется.
- Я хотела извиниться. Понимаю, что поступила ужасно, но...
- Извинилась? Можешь идти.
- Бо, ну чего ты? - тихо спрашивает Вилка, сжимая мое плечо.
- Я - чего?!
- Все ошибаются, Лисенок. Мы можем просто отпустить ситуацию. Незачем оставаться врагами.
- Хочешь дружить с ней? Вперед. Я тебя не держу.
- Я не об этом.
Виолетта из мягкого котенка превращается в сердитую котяру, но и я не отстаю, показывая острые лисьи клыки.
- А о чем? Давайте простим предательство и заживем большой дружной семьей? Так?! Я не хочу ничего слушать, понятно?
- Алиса, я не хотела... - продолжает Оксана голосом, полным раскаяния.
Меня перетряхивает, словно она скребет ногтем по стеклу, а не разговаривает. Огонь злости и разочарования, который я тушила в себе все это время, разгорается все ярче и выжигает меня изнутри, лишая человеческих чувств.
- Я не собираюсь участвовать в этом представлении! - Поднимаюсь с лавочки, скидывая с плеч руку Виолы. - Можете пообщаться без меня. Помириться. Подружиться. Что хотите! - бросаю гневно и топаю по дорожке подальше от похитительницы моего счастья, которая почему-то решила, что такое можно простить.
Виолетта догоняет меня через пару секунд, но я не сбавляю шаг, даже когда чувствую её руку на запястье.
- Лисенок, погоди, - говорит Вилка, пытаясь меня остановить, но я пру словно танк на максималках.
- Что за истерики?!
Обида больно жалит, оставляя после себя горящий волдырь злости. Так я теперь еще и истеричка? Класс!
- А ты не понимаешь, Ви? Мозги после пары бокалов хуже пашут?
- Нормально они пашут. Всегда! Когда ты успела стать такой стервой? - выплевывает Виолетта, и в грудь впивается еще десяток ядовитых жал.
Останавливаюсь, яростно встряхнув волосами:
- Так это я теперь стерва? Не та, которая играла с нами, как умелый кукловод, а я?!
- Ли, она ведь хотела извиниться. Все ошибаются.
- Ошибаются?! - вскидываю брови и открываю рот. - Ошибка, Вит, это что-то случайное, импульсивное, а не хитро продуманный план ради определенного результата.
- Я не говорю о том, что нужно простить ее и дружить снова. Просто не вижу смысла враждовать. Мы вместе несмотря ни на что, а Оксана, кажется, искренне сожалеет. Ей тоже тяжело. Когда ты перестала с ней общаться, она очень переживала. Почему ты не веришь, что человек осознал свои ошибки?
- Переживала? Что-то я этого не заметила. Ах да... Вы же там утешали друг друга, когда стерва Алиса вас бросила. Так?!
Вилка хмурит брови, в её глазах блестит металл.
- Да что с тобой?
Закрываю глаза, сдерживая слезы. Не знаю, что ранит больше: отсутствие поддержки или то, что Оксана снова умудрилась все испортить. Озарение приходит внезапно. Что, если это очередной план, чтобы рассорить нас с Виолой? Я знаю Ромашову, она ненавидит проигрывать. Делаю парочку глубоких вдохов и протяжных выдохов, собираясь с силами.
- Послушай, Ви... - произношу и кусаю губы, затмевая моральную боль физической. - Она была моей лучшей подругой. Возможно, для тебя все не так страшно, но для меня ее поступок не иначе как предательство. Она растоптала мое доверие, причинила столько боли. Я ненавижу ее всей душой. Ты и не представляешь себе, как это ужасно. Мне не нужны ее извинения и раскаяние. Если все это правда, то она молодец. Так держать. Пусть живет себе дальше, но меня не трогает.
И знаешь что? Мне обидно, что ты сейчас на ее стороне, а не на моей.
Вита делает полшага вперед и опускает голову, тяжело вздыхая:
- Я не на ее стороне, Ли. Но не думала, что ты такая злопамятная. Я действительно общалась с Оксаной какое-то время, она неплохой человек. Иногда перегибает палку, конечно, но... Я ей нравилась, и она пошла ва-банк. Не хочу ее оправдывать, но чисто по-человечески ее можно понять. И если сейчас она сожалеет, так почему бы не выслушать? Ей станет легче, и тебе тоже.
