грязные чувства | виолетта малышенко

В глазах всё расплывается, а ощущение присутствие кого-то рядом не покидает. Именно присутствие, потому что абсолютная тишина, в которой даже слышно, как дышит человек. Невидимая рука время от времени дотрагивается до Алины. Тёплые волны растекаются по еë груди. Алина видит-слышит, но ещё не понимает, где она. Судорожно оглядываясь, одна пустота, белые блики, стены и... Чьи-то прикосновения. Алина их чувствует.
И ей почему-то просто очень хорошо и спокойно.

Что-то тёмное приближается к девушке и ложится на грудь, совсем рядом. Ефремову тянет к этому неизвестному, как бы говорит он ей - только быстрее, и она делаю то, что оно просит, Алина обнимает его, целую в губы. Потому что ей нравится. Потому что она плавает в неизвестности и темноте, чувствуя нежные и тёплые чувства, которые разливаются по всему телу. Уши режет дыхание около уха этой тёмной тени. Алина пытается сфокусироваться и через пару секунд, лицо начинает потихоньку, рассеиваться. Виолетта. Имя, которое прошептала Алина, смотря на этого человека. Которого обнимает, целует крепко в губы, от прикосновений которого ей хорошо. И она, эта тёмная тень, прижатая к груди Алины, смеётся от счастья. Ефремова разглядывает нежно её лицо. Такое родное... Дотрагивается рукой, нежно проводя пальцами по татуировкам. А Виолетта не против, она лишь мило усмехается, с любовью смотря на Алину. Никогда раньше не чувствовала подобного наслаждения, таящегося в поцелуе. Незабываемое, ни с чем не сравнимое. Кажется, вся душа рвётся ввысь.

Но когда Алина раскрывает рот, чтобы высказать свою полную любовь к той, чьё появление было встречено таким счастьем... всё начинает рушиться.

Алину тащат назад, раздаются грохот и скрежет. Темнота. Но Алина ещё видит, слышит, помнит, чувствует - и плывëт в этом море изумлённой любви. Просто какое-то чувство, мягкое, зовущее вперёд и твёрдо в вечность, бьющее из далёкого моря в своем сознании.

Вскоре Алина открывает глаза. Дыхание сбито, а непонятные чувства захватывают Алину с ног до головы. Приподнимает спину и протирает руками лицо.

— Алин, ты чë? — с кровати слышится сонный голос Мишель, которая сама только проснулась.

Алина не отвечает. Встаёт на ноги и бежит в ванную.

Закрывая за собой дверь, Ефремова включает кран, из которого уже льётся вода, и обмакивает лицо. Пытается прийти в разум. Пытается понять что только что было.

— Твою мать... — шепчет Алина, закатывая глаза и поднимая голову. — Как же она могла мне присниться... Да ещё и в такой обстановке.

Алина не могла отойти, потому что она понимала, что в этом сне ей было хорошо, блять, с Виолеттой. Как с ней вообще может быть хорошо? Алина помнила как они целовались и вместе лежали. Помнила как чувствовала колоссальную любовь. Бесконечную даже. Огромную любовь к ней.

Понимает, что слишком много думает о Виолетте. Нужно перестать это делать. Потому что уже это всё перерастает в сны, а дальше что? Она как наивная дурочка влюбится в неё? Ну уж нет.

Но отрицать, что Ефремовой это очень понравилось, глупо. Алине до чëртиков понравилось всё то, что было в этом бессмысленном и дурацком сне. Нужно это забыть, но Алина не могла. Потому что как забыть то, что она испытала впервые? Впервые испытала любовь, в которой пробыла пару часов. Но во сне всë казалось безумно, вечно и нежно.

На душе Алина чувствует панику. Устала уже отрицать все свои чувства, влечения и влюбленность. Как же всё это глупо. Вроде сначала ненавидела Виолетту, потом страдала что она ужасный человек, потом как дура впервые с ней нормально поговорила, а теперь поняла, что что-то непонятное чувствует к ней.

