17. Пение
Игорь изменился.
Ты не до конца понимаешь, что именно с ним происходит, но он стал каким-то совсем другим. Его метаморфозы начались еще тогда, когда вы допрашивали убитого, а сейчас, кажется, все только усугубляется. Вы стали реже разговаривать, просто так, без причины. Приходя домой, вы все чаще сразу ложитесь спать. Сначала это кажется логичным — расследование тянется долго, оно дается вам тяжело и вы действительно устаете... Но недели идут, а ситуация нисколько не улучшается...
Ты уже не раз пыталась поговорить с Игорем, но он вечно отмахивался, говорил, что все в порядке, убеждал тебя, что тебе кажется. Но ты же видишь. Что-то происходит. Просто ты пока не понимаешь, что именно.
— Так, смотри, — хмуришься ты, когда заканчиваешь заполнять бумаги и кладешь папку на стол перед Игорем. — У меня есть несколько подозреваемых, но ни один из них не похож на худую женщину среднего роста.
— Эта женщина могла и не быть убийцей, — возражает Игорь, не глядя на тебя. — Мы знаем только, что она по какой-то причине проникла в квартиру к убитому через окно. И убитый открыл его сам.
— Да, а если она не убийца, то кто? — ты поднимаешь бровь, глядя на Игоря как на последнего дурака.
— Любовница? — пожимает плечами он.
— Да, любовницы же обычно через окно залезают, — ты закатываешь глаза. — Часто ты такое видел?
— Я любовниц вообще мало видел, — резко отвечает Игорь, но тут же вздыхает и говорит более миролюбиво: — Но ты же видела, какие у них там соседи. Мало ли, вдруг они шифровались, чтобы лишнего шума не наделать.
— Ты сам-то в это веришь?
Гром неопределенно пожимает плечами, а ты тяжело вздыхаешь. Раньше вам было гораздо проще найти общий язык и сойтись во мнении, но сейчас, кажется, вы противоречите друг другу не столько потому, что вы действительно думаете по-разному, а только из-за какого-то глупого упрямства.
— А может, она вообще не заезжала. Подошла, что-нибудь сказала и пошла дальше, — предлагает новую версию он.
— Все глупее и глупее. А следы грязи на подоконнике? Или она закинула ногу, а потом пошла дальше?
— Я не знаю, Т/И, — вздыхает он и закрывает лицо руками. — Я устал. Правда. Я просто пытаюсь найти какие-то дополнительные версии, потому что пока ничего не клеится. Мы уже почти месяц над этим работаем, но практически не продвинулись.
Да, кажется, в этом деле все идет наперекосяк. Мало того, что судмедэксперт дал какое-то невнятное заключение, практически напрямую заявив о том, что убитый совершил суицид и расследовать здесь нечего (хотя даже положение тела говорило об обратном), так еще и происходит какая-то чехарда с уликами — они то пропадают, то появляются, но в каком-то странном виде.
— Мне все еще кажется подозрительным Белозеров, — хмуришься ты.
— Белозеров не похож на невысокую женщину, — хмыкает Гром.
— Зато жена убитого похожа.
— Что ты имеешь в виду? — отзывается Игорь, наконец переводя взгляд на тебя. Он смотрит на тебя как-то иначе, не так, как смотрят обычно на любимого человека. Скорее это похоже на то, как он смотрит на любого вашего коллегу.
Хотя, возможно, ты просто накрутила себя за эти странные недели...
— Я думаю, что эти двое связаны, — коротко отвечаешь ты.
Рано или поздно вам точно придется поговорить, потому что то, что происходит, тебе совсем не нравится. Но сейчас самое важное — это наконец завершить расследование.
***
Тебе все рано или поздно пришлось бы начать этот разговор, поэтому ты решаешь сделать это в наиболее комфортной обстановке. Игорь куда-то сбежал после работы, сославшись на срочные дела, но тебе это оказалось даже на руку. По крайней мере, это дало тебе время подготовить себя и квартиру к предстоящей беседе.
От мысли о том, что сейчас вы поговорите и все обязательно решится, настроение немного поднялось, поэтому теперь ты, одетая в недавно купленный плюшевый домашний костюм, напеваешь мелодию из любимой песни вот уже по третьему кругу и помешиваешь жарящуюся на сковородке курицу.
