Невеста ищет дракона

Доменико сдержал слово и устроил для нас праздник вечером, пообещав в конце танцев и ужина рассказать о следующем испытании.
Мы готовились весь день!
После беготни по сокровищнице и напряженной умственной деятельности всем без исключения требовалось прийти в себя, так что обед подали прямо в комнаты, что оказалось очень кстати. Все время до вечера мы чистили перышки и готовили платья.

Я кружилась перед зеркалом в шикарном длинном небесно-голубом платье. За время в драконьем замке я почти привыкла видеть себя такой: красиво одетой, беззаботной, сытой и приятно уставшей. Крохотный червячок стыда ворочался в душе, напоминая о сестренках, которые теперь наверняка вынуждены вместо меня посменно ходить на рынок. Стыду тут же вторил глас разума: но ведь даже выйди я замуж, сестренкам пришлось бы помогать по дому. По сути, ничего не изменилось, разве что я не живу на соседней улице, а улетела далеко-далеко. Но ведь почти счастлива. По крайней мере, впервые в жизни у меня появилась подруга и, кажется, настоящая.
Еще я нервничала, что однажды мой обман вскроется и дракон разозлится. Его сегодняшнее письмо меня поразило, даже от написанных на кусочке пергамента слов веяло драконьей мудростью. Накажет ли меня Сокджин, если узнает, что топазовой ведьмой на отборе должна была стать Хеин, упорхнувшая к возлюбленному жениху?
Но обо всем этом можно подумать позже, после праздника. Нас осталось семь, Сольчжи не пожелала остаться на вечер, хотя Донхён (да и все мы, если быть честной) настаивал. Я долго убеждала дочку фермера в том, что она имела право выступить против меня и предательством ее решение я не считаю. Но обида на итоги испытания оказалась сильнее. И в назначенный час мы оказались в торжественном зале всемером.

Я восхищенно задрала голову, рассматривая звездное небо вместо потолка. Там, на высоте добрых пяти метров, кружились туманности и мерцали неведомые звезды. Звучала удивительной красоты музыка, а столы были непривычно высокими, без стульев. Я слышала, что в больших городах такие вечеринки назывались фуршетами, но и представить себе не могла, насколько это волнующе – участвовать в таком празднике.
Нас встретил сияющий Донхён, и сиял он в прямом смысле этого слова: на распорядителе был надет фрак, расшитый тысячами бриллиантов. Аж глаза слепило от такого великолепия.

– Какие вы все хорошенькие! Ну прямо завидные невесты! – радовался он. – Потрясающе! Проходите, чувствуйте себя как дома. Я бы хотел пригласить для вас настоящих кавалеров, но, боюсь, Сокджин строго-настрого запретил показывать его самое большое сокровище – вас – посторонним. Поэтому сегодня я буду вашим партнером в танцах.
– А уборщик? – вырвалось у меня.
Почему-то очень хотелось, чтобы Хосок тоже был здесь. И почему?
– А уборщик убирается, – отрезал распорядитель. – Прошу, красавицы, подкрепитесь, насладитесь лучшим эльфийским вином.

Наша честная компания – я, Ханни, Минджи, Суён и Джихе – дружно зависла возле столика с высокими бокалами с искрящимся золотистым напитком. Живо вспомнили, как вывалились из кареты.
– У тебя самогон есть? – вдруг спросила Джихе.
– Нет, а надо? – Ханни мастерски ополовинила бокал. – Если надо, то найду.
– Не надо! – поспешно сказала я. – А то нас точно выгонят.

