13.
Оклахома
Неделю спустя
Их спасение пришло в виде переполненного фриками трейлерного парка.
Это было вовсе не идеально, но лучше, чем навесы и поочередной сон в автобусе под тонкими одеялами для тепла.
Луна возражала против зачистки трейлеров, говоря, что не хочет рисковать жизнями.
Чон и Лалиса с легкостью вызвались добровольцами.
После той вспышки они стали держаться особняком. Дженни и Скотт, конечно, держались рядом. И как бы мало у них ни было, Лалиса всегда находила, чем поделиться с Максом, Дэвидом и Матильдой.
Дези всегда находила повод вернуться к ним. Занятия с Дженни и Скоттом, игры с Фэнси, помощь Чону с джипом... или же она просто сидела и читала, пока они планировали следующую вылазку.
Лалиса осознавала, что они сужали свои ряды, выбирая, кто являлся членом их внутреннего круга, но она не могла себя остановить.
Она вытащила дюжины людей в апокалиптическую глушь и не смогла обеспечить их безопасность, как обещала. Если ей приходилось беспокоиться о меньшем количестве людей, то больше вероятность, что она сохранит жизни своих близких.
Луна спорила с ними, чтобы они не шли в трейлерный парк одни, потому что это слишком рискованно. Тогда-то вступилась Дженни и сказала, что трое лучше двух.
Это было непросто, но меньше чем за час территория парка для домов на колесах Санни Ридж очистилась от фриков.
Большинство трейлеров были двойными и широкими, где семьям было предостаточно места. Некоторым отчаянно требовался ремонт, а у одного особенно древнего трейлера, который стоял тут, похоже, аж с 70-х годов, была вмятина на крыше, а внутри обитали еноты.
Они оставили его в покое.
Держась края парка Чон и Лалиса нашли небольшой одиночный трейлер со стальной костровой ямой, установленной под остатками тента.
Они немного удивились, когда Дженни и Скотт заняли трейлер слева от них, и еще сильнее поразились, когда Макс и Дэвид заняли тот, что справа, подальше от новых домов избранных представителей.
Это не станет их постоянным местом обитания, но это поможет пережить зиму.
Они надеялись на это.
Сестра Агнес взялась присматривать за трейлером с осиротевшими детьми так, будто это летний лагерь; отвела каждому места для сна, поручила ежедневные занятия и обязанности.
На вторую ночь, когда все легли спать, в дверь трейлера Лалиса и Чона постучали.
Резко сев, Лалиса уставилась на дверь так, будто ожидала, что сюда ворвется монстр.
— Все хорошо, — сказал ей Чон, вставая с двухместного раскладного дивана. — Я открою.
Выглянув через окошко, он нахмурился и слегка приоткрыл хлипкую деревянную дверь.
— Дези? Что ты...
— Я не могу заснуть, — сказала она, показавшись такой маленькой, что у Лалиса сердце разрывалось на куски.
Чон быстро затащил ее внутрь с холода.
— Разве ты не должна быть с сестрой Агнес? — спросил он, наблюдая, как Дези шаркающими шагами проходит через зону кухни-столовой-гостиной.
Дези перевела взгляд с Лалиса на Чона.
— Мне там не нравится.
Сонно потерев глаза, Лалиса сказала:
— Сестра Агнес будет волноваться, когда увидит, что тебя нет.
— Я оставила записку на своей подушке, — сказала Дези, небрежно пожав плечом.
— О, ну если ты оставила записку... — пробормотал Чон, шагая обратно к их разложенному дивану.
Большие ореховые глаза проследили за ним.
— Можно мне остаться здесь с вами?
Прежде чем кто-то из них успел возразить, она добавила «Пожалуйста?» и жалобно надула губки.
Вздохнув, Чон глянул через плечо на Лалиса и приподнял бровь.
«Не повредит».
Она склонила голову набок.
«Я не против, если ты сам не возражаешь».
— Ладно, — сказал Чон, похлопав по тонкому матрацу. — Но если ты пнешь меня во сне, я пну тебя в отместку.
Дези усмехнулась.
— Нет, не пнешь.
Лалиса прикрыла рот ладошкой, пряча улыбку. Эта девочка точно не давала Чону спуска.