Слышу в её словах нотки восхищения. Ей льстит, что Ромашова так рьяно боролась за неё?
Комок грязи спускается по горлу. Она меня не понимает. Не слышит. Хочется взмахнуть рукой и влепить Вилке по морде, заорав что есть мочи: «Ты должна защищать меня! Быть рядом и поддерживать, а не учить жизни и добродетели!» Я уже была хорошей для всех, удобной, милой и понимающей... И что? Рыдала потом два месяца, когда жизнь дала по башке!
Я так больше не хочу!
- Мне легче, если ее нет в моем окружении. - Отвожу взгляд, уже не надеясь на понимание и тем более одобрение.
- Ли... - Вилка собирается сказать что-то еще, но телефонный звонок её прерывает. - Да, Кир. Какой?
Ага. Поняла. Что там за система? Угу. Часа три займет.
Скоро буду. Давай.
Это не первый случай, когда Виолетту забирают от меня вот так. И если честно, уже начинаю думать, что это какой-то секретный шифр, а не деловой разговор.
- Мне нужно к ребятам.
- Не хочешь рассказать, чем вы там занимаетесь? - Градус раздражения достаточно высок, чтобы задать этот вопрос.
- Зачем тебе это, Лисенок? - снисходительно спрашивает Виолетта.
- Может, потому, что мне не все равно? Потому что мне интересно, чем ты живешь. И меня достали твои секреты!
- Ли, возвращайся к Вадику с Марусей, ладно? Я позвоню, как освобожусь.
- Ну что ты! Не утруждайся!
- Лисенок, я люблю тебя, ты же знаешь. Все будет хорошо, - ровным тоном произносит Вилка и целует меня в щеку, прежде чем быстрым шагом покинуть сквер.
- Аг... И я тебя, - тихо отвечаю в пустоту.
Смотрю Виоле вслед. Такое чувство, что ей вообще на все плевать. Все, что я говорю, пролетает мимо ушей. Она меня не чувствует, не понимает. Она уже ушла далеко вперед, а я так и осталась на уровне песочницы. Иногда она заходит ко мне поиграть, но каждый раз мне приходится смотреть на её спину.
И уже даже волшебная фраза «я люблю тебя» не спасает ситуацию.
Сажусь на ближайшую свободную скамейку и достаю мобильник. Кручу его в руках, ощущая острую необходимость в разговоре с человеком, который еще ни разу меня не подвел. Нахожу в списке контактов номер, украдкой вытирая слезы со щек.
- Рыжая, привет, - отвечает Тема шепотом. У тебя что-то срочное? Я на паре...
- Не особо. Набери мне, как сможешь.
Та-а-ак... Слышу по голосу, что последний звонок превратился в похороны. Перезвоню через минуту. Подожди.
Дрожь в руках и ногах стихает, комок в горле растворяется, превращаясь в жидкий мед. Вот так просто понять с полуслова, что он мне очень нужен, может только Тема. Через пару минут телефон снова оживает. Нажимаю на зеленую трубку, прикладываю мобильник к уху и слышу взволнованное:
- Что стряслось?
Выкладываю все как есть. Тема - тот человек, которому мне нетрудно открыться полностью. С ним не нужно сдерживаться или притворяться, не нужно пытаться казаться лучше, чем я есть. Вот такая и должна быть настоящая дружба, когда тебя принимают любым. Счастливым, грустным, злым, нервным. Когда могут порадоваться вместе с тобой, пожалеть и защитить от всего мира.
- Рыжая, мне сказать как друг или как человек, который хочет тебя успокоить?
- Как друг.
- Все это ерунда какая-то, а не отношения. Вам нужно серьезно поговорить.
- Когда мы только вдвоем, все замечательно, но вокруг нас кипит жизнь, и такое чувство, что видим мы ее абсолютно по-разному. Наше согласие заканчивается на выборе фильмов. Тем, мне страшно. Что, если я начну ковыряться во всем этом и разрушу то, к чему шла так долго?
- А тебя устраивает положение вещей сейчас?
- Не знаю...
- Подумай, - строго произносит Артем.
