Глава 30
Лиса
Медленно распахивая глаза, я несколько минут молча смотрю в окно и пытаюсь понять, сколько сейчас времени. За последние сутки у меня полностью перепуталось понятие дня и ночи. Мне хорошо видно, как ярко-малиновый цвет опускается за домиком отдыха.
Закат такой красивый. И сейчас вечер.
Не могу поверить, что проспала весь день, но моё измотаннте тело не было способно ни на что, кроме этого. В голове всплывают картинки — как Чонгук укладывает меня в чистую постель, полностью голую и чистую. Как Чонгук снова ласкает меня, прежде чем я провалюсь в сон. Как он лижет мне, покусывая мою плоть. Как снова доводит до многочисленных оргазмов, от которых я содрогаюсь, а потом отключаюсь.
Поворачиваюсь вправо и вижу, что Чонгука нет рядом. Привставая на локти, понимаю, что всё ещё голая. Наверное, мне стоит одеться, чтобы он не набросился на меня снова, как только увидит.
Краешки губ невольно поднимаются в улыбке. Он действительно хотел меня. Думаю, не каждая будет радоваться тому, что её мужчину к неё влечёт, но меня это радует.
Пододвинувшись к краю постели, я замечаю его всё ещё лежащие кучкой на полу вещи. Дотянувшись рукой к рубашке, я беру её и натягиваю на своё тело.
Она такая тёплая. Такая уютная. И такая большая для меня. Но я всё равно укутываюсь в неё и продолжаю смотреть на заката, вдыхая аромат его одеколона. Замечаю светло-голубом небесном полотне месяц и рядом с ним одну звёздочку. Этот невероятно красивый закат согревает мне душу. А его оранжево-малиновый цвет запечатывается в моей памяти.
Оглядываюсь в поисках телефона. Думаю, вчерашней ночью мне было не до него, но хотелось бы сфотографировать эту картину.
Обернувшись, я вижу Чонгука. В домашних штанах и без верха. Уперевшись спиной о дверной косяк, скрестив напряжённые руки на груди и ноги в лодыжках, он внимательно смотрит на меня.
Бывают моменты, когда Чонгук не сводит с меня глаз, прямо как сейчас. И они бывают настолько часто, что я уже должна была привыкнуть к подобному и никак на это не реагировать, но отчего-то моя нервная система не может не реагировать на любые его действия по отношению ко мне.
Лицо заливает багрянец. Чувствую это.
Чонгук отталкивается от стены и делает пару шагов вперёд.
— Решила надеть мою рубашку, принцесса? — властным тоном спрашивает он.
— Да, просто... — я сглатываю, наблюдая за его мощным телом, приближающимся ко мне. — Мне показалось, что ты никогда не остановишься, если я буду голая.
— Но моя рубашка на твоём голом теле не лучшее средство для того, чтобы я остановился, любимая.
— Я об этом не подумала, — хихикаю я, опуская взгляд.
— Не прячь от меня свой взгляд, Лиса, — требует он.
Его властность может оттолкнуть и даже напугать, но на меня она, почему-то наоборот, действует успокаивающе. Мне не страшно от того, что он главный, от того, что он принимает решения.
— Мне интересно, что ещё я должен сделать, чтобы ты перестала краснеть при виде меня?
— Ты и так уже всё сделал, — я намекаю на нашу ночь, облокачиваясь на мягкую спинку кровати.
— Поверь, моя девочка, я не сделал и процента из того, что собираюсь сделать с тобой.
— Что ты собираешься сделать? — хмурюсь я.
Он подходит совсем близко с моей стороны кровати и берёт меня на руки так быстро и неожиданно, что рубашки распахивается, открывая ему вид на мою грудь.
— Я собираюсь заполнять тебя своей спермой каждый чёртов день, — рычит он мне на ухо, отчего табун мурашек пробегается по ногам. — Пока твой маленький животик не округлится.
Он намекает на беременность. Хотя не намекает, а говорит прямым текстом. Он всё делает прямо.
Конечно, я не готова стать матерью в восемнадцать. И даже не потому, что я сама не хочу — мне бы хотелось, чтобы у нас были дети. Просто я боюсь стать плохой мамой. Боюсь, что причиню маленькую ангелу боль.
— Ты ведь знаешь, что я принимаю противозачаточные.
— Я знаю всё, что ты делаешь, Лиса.