И ломает изнутри те мысли, что нельзя быть рядом с ней. Потому что Виолетта никого не любит и не полюбит, ей срать на всех, да и вообще, она сама говорила что изменщица. В лучшем случае, Виолетта просто забьет на Алину. В худшем, засмеет перед всеми и Ефремова будет до ужаса унижена из-за того что влюбилась.

***

Пятница. Школьный день прошёл достаточно быстро. С того сна прошла уже неделя, но воспоминая до сих пор терзают душу. Алина всё время хотела рассказать об этом, потому что попросту хочется выговориться, но всегда сбрасывает на "пройдёт/забуду".

— О, Алина, — виднеется в коридоре Захарова, которая идёт прямо на Алину и останавливается.

— Привет. Ты где была неделю? — хмурится Ефремова.

— Да я уезжала, точнее, тусила всю неделю, в городе была.

— А почему меня не предупредила?

— Я хотела, за тобой неделю назад Кира приходила и сказала ко мне подойти, но ты так и не пришла в тот день, а утром я уже сьебалась. Наболтала всем что к родителям и меня отпустили.

— А, да, точно, помню что Кира звала меня к тебе, ты прости что не пришла, из головы вылетело...

Ага, из головы. В тот день она пересеклась с Виолеттой и они в туалете разбирались насчёт Ольги Михайловны.

— Да я хотела тебя с собой взять, ну ладно, — Кристина поправляет свою чёрную кепку, — сегодня я узнала, что дежурная училка у началок и она в принципе засиживаться с нами не собирается. Наша комната самая крайняя, поэтому около одиннадцати собираемся у нас. Будет народа много, сегодня никто на нашем этаже не дежурит, так что всё заебись.

— А если спалят? — запаниковала Алина.

— Не ссыкуй, мы уже так делали. Главное самым орущим пасть закрыть и всё будет ок, — усмехается Захарова. — Выпить тоже будет.

— Вы безумные.

— Ещё какие... ладно, до вечера, Алин. — прощается Кристина, — а, ну ты ещё свою комнату позови, их тоже приглашаем.

— Хорошо, — согласно кивает Алина и направляется к себе в комнату.

В комнате Алина сказала девочкам, что Кристина пригласила всех вечером пойти к ней. Все, естественно, согласились.

— Ребят, кто со мной у малолеток отбирать гостинцы? — спрашивает Юля, с надеждой смотря на каждую.

— Сама ещё ребёнок, у своих же воруешь, — закатывает глаза Рони, а Чикина тут же на неё замахивается тапком. — Да успокойся, успокойся! Шутка.

— Боже, — закатывает глаза Мишель, слушая музыку в наушниках, и кажется, девочки ей пиздец как мешают.

— Ладно, погнали, хули делать, — с кровати поднимается Вербицкая и вместе с Чикиной, покидает комнату.

— Мишель, — позвала блондинку Алина, — я хотела тебе кое-что сказать.

Алина уже на протяжении недели не может разобраться в своих чувствах. Всё это время она максимально отстранялась. Если раньше она на все шутки и задирания отвечала Вилке, то теперь просто игнорит. Да и сама Виолетта не совсем понимает поведение Алины. И поэтому, чисто по-человечески, или же от не интереса, решила отстать. Конечно иногда они могут перекинуть друг другу пару оскорблений, но очень мало и быстро. И все равно, Алина все так же думает о ней, даже, наверное, больше чем раньше. И она не знает что делать с собой.

— Что такое? — Мишель снимает наушники, и замечая как Алина о чём-то думает, прежде чем сказать, аккуратно подсаживается к ней.

— Я насчёт Виолетты хотела поговорить.

— Что она уже успела натворить?

— Вообще ничего, но... Блять, мне сложно, потому что я сама до конца не знаю зачем говорю, и не понимаю что именно сказать, — Алина руками закрывает лицо, а Мишель тихонько начинает гладить её спину, — мне снился сон с ней. Мы целовались, обнимались и всё такое.. Но самое страшное, что я настолько запомнила всë что чувствовала тогда, что эти чувства до сих пор меня преследуют.

— Алина...

