Невеста ищет дракона

– Я от тебя уйду! – страдальчески заламывал руки Донхён, пока Джин неспешно пил кофе, устроившись в кресле. Концерт продолжался уже добрых полчаса.

– Куда? – буднично спросил дракон. Такой разговор вспыхивал обычно раз в два-три месяца. Как правило, поводом служил очередной финансовый отчет, который из-за безалаберности Джина свести было нереально. Он и сам понимал, что мэру Драконьего Города не пристало устраивать бардак в документах, в помощь Донхёну он даже нанял целую толпу лучших бухгалтеров. Но помощник и по совместительству друг даже на них умудрялся раздражаться. Правда, сегодня его достали не бухгалтеры, а ведьмы. Хотя одно другого порой не исключает, если уж быть по-драконьему честным.

– Вон, к архимагу в секретари! Драконы везде нужны! Буду укреплять отношения профессионализмом!
– Он тебя не возьмет.
– Это почему еще? – Донхён нахмурился, не желая расставаться с мечтой. – У меня опыт работы, стрессоустойчивость...
– Нет у тебя стрессоустойчивости, раз не можешь выдержать общение с милыми девушками. Ну а еще он мой друг, поэтому у тебя нет шансов.
– Это не девушки! Это ведьмы! И ты еще надо мной издеваешься! Вот скажи, к чему было это задание? Кто теперь станет отмывать сарай от яичницы?
– Уж точно не ты. Ты свои ручки марать не соизволишь.
– А работники меня послали уже два раза и обругали нехорошими словами!

Пожаловался распорядитель и зашарил голодным взглядом по столу. Но кроме чашки кофе, которую дракон крепко держал в руках, ни съесть, ни выпить было нечего. Так ему и надо, нечего тут закатывать истерики, словно девица на выданье.

– Обругать обругали, но ведь делают же?
– Делают. – Голос Донхён изменился, и из него исчезли напускные страдальческие нотки. – Куда же они денутся? Все работать хотят, ты хоть и невыносим, платишь пока еще достойно.
– Ну и чего ты тогда разошелся?
– А потому, что мне не нравится идея с отбором. Сарай испортили. Яйца побили. И еще создали огнедышащего страуса. Вот что с ним делать?
– Да пусть живет. Тебе жалко, что ли? Кстати, когда ведьмочка с ним гулять пойдет?
– А тебе зачем? – подозрительно уточнил Донхён.
– Интересно посмотреть что на неведомую тварюшку, что на ведьму, ее случайно создавшую. Должен же я знакомиться с конкурсантками? Почему бы не начать с самого интересного экземпляра?

О том, что он уже познакомился с одной нахалкой, дракон предпочел не думать. В этот раз должно же ему повезти?

– Хочешь, сейчас, после оглашения результатов, и отправлю? – предложил Донхён. – Пусть идет, гуляет. Кстати, я не знаю, что оглашать. По мне – выгнать всех! И эту со страусом тоже. За самодеятельность.
– Всех выгонять не нужно. Нужно – одну. Ты распорядитель, вот и решай, какую именно.
– Ну уж нет! Там среди этих десяти болезных затесалась твоя будущая жена! Так что подумай, пожалуйста, сам, какая из них сильнее накосячила и тебе точно не подходит.
– Девицу со страусом однозначно оставляем. Высидеть огнедышащего страуса – это нужно иметь особый талант. Кто она у нас?
– Топаз.
– Топазик. Топазик пусть будет, она забавная и креативная.
– Это ты еще ее метлу не видел, – буркнул распорядитель себе под нос, а Джин, к счастью, эту ремарку не услышал или предпочел сделать вид.

– Рассказывай подробно, кто и как убил свое яйцо.
– Я до конца сам не понял. Частично мы, конечно, видели.
– Частично и я видел. А вот сам конец...
– Там все было сумбурно, непонятно, но, надо отдать должное, все девушки защищали страуса. В общем-то, в процессе этой защиты и пострадали почти все яйца.
– За это нужно им дать...
– Люлей? – с надеждой спросил Донхён. Джин глянул укоризненно, и распорядитель окончательно опечалился. – Ну, хоть подумай над этим.
– Так что? Кто уничтожил драконьего наследника наиболее варварским способом?..

* * *

Целый шкаф нарядов не переставал радовать. Я находила удовольствие в том, чтобы выбирать, что сегодня надеть к встрече с распорядителем и участницами. Хорошо, что в эти моменты меня никто не видел, потому что я сама себе напоминала ребенка, вдруг обнаружившего под подушкой кучу конфет. Многие думают, что если ты старшая в многодетной семье, то носишь самые крутые обновки, а младшим перепадают обноски. Но в моей семье все было немного не так, и красивые наряды перепадали мне раз в несколько лет, не чаще.