Конечно, он знает. Я начала принимать их ещё летом, когда Чонгук отвёз меня в частную клинику и мне пришлось пройти всех врачей для обследований. Мне нужно было это только для справки в университет, но он хотел знать точно, что у меня со здоровьем всё хорошо. А саму справку он организовал мне за пять минут.
Гинеколог прописала противозачаточные, которые подойдут моему организму. Я начала их принимать, потому что знала, что мне это понадобится.
— Каждое. Твоё. Действие.
Меня пугает его дикий контроль, но я совершенно забываю об этом.
Только его голос заставляет меня дрожать от возбуждения, изнывая и предвкушая. Как-то я пыталась представить на его месте другого парня — самого популярного парня в школе или самого симпатичного одногруппника. И меня тошнит, потому что противно просто от представления того, что кто-то прикоснётся ко мне.
Кто-то, кроме него.
Все мои внутренности полыхают огнём, когда он его рот находит мой. Чонгук целует меня с такой жаждой, желанием, интенсивностью, что я не могу вздохнуть, а мой пульс становится нитевидным. Жёсткая щетина царапает мне кожу, мой клитор сильно пульсирует.
—Чонгук... — мне удаётся прошептать между его терзаниями моего рта.
— Да, моя принцесса.
— Мне кажется, если это снова случится в ближайшие несколько часов, я умру.
— Что именно случится? — издевательским тоном спрашивает Чонгук, прижимаясь своим лбом к моим.
— Ты знаешь, — отвечаю я, не сдерживая улыбки.
— Скажи.
— Нет.
— Скажи это, — приказывает Чонгук.
— Нет, — снова отказываю я, почему-то получая удовольствия от этой маленькой, но забавной игры.
— Тогда это действительно случится, — он целует мою шею, щекоча меня и оставляя новые засосы. Я заметила их, когда была в ванной. И вообще их сложно не заметить, когда всё моё тело в его отметинах.
— Наш секс, — задыхаясь, отвечаю я. Ты знаешь, что я имела в виду.
— Ты умрёшь от нашего секса, любовь моя?
— Да. Наверное, да.
— Неужели я такой скотина, что заставляю тебя умирать?
Я заливаюсь смехом, потому что мне слишком смешно, если он себя как-то ругает.
— Ты заставляешь меня умирать от наслаждения, поэтому ты не скотина. Но ты слишком ненасытный. Я не ожидала такого.
— Чего ты ожидала?
Он держит меня на руках, разговаривает со мной и целует в разные части моего лица — в щёку, лоб, подбородок. Такое ощущение, что он снова готов набросится на меня.
Возможно, если бы не ноющая боль в моей промежности, я была бы не против.
— Что ты будешь не таким диким и бешеным.
— Я напугал тебя этим?
— Нет, я уже сказала, я хочу принять от тебя всё, — я улыбаюсь, прежде чем он сделает выводы. — Но только не сейчас.
— Я не изверг, принцесса. Я не собираюсь принуждать тебя.
Он и не принуждает. Он просто доводит меня до исступления, заставляя моё тело изнывать от множества оргазмов. Он оставляет нежный поцелуй на моих губах и несёт меня к двери, а потом и к лестнице. Мне так приятно находиться у него на руках. Это вселяет ещё больше чувство защищённости и безопасности.
Когда мы спускаемся, я снова наслаждаюсь кучей цветов — маленьких, больших, жёлтых, розовых, красных. Их здесь сотни, правда.
Когда он пересекает последнюю ступеньку, я всматриваюсь вперёд — в столовой на столе расставлены свечи, излучающие мягкий рассеянный свет, стоят две полные тарелки еды.
— Ты приготовил романтический ужин.
— Я много чего для тебя приготовил, Лиса.
— Мне нужен только ты, — шепчу я, утыкаясь ему в плечо.
— И я твой, моя девочка. Я принадлежу тебе.
Слёзы скапливаются в уголках глаз. Слишком поздно понимаю, что он чувствует влажность на плече.
— Откуда эти слёзы?
— Прости.
Он усаживает меня на стул и присаживается передо мной, на колени. Его руки гладят мои колени, пока мой подбородок дрожит, а я борюсь с желанием моргнуть и позволить слезать ещё больше пролиться.
— Не извиняйся. Никогда не извиняйся передо мной.
— Просто сейчас мне слишком больно осознавать, что ты мог не появиться в моей жизни.
— Я бы появился, моя принцесса. Я бы нашёл тебя, где бы ты ни пряталась, где бы ни находилась, — уверенность его голоса делает его ещё более устрашающим, несмотря на то, как он мило меня называет.
