CENTENNIAL

Рея

2002

Утро было похоже на мягкую ткань.
Такую, которую мама вешала на окно, чтобы солнце не резало глаза, а только касалось.

Я проснулась от шороха. Это был не страх - это был запах молока, немного подгоревшего хлеба и маминый напев.
Она пела. Всегда пела утром.
Не по-настоящему - просто чтобы кухня не была пустой.
У неё был высокий голос, но она пела почти шёпотом.
И именно это я запомнила больше всего.

Мои пятки шлёпали по полу, когда я бежала на кухню.
Я не любила тапки. Они были для взрослых.
А быть взрослой - значило меньше времени с мамой.
Поэтому босиком.

Мама стояла у плиты. В одной руке - ложка, в другой - чашка с кофе.
На ней был домашний халат в цветочек, и волосы собраны в пучок, немного растрёпанный.
У неё были тёплые пальцы. И уставшие глаза.
Но они светились.

- Доброе утро, - сказала она, даже не повернувшись.
- Я проснулась, - сказала я, как будто это был подвиг.
- Ты моя радость, - сказала мама. - Я тебе вчера рисовала звезду. Хочешь посмотреть?

Мы сели на пол.
Прямо на кухне.
У мамы был блокнот, где она рисовала что-то каждый вечер - специально для меня.
Сегодня там была звезда. С глазами. И надписью: "Ты - свет в любой темноте."

О папе мы почти не говорили.
Когда я однажды спросила, она сказала:

- Он был человеком, который не знал, как быть с чем-то настоящим.
- А я настоящая? - спросила я.
- Самая настоящая.

И всё.

....

Когда мне исполнилось шесть, мама однажды пришла домой с девочкой.
У неё было синее пальто и серый шарф. Лицо - как бумага.
Глаза - будто издалека.

- Это Ноа, - сказала мама. - Она будет с нами жить.
- Почему? - спросила я.
- Потому что ты - моя звезда. А у каждой звезды должна быть Луна.

С тех пор мы были вместе.
Мы делили игрушки. Делили сказки. Делили маму.
Иногда мама сидела между нами ночью и читала сказки на две головы, кладя руки нам обеим.
Так, чтобы ни одна не чувствовала себя меньше.

Ноа пахла дождём и леденцами из аптеки.
Она говорила мало, но всегда была рядом.
Просто рядом.
И этого было достаточно.

А потом - её не стало.
Как будто кто-то выключил лампу.
Мама долго молчала. А потом только обняла меня и сказала:

- Иногда люди уходят не потому, что не любят. А потому что не могут остаться.

Мне не стало легче.

Позже я влюбилась.
Не тогда - позже.
Я выросла.
Сердце стало большим, и там появился он.
Случайно. А потом - навсегда.
Он был старше.
Смотрел прямо.
Обещал остаться.

- Я с тобой, даже если мир перестанет крутиться.
- Обещаешь?
- Навсегда.

Я верила ему.
С ним я снова становилась той девочкой, которой мама рисовала звезду.
Мы смотрели кино.
Обнимались на балконах.
Он говорил: "Когда-нибудь мы уедем. Париж. Ты же всегда хотела туда?"

Я улыбалась.
Потому что это была мамина мечта.
Но я хотела исполнить её - за нас обеих.

А потом он тоже исчез.
Не сразу. Просто - стал другим.
Как будто кто-то сказал ему: "Ты свободен."
И он поверил.

Париж

2017

В палате пахло ромашкой и хлоркой.
Кровать была пустая.
Я сидела в кресле, обхватив себя руками.

Кулон с моим именем лежал на ладони.
Он был тёплым.
Словно до сих пор помнил мамины пальцы.

Я не плакала.
Слёзы - слишком живое чувство.
А сейчас...
Всё было как будто вымыто.

Воздух другой.
Как будто мир больше не дышит правильно.
Как будто даже тени потеряли свою форму.

Мама ушла.
Не в смерть. В невозможность быть рядом.
И вместе с ней ушло всё, что держало меня в детстве.

Все ушли.
Отец - молча.
Ноа - без прощания.
Он - с обещаниями, которые стали тишиной.
Даже мама ушла.

И тогда я подумала:

Почему люди уходят? Почему не объясняют? Почему заменяют? Почему держат обиды так долго, как будто это - любовь?
Почему легче отпустить руку, чем сказать: «останься»?

Я не знала.
Но знала одно:

Прошлое не исчезает. Оно просто перестаёт быть тем, чем было.
И всё, что остаётся - учиться жить с этим. Без обид. Без злости.
Просто - отпуская. И прощая.

Я легла на кровать.
Кулон остался в руке.
Сквозь окно пробивался свет.
Где-то за стенкой кто-то говорил по-французски - так мягко, как будто изнутри сна.
И в какой-то момент, между вдохом и тишиной,
мне показалось - мама рядом.
Или не рядом.
Но не исчезла.

Просто стала чем-то другим.

Я закрыла глаза.
И сон пришёл.
Не как бегство.
А как возвращение.