●Глава 7●
Голова раскалывается, когда я захожу в офис, а остатки вчерашнего вечера всё ещё тянутся за мной, как тень, от которой не сбежать. А еще полчаса я узнала, что мою машину увезли на штрафстоянку за парковку в неположенном месте. Отличное начало к тому, что обещает быть просто ужасным днём.
Когда я, наконец, дохожу до своего отдела, я цепляюсь за стакан кофе, как за спасательный круг. Стоит мне переступить порог моего отдела, как в помещении мгновенно наступает гробовая тишина. Разговоры обрываются на полуслове, и все взгляды устремляются на меня. Напряжение в воздухе настолько густое, что им можно подавиться.
– Что? – спрашиваю я, оглядываясь. – У меня что-то на лице?
Никто не отвечает. Просто продолжают пялиться. Моя попытка пошутить падает в бездну с грохотом железного шара.
Наконец, вперёд выходит Момо – местная любительница сплетен с вечной насмешкой на лице и неприязнью ко мне. Она скрещивает руки и слегка наклоняет голову, её глаза сверкают от злорадства.
– О, Рози, Рози, Рози, – тянет она. – А ты, оказывается, не такая уж тихая. Похоже, ради сохранения работы ты готова на всё.
– О чём ты говоришь? – огрызаюсь я, уже чувствуя раздражение.
Её ухмылка становится шире, она наклоняется ближе, будто собирается поделиться тайной.
– Ты не в курсе? Как мило. Весь отдел уволили. Всех, кроме тебя.
Эти слова бьют меня, как пощёчина.
– Что?
– О, да, – продолжает она, так громко, чтобы все могли слышать. – Говорят, наша эффективность оказалась слишком низкой. Теперь нас заменят командой из компании нового генерального. А ты? Ты осталась. Видимо, генеральный директор слишком любит «личные услуги», оказанные в нерабочее время, чтобы тебя отпускать.
Намёк ясен, и от него внутри поднимается волна ярости. Я оглядываюсь, видя осуждение в глазах коллег. Щёки пылают, но не от смущения, а от злости.
Я даже не думаю. Встаю резко, так что стул с грохотом отъезжает назад, и шагаю прямиком к кабинету Чимина. Шепотки за моей спиной быстро стихают. Всё, что я вижу перед собой, – это его.
Дверь приоткрыта, и я толкаю её без стука. Внутри он сидит за своим столом, увлечённо обсуждая что-то с женщиной, которая является кризисным менеджером – высокая, уверенная, с острыми чертами лица и осанкой человека, привыкшего к власти.
– Ты, – холодно произносит она, едва подняв взгляд. – Тебя никто не учил стучаться? У нас важное совещание. У работников этой компании вообще есть понятие о деловом этикете?
Мне всё равно. Я слишком зла, чтобы думать об этом.
– Выйди, – говорю я, мой голос дрожит от ярости. – Мне нужно поговорить с ним.
Глаза Чимина прищуриваются, но уголки его губ дёргаются, словно он развлекается.
– Извини, Соми, – говорит он женщине с вежливой, но твёрдой интонацией. – Мы продолжим позже.
Она колеблется, но затем собирает бумаги и уходит, одарив меня напоследок осуждающим взглядом. Дверь тихо закрывается, и Чимин откидывается на спинку кресла, складывая руки на груди.
– Хорошо, Рози, – говорит он, его голос спокоен и холоден. – Что за срочность?
Я делаю шаг вперёд, чувствуя, как дрожат руки.
– Что, чёрт возьми, происходит? Почему ты уволил всех в моём отделе, кроме меня?
Он поднимает бровь.
– Ты хотела тоже остаться без работы?
– Дело не в этом! – выпаливаю я. – Ты хоть знаешь, что теперь обо мне говорят? Что я переспала с тобой, чтобы сохранить своё место!
Его лицо не меняется, но в глазах вспыхивает что-то вроде забавы.
– И ты злишься потому, что…?
– Потому что это неправда! – кричу я, чувствуя, как голос начинает дрожать. – И из-за тебя все теперь думают, что я…
– Осторожнее, – перебивает он, его голос становится резче. – Если бы ты вчера села в мою машину, чтобы обсудить это, а не прыгнула на какого-то горячего парня, ты бы знала о кадровых изменениях.
Я моргаю, потрясённая.
– Какая вообще между этим связь?
– Я приехал, чтобы обсудить с тобой сложившуюся ситуацию.
– В одиннадцать ночи? И в итоге ты принял это решение без обсуждения? Даже не подумал, как это отразится на мне?
Он пожимает плечами, совершенно не чувствуя вины.
– Я принял решение, которое счёл лучшим для компании. Ты осталась, потому что ты хороша в своей работе, Рози. А не из-за того бреда, который распространяют уволенные обиженки.
Я смотрю на него, и злость накрывает с головой.
– Ты невыносим.
– А ты переигрываешь, – парирует он, вставая и подходя ближе. – Мне всё равно, что думают о нас. Если это беспокоит тебя, то это твоя проблема, а не моя.
На мгновение я теряю дар речи, мои кулаки сжимаются так сильно, что ногти впиваются в ладони. Затем я разворачиваюсь и выхожу из кабинета, хлопнув дверью так, что звук разносится по коридору.
Сердце бешено колотится, когда я возвращаюсь к своему столу, чувствуя на себе тяжесть взглядов коллег. Я не знаю, сколько ещё смогу это терпеть, но одно ясно: Пае Чимин по-прежнему самый раздражающий человек, которого я когда-либо знала.