А в нём нет ничего милого. Я вспоминаю его телефонные разговоры по телефону, от которых мне хочется исчезнуть, потому что жёсткость его тона может уничтожить. Всех, кроме меня.
— Ты создана для меня. Если бы не ты, я бы умер от ничтожности своего существования.
Он не может говорить о ничтожности своего существования, потому что он один из самых влиятельных бизнесменов страны. У него своя строительная империя, про него есть статьи в интернете, которые я читала каждый раз, когда мне было мало его присутствия.
— Это неправда. Ты столького добился в жизни.
— Я ничего не добился в жизни, Лиса. Потому что у меня не было жизни. Вся моя жизнь — это ты. И тебе может показаться это романтичным, но я действительно схожу с ума, принцесса. Я держусь из последних сил, чтобы не доставлять тебе дискомфорта своим безумием, своей дикой ревностью и своим желанием привязать тебя к кровати и держать взаперти круглые сутки.
Последние слова заставляют меня удивиться, но не испугаться. Он говорит это так быстро и так уверенно, даже не вздёрнув бровью, словно действительно думает об этом.
— Я знаю, что ты этого не сделаешь.
— Ты уверена, принцесса? — сейчас его лицо выдаёт мало эмоций, только холод и лёгкое раздражение.
— Да.
— Почему ты в этом уверена?
— Потому что я знаю, что ты не причинишь мне боли, — на одном дыхании выпаливаю я, искренне веря в это. — Я тебе доверяю.
— Я сам себе не доверяю, если дело касается тебя, — признаётся он.
— Но я доверяю, даже если у тебя есть такие... желания.
И это пугает меня, — хочу добавить я, но замолкаю.
Переступая через смущение, я дотрагиваюсь обеими руками чётких линий его скул. Обычно мне очень сложно проявлять инициативу самой. Или даже невозможно — потому что Чонгук всегда это делает. Он всегда и во всём главный. Он принимает решения, даже если делает вид, что у меня есть выбор. В каких-то незначительных вопросах он есть, но если это что-то глобальное, то он поступит так, как считает нужным. Я это понимаю и принимаю. По крайней мере, я не удивлюсь, если однажды он сделает по-своему.
Лёгкий тик его челюсти проходит.
— Может, ты не захочешь этого делать, если я просто скажу, что никогда не уйду от тебя?
— Я не дам тебе уйти, Лиса.
— Никогда?
— Ни при каких обстоятельствах. Я не отпущу тебя. Даже сам Бог не сможет забрать тебя у меня.
— Я не думала, что ты верующий.
— Есть только одна вещь, в которую я верю и которую я знаю — то, что ты принадлежишь мне.
— Ладно, — шепчу я.
Эти слова для него уже что-то обыденное, вроде «доброе доброе». М сколько бы раз он ни произнёс эти слова, ему всегда нужно снова обозначить мою принадлежность ему.
Я не уверена, что нормально, если мне нравится это. Нравится принадлежать ему. Нравится, что он доминирует надо мной. Я люблю это, даже если понимаю, что его навязчивые идеи касательно меня — мягко говоря, пугающие.
У него действительно нет никаких границ. И мне должно быть страшно, потому что он прямым текстом говорит, что никогда не даст мне право выбора.
Кому-то это покажется страшным, безумным. Кому-то даже романтичным в самой извращённом понятии, которое можно вложить.
А мне...
Я просто принимаю это. И всё.
Наверное, не важно, что я скажу — Чонгуку всё равно будет недостаточно для того, чтобы искоренить в себе эту безумную ревность. Возможно, когда-то он придёт к этому, но я не смогу сама убедить его в том, что это всё беспочвенно. Я Она принадлежит могу изменить взрослого, состоявшегося мужчину, он сам должен понять.
Он целует моё колено и поднимается на ноги, после чего куда-то уходит. Я продолжаю сидеть, облокотившись о спинку стула. Через несколько минут я слышу его шаги, почему-то мелкие волоски на моих руках становятся дыбом. Ощущение, что хищник подкрадывается к тебе.
Он ведь не хочет сейчас правда привязать меня?
Нервно вздохнув, я чувствую его присутствие ровно продажи меня — мощные руки Чонгука дотрагиваются до моей шеи, а потом до воротника рубашки, медленно стягивая её с меня.
Он снова делает меня полностью голой.