Не успела Дези забраться в центр постели, как очередной стук в дверь заставил всех повернуть голову.
— Ну, мы сегодня популярны, — сказал Чон, идя во второй раз открывать дверь.
Лалиса ожидала, что это сестра Агнес пришла за Дези, но услышав мужской голос, она замерла абсолютно неподвижно.
— Привет... — поздоровался Натаниэль, стоя на небольшом расстоянии.
Скрестив руки на груди, Чон прислонился плечом к косяку.
— Поздновато для светского визита, не находишь?
— Да, я знаю. Простите, — пробормотал Натаниэль. — Я, эм... — он прочистил горло. — Мне надо поговорить с вами. С вами обоими.
Чон нахмурился.
— О чем именно?
— О том, что другим людям не надо подслушивать.
После секундного раздумья Чон выдохнул и выпрямился. Шагнув в сторону, он жестом пригласил другого мужчину заходить внутрь.
Войдя, Натаниэль глянул на Лалиса и тут же удивленно уставился на Дези, которая устраивалась под одеялом.
— Она не могла уснуть у сестры Агнес, — объяснила она. — Так что мы сказали ей, что она может сегодня остаться с нами.
Кивнув, он никак не прокомментировал. Когда он посмотрел на Чона, стало понятно, что он хотел поговорить с ними двоими как можно более уединённее.
Подложив Дези подушку, Лалиса прошептала:
— Давай ты устроишься поудобнее и закроешь глазки, хорошо? Мы будем вон там и немного поговорим, — она показала на маленький встроенный кухонный столик и сиденья, которые находились в нескольких метрах от кровати.
— Ладно, — сказала Дези, уже повернувшись на бок и подтянув одеяло до подбородка.
Выбравшись из постели, Лалиса поправила пояс своих термолеггинсов и свободную толстовку, в которую была одета.
Толстовка принадлежала Чону, но ей нравилось в ней спать. Не то чтобы он жаловался, когда она носила его одежду.
Предложив Натаниэлю сесть с одной стороны стола, Лалиса и Чон расположились напротив и стали ждать.
— Слушайте, я знаю, что в последнее время все было... напряженно, — начал Натаниэль.
Лалиса кашлянула, чтобы замаскировать фыркающий смешок.
— Честно, я не могу винить вас в том, что вы рассердились. Я тоже злюсь и частично виню себя в том, что допустил этот пожар. Ну то есть, Иисусе, я был пожарным в Нью-Йорке. Я должен был быть более внимательным.
— Так что ж ты не был внимательным? — спросила Лалиса, ни капельки не переживая, что ее тон был почти стервозным.
Натаниэль пожал плечами, опустив взгляд на свои руки.
— Наверное, я сосредоточился на всем остальном. Подготовка к новым беженцам из Ковчега, планирование возможных посевов, личные дела...
Она решила не насмехаться над тем, что перепихи отвлекали его от дел.
— И... — Натаниэль поднял на них взгляд. — Наверное, в глубине души мне не хотелось верить, что в нашей группе есть кто-то настолько больной и извращенный. Когда Отверженные впервые нашли друг друга, мы были как семья. Мы любили друг друга, заботились друг о друге, прикрывали друг другу спины. Никто из нас ни за что не сделал бы что-то подобное. но теперь...
— Видимо, семейная идиллия закончилась, — сказал Чон, откинувшись на потертую обивку скамейки.
— Видимо, да, — уныло согласился Натаниэль.
Лалиса сощурилась.
— Натаниэль, что заставило тебя передумать?
— Вы в курсе, что мы с Брук вчера отправлялись на вылазку?
Она кивнула.
— Мы не просто искали еду, — сказал он. — Мы вернулись в школу.
— Что?
Он подался вперед, опираясь на локти.
— Я хотел посмотреть своими глазами, — сказал он. — Поискать улики, указывающие на то, что случилось.
Чон поерзал на сиденье.
— И?
— И огонь начался не только в клинике, — ответил Натаниэль. — Было несколько точек возгорания, и использовался катализатор — наверняка чистящие средства из шкафчика уборщицы.
Сердце Лалиса камнем ухнуло вниз.
