●Глава 13●
Я шла прямиком к выходу, чувствуя, как щеки горят от унижения. В голове хаотично проносились мысли о том, какие слухи сейчас разлетятся по офису. Отец Чимина застал меня в его кабинете, и теперь все будут шептаться о том, как меня выгнали с позором. Моя репутация разрушена, и пути назад больше нет.
Толкнув тяжёлые стеклянные двери, я вышла на улицу, и холодный воздух ударил мне в лицо, словно пощёчина. Слёзы подступили к глазам, но я заставила их остаться там. Нет, я не заплачу…
«Ну, надо было сразу уволиться», – подумала я с горечью. Не стоило позволять себе искушаться. Сама виновата, что решила работать рядом с Чимином и надеялась, что это не обернётся катастрофой. Как же я была глупа, думая, что прошлое можно похоронить.
Воспоминание об отце Чимина – его суровый, осуждающий взгляд – всплыло в моей голове, будто по щелчку. Он никогда меня не любил. С самого начала. Я до сих пор помню его голос – резкий и холодный – когда Чимин впервые познакомил меня с ним.
– Значит, это та самая девушка, на которую он тратит своё время, – сказал он тогда, и его слова разрезали воздух, словно нож.
Я улыбнулась, стараясь не обращать внимания. Чимин сжал мою руку, шепнув, что его отец со временем потеплеет. Но этого не произошло. Для него я всегда была помехой, препятствием на пути к его тщательно выстроенным планам для будущего Чимина.
Отец Чимина всегда представлял его рядом с кем-то «подходящим» – дочерью богатого партнёра, кем-то, кто укрепил бы деловые союзы. А не с такой, как я. Когда мы поженились, я знала, что разрушила его планы, и он сделал своей целью напоминать мне об этом при каждом удобном случае. Я никогда не была для него достаточно хороша, и ничто не могло это изменить.
А мечты матери Чимина разрушились в момент, когда она узнала, что мы поженились никому не сказав, и свадьбы не будет.
Так как Чимина единственный ребенок в семье, его мать чуть ли не с пеленок представляла его свадьбу. Это должно было быть торжество минимум на двести человек.
Она так долго хранила эскизы платьев, которые, по её мнению, идеально подошли бы мне. Она даже однажды рассказывала, каким должен быть букет невесты: орхидеи, розы и пионовидные тюльпаны. «Это символы нежности и изящества», – говорила она с легкой улыбкой, будто я уже соглашалась с её выбором.
Но вместо всего этого мы просто расписались в маленьком загсе на День Святого Валентина, посчитав, что это будет безумно романтично, не предупредив никого из семьи. Когда она узнала, она не устроила истерику, как я ожидала, но её ледяное молчание, которое длилось неделю, было хуже любого скандала.
Каждый раз, когда я заходила в дом, её взгляд будто проникал сквозь меня. В её глазах я была нарушительницей её самых заветных планов. И если её муж открыто показывал своё недовольство, то она предпочитала игнорировать меня.
В худшие моменты я думала, что она смотрит на меня, как на временное явление, что рано или поздно я исчезну, как неприятное пятно, и её «идеальный» Чимин всё же женится на той, которая будет достойна его имени.
Но всё это не имело значения, когда я была с ним. Я держалась за наше счастье, как за последний шанс, не желая признать, что всё это может быть построено на иллюзии.
Я остановилась у края тротуара, пытаясь успокоить дыхание. Эти воспоминания давили на меня, и я ненавидела, как легко они возвращались.
* * *
Я не ожидала так скоро увидеть Чимина, особенно после сцены в его офисе. Но, пока я шла по улице, пытаясь понять, что делать дальше, рядом притормозил черный сверкающий внедорожник. Окно опустилось, и он был там – спокойный и уверенный, как всегда, чем невероятно раздражал меня.
– Садись, – сказал он твердо.
Я продолжила идти, делая вид, что его не замечаю.
– Нет, спасибо. Я хочу прогуляться.
Машина мягко поехала вперед, удерживая со мной один темп.
– Рози, не усложняй. Садись в машину.
Я остановилась и сердито посмотрела на него.
– Зачем? Чтобы обговорить мое увольнение?
Его челюсть напряглась.
– Никто тебя не увольняет. Садись.
Что-то в его тоне заставило меня замереть. Он больше не просил. С тяжелым вздохом я распахнула дверцу, села на пассажирское сиденье и захлопнула дверь так, что она чуть не сорвалась с петель.
– Хорошо. Скажи, что хотел, и давай разойдемся.
Он не ответил сразу. Его руки сжимали руль, пока он вел машину по городским улицам. Тишина тянулась, и с каждой секундой мое раздражение только росло.