Все это напоминает заказ с китайского сайта. Ты видишь вещь на картинке, и она тебе нравится, представляешь, как круто будешь смотреться, надев ее. Ждешь посылку несколько месяцев, периодически поглядывая на фото и примеряя вещь в воображении, но, когда получаешь заветный сверток и надеваешь то, что так долго хотел... приходит разочарование. Размер не тот, нитки торчат, рисунок скошен. И, глядя в зеркало, нет уже того восторга, который рисовался в голове, но ты отчаянно пытаешься найти плюсы. Вещь ведь желанная и долгожданная. Она того самого цвета, того фасона, но носить ее совсем не хочется, а выкинуть жалко. В мусорку полетит не только бракованная одежда, но и твое время, твои эмоции, твоя мечта...
- Я люблю её, Тем. И она меня тоже, - тихо произношу я.
- Да, Ли, я знаю. Ты её любишь. Она тебя тоже. Только себя она любит больше, своих друзей она любит больше.
- И что ты мне предлагаешь? Поставить её перед выбором? Я не стану.
- Дело не в выборе, а в приоритете. Необязательно отказываться от рыбы, если тебя бесят кости. Их же никто не заставляет есть.
- Говори попроще!
- Ли, есть такая штука, как компромисс. А еще отношения предполагают определенный уровень ответственности, общее будущее или хотя бы планы.
- В планах у Вилки сейчас бизнес, салон и её дела.
- Вот и ответ. Рыжая, я не хочу давать советы. Это ваши отношения, но... Как твой друг скажу одно.. Это не то, чего ты заслуживаешь. Может, Виолетта умеет быть для тебя хорошей подругой, но девушка... Это больше, чем поцелуйчики и признания в любви. И на мой взгляд, если ты готова к серьезным отношениям, то она, похоже, нет. Прости меня за то, что говорю это, но это так. Ты готова ждать её? Не только из-за бизнеса или салона.
Прихожу домой, а попадаю в сонное царство. Квартира наполнена тишиной, из открытого окна на кухне веет свежим теплым ветром. Нахожу в холодильнике два куска торта и достаю оба. Наверное, предполагалось, что мы вернемся вместе с Виолеттой, но... Увы и ах, все вкусности достанутся мне одной в качестве компенсации. Разговор с Темой превращает мысли в кипящую массу, кручу в голове разные варианты развития событий и понимаю, что ни один из них меня не устраивает. Ощущение собственного бессилия убивает, и только сладкий бисквит помогает не расклеиться окончательно.
Редиска прибегает на запах сладостей и поднимается на задние лапки, выпрашивая лакомство. Смотрю в темные бусинки добрых глаз и протягиваю любимцу палец, испачканный в креме.
- Ешь, сатаненок, - приговариваю я, ощущая, как шершавый язычок касается кожи.
Умиленно улыбаюсь, но вдруг вместо языка чувствую острые маленькие зубы и пронзительную боль.
Одергиваю руку, едва не срываясь на крик. Редиска, чуя неладное, пулей вылетает из комнаты. На глаза наворачиваются слезы, но не из-за боли, а скорее из-за обиды. Вот и вся правда жизни. Ты кормишь кого-то из своих рук, делишься самым дорогим... Торт, конечно, не самое важное для меня, и все же. Пес меня укусил.
Укусил, как только закончился крем. И все. Я больше не нужна. Получил, что хотел, сделал больно и сбежал.
То есть как только ты перестаешь быть полезным, то от тебя можно тут же отвернуться? Если тебе пока нечего предложить, ты - пустое место, пережиток прошлого, использованный продукт. Чистое потребительство и никаких высоких чувств.
Мою руки в раковине и убираю остатки торта обратно в холодильник, растеряв аппетит. Вселенская обида на Редиску и Вилку добивает меня жуткой усталостью.
Топаю в комнату и валюсь на кровать. Нужно пополнить запас сил для важного разговора, который состоится, как только у моей девушки найдется пара свободных часов.
Провожу ладонью по лицу, чтобы смахнуть холодные щупальца морского чудовища, и чувствую пальцами шелестящую упаковку. Открываю глаза и вижу перед собой лицо Виты. Она сдержанно улыбается, и я тут же принимаю боевую позицию: сажусь на кровати и отодвигаюсь от неё как можно дальше.
- Я принесла тебе мороженое.
Если бы нам было по десять лет и я была обижена на неё за то, что она ткнул в меня ручкой, то план сработал бы на «отлично». Но нам не десять, и ситуация куда страшнее, чем синие чернила на коже.