— Где начались другие пожары? — спросил Чон.
— Помимо клиники, еще один разгорелся в библиотеке, один на постели в западной части школы, и еще в кафетерии.
Лалиса резко вскинула голову.
— В кафетерии?
— Да, судя по следам огня, это место наверняка подожгли последним, — сказал Натаниэль с кивком. — А что?
Вспышки той ужасной ночи замелькали перед глазами Лалиса.
— Я знаю, кто совершил поджоги, — сказала она. — И думаю, я смогу это доказать.
***
Завтрак был тихим и напряженным, пока все пытались представить, будто безвкусная водянистая овсянка — это нечто другое.
Лалиса почти не обращала внимание на еду, которую заталкивала в себя.
Она была слишком занята наблюдением за Сетом, пока тот бродил по лагерю, здоровался с некоторыми людьми, приносил дрова, улыбался кучке детей, которые играли в какое-то подобие классиков на заиндевевшей траве.
Жуя, она мысленно снова и снова обдумывала варианты, просматривая их на предмет возможных слабых мест.
Они с Дженни были в некотором роде свидетельницами. Они лишь видели, как Сет выходил из кафетерия с огнетушителями; они не видели, как он заходил туда с химикатами, и не могли точно утверждать, что после него там никого не было.
Им надо, чтобы он допустил оплошность. Признал какой-то элемент вины.
И единственный способ сделать это — допросить его.
Лалиса нужен был хороший шанс, убедительный элемент неожиданности, который даст им преимущество.
Если они слишком рано дадут знать, что подозревают его, у него будет время придумать объяснение всему и, возможно, даже избавиться от улик.
Она наблюдала, как Сет усаживается рядом с детьми постарше, которые тыкали палочками в горящие бревна костра для приготовления еды. Улыбнувшись, он тихо переговаривался с мальчиками, а потом передал Дези раздвоенный прутик.
Его слова заставили ее улыбнуться, но в нутре Лалиса заворочалось нечто гнилое.
С чего бы взрослому мужчине садиться так близко к ребенку, которого он едва знал? К ребенку, за которым он не присматривал и которого не любил.
— Эй, Дези, — резко позвал Чон. — Почему бы тебе не помочь Скотту и Дженни с мытьем, ладно?
Лалиса посмотрела на него и заметила подозрительную ярость, едва скрываемую под поверхностью.
Чон тоже это видел. Чувствовал. И Сет ни за что не приблизится к Дези в его присутствии.
Пожав плечами в блаженном неведении, Дези встала.
— Хорошо.
Может, она и была почти гением, но Лалиса была бесконечно благодарна за то, что Дези не знала, о чем они все думают. Хотя бы этот ужас ее миновал.
Сет склонил голову набок, его выражение было одновременно вопросительным и лживым.
Притворная невинность.
Это мгновенно спровоцировало Чона.
Бросив топорик, которым он рубил дерево для костра, Чон отошел и жестом подозвал Сета поговорить с ним.
— Держись от нее подальше, — предостерег он сразу же, как только Сет оказался достаточно близко. — Вообще держись от всех детей подальше. Нет ни единой хорошей причины отираться рядом с ними.
Сет приподнял руки в легком оборонительном жесте.
— Погоди, я не... Чон, я извиняюсь, если тебе показалось, что я вел себя неподобающим образом. Я бы никогда...
— Все вы так говорите, — перебил Чон, стараясь говорить негромко.
— Я лишь пытался их развлечь, — объяснил Сет, оставаясь слишком спокойным при таких обстоятельствах. — Этим детям приходится непросто. Ни семей, ни стабильности. Я просто подумал...
— Мне похер, что ты там подумал, — рявкнул Чон. — Держи свои руки и слова при себе.
Сделав шаг в сторону, словно собираясь уйти, Чон передумал и повернулся обратно, показав на Сета пальцем.
— Если я еще раз замечу тебя возле Дези, я подвешу тебя на дереве и оставлю как приманку для стональщиков.
Сет озадаченно оставался на месте, проведя рукой по затылку.
Когда Чон вернулся к горе дров, шанс тут же представился Лалиса.
Ей лишь было ненавистно то, в какой форме он представился.