Глаза разбегались от гастрономического изобилия. Как жаль, что родные никогда не пробовали таких деликатесов. Крошечные пирожки с паштетами, маленькие канапешки с креветками, нежные мидии с румяной сырной корочкой прямо в раковинах и много, очень много сладкого! Мы набрали по тарелке каждая и брели по залу, болтая и лакомясь.
– А ты чего так мало ешь? – хмыкнула Ханн , увидев в тарелке у Джихе пару каких-то овощных рулетов и одинокий грустный помидор.
– Так я это... – немного смущенно отозвалась Джихе. – Прижралась, вот.
– По-моему, она худеет, – шепнула мне на ухо подруга. – Не только Сольчжи хочется подарков от дракона и победы на отборе. Нас все меньше и меньше.
– Да, – вздохнула я. – И скоро шансов у меня не останется.
– Придумаем что-нибудь.
– Девушки! – прокричал Донхён. – Танцы! Ну, кто первый хочет попробовать?

Мне не хотелось перед всеми позориться, я ведь никогда не танцевала, а среди ведьм были сплошь воспитанницы приличных семей. Так что я позволила девочкам наслаждаться развлечениями, а сама подхватила креманку с мороженым и выскользнула в сад, подальше от взглядов, сплетен и громкой музыки. В саду было хорошо и спокойно.

– Мус-с-сориш-шь? – из кустов показалась метелка.
– Не мусорю, отстань, – отмахнулась я.
– Грязищ-щ-ща!
Ее было бесполезно запирать. Хоть в шкафу всеми доступными шарфиками обмотай, все равно высвободится и меня найдет!
– Мама!
– О нет! Кто выпустил страуса?
– Папа, – подсказали мне из тех же кустов.
– Папа, выходи, – буркнула я. – Тебя сдали свои.
– Неблагодарный ребенок, – усмехнулся Джин, выходя на свет. – Никакого уважения к старшим. Лишу его наследства и в восемнадцать отселю в отдельный вольер.
Страус, почувствовав в голосе мужчины строгость, перепугался и резво сунул голову в землю.
– Ну вот, напугал дитя, – фыркнула я.
Но вино настраивало на легкомысленный лад, и ругаться не хотелось. Еще пару часов назад я думала, что прибью Хосока при встрече за то, что он отправил нас в ту жуткую сокровищницу. Но сейчас ничего, отпустило.
– Как испытание? – поинтересовался уборщик, усаживаясь на скамейку рядом со мной.
– Почему Донхён ничего о нем не знал?
– Потому Сокджин приказал. Дракону не интересно смотреть на танцы и проверять знание этикета.
– Тогда почему Донхён рассердился? Вы не ладите?
– Конечно не ладим. Он же мой начальник.
– И что, плохой начальник?
– Очень! – заверил уборщик. – Ужасный просто! Садист! Тиран! Издевается над прислугой, заставляет по три раза перемывать зеркало в ванной, представляешь?
– Зачем? – опешила я.
– Он в него смотрится.
– Ого...
– Да. А еще... еще Донхён требует, чтобы мы каждое утро грели ему тапочки.
– Чего делали?
– Тапочки грели. Когда хозяин просыпается, он должен надевать мягкие, пушистые розовые тапочки, из которых не ранее чем десять минут назад вытащили маленькие грелки. Но этим девушки занимаются. Меня он к тапкам не подпускает.
– Почему? – спросила я.
Ответом стал недовольный голос распорядителя:
– Гадит, гад. В тапки-то.

Хосок как-то совсем не соответствующе прислуге закашлялся, а я подскочила и чуть было не пролила шампанское.
– Мама! – Страус Юнги приник к ноге и с обожанием заглянул мне в глаза.
– Что вы тут делаете... кхм...
– Хосок, – подсказал уборщик. – Видишь, Топазик, он даже не знает наших имен! Это потому, что больше месяца никто не выдерживает. Дракону приходится платить пенсию по здоровью всем, кто уходит из замка по вине Донхёна. Скоро бедняга Джин разорится, нервные болезни – они такие, выматывают.
– Ты чего здесь делаешь? – Донхён сложил руки на груди.
– Кусты стригу, – нашелся Хосок.
– А ножницы где?
– Вот!

Невесть откуда уборщик и впрямь достал небольшие, отливающие золотом ножницы. По виду они скорее напоминали предмет интерьера, чем реальный инструмент, но, если вдуматься, были вполне в духе Донхёна.