- Можешь съесть сама, - отвечаю я и кошусь на закрытую дверь.
- Дядя Леша гуляет с Гелей на улице. Тетя Леля разрешила нам поговорить в условиях полной конфиденциальности.
- Значит, мы все-таки поговорим? Неужели?
- Ли, я была не права. Признаю. Оксана идет лесом далеко и надолго. Мне пофиг на нее. Ты для меня важнее всего.
- Это не очень заметно...
- А что мне сделать? - резко бросает Вилка. - Чего ты от меня хочешь? Чтобы я сидела сутками рядом с тобой, пока ты штудируешь книжки и готовишься к экзаменам?
- Ты могла бы готовиться вместе со мной.
- Опять двадцать пять! Ты серьезно?
- Чем ты занимаешься со своими друзьями, Ви? - луплю в лоб прямым вопросом, на который во что бы то ни стало хочу получить ответ.
- Да какая разница?!
- Почему я не могу знать? Что там такого? Вы ловите лягушек и продаете их во Францию? Выращиваете запрещенные растения? Что?!
- Если я скажу, это что-то изменит? Изменит твое ко мне отношение?
- А должно?
Боремся взглядами. Виолетта, как всегда, решительна, но и я не собираюсь отступать.
- Неужели ты настолько мне не доверяешь? - выкручивается Виола.
- Встречный вопрос, Ви. Ты мне не доверяешь?
Один - один. И мы оба правы.
- Мы занимаемся ремонтом мелкой техники. Лично я - перепрошивкой операционных систем на гаджетах, - нехотя говорит она и отводит взгляд.
Понимаю, что это только верхушка айсберга.
- И-и-и? Где подвох?
- А ты везде ищешь подвох? - недовольно фыркает она. - Я ведь и есть один сплошной подвох, правда?
Становится не по себе. Даже совестно. Вижу перед собой загруженную девушку, которая изо всех сил старается казаться сильной, пробираясь по тому пути, который выбрала она сама.
- Почему ты сразу не рассказала мне? Если все так, то... Это же здорово. И если у тебя получается, ты могла бы сдать информатику и поступить на программиста или...
- Вот поэтому и не рассказала, Ли. Что вы все пихаете меня на протоптанную дорожку? Не нужен мне универ, ясно? Не сейчас. Мне все равно придется заниматься салоном. Лучше сразу. Почему нельзя просто меня поддержать? Я молчала, чтобы избежать нравоучений хотя бы от тебя.
Я так много навешала на Вилку. Что она не слышит меня, не поддерживает. А сама точно такая же. Думаю лишь о своих чувствах и целях, забыв о её желаниях и эмоциях.
- Прости, - шепчу я. - Никакой ты не подвох, Виль. Просто я хочу быть к тебе ближе, понимаешь? Хочу быть в курсе, не для того, чтобы контролировать или упрекать, а совсем наоборот.
Смотрю в родные зелёные глаза, тревоги и опасения отступают на задний план. Проходит еще мгновение, и я уже не помню, почему злилась. Любовь побеждает все, так говорят.
- И ты меня прости.
Тянусь ближе и целую любимые губы. Нежно и трепетно. Вита опрокидывает меня на спину, нависая сверху, и углубляет поцелуй. Растворяюсь в ласковых касаниях и головокружительном удовольствии.
- Леша! Вы уже вернулись?! Как быстро! - кричит мама из коридора.
Вилка реагирует на сигнал тревоги молниеносно, подбегает и открывает дверь, а я вскрываю упаковку подтаявшего мороженого и тут же сую его в рот.
- О, привет, детишки. Чем заняты? - заглядывает в комнату папа.
- Болтаем, - тут же отвечает Виола.
- Угу, - мычу я, чувствуя, как замерзает мозг.
- Хорошо... - кивает папа и оставляет нас.
Переглядываемся с Виолеттой, точно воришки, которые избежали правосудия.
- Пронесло, - тихонько выдыхает Малышенко.
И сейчас я вижу перед собой Вилку из средних классов. Ту самую, которая боится и уважает моего отца. Девчонку со шкодным взглядом и хитрой улыбкой. Ту, которую люблю. Она все еще есть. Она все еще моя.
——————————————————
пишите если есть ошибки и не соответствуют имена, сегодня я главу не проверяла, слишком устала..