Лёгкое возбуждение пробегается по телу, но я снова хочу попросить Чонгука ничего не делать. Только я собираюсь открыть рот, как кожа шеи соприкасается с чем-то холодным. Даже опустив голову, я плохо могу разглядеть, как выглядит украшение.
Пока Чонгук застёгивает его сзади, осторожно трогаю вещь несколькими пальцами и понимаю, что на нём много камней.
— С днём рождения, моя девочка.
— Чонгук, что это? — в восторге спрашиваю я. Он всегда дарил мне много всего, но каждый раз я удивляюсь этому, как в первый.
— Это бриллиантовое колье, — наклонившись, хрипит он мне на ухо, одновременно с этим вытягивая свою рубашку из-под моей попы. — Я хочу, чтобы сейчас на тебе не было ничего, кроме него.
Он целует мою моего уха, затем переходит к шее и поднимается наверх, целуя мои губы до изнеможения.
— Если ты обещаешь не трогать меня.
— Я постараюсь не трогать тебя.
Он в последний раз целует меня и отстраняется, когда я тихо шепчу ему:
— Спасибо, любимый.
***
После пар я приглашаю своих подруг в кафе, чтобы отметить с ними свой день рождения. Водитель отвёз нас и ждал все три часа, пока мы болтали. Иногда мне очень неудобно, когда я понимаю, что человек целыми часами ждёт меня в машине. Мне было бы комфортнее самой везде ездить, но я понимаю, что от меня ничего не зависит.
Потому что так решил Чонгук. И он ни за что не позволит мне приезжать вечером после пар самой.
Я прошу развести сначала подруг по домам, прежде чем поехать к себе. Он любезно выполняет мою просьбу, а через минут двадцать я уже захожу домой и иду в свою студию.
Чонгука всё ещё нет, поэтому я собираюсь немного порисовать, потому что к завтрашнем парам готовиться не нужно. Примерно месяц у нас будут идти лекции, прежде чем мы перейдём к практическим.
Какое-то время я рисую маслом в своём блокноте, потом перехожу на планшет и обдумываю идею зарегистрироваться на каких-то сайтах, где заказчики ищут художников.Дженни сказала, что мои работы очень красивые и многим могут понравиться примеры. Я так не думаю, но мне бы хотелось попробовать рисовать на заказ. Попробовать самостоятельно зарабыаать.
Правда, я смотрю на вещи трезво и осознаю, что даже если у меня будет тысячи заказов, даже за три прожитых жизни мне не заработать столько денег, сколько Чонгук иногда тратит на нашем ужине в ресторане. Но главное я хотя бы попытаюсь что-то делать, я хочу что-то из себя представлять.
Взяв телефон, я смотрю, какие сайты существуют и регистрируюсь на нескольких из них. Везде заполняю одинаковую анкету. Фотографирую самые удачные, по моему мнению, рисунки для портфолио и читаю, как здесь всё работает. Нужно следить за запросами заказчиков и предлагать свои услуги.
Просматривев несколько новых заказов на сайте, я пишу небольшой комментарий, выставляя свою кандидатуру. Это так сильно затягивает, что я не замечаю, как проходит несколько часов. Я спускаюсь вниз, чтобы накрыть на стол к приходу Чонгука.
Он меня словно чувствует, потому появляется дома буквально через минут семь после того, как я кладу приготовленную домработницей еду на центр стола. Его скулы твердеют, а плечи напрягаются, когда я блокирую телефон и кладу его на поверхность столешницы экраном вниз.
— Привет, — улыбаюсь я, когда всего в несколько шагов он сокращает расстояние между нами.
— Ты с кем-то переписывалась? — настороженно спрашивает Чонгук, запуская руку мне в волосы.
— Нет, просто посмотрела в телефон.
Пока я не буду ему рассказывать, что я решила попробовать рисовать на заказ. Сначала хочется, чтобы я выполнила пару настоящих работ для заказчиков, а потом уже поделилась с ним этим.
Кажется, мой ответ не очень удовлетворил Чонгука, потому что его подбородок всё ещё напряжён, но я не акцентирую на этом внимание, как и он сам.
— Будем ужинать? — спрашиваю я, прижимаясь к его широкой груди.
— Да, принцесса, — отвечает он, бросая едва заметный взгляд на мой мобильный, прежде чем мы садимся за стол.
Вечер и ночь проходят спокойно. Перед сном Чонгук расспрашивает меня о моих планах на этой неделе, о которых я рассказываю, засыпая на его груди.