Сейчас я чувствовала себя настоящей драконьей принцессой. Крутилась перед зеркалом, примеряя платья, и раздумывала, в чем пойти на оглашение результатов. Надо думать, если бы я чувствовала хоть малейшую неуверенность в них, то не так беззаботно бы любовалась собой перед зеркалом.
А еще я достала из ящика чистый лист с конвертом и начала писать письмо. Правда, кроме как «Дорогие мама и папа, а также мои любимые сестренки!» ничего не придумала. Нужно будет спросить у Донхёна,
можно ли описывать происходящее на отборе. Сестрички бы знатно повеселились, слушая о явлении страуса ведьмам.
Вот как раз после оглашения итогов и спрошу про письмо.

Нас собрали за обедом на той же веранде с небольшими столиками. Девочки заметно нервничали, и их волнение передалось и мне. Перед каждой из нас стояли тарелки с вкуснейшими блинчиками, охотничьими колбасками и помидорками, но никто не прикоснулся к еде и пальцем. Мы ждали приговора.

– Еджин, ты единственная, кому можно не переживать, – с легкой завистью вздохнула Джихе.
– Так ты же не хочешь становиться женой дракона? – несколько опешила я. – Зачем дергаешься?
– Женой не хочу, а вот денежек очень хочется...
– И подарков, – подхватила Суён, – вспомните, какие брошки нам дали! Вот бы к ним колечки и сережки, а потом можно и домой с чистой совестью.
– Да уж, – вздохнула Ханн . – Мне тоже деньги нужны. И если деньги отдадут родне, то брошки... кольца... все это останется нам. Ну, я на это рассчитываю, по крайней мере. Потому что вытащить род из нищеты – цель, бесспорно, благородная, но вообще я свою практику хочу. Открыть лавку в Рижбурге и быть независимой ведьмой.
– А я хочу в Академию искусств Рижбурга, – вздохнула я. – Если не получится победить в отборе, конечно. Интересно, зачем дракону разбрасываться такими драгоценностями?
– Это же дракон, у него целая сокровищница! – протянула мечтательно блондинка с дальнего столика. Она была из девушек, ехавших в другой карете, имен которых я до сих пор не запомнила. – Вот бы хоть глазком на нее посмотреть!
– Ага, так дракон и поделится с нами своей сокровищницей! – хмыкнула Минджи, а мне даже как-то неловко стало от таких разговоров.

К счастью, на веранде появился Донхён, как всегда манерный и экстравагантный, в нежно сиреневых штанах и розовой рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами. Если издалека распорядитель казался просто тощим, то вблизи было видно – он жилистый. Предплечья сильные, с четко прорисованными мышцами, живот плоский и рельефный. Одним словом, мечта художника, ну очень интересный типаж.

– Итак, мои дорогие!
Манера речи, конечно, у Донхёна была, скажем так, отрезвляющая. Я мигом отвлеклась от его фигуры и приготовилась слушать.
– Сначала о хорошем! – начал он. – Господин дракон, мои красотули, высоко оценил ваши успехи в прошедшем испытании.
– Да ладно! – не удержалась Ханни и тут же прикусила язык, смутившись, а распорядитель продолжил:
– Безусловно, мы бы хотели поощрить за находчивость и креатив наш несравненный топазик – Еджин. Подойди сюда, пожалуйста, – позвал он.

Я чувствовала себя неловко, встала из-за стола и на деревянных ногах подошла к распорядителю.
– Так как теперь тебе вверен страус, которого ты создала, дракон решил сделать символичный подарок.
Донхён протянул мне квадратную коробочку, которую я открыла с замиранием сердца – на темно-синей бархатной подушечке лежал идеально круглый топаз. По его поверхности шла трещинка, очень точно имитирующая раскалывающуюся скорлупу.
– Спасибо... – потрясенно пробормотала я.
– Не за что, ты заслужила небольшое поощрение. Пусть он напоминает тебе об этом чудесном дне. И после обеда не забудь про своего питомца. Он должен гулять минимум два раза в день, а лучше даже три.

Я кивнула и тихонько присела за столик, поймав на себе несколько завистливых взглядов. Все же, как бы ни были настроены девушки против должности жены дракона, мигом оценили стоимость подарка. И не всем понравилось, что его получила я – на это неприятное открытие натолкнул цепкий взгляд одной из ведьм. Не агрессивный, не ненавистный, скорее... какой-то холодный и изучающий.

– Также дракон отметил вашу самоотверженность в защите страусенка. Вы все повели себя достойно, и за это вас тоже ждет вознаграждение. Только дракону нужно хорошенько подумать над подарками. Но вы не переживайте, о таком он никогда не забывает. Просто наберитесь терпения.
Ведьмы немного приободрились.
– А сейчас пришло время перейти к самому неприятному. Я должен назвать имя девушки, которая нас покинет. Хёрин, поднимись. В жизни бывают разные ситуации, может произойти несчастье или катаклизм, но своими руками сварить наследника заживо? Это за гранью добра и зла.
– Да! – всхлипнула она. – А Джихе вообще его раздавила. Это не считается, что ли?
– Это я его обнимала! – буркнула Джихе. – От полноты... э-э-э... материнских чувств, вот!
– Раздавила – тоже не очень хорошо, – не стал отрицать Донхён. – Точнее, это очень плохо. Но Джихе, все же одно дело – случайно не рассчитать силу, да и мы делаем скидку на то, что драконьи яйца куда более прочные, нежели страусиные. А совершенно другое – развести под наследником костер. Боюсь, что тебе придется покинуть отбор, но не переживай. Твоим родителям уже отослали щедрую награду, а тебе остаются все брошки. Удачи тебе, александритовая ведьмочка!