– Ну? – поторопила я, скрестив руки на груди. – Чего ты хочешь, Чимин?
Он свернул на тихую стоянку, заглушил двигатель и повернулся ко мне. Его взгляд был таким прожигающим, что у меня в животе всё сжалось, хотя я ненавидела это ощущение.
– Я хочу, чтобы ты перестала от меня бегать, – сказал он просто.
Я моргнула, сбитая с толку его прямотой.
– Прости, что?
– Ты меня слышала, – ответил он, наклоняясь ближе. – Я устал позволять тебе отталкивать меня. Устал от оправданий, от притворства, что могу просто отпустить тебя. Я пытался, Рози. Два года я пытался. И это не работает.
– Звучит как твоя проблема, – огрызнулась я, хотя голос дрогнул.
– Это наша проблема, – поправил он, его тон стал тверже. – И я собираюсь её решить.
Я горько рассмеялась и покачала головой.
– Ты не можешь просто вернуться в мою жизнь и «исправить» всё. Так это не работает.
– Почему нет? – бросил он с вызовом, его глаза сузились. – Ты злишься – хорошо. Ты обижена – я понимаю. Но не делай вид, будто больше ничего не чувствуешь ничего ко мне. Мы оба знаем, что это ложь.
Я открыла рот, чтобы возразить, но слова застряли. Потому что глубоко внутри я знала, что он прав. Как бы я ни ненавидела его за то, что он сделал, как бы ни старалась двигаться дальше, часть меня всё ещё цеплялась за воспоминания о том, что у нас было.
– Дело не в чувствах, – наконец сказала я, голос стал тише. – Дело в доверии. А я тебе больше не доверяю, Чимин. Никогда.
Его взгляд смягчился, хотя решимость не исчезла.
– Тогда дай мне возможность вернуть его.
Я фыркнула.
– Как? Все повторяется, не находишь? Твой отец все так же ненавидит меня, я опять несчастна…
– Мой отец не имеет никакого влияния на мои решения, – твёрдо сказал он. – Никогда не имел. И если он думает, что может диктовать мне, как жить, он ошибается. Здесь дело не в нём. Это касается нас.
– Нас не существует, – сказала я, хотя голос слегка дрогнул.
Чимин протянул руку, его пальцы слегка коснулись моей.
– Может существовать. Если ты это позволишь.
На мгновение я позволила себе представить, как это будет – поверить ему, впустить его обратно. Но страх снова быть преданной оказался слишком сильным.
Я скрестила руки на груди и, задрав подбородок, произнесла с вызовом:
– Раз уж тебя так интересует моя жизнь, можешь знать – я иду на свидание.
Лицо Чимина мгновенно потемнело.
– На свидание? С кем?
– Моя подруга давно хотела познакомить меня с братом своего мужа, – сказала я, стараясь звучать небрежно, пожав плечами. – Раньше я была не готова, а теперь? Свидание вслепую – это именно то, что мне нужно.
– Свидание вслепую? – Его тон стал резким, в нём слышались и недоверие, и злость. – Что за чёртово свидание вслепую?
Я усмехнулась, довольная его реакцией.
– Это когда два человека, которые друг друга не знают, встречаются, чтобы понять, есть ли между ними связь. Тебе бы тоже стоило попробовать.
Его руки сжали руль так сильно, что побелели костяшки.
– Это не смешно, Рози.
– Нет, – согласилась я. – Не смешно. Но тебе придётся смириться с тем, что ты больше не можешь меня контролировать. Я свободна встречаться с кем захочу. Сегодня трахаюсь с тобой, завтра иду на свидание с другим. Кажется, именно так поступают друзья с привилегиями?
Его челюсть напряглась, и на мгновение мне показалось, что он сейчас взорвется. Но он промолчал, его пальцы впивались в руль с такой силой, что это казалось болезненным. Напряжение в машине было удушающим, но я не собиралась уступать. Пусть кипит. Это моя жизнь, и я больше не позволю ему её диктовать.
– Мне нужно время, – наконец сказала я, убирая руку. – Я не могу просто забыть всё, что произошло, Чимин. Ты не можешь этого ожидать.
– Я и не прошу забыть, – сказал он. – Я прошу дать мне шанс доказать, что я уже не тот человек, каким ты меня считаешь.
Я не ответила, мои мысли были слишком запутаны, чтобы сформулировать что-то осмысленное. Через несколько долгих секунд Чимин тяжело вздохнул и снова завёл машину, выехав обратно на дорогу.
– Я отвезу тебя домой, – сказал он, его тон стал тише. – Но этот разговор ещё не окончен.
Я не спорила, откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно. Потому что, глубоко внутри, я знала, что он прав.