— Я знаю что это всё глупо, — Ефремова поднимает свою голову, — но мне ебать как сложно. Эта Малышенко раньше была на каждом шагу и начала жить в моих мыслях. Так теперь я максимально отстранилась, но она никуда не исчезла. Я теперь ещё больше думаю о ней. Полную чушь представляю. И знаешь что самое отвратительное? Я постыдно, сука, каждый раз перед сном, мечтаю увидеть этот сон ещё раз.

Капли слез начали скатываться за шиворот рубашки, холодя кожу. Плакать нельзя, но Алина все равно заплакала - постепенно всхлипывая и вытирая льющиеся по щекам ручейки слез. Зрелище жалкое, честное слово. Алина долго вытирала лицо, шею, а потом отполза на бок, подтянула колени к груди, с головой завернувшись в одеяло. И затихла.

— Ну Алина, такое бывает, не плачь, пожалуйста, — произносит Гаджиева. У неё у самой всё сжимается, когда видит ту в слезах.

— И я знаю что к чему, я влюбилась, понятно? — более агрессивно говорит девушка, — и что мне делать? Ничего. Только страдать.

— Ты просто до сих пор под впечатлением того сна, вот и всё.

— Я не могу с ней находится. Она мне нравится. Пора это уже признать.

— Всё будет хорошо, Алин, — Мишель обнимает свою подругу, искренне ей сопереживая.

Влюбиться в Малышенко - огромная ошибка.

Это Алина поняла ещё тогда, когда только здесь появилась.

***

Время близилось к двенадцати ночи. Алина лежала в своей кровати, закутавшись в тёплое одеяло. Мысли все те-же - Виолетта.

— Алин, прости, пожалуйста, все собрались давным-давно, ещё час назад, если ты не пойдёшь, то можно мне? — шепчет Мишель.

— Я пойду, пойду, — Алина поднимает тело, одеяло закидывая в ноги. Накинув на ноги тапочки, девушки аккуратно выходят из комнаты.

Оглядываются, никого нет. Отдалённо слышны лишь чьё-то разговоры.

Наконец-то зайдя в саму комнату, Алина обомлела от количества народа. Казалась бы, четыре человека это уже много, но оказалось это очень даже мало, по сравнению с тем, сколько тут людей сейчас.

— Опаздываете, — комментирует Кира, находясь в кругу.

Алина с Мишель подсели к ним. Почти все сидели в кругу, что-то делая, а заметив бутылочку, всё стало понятно.

— В самый разгар пришли, — опять говорит Медведева, делая новые глотки пива.

Для того, чтобы не быть трезвыми среди пьяных, Алина с Мишель быстренько выпивают, пока игра продолжалась.

Игра заключалась в том что; кто крутит загадывает желание, или же спрашивает интересующий вопрос тому, на кого бутылка выпала.

Но сидели не прям все. Алина заметила около окна сидящую Виолетту. Она вальяжно курила сигарету прямо в комнате, осматривая всех на свете. Рядом с ней парень с параллели и девочка, которая как Алина помнит, вообще из восьмого класса. Что она тут забыла блять?

Виолетта не то, что была не увеличена этой ночной тусовкой, на которой через каждую минуту говорили общаться тише, Виолетта больше просто была на втором плане. Громко смеялась с шуток, которые слышала от других, иногда перекидывалась словами с теми, с кем рядом сидит. А рядом с ней всегда есть алкоголь и сигареты, ещё девчонки.

А рядом с Алиной, всегда есть Виолетта.

Если честно, Алина даже уже и не знает как дальше без неё. В том смысле, кто же после этого всего, что происходит здесь, будет так же сильно трепать нервы? Ебать голову своим поведением? От кого ещё Алина получит столько эмоций? И плевать что не всегда положительных.

— Алина! — крикнул парень, сидящий напротив.

Алина резко убрала свои глаза с Виолетты, которая тоже, услышав это имя, заинтересовалась.

— И чё хочешь? — устало спрашивает Алина, понимая что бутылочка попала на неё.