А, так вот как назывался ее симпатичный фиолетовый камушек.
Хёрин уходила с грустно опущенной головой, а мы доедали обед в молчании. Все же после того, как одна ушла, а другая получила крупный драгоценный камень, из веселой стайки подружек мы превратились в конкуренток. Одна Ханни была бодра и довольна. То ли понимала, что пройдет так далеко, как захочет, то ли просто по жизни не была способна унывать.

Некоторые девочки пытались шутить, но выходило это как-то вяло. На меня косились задумчиво, и я поспешила уйти одной из первых. За мной тут же увязалась Ханни.
– Не переживай, все будет хорошо! – утешила она меня, а я недоуменно посмотрела ей в лицо.
– Ну, я же вижу, ты переживаешь из-за того, что тебе завидуют. Не стоит. Просто иди к своей цели.
– У тебя так все просто, – вздохнула я.
– Ты знаешь, – Ханни подмигнула, – жизнь подкинула мне одну хорошую мысль. Если эту самую жизнь любить и идти по ней с высоко поднятой головой, то рано или поздно все образуется. Вместе мы – сила. И обязательно получим что хотим. Ладно, я пойду прикорну. Хоть здесь есть возможность поспать днем без ужасных воплей тетушки Нейдл, она совершенно невыносима!

С этими словами Ханн похлопала меня по плечу и улетела в сторону своей комнаты. А я вдруг вспомнила, что забыла спросить у Донхёна про письмо, и развернулась на поиски кабинета распорядителя, чтобы заодно и выяснить, как найти вольер со страусом.
Донхён обнаружился в одном из залов, распорядитель крутился перед зеркалом и с наслаждением расчесывал волосы.

– Кхм... – осторожно покашляла я.
Распорядитель замер и прислушался.
– Кто здесь?
– Еджин.
– А, Топазик! Проходи-проходи. С чем пожаловала, дорогая? Может, чаю?
– Нет, спасибо. Я бы хотела написать домой. Можно?
– Ну конечно можно!
– Только я не знаю, о чем можно писать.
– Ой, да пиши о чем хочешь, – махнул рукой парень.
Потом, правда, спохватился:
– Только не о драконе! И не о замке! И не об испытаниях! И не о городе! И...
– Про страуса можно?
– В общих чертах, – уклончиво покачал головой он.
– Хорошо. Спасибо. А где страус? В смысле вольер со страусом. Я не очень хорошо ориентируюсь в замке.

Донхён расплылся в счастливой улыбке.
– Не переживай, Топазик, я тебя провожу. Идем.
– Сейчас, только метлу захвачу. Ее бы тоже... кхм... выгулять.
Иначе замок утром будет разбужен не только страусиным «Ма-а-а-ама!», но и метелкиным «Уважайте труд уборщицы!».

Так мы со страусом и метлой встретились для первой прогулки. Донхён был очень осторожным, поэтому показал мне вольер издалека. На его лице были прямо написаны сомнения относительно адекватности страуса. Поэтому распорядитель бросил меня на растерзание высиженному чудищу, а сам пробурчал что-то про дела – и был таков.

Денек выдался без преувеличения идеальный: теплый, безветренный, но свежий. Где-то вдалеке журчал фонтан, а еще сад благоухал сотнями неизвестных мне видов цветов. Метла по дороге к вольеру летела сзади и периодически пугала случайно встреченных слуг патетичными воплями:

– Ну и грязища! Мусорят тут, а мне убирай!
После этого из-за спины начинало доноситься противное шварканье. Метла принималась самозабвенно убирать и без того чистую кладку, немногочисленные слуги с ойканьем шарахались, а мне становилось стыдно.
Вопли «Ма-а-ама-а-а! Ма-а-ама-а!» разносились по всему саду. Стоило страусу потерять меня из виду, он тотчас принимался истошно голосить. Едва я свернула, чтобы обойти огромное дерево, воздух сотряс очередной несчастный вопль скандального страусенка.

– Да что же это такое! – пробормотала я, понимая, что скоро со своей метлой и маленьким огнедышащим скандалистом стану замковой достопримечательностью!
У кого-то в замке живут привидения, а вот у дракона метла с поганым характером и неведомая огнедышащая птичка вкупе со странной недоведьмой.
Страус нетерпеливо подпрыгивал, пуская во все стороны струйки пламени. Я надеялась, что он хотя бы сад не сожжет!