– Вот и стриги. А невесты не для тебя, они для дракона. Давай-давай, стриги куст.
Пожав плечами, Хосок поднялся и отчекрыжил у ближайшего куста верхушку. На мой взгляд, получилось не очень художественно, да и вопрос, почему вместо садовника этим занимается уборщик, вертелся на языке, но в этот момент в сад вывалились остальные ведьмы, чтобы узнать, куда мы с Донхёном пропали.

Стало очень шумно, воздух наполнился смесью ароматов духов, а моя голова – бессмысленными вопросами, которыми ведьмы закидывали распорядителя.

– А что за монстр был в сокровищнице? – спросила Ханни. – Мы в академии изучали монстроведение, но я таких не видела.
– А, это бывшая СокДжина, – беззаботно откликнулся Донхён . – Он ее как-то на свидание позвал в сокровищницу, отошел в туалет, а она там потерялась. Двадцать лет найти не можем, ну-ка, скажите, где вы ее видели?
«Щелк!» – Хосок отрезал еще одну верхушку.
Садовник завтра увидит – повесится.
– Красиво так! – Минджи закружилась, глядя на звездное небо.

Юнги еще никогда не видел так много людей. Оказавшись в центре толпы разноцветных и немного пьяных ведьмочек, страус пришел в настоящий восторг. Он носился, тыкаясь в голые коленки, передразнивал восторженную Минджи и чувствовал себя душой компании.
Меня нет-нет да и тянуло глянуть в сторону Хосока, который самозабвенно чекрыжил куст. Они с Донхёном играли в гляделки и активно демонстрировали взаимную не то неприязнь, не то обиду. Про тапки уборщик явно пошутил (хотя кто его знает?), но вот то, что распорядитель был требователен к прислуге – совершенно точно.

Наконец я не выдержала, проскользнула в зал и уперла со стола пару бутербродиков, рулет и крошечную пироженку – все, что смогла унести в руке. К счастью, мой маневр не заметили.
– Я тебе поесть принесла, – шепнула Хосока, подкравшись с другой стороны.
Он к этому времени почти оболванил несчастное растение.
– Мне? Зачем?
– Ну... – почему-то вдруг смутилась. – Ты тут один, на праздник тебя не зовут, вот я и решила... а, да там все равно еды много! Жри давай! Я старалась.
– Вот так вы и говорите, когда замуж выходите.

Но угощение съел, даже, как мне почудилось, с удовольствием. Мне хотелось побольше расспросить Хосока и о драконе, и о Донхёне, но... я совершенно случайно бросила взгляд в сторону скамейки и ахнула!
Страус активно тыкался в бокал с вином и уже хорошенько так пошатывался.
– Юнги! – взвизгнула я. – Девочки! Ну кто забыл вино на скамейке?!
– Ой, – побледнела Минджи. – Кажется, я...
– Ма-а-амы-ыа-а-а, – дурным голосом запротестовал страус, когда я отняла бокал.
Нахмурился, насупился, даже слегка растопырил перья и... дыхнул огнем на мою юбку, которая вспыхнула, как факел! Я «мяу» сказать не успела (хотя на самом деле вместо «мяу» мне тоже хотелось что-нибудь провыть), как меня окатило ледяной водой.
– Па-а-апа-а-а! – снова возмутился Юнги.
Сольчжи с подружкой, которая после сокровищницы от нее не отходила, засмеялись, Ханни сочувственно покачала головой. Должно быть, вид у меня был и впрямь комичный.
– Девочки, девочки, ну что у вас снова случилось?! – в сад вернулся Донхён. – О... Еджин. Ты в порядке? Что случилось?
– У нас страус напился, – призналась я.
– Так... красавицы мои, совершенно незачем кормить комаров! Еджин... боги, ты вся мокрая!
– Хосок меня тушил.
Донхён манерно взмахнул рукой – и я в мгновение ока оказалась сухой, только платье выглядело так, словно месяцами лежало в самом дальнем ящике, свернутое комком. Не невеста дракона, а незнамо что.
– Девочки, идите обратно в зал, уже холодает, не хватало еще, чтобы вы заболели! Давайте, красавицы, давайте! – Распорядитель лично подгонял каждую ведьмочку. – А ты, Еджин, уведи своего питомца обратно в вольер и постарайся, чтобы он ничего больше не учудил. А ты...
Он посмотрел на Хосока и закатил глаза.
– Чтобы все кусты к утру подстриг. Клоун!
На что уборщик, пока Донхён не видел, ухмыльнулся и не глядя взмахнул ножницами.
– А-А-А-А! – разнеслось по саду так громко и страшно, что Хосок сам испугался и на добрых полметра отскочил от куста.
– У вас что, кусты живые и не любят, когда их подстригают? – заинтересовалась я.