Поставив свою миску рядом с крыльцом трейлера, на котором она сидела, она встретилась взглядом с Чоном.
«Пожалуйста, доверься мне».
— Тебе необязательно было быть таким резким, — сказала она достаточно громко, чтобы Сет услышал.
И он услышал.
Сет напряженно наблюдал, как Лалиса повернулась к Чону.
Нахмурившись, Чон ответил:
— Он слишком долго ошивался возле детей. Мне все равно, что он там думает...
— Но тебе необязательно было позорить его, — возразила Лалиса. — Он просто пытается помочь.
Непонимание и злость отразились на лице Чона.
— Лиса, какого черта в тебя вселилось? — спросил он хриплым шепотом.
Она не могла рисковать и объяснять, так как Сет мог услышать. Она могла лишь удерживать взгляд Чона и надеяться.
— Меня достало, что ты вечно давишь на людей, — рявкнула она. — Не все обязаны плясать под твою дудку, Чонгук.
На долю секунды в глазах Чона промелькнула чистая нескрываемая боль.
«Прости».
«Прости».
«Прости».
Скривив губы, он отмахнулся от нее.
— Ладно, раз тебя так все достало, что ж ты не уходишь тогда?
Лалиса сжала свою серебряную подвеску в виде птички, глядя на Чона.
— Ладно, — ответила она, не сводя с него взгляда.
— Ладно.
Развернувшись на пятках, Лалиса перебросила волосы через плечо.
— Придурок, — буркнула она достаточно громко, чтобы услышали все, кто обратил внимание.
Зашагав через короткие лужайки, она обошла заднюю часть одного из трейлеров и замедлилась.
За ней последовали шаги, но они принадлежали не Чону.
— Эй, — прошептал Сет, нагоняя ее.
Лалиса сделала глубокий вдох, успокаиваясь.
Повернувшись к нему лицом, она обхватила себя руками.
— Мне так жаль, Сет. Он не имел права...
— Все хорошо, — сказал он, улыбнувшись. — Парням вроде Чона нравится пыжиться.
Она мрачно усмехнулась.
— И не говори.
Это напоминало расстановку силка из веревок. Аккуратные петельки и узлы, и все для одной-единственной цели.
— Иногда он бывает таким тираном, — продолжала она. — А как он манипулирует избранными представителями и остальными... Меня от этого тошнит.
В глазах Сета зажегся интерес.
— Чон имеет на них влияет, да?
— Да они все у него с рук едят, — сказала она. — Но никто этого не видит, потому что он такой привлекательный и очаровательный со своим южным шармом, — презрительно процедила она. — Если бы они только знали, какой он на самом деле.
Сделав просчитанный шаг вперед, Сет сказал:
— Похоже, тебе нужно кому-нибудь выговориться.
Лалиса опустила голову, стараясь не переигрывать.
— Я не хочу тебя грузить.
— Это не грузит меня, — нежно парировал Сет. — Особенно когда речь идет о тебе.
«Петелька и узел...»
— Он просто... — она сглотнула. — Как будто все мои слова не имеют значения, — посмотрев ему в глаза, она добавила: — Знаешь, я ведь говорила ему, что забор в школе был угрозой. Я пыталась убедить его, чтобы он сказал избранным представителям, и знаешь, что он ответил? Что я слишком чувствительная. Что лучше позволить руководящим людям разобраться с ситуацией, потому что я не знаю, о чем говорю.
Сет с отвращением покачал головой.
— И видишь, что случилось.
— Вот именно, — сказала она, потянувшись, чтобы сжать его предплечье.
Она заметила его мгновенный восторг от прикосновения и поняла, что это было правильным решением.
— И видишь, что случилось, — повторила она, наклоняясь ближе. — Сначала та толпа фриков, а потом пожар... — она шмыгнула носом, отворачиваясь. — Я знала, что случится что-то плохое, и никто не послушал.
— Иногда просто надо заставлять людей слушать, — сказал Сет. — Недостаточно сказать им, что мы знаем. Надо показать.
— Ну, кто-то определенно показал избранным представителям, — сказала она. — Мне все равно, что говорит Чон или остальные, пожар не был случайностью.
Сет уставился на нее, и дыхание на мгновение замерло в его легких.