– Тихо ты! – шикнула я на него. – Сейчас я тебя выпущу!
Птиц, кажется, меня понял, замер, смешно склонил лысую голову с редкими, торчащими в разные стороны перьями, и удовлетворенно выдал:
– Мама.
– Мама-мама, – согласилась я и открыла дверцу.
Птиц выскочил оттуда пулей, едва не сбил меня с ног, налетел на метлу, шарахнулся в сторону и звонко впечатался лбом в мощеную тропинку. Вид после этого имел ошалелый и даже какое-то время молчал.

– Ничему тебя жизнь не учит, да? – с сочувствием спросила я у страуса, вздохнула и отправилась по тропинке.
Впереди меня бежал задорно подпрыгивающий страус. Он периодически копался в клумбах и потом лопал червяков на тропинке, поймал бабочку, зачем-то откусил яркий цветок, пожевал и выплюнул. А сзади плелась метла и бухтела.
– Вот же пачкают! Совсем совести нет!

Она сметала мусор, который накрошил на тропинку зверь, а он тут же кидал новый и новый. На мой взгляд, их тандем был вполне успешным. В целом, я бы сказала, прогулка проходила весьма удачно до тех пор, пока из-за поворота не показался он. Тот самый мужик, который едва из-за меня не сверзился со стремянки. На нас он взирал с нехорошим интересом.

– Ты? – наконец спросил он таким тоном, словно мне должно было за это стать стыдно.
– Я, – не стала отрицать очевидное, но и стыдиться не спешила.
– Чего делаешь?
– Гуляем. – Я ткнула пальцем в страуса и метлу.
Они как раз были заняты: страус разрывал клумбу, а метелка неистово ее зарывала, словно забыв, что она метла, а не лопата. Хм... а ведь ведьмина лопата – это интересно. До шабаша долетела, врагов закопала, да и грядки, если что, вскопать без проблем.
– Ну и как отбор? Уже стала женой дракона? – усмехнулся наглец.
Никакого почтения к будущей госпоже!
– Еще не стала. Но в процессе, – туманно ответила я.
На что уборщик скептически хмыкнул:
– Ну-ну.
– Что? Считаешь, у меня не получится выиграть отбор?
– Высказываю обоснованные сомнения. Как тебя зовут, Топазик?
– Еджин. А тебя?
– Хосок, – после секундной заминки отозвался мужчина.
– Ты уборщик?
– Я? – Он моргнул. – Э-э-э... да, что-то типа того. Хожу тут... убираюсь. Яичницу вот вашу убирал. Вы всегда такие неряхи?
– Это не мы, это он. – Я кивнула на страуса. – Хотя мы тоже... но немножко.

Не сговариваясь, мы пошли по дорожке. Я приглядывала за страусом, а уборщик зачем-то плелся за мной.
– Зачем тебе отбор? – спросил он.
– Хочу. Нельзя?
– Ты всегда такая колючая? Как ежик.
Я виновато вздохнула.
– Нет. Просто день выдался долгий. Зачем девушкам отбор? Чтобы выйти замуж, получить подарки, я не знаю, для чего еще? Стать женой дракона престижно и все такое.
– Что-то маловато в голосе уверенности. Ты не похожа на тех, кому интересны подарки. И не ведьма.
– Чего это не ведьма?! – взъерошилась я. – А метла откуда?!
– Да ты ее в саду надергала, я сам вчера видел!
– Подумаешь, свою забыла. Я ведьма. Просто забывчивая.
– Ага-ага.

Он мне явно не поверил, но расспрашивать дальше не стал. А я задумалась: неужели то, что я совсем не похожа на ведьму, так очевидно? У меня вон и колдовство получается. Не всегда, правда, удачно. Но сам факт...
– Так зачем ты здесь?
– За драконом, – буркнула я.
– Не отстану, пока не скажешь. Сбежала из дома? Шпионишь за кем-то? Прячешься? Может, ты преступница вообще? Я давно живу среди драконов и умею распознавать ложь.
– Пф-ф-ф. – Я задрала нос и попыталась было обойти нахального уборщика, но... он с усмешкой загородил мне дорожку.

Ступать в кучу влажной земли, разрытой страусом, не хотелось, туфельки на мне были чудо как хороши, дома таких красивых вещей мне ни разу не доводилось носить. Жизнь с кучей сестренок научила бережно относиться к вещам.
Чего ему от меня надо? Может, страуса на него напустить? Я открыла было рот, чтобы окликнуть птичку, но вдруг поняла, что не знаю, как его звать. Страус? Дракаус? Стракон? Нет, это вообще что-то неприличное.

– Наверное, его нужно как-то назвать? – задумчиво пробормотала я, наблюдая за тем, как страусеныш забавно охотится за бабочкой. Правда, при этом он топтал газон дракона, но осечь его у меня язык не поворачивался. Ребенок же! Вон как радуется.
– Юнги, – тут же предложил мой спутник.
– Почему? – удивилась я.
– Модное в этом сезоне имя, – со знанием дела произнес Хосок и усмехнулся.
Я не нашла что возразить. Но хитрая усмешка настораживала.
– Ну-у, даже не знаю, – я засомневалась.
– Бери, хорошее имя. Отвечаю! Удачу приносит! Оно так и переводится с древнефранглисского – «удачу несущий».
– Да?
– Отвечаю!
– Тогда пусть будет Юнги, – миролюбиво согласилась я, понимая, что, в общем-то, мне все равно, как назвать огнедышащего страуса. Как ни назови – все одно останется истеричным мелким поганцем.
Хотя имя было какое-то знакомое. И вправду, что ли, модное?