— Ну как что? Мы сейчас идём в комнату вдвоём, а там посмотрим, — ехидно улыбается он.

— Дотронешься хоть пальцем, убью, — рычит Захарова.

— Без проблем, — размахивает он руками.

А вот сейчас Алине реально страшно стало. Она видит перед собой этот пьяный, обкуренный взгляд. Этот парень не в себе. А ещё он смотрит как будто Алине под одежду, а не на неё. Чудовище.

— Можно, пожалуйста, поменять задание? — заикаясь, просит Ефремова.

— Увы, никак, — пожимает плечами Геля.

И брюнет, подойдя уже к Алине, тянет за руку на верх, из-за чего девушка становится на ноги.

— Стоять, — слышится голос Малышенко. Повернув голову на неё, Алина забоялась еще сильнее. — Руки убирай, я вместо тебя выполняю.

— Чë?

— Нет... — шепчет Алина, когда её, как игрушку, отбирает Виолетта.

И смотрит она совсем не по-доброму. Смотрит на Алину с ухмылкой.

Девушки заходят в комнату к Алине. Виолетта кидает девушку на кровать, а сама стоит около.

Алина задрожала от страха. Ну вот, спустя неделю, Алина снова находится рядом с Малышенко. Уже, если честно, забыла каково это. Раньше, когда они ругались, могли неосознанно стоять очень близко друг с другом, но сейчас Алина всё воспринимает по другому.

Теперь ей страшно. И она трясется от вида Малышенко как какая-то жалкая, влюблённая пятиклассница.

— Теперь не убежишь никуда, — слышится хрипло от Виолетты, которая присела на край кровати, а Алина ещё больше забилась в угол.

— Отстань, — просит Алина, на что Малышенко приближается ещё ближе к Алине.

— Ну же, чего такая грубая? Давно я твоего голоска не слышала. Что, я совсем тебе перестала быть интересной? — наигранно расстраивается Виолетта. И вдруг свободой рукой скользнула по коленке Алины, — ну у нас же задание, помнишь?

Ноги затряслись, губа поджата. Видя как татуированная рука всë выше и выше поднимается, стало страшно. Сердце забилось с огромной скоростью, а дышать уже было нечем.

— Пожалуйста, — капли слез начали заполнять всё пространство глаз. Алина хотела исчезнуть. Чувствовала себя снова ужасно рядом с Вилкой.

— Да ладно.. Ты чего сразу плачешь, я же ничего... ничего не хотела, я так, запугивала, думала ты не против, — заикавшись, тараторит Малышенко. И спустя пару всхлипов Алины, тянется к Алине и заключает в объятия.

Тогда снесло голову. Алина не могла поверить. Она сейчас обнимается с Виолеттой, черт возьми!

На душе, от объятий с Виолеттой, сразу стало спокойно, хоть в голове творился хаус, внутри Алина успокоилась даже. Слезы капать перестали, остались лишь от них чёрные разводы. Малышенко вообще обнимает достаточно крепко. Возможно даже уснуть в её объятий, из них выходить совершенно не хочется.

Именно с ней она сейчас почувствовала впервые уют в реальной жизни. Сразу стало очень комфортно, спокойно, хорошо. Не хотелось её отпускать. Алина закрыла глаза когда почувствовала, что рука Виолетты нежно поглаживает её спину.

Когда Виолетта отпустила свои руки, Алина увидела в её глазах растерянность. Такое она первый раз в жизни видит. Обычно Виолетте или всё равно, или она улыбается самодовольно. В общем, ничего с растерянностью не связано.

— Давай спать, — молвит Виолетта, а Алина ей кивает.

Девушки легли под одно одеяло, на одной кровати спали. А самое невероятное, что спали вместе. И Алина уснула быстро, даже время на раздумий не было. Завтра обо всём этом подумает. Всё на завтра.

Лишь одно Алину волновало, даже когда она засыпала. Эта левая рука Виолетты, которая её обнимает за талию. А сама Малышенко прижалась максимально близко. Её щека практически на плече у Алины, а ногой она захватила ногу Ефремовой.