— Ты так думаешь?
Лалиса кивнула.
— Абсолютно уверена. Это никак не могла быть просто зажженная сигарета, которую бросили в мусорную корзину. Но Чон ожидает, что я просто поверю в эту историю.
Сет переступил с ноги на ногу, и она заметила, каким дерганым он стал. Но это было не желание сбежать.
Скорее, желание поделиться.
«Петелька и узел... Петелька и узел...»
— Можно я скажу тебе кое-что ужасное? — прошептала Лалиса, потянув Сета за запястье.
Его глаза раскрылись шире, и он кивнул.
— Я вроде как думаю, что тот, кто устроил поджог, — герой, — пробормотала она, удерживая его взгляд. — Этот кто-то просто пытался добиться, чтобы все обратили внимание. Увидели слабое место в наших защитах. Этот кто-то просто сделал то, что все остальные не хотели делать. Так ведь поступает герой, правда?
Повернув руку в ее хватке, он сжал ее ладони своей, переплетая их пальцы словно в тисках.
— Можно я тоже поделюсь секретом? — спросил он дрожащим голосом.
«Петелька, узел, расставить ловушку...»
— Конечно, — заверила его Лалиса.
Сет облизнул губы, и в уголке его рта заиграла улыбка.
— Я... я совершил поджог, — сказал он, шумно выдохнув. — Я знал, что мы никогда не будем там в безопасности. Все продолжали игнорировать очевидное — забор, нехватку охраны, то, какие все необученные. Это был лишь вопрос времени.
Лалиса сжала его ладонь своей.
— То есть, ты им показал, — пробормотала она.
Сет улыбнулся.
— Да. Показал.
«Попался».
Глядя на него, Лалиса силилась поддерживать обожающий фасад, пока горе и злость скручивали ее нутро, отчего к горлу подступала желчь.
— Я знал, что ты поймешь, — продолжал Сет. — Я знал с того самого момента, когда мы заговорили в первом палаточном городке. Я знал, что ты особенная.
Как раз когда он наклонился вперед, потянувшись к ней, над ними раздался резкий и пронзительный свист.
«Чон».
Воспользовавшись возможностью, Лалиса схватила Сета за плечи и со всей силы зарядила ему коленом в пах.
Завопив от боли, Сет согнулся пополам и грохнулся на землю.
Попятившись назад, Лалиса выгнулась, чтобы посмотреть на крышу трейлера.
— Ты в порядке? — крикнул Чон, спеша спуститься.
Слева к ним подбежал Натаниэль, бросившийся к Сету и начавший обыскивать его на предмет оружия.
— Я в норме, — выдохнула Лалиса.
Как только его ботинки соприкоснулись с землей, она рванула к Чону, чуть ли не бросившись в его объятия.
— Ты понял, — ахнула она, крепко целуя его. — Ты знал, что я задумала.
Чон улыбнулся ей, накрыв широкой ладонью ее шею сбоку.
— Естественно, понял, — отозвался он. — Ты никогда не называешь меня Чонгуком, когда по-настоящему злишься на меня.
Облегчение вызвало у нее желание захихикать, и Лалиса прижалась к его губам, испытывая бесконечную благодарность за то, что этот мужчина мог читать ее как любимую книгу.
— И «придурок» под конец тоже помогло, — сказал он ей. — Это прямо твоя версия слова «дорогой».
Хриплый смешок сорвался с ее губ, и Чон поцеловал ее в лоб.
— Я же сказал, птичка певчая, — прошептал он. — Ты говоришь мне в своей манере.
Охнув, когда его подняли на ноги, Сет сверлил их гневным взглядом.
— Скажите остальным, что нам надо созвать собрание, — сказал Натаниэль. — Я прослежу, чтобы Сет с комфортом дожидался приговора.
Пока он утаскивал его, Сет сердито смотрел на Лалиса.
— Ты совершила ошибку, — прошептал он ей. — Огромную ошибку.
— Прибереги эти реплики для того, кто верит в твои заблуждения, — парировала она.
Взяв ее за руку, Чон поглаживал ее, стирая остаточные ощущения прикосновений Сета.
Это была небольшая цена за победу, в которой они отчаянно нуждались.