Страус словно услышал меня. Он отвлекся от бабочки, занырнул в ближайший куст и примчался обратно. Выложил у моих ног жирную, изрядно пожеванную гусеницу и гордо произнес:
– Мама!
Дескать, кушай, все самое вкусное тебе. Потом посмотрел на уборщика. Они долго обменивались взглядами, и я даже испугалась, что сейчас страус снова начнет биться головой о землю, но тот вдруг несколько раз моргнул и жалобно протянул:
– Па-а-апа!
– Вот дурак! – всплеснула я руками. – Нет, малыш, папа у тебя – дракон. А это так, уборщик. Скажи у-бор-щик. Ну, скажи!
– Папа! – подтвердила неразумная птичка.
– Почему это папа дракон? – возмутился меж тем Хосок. – Я не видел у него перьев. Да и мозг у страуса размером меньше, чем глаз, а дракон вроде еще ничего.
– Какие поразительные познания о начальстве. Потому что дракон сказал высидеть яйцо – я и высидела. А уж откуда оно взялось, не мои проблемы. Может, в роддоме перепутали. А может, нагулянное...
Хосок подавился воздухом.
– В смысле – нагулянное?
– Ну, не знаю, – растерялась я. – Лежал дракон, спал в пещере, мало ли какой страус там к нему к хвосту подкрался.
– Никто к нему не подкрадывался, – почти обиженно протянул уборщик.
– Тогда на выходные бери сына, – быстро сориентировалась я. – Будешь у нас приходящим папой.
– Размечталась, – рассмеялся уборщик. – Считай, что ты – мать-одиночка.
– Тогда плати за содержание ребенка!
– Да ты на государственном обеспечении, за тебя дракон платит. А у уборщиков зарплата маленькая, самому не хватает.
– Па-а-апа. – Страус с нежностью приник к ноге мужика, и у того задергался глаз.
– Сними его! – потребовал он.

Но я уже вошла во вкус и решила: мстить так мстить! Нечего меня поддевать. Хихикнула, похлопала незадачливого Хосока по плечу – и аккуратно облетела и сладкую парочку, и разрытую клумбу, вскочив на ошалевшую метлу. Та словно до сих пор была не в курсе, что на ней еще и летать можно. К счастью, ума у нее все же хватило, чтобы не сбрасывать меня в грязь. Ловко спрыгнув на дорожку, я, насвистывая веселую песенку, пошла дальше.

Похоже, уборщику все же удалось отцепить страуса, потому что вскоре послышался торопливый топот лап. Страус Юнги снова припер мне угощение, на этот раз в виде здоровенного черного жука-рогача.
– Мама!
– Молодец, Юнгиша, – похвалила я.
– Мусорят тут! – неудачно вмешалась метла и попыталась смести добычу обратно в траву.
Но характер у Юнги оказался боевой. Птиц завопил и кинулся на метлу. Она не осталась в долгу и наподдала страусенышу под пока еще лысоватую задницу. Тот заверещал и пальнул в нее огнем. Разнимать их пришлось мне. После этого один драчун отправился причитать в вольер, а другая была просто отругана и исчезла сама со словами:
– Ну и живите в грязище, неблагодарные!

А мне показалось, голова сейчас взорвется от мыслей. Первое испытание позади, осталось еще шесть. Девять ведьм... тут до меня дошло: испытаний меньше, чем конкурсанток. А ведь Донхён ничего об этом не сказал. На каком-то этапе уйдут несколько ведьм? Или... сердце зашлось в волнительном трепете. А что, если после испытаний останутся три конкурсантки? И дракон сделает выбор в пользу той, которая ему понравится?
Отчасти я перестала бояться выбывания из конкурса. Пусть денег и дадут родителям (если еще дадут, обмен с Хеин ведь так и не раскрылся), но драгоценности-то у меня останутся.
И снова вал тяготящих душу вопросов. А если из-за обмана все отберут? А если мой побег станет причиной конфликта двух королевств? Меня не спасет ни страус, ни Донхён, ни даже сам дракон. Если вообще захочет.

Прогулка совсем не помогла очистить мысли. Когда я вернулась в комнату, подали ужин. Сегодня нас решили кормить в комнатах. Лежащая на подносе записка от Донхёна гласила, что распорядитель очень занят, но просит нас отдохнуть перед новым испытанием и набраться сил.
После ужина девушки занимались кто чем хотел. Ко мне заглянула Ханни:
– Мы идем играть в «Ведьм и кошек», пойдешь с нами?
Мне совсем не хотелось с шумом носиться по саду.
– Попозже. Хочу написать родным письмо.
Но когда подруга, понимающе кивнув, исчезла, я снова зависла над пустым листом. Что написать-то?