Вот бы дома такой вырастить! Мама мне: «Еджин, немедленно подровняй изгородь!» А я в ответ: «Не могу, меня кусты обматерили, они сегодня не в духе».
Впрочем, все оказалось проще и, как по мне, обиднее. Любопытная метелка, обиженная на то, что ее снова не взяли на праздник, пряталась в тех самых кустах, возле которых хаотично махал ножницами Хосок. Не заметив среди веток и листвы торчащие в разные стороны сухие прутики, уборщик отрезал бедной метле половину шевелюры, чем смертельно ее оскорбил.

– О драконьи боги, я не выдержу! – застонал Донхён.
И... смылся, оставив нас с Хосоком решать проблемы самостоятельно. Что оказалось не таким уж простым делом, потому что пьяный страус ловиться отказался. Бегать за ним по саду на каблуках оказалось неудобно, туфли пришлось снять, а еще привлечь в качестве помощника Хосока. Все было бы ничего, и страуса мы бы совместными усилиями загнали в вольер, если бы не... метла.

Свершился акт мести чистолюбивой поганки! Улучив момент, она подлетела к страусу, нырнула под истошно вопящую бухую птичку и понеслась ввысь, оставив нас изумленно наблюдать.
В окне замка виднелись шесть любопытных ведьм, приникших к окну.
– Что мы скажем Донхёну? – спросила я. – От нас на метле улетел пьяный страус!
– Скажем, что понятия не имеем, где он. Отвели в вольер, а потом он потерялся?
– Жа-а-алко, – вздохнула я.
Птичка хоть и была без мозгов, стала уже почти родной.
– Тогда... – Хосок громко свистнул – аж уши заложило!

Но вскоре вдалеке появилась метла. Юнги цеплялся за древко и истошно верещал, а метелка, еще более жалкая, чем обычно, снова на что-то ворчала.
– Все, Топазик, иди спать, ты еле на ногах стоишь, – распорядился Хосок. – А завтра этот упырь придумает ответный удар... кхм... в смысле новое испытание. Бери метлу и ступай к себе. А этого малолетнего алкоголика я сам в вольер отнесу.

Юнги переводил взгляд то на меня, то на «папу», кося глаза к клюву и пьяненько пошатываясь. Убью Минджи! Неужели сложно следить за вином, когда на празднике дети?
– Надеюсь, дракон этого не видел, – только и оставалось сказать мне.
– Ну... – Хосок философски пожал плечами. – Надейся.
И, обращаясь к страусу, добавил:
– Вот так вся жизнь и проходит. Сначала мама в школу ведет, потом папа с выпускного несет.
Подхватив страуса за лапы, как какую-то курицу, Нагос растворился в темноте ночного сада, насвистывая веселую песенку.
Дурдом драконий!