Вы уже давно вот так не ужинали вместе. Чаще всего у вас обоих не было на это ни времени, ни сил, поэтому ты стараешься сделать все наилучшим образом. Может быть, когда Игорь придет и увидит приготовленную тобой шаверму, он окажется более расположен к разговору, чем без нее.
Вообще-то изначально ты хотела приготовить что-нибудь совсем простое, но, вернувшись домой и задумавшись о грядущем разговоре, ты вдруг почувствовала неожиданный прилив сил. Возможно, тебе действительно это очень нужно, просто ты предпочитала об этом не думать.
Да и вы с Игорем оба любите шаверму. Конечно, ты ее прежде не готовила, но почему-то кажется, что испортить ты ее точно не сможешь. В конце концов, готовишь-то ты точно не впервые.
Курица уже немного побелела, и теперь от нее исходит приятный запах. Ты сглатываешь слюну и улыбаешься, уже представляя вкус готовой шавермы.
Обед пришлось пропустить, и сейчас желудок периодически напоминает о себе недовольным урчанием. Остается только надеяться, что Игорь скоро вернется и вы сможете поужинать, как нормальная пара. Потому что, задержись он еще на часок, и ты уже не сможешь его ждать.
Ты едва не роняешь лопатку из рук, когда краем глаза замечаешь замерший на пороге кухни мужской силуэт. Крупно вздрогнув, ты резко разворачиваешься всем корпусом и тяжело выдыхаешь, прикладывая руку к груди.
— Господи, Игорь, у меня чуть сердце из груди не выскочило! — вырывается у тебя нервный смешок.
Игорь не отвечает и не двигается.
Он смотрит на тебя с каким-то странным выражением лица. Ты не до конца можешь определить, что это за эмоция. Его глаза широко раскрыты, Игорь поджимает губы, переступает с ноги на ногу, шумно сглатывает, но не двигается.
— Игорь? Все нормально? — осторожно спрашиваешь ты, предусмотрительно передвинув сковороду, чтобы курица не подгорела, и отложив лопатку.
Он делает к тебе шаг, затем еще один и еще, сокращая между вами дистанцию, а затем стремительно подается к тебе и вдруг заключает тебя в крепкие объятия. Его трясет, он тяжело дышит, и ты всерьез начинаешь волноваться. Ты уже давно не видела Игоря таким... возбужденным.
Может, ты даже никогда его таким не видела.
Он, кажется, утыкается носом тебе в макушку, его большая ладонь ложится на твой затылок, и вы стоите так некоторое время, пока Игорь наконец не отпускает тебя. Ты смотришь на него взволнованно, растерянно, кладешь ладони на его щеки, заглядываешь в глаза, но он старательно отводит взгляд.
— Игорь, ты в порядке? — хмуришься ты, и он кивает.
— Да, — его голос такой хриплый, что ответ выходит почти беззвучным и ему приходится откашляться, прежде чем продолжить. — Я просто... У тебя голос очень красивый, ты знала?
— Спасибо? — растерянно хмуришься ты.
Он наконец смотрит на тебя и в глазах его какая-то вина, почти отчаяние вместе со странным восхищением. Странная смесь.
— Ты меня немного пугаешь, если честно, — нервно усмехаешься ты, и он снова тебя обнимает.
— Я тебя люблю, Т/И. Я тебя очень люблю, — тихо говорит он, а у тебя мурашки по коже идут от его голоса. — Прости меня, пожалуйста. Прости. В последнее время все как-то странно, не понимаю, что со мной происходит.
— Это тебя мое пение на такие мысли натолкнуло? — улыбаешься ты, когда он снова позволяет тебе отстраниться.
— Можно и так сказать, — неловко хмыкает он. — Мы просто... начали отдаляться. Я только сегодня это понял, и меня... Меня это напугало, если честно. Я бы не хотел тебя потерять.
Сейчас этот высокий и серьезный мужчина, майор Игорь Гром, гроза преступного мира, выглядит как маленький растерянный ребенок, и ты невольно умиляешься этому виду. Наверно, только с тобой, Леной и Федором Ивановичем он остается таким.
И это ценно.
— Не волнуйся. Ты меня не потеряешь, — улыбаешься ты, и Игорь немного расслабляется. — Я и сама не хотела бы, чтобы наши с тобой отношения закончились.
Он сдержанно улыбается и кивает, не глядя на тебя. Ты надеешься, что этот ваш разговор приведет к каким-то результатам и эти результаты будут позитивными...
Хотя пока вообще-то об этом рано говорить.