Дорогие мама и папа, а также мои любимые сестренки! У меня все хорошо. Простите, что так поздно сообщаю о себе, но мне правда совсем-совсем не хочется замуж за сына господина Дариона. Прошу, извинитесь перед ним и объясните причины моего поступка.
Я нахожусь за Драконьими Горами, но скажу лишь то, что живу в красивом большом замке (зачеркнуто и перечеркнуто) доме, у доброго и умного дракона. Я участвую в конкурсе и если одержу в нем победу, то смогу поступить в Академию искусств, а может, даже выйти замуж и остаться в Драконьем Городе.
Прошу, не обижайтесь и не злитесь. Люблю вас всех.
Енджин.

К письму я приложила открытки для сестренок: на небольших кусочках пергамента нарисовала забавных дракончиков: объевшегося, сонного, обиженного, мечтательного и любопытного. Других подарков для сестричек у меня не было, но, может, если пройду в испытаниях дальше, Донхён разрешит послать им что-нибудь еще.
Запечатала конверт, положила его на самый краешек стола и легла на постель. Думать, мечтать, набираться смелости попросить краски. Сама не заметила, как уснула, измотанная первым шагом на пути к заветной победе.

* * *

На второй завтрак я не повторила промах, явилась с метлой. Все, кроме любительницы поспать Минджы, уже поглощали за столиками завтрак. Их метелки, в отличие от моей, спокойно лежали рядом со столиками.
– Ух, грязища! – возмутилась моя и встряхнулась, как собака после воды.
– Да нет здесь никакой грязищи! – не выдержала я. – Чисто все. Вон пол сияет!
Я плюхнулась за столик рядом с Ханн  и потянулась.
– Не выспалась? – посочувствовала подруга.
– Выспалась. Но здесь такой воздух, что мне хочется просто лежать и ничего не делать. Поставить кресло-качалку прямо здесь, на балконе, смотреть на горы и просто дремать.
– И не говори. Интересно, какое испытание нас ждет?
– Кулинарное? – предположила Джихе.
– Тебе лишь бы пожрать, – раздалось сзади.
Однажды нас, кажется, ждет самая настоящая драка ведьм.

– Я думаю, – произнесла Ханни, – будут проверять другие качества. Ну... не знаю, как мы умеем, например, танцевать для дракона или что-то типа того. Не только же детей будет высиживать жена.
– А я не умею танцевать, – задумчиво протянула Суён. – Точнее умею, но мама всегда говорила, что танцы – не моя сильная сторона.

Но они хотя бы воспитывались там, где этим танцам учили, а я только и умела, что задорно отплясывать под лютню. Иногда мы собирались на площади, парни играли, девчонки пели и танцевали. Но это были не те танцы, что соответствовали такому замку. Может, если нам дадут время подготовиться, Ханни поможет? Как-никак за ее плечами институт благородных девиц.

Мы расправились с нежнейшим омлетом (я могла поклясться, каждая из нас старалась не вспоминать об амбаре в яичнице!), закусили блинчиками со сливочным кремом и наливной сладкой клубникой и уже доедали мороженое, когда появился распорядитель.
Сегодня он радовал нас мятными бриджами, забавными плетеными сандалиями и белоснежной рубашкой с вышитыми на кармане инициалами. Донхён сиял, источал энтузиазм и даже, кажется, слегка флиртовал с некоторыми из конкурсанток. С Ханни уж точно.

– Итак, мои драгоценные! – счастливо выдал Донхён, придерживая на голове соломенную шляпу, которую постоянно пытался сдуть легкий летний ветерок. – Сегодня нас ждет испытание на свежем воздухе! Вы рады?

Мы были не то чтобы рады... Лично я с облегчением выдохнула, что это хотя бы не танцы. А вот остальные напряглись. Вспомнили разговоры о том, что дракон живет в пещере, и живо прикинули варианты.
А многие вообще оставались еще слишком сонными, чтобы внятно реагировать на новости. Солнышко встало совсем недавно, но уже было тепло. Девушки сонно щурились и явно мечтали об уютных кроватках и мягких подушечках. Я просто молчала. Привыкла вставать рано, в отличие от девушек, выросших в семьях аристократов. Рынок не ждет, пока сони выспятся, он начинает работать на рассвете.

Минджи, прибежавшая на минуту позже Донхёна, вообще клевала носом. Мне казалось, еще чуть-чуть – и она уснет стоя, как лошадь. Джихи то и дело зевала, прикрывая рот пухлой ладошкой. После нелегкого испытания многие ведьмы выглядели изрядно помятыми, а Донхён заливался соловьем, и я поняла, что, похоже, пропустила добрую половину из сказанного, пока размышляла о своем.