* * *

В пылу разборок я совсем забыла, что Донхён обещал рассказать о новом испытании в конце вечера. А вот он ничего не забыл и, войдя в зал, я обнаружила, что ждут только меня. Пришлось шикнуть на метлу, которая снова задрожала при виде учиненного ведьмами беспорядка.
– Будешь вопить – с другой стороны подстригу!
Собственная целостность волновала метлу куда больше окружающей среды, так что она послушно заткнулась.
После сытного ужина – мы сами не заметили, как объелись канапешек и рулетов, – да еще и с вином, ведьмы были сытыми, расслабленными и немного сонными.
– Поймали страуса? – шепотом спросила Ханни, когда я подошла.
– Ага. А испытание уже объявили?
– Нет. Но мы поспорили, что это наверняка будет что-нибудь забористое. Я думала, после клумб меня будет сложно удивить, но беготня в сокровищнице впечатлила. Ставлю на то, что завтра нас вывезут в лес, скажут, что настоящая любовь найдет дорогу к дракону, и накажут вернуться к обеду. Кто заблудится, больше в лес не пойдет.

Да уж, прошлое испытание крепко всем запомнилось. И хоть в целом все закончилось благополучно, дракон не поскупился на колечки, что красовались на наших пальцах, настороженность прямо витала в воздухе. Ведьмы все еще смотрели в будущее с оптимизмом, но уже одним глазом. Ненавязчивая музыка фоном немного успокаивала волнение, хотя я бы с удовольствием выпила еще бокал вина.
А что? На столике их оставалось много. Пора уже навсегда извести застенчивую Еджин и выпустить на волю какую-никакую ведьму. Я уверенно отделилась от группы и подхватила со столика бокал. Донхён и бровью не повел, а вот ведьмы, чуть подумав, дружно последовали моему примеру.
Вообще вино пробуждало неведомое доселе вдохновение. Я очень жалела, что у меня нет красок и холста, чтобы написать звездное небо, открывающееся с нашего любимого балкона. Или сад... да пусть даже страуса, прячущего голову во свежевскопанной земле. Просто хотелось творить. Вдыхать запах краски, любоваться тем, как она ложится на холст, смешивается, рождая причудливые цветовые узоры. До сих пор меня душила обида за сгоревшие в пламени камина старенькие краски.

– Итак, мои красотулечки! – Голос распорядителя заставил вернуться в реальность и отвлечься от мыслей о красках и созерцании местных красот. – Сегодня у вас был насыщенный день. Вы побывали в уникальнейшей, единственной в мире драконьей сокровищнице, получили подарки от дракона и отдохнули на нашем вечере. Вам понравилось?
Заплетающимися языками мы дружно прокричали «да» и, вспомнив о сокровищнице, дружно и совсем не по этикету замахнули винишка.

– Теперь нужно сделать ответный шаг. Ведь не думаете же вы, что мужчины не любят подарки? Даже если они драконы. Завтра с утра казначей каждой из вас выдаст по мешочку с золотыми. Сумма будет небольшая, но достаточная. Ваша задача – купить на эту сумму подарок для дракона. На приготовление подарка у вас будет полдня, потом мы пообедаем в одном уютном местечке, а после этого вернемся обратно в замок, чтобы вручить дракону свои дары. Состоится ваша первая встреча с Виверном! Победительницу в испытании определит он сам, как и проигравшую, поэтому советую постараться и проявить всю свою смекалку и изобретательность. Подарок должен быть запоминающимся.
– А что дарить дракону? – растерянно спросила Джихе. – Он же ящерица...
– О! – Донхён просиял. – Вариантов целая масса! Даже не знаю, могу ли я тебе подсказать, дорогуша. Все же задание для вас, вы должны проявить смекалку, интуицию, а не следовать моим советам. Только тогда имеет смысл проводить испытание.
– Ну хоть намекните, в какую сторону думать! – предложила Ханни.
– Мы же совсем не знаем, что любит дракон! – поддержала ее Минджи.
– Мы и дракона вживую ни разу не видели! Как мы можем понять, что ему нужно?
– У дракона все есть, – с радостью доложил распорядитель. – Поэтому, мои милые, вам придется проявить фантазию. Чем оригинальнее будет подарок, тем лучше.
– Что он подразумевает? – буркнула Ханни себе под нос.
– Представления не имею, – отозвалась я. – Я вообще подарки дарить не умею. У нас в семье не принято было, если и дарили, то что-то нужное: мыльный кусок, пенящееся средство для бани, вкусный чай... а на дни рождения мы получали одежду. Вряд ли дракон обрадуется, если я подарю ему чехлы на когти, или... не знаю, зимний плед для хвоста?
– Да демон его знает, что вообще ему нужно! – вздохнула подруга. – Здесь даже не смухлюешь.
– Вы можете подарить ему, допустим, оригинальную чесалку для спины... – предложил Донхён.
– Но это же... бред, – тонко подал голос кто-то из девушек.
– Поверьте, – воодушевленно выдал распорядитель, – дракону никто и никогда не дарил чесалок для спины!
– Да уж, не сомневаюсь, – очень тихо, чтобы не слышал никто кроме меня, прокомментировала Ханни. – Не знаю, какой идиот рискнет подарить дракону чесалку, но заранее боюсь, что он среди нас.
– Похоже, что ты недалека от истины. – Смешок вышел невеселым, когда я разглядывала бурно совещающихся ведьмочек. Донхён меж тем продолжал фонтанировать идеями:

– Или можете подарить повязку на глаза для сна! И нечего хихикать, вы не представляете, как это мило. И как сложно спать, когда солнце светит прямо в пещеру.
– Что-то мне идеи подарков не очень нравятся... – пробормотала я.
– Ну, в твоем случае я вообще не стала бы париться, – отмахнулась подруга.
– Почему это?
– У тебя есть деньги, ты можешь купить себе кисти и краски и нарисовать картину. Я видела, как ты рисуешь на салфетках. У тебя круто получается. И тебе нужны краски. Убьешь одним выстрелом двух страусов. Как сегодня вином.
– Нет! – Я покачала головой. – Я так не могу, деньги нужно потратить на подарок дракону, а не на собственные желания.
– Ты серьезно считаешь, что картина в качестве подарка хуже, чем чесалка для спины? – удивилась Ханни. – Донхён бы еще предложил купить дракону блохоловку. А что? Идя вполне в его духе.

Девушки обступили распорядителя, который с удовольствием раздавал советы. Я слушала вполуха и все больше убеждалась, что какой бы спорной ни была идея Ханни, она все же пришлась больше по душе, чем все то, что озвучил Донхён. И опять же, у меня будет возможность порисовать, и дракон вряд ли отберет мои краски после вручения подарков. Разве что выгонит к демонам за самоуправство.
«А вдруг ему понравится?» – где-то робко спросила внутри меня девочка-художница. Тогда я могу написать ему не одну картину, а несколько. Хоть все краски истрачу!

Наконец нас отпустили. После сокровищницы стало ясно, что теперь как минимум две ведьмы сами по себе. Да и как бы мне помогли? Скинулись деньгами, чтобы я смогла выбрать подарок получше? Дракону плевать на стоимость подарков, у него половина замка забита драгоценностями.
– Тебе не кажется, что Донхён немного издевается над драконом? – спросила Ханни, когда мы шли к комнатам.
– Еще как! – Я вспомнила его советы по выбору подарков.
– Так ты нарисуешь дракону картину?
– Пока не знаю. Я подумаю, но если встречу в городе что-нибудь получше, то не буду рисковать. А ты что подаришь?
– О, – Лекси усмехнулась, – дракону понравится. Но пока не буду рассказывать. Вдруг не найду? Слушай, Еджин, а ты сможешь нарисовать меня?
– Смогу, наверное, если будут краски. Я неплохо рисую людей. А зачем тебе?

Но Ханни вдруг покраснела и, поспешно пожелав спокойной ночи, убежала к себе. А я осталась растерянно смотреть ей вслед и размышлять над загадочной душой выпускницы пансиона благородных девиц.

🍷🍷🍷