– Вы готовы? – спросил распорядитель.
– Нет... – честно ответила Суён и зевнула. – Я половину прослушала.
– Ну что ты прослушала?! – недовольно фыркнула какая-то ведьма. – У дракона шикарные сады. Но маленьким драконятам хорошо среди цветов. Пыльца благотворно влияет на еще неокрепшие чешуйки. Поэтому мы сейчас потащимся куда-то далеко и пешком, чтобы поработать магами-ботаниками.
– Чего? – спросила Джихе.
– Не чего, а что! Цветочки мы будем сажать.
– Я не умею.
– Арбузные?
– Почему арбузные?
– Ну, чтобы прятать в них яйцы... нам же говорили!
– Не яйцы, а яйца, деревенщина!
– Сама деревенщина, подумаешь, оговорилась!

– Девушки, не нужно нервничать! – вмешался Донхён, справедливо опасаясь, что если ситуация выйдет из-под контроля, ему одному нас не разнять. – Во-первых, идти недалеко. Всего лишь нужно прогуляться по живописной тропинке между альвийских горок и водопадов, пройти под цветущими сакурами и выйти в бескрайнее чистое поле, где для вас уже приготовили клумбы. Ваша задача взять семена и вырастить цветочки! Все. Просто и полезно. Свежий воздух и физический труд благотворно влияют на внешность и здоровье. К тому же цветочки будут уникальные и станут напоминанием для Сокджина о вашей красоте!
– Растить-то нужно магией? – вздохнула я.
– Конечно, моя роднуля! Без магии они будут расти очень долго, а мы ведь хотим порадовать дракона, который вернется к обеду?

К обеду ведьмы хотели обедать, а не радовать дракона. С другой стороны, если Донхён рассчитывал, что мы закончим за несколько часов, выходит, наши мучения не будут долгими. Это не могло не радовать. Я не любила работать в саду. Умела, но так наработалась за жизнь в отцовском доме, что сейчас меня перекашивало от одной мысли о земле и саженцах. От одной мысли о палящем солнце, обжигающем спину и плечи, ломоте в спине и мозолях на руках становилось дурно.
И когда Донхён вручил мне голубенький совочек, я вздохнула весьма печально. Но, взглянув на Ханни, поняла, что еще неплохо отделалась. Наш несравненный рубин держала совочек двумя пальцами за ручку и взирала на него с такой брезгливой неприязнью, что я даже прыснула от смеха.

– Ты что, никогда лопату в руке не держала? – презрительно скривилась надменная Чонхва.
– Держала. Когда труп закапывала.
– Чей труп? – Ведьма побледнела.
– А была у нас одна. Не к месту с комментариями лезла.
Чонхва обиженно отвернулась.
– Что смеешься, Еджин, у меня даже кактусы дохнут! – вздохнула Ханни. – Хочешь загубить растение – подпусти меня к нему. По ботанике у меня была твердая двойка. В диплом пошла, правда, четверка, но что мне для этого пришлось сделать! Я даже рассказывать не хочу.
– Не переживай, я тебе помогу, если что! – даже не раздумывая, пообещала я. – Ты же помогла мне с яйцом и метлой.
– Ты себе помоги, – шепотом заметила Джихе, пытаясь не упустить из вида Донхёна, который рассыпался в любезностях с Минджи, снова о чем-то распереживавшейся. – Я так понимаю, у тебя магической ботаники не было.
Я прикусила язык и помотала головой.
– Вот то-то и оно!
– Заклинание я тебе расскажу, – сказала Ханни так же шепотом. – Оно несложное. Просто не всякая магия созидательная. У меня все как-то лучше получалось что-то поджигать и крушить. Цветочки – это не мое. Но может быть, у тебя получится быстрее.

После того как каждая девушка получила садовый инструмент, Донхён забежал вперед нас, помахал руками и позвал:
– Все сюда! Быстрее! Быстрее! Не разбредаемся, держимся вместе. Мы же не хотим, чтобы кто-то заблудился в цветочном лабиринте!
– Что же он бодрый-то такой с утра, аж бесит! – пробурчала Ханни злобно себе под нос, поднимаясь.

Галдящей толпой, подхватив метлы, мы поспешили вслед за распорядителем. Подозреваю, навстречу приключениям.
Мы довольно бодро протопали через сад. При виде разрытых накануне страусом ямок я смущенно потупилась, а метла в руке прямо-таки задрожала от возмущения! Затем, сразу после вольера, мы свернули в ту часть сада, что я еще не успела исследовать. На самом деле, проходя мимо обители страуса, я затаила дыхание. Боялась, что сейчас на весь сад разнесется жалобное «Ма-а-ама-а-а!». Но, к счастью, как и все дети, огнедышащий малыш много спал.

Донхён подвел нас к неприметной калиточке возле увитого плющом забора, всех еще раз пересчитал и вывел в поле.
Я ожидала увидеть золотую россыпь пшеницы или бескрайние лавандовые луга, но прямо за калиткой начиналась самая что ни на есть настоящая грязь. Перепаханный чернозем и разметка под клумбы – колышки и натянутые между ними нити. Эта конструкция обозначала края весьма причудливых клумб.
– Не думайте, мои хорошие, что я планирую над вами издеваться, – скороговоркой начал Донхён, заметив весьма недобрые взгляды ведьм. – Ни в коем случае. Это действительно очень важное дело. Поэтому, в знак своей солидарности, я уже высадил клумбу в качестве примера. Ее вы можете увидеть вон там.

Мы дружно вытянули шеи и действительно в отдалении заметили россыпь из голубых цветов. Наверное, у Донхёна была какая-то тактика, и он ее придерживался, но я не увидела ни в готовой клумбе, ни в разметках для нас никакого смысла. Да и красота, будем уж честны, была посредственной.
А как же золотое сечение? Композиция в виде спирали? Единый стиль? Никакого уважения к людям с художественным вкусом!

– Ну что ж, красавицы, все готовы? В этом ящичке, – Доменико щелкнул пальцами и буквально из ниоткуда появился большой сундук, – находятся все нужные зелья и семена. Пожалуйста, придерживайтесь выбранного цвета и работайте с любовью! На все про все у вас ровно три часа. Также в сундуке есть графины с водичкой, если вам вдруг станет жарко. Я буду наблюдать за вами из окон замка и всегда смогу прийти на помощь!
– Так что сажать нужно – цветочки или травку? – мрачно поинтересовалась Минджи.
– Вы будете сажать цветочки. А между клумбами потом наши садовники посадят травку, чтобы было еще красивее.
– Да что же за отбор такой! То высиживать, то высаживать, – буркнул кто-то у меня за спиной.
А Донхён глянул в нашу сторону так обиженно, что даже неловко стало. Хотя сама я и не думала острить. Мне-то что? Надо сажать цветочки – будем сажать цветочки. Жаль только, магическим способом я ни разу это делать не пробовала. Максимум мама использовала зелье быстрого роста, да и то не на цветах. Цветы – они что? Как и художество, дело совершенно бесполезное. То ли дело хрустящие огурцы, которые можно есть потом из банки всю зиму. Или вон картошку.

Донхён лично проследил за тем, чтобы каждая ведьмочка проследовала к своей клумбе и выбрала семена одинакового цвета. Он прямо-таки лучился восторгом и едва не подпрыгивал на месте. А как только мы принялись выкапывать ямки, пожелал нам всем удачи и смылся.

– Гад, – вздохнула Ханни, лениво ковыряясь совочком в земле. – Как есть гад.
Мы с Ханни держались недалеко друг от друга, нам досталось место где-то в самом конце посадок. Клумба Ханни была овальной с какой-то загогулиной сбоку, а мне досталась прямая линия, от которой в поле отходили две длинных полосы под острыми углами. Дракон был заметным оригиналом.
Мало того, что клумбы были огромными, на таких площадях цветы можно сажать несколько дней подряд! Так еще и все разные, замысловатые такие. Как мы ни всматривались, так и не смогли оценить гениальный замысел драконьего садовника. Поэтому, рассудив, что хозяину виднее, приступили к делу.
Метелки лежали вдали, в тени милых кучерявых кустиков с ярко-красными ягодками.

– Ладно, Еджин, что с этим делать? – Ханн  нервно огляделась. – Я никогда не сажала на такой клумбе! На ботанике мы выращивали цветы в горшках, а не в чистом поле...
– Берешь грабли и делаешь вот так! – показала я.
– Так земля уже вскопана.
– Ну а рыхлить-то кто будет?
– Рыхлить, не рыхлить... какая разница? Я не умею выращивать цветочки! – бухтела Ханни. – У меня все дохнет.
– Пока что дохнуть здесь нечему, мы просто ровняем землю. Теперь давай сыпать семена. Делаешь бороздки и аккуратно засыпаешь понемногу.
– Бороздки?! – взвыла Ханни. – Да мы здесь до вечера провозимся!
– Да, ты права. – Я закусила губу.

Остальные ведьмы, кажется, не любили просчитывать перспективы и думать о будущем. Все старательно рыли ровные ямки, с высунутыми от напряжения языками выкладывая семена. Что характерно, о намеренном проигрыше никто больше не заикался. Подарки произвели впечатление на всех конкурсанток без исключения, и, кажется, помогать мне стать невестой дракона уже не спешили.

– Ладно, ты права, – наконец сдалась я. – Не будем заморачиваться с бороздками.
– А они почему заморачиваются?
– Я думаю, если цветы взойдут густо, разницы между ровными рядами и хаотичным расположением не будет. К тому же в беспорядке есть свое очарование и дерзость. Мы вырастим первую партию, а потом добавим до идеала.

Так дело пошло быстрее. Мы с Ханни щедро засыпали свои клумбы и перешли к следующему этапу. На этот раз руководила Ханни. В магической части она была бесспорным фаворитом.
– Нужно вытащить магию из внутренних резервов и распылить на цветы.
Подруга закрыла глаза, протянула ладонь к вскопанной земле, и ее губы беззвучно шептали заклинание. На руке у нее появилась прозрачная голубоватая капелька, касавшаяся кожи ласковым мягким светом. Затем капелька сорвалась и упала на землю, где тут же целой россыпью крошечных звезд покрыла клумбу.
– Попробуй! – подтолкнула меня.

Сомневаясь, что подобная сила вообще есть во мне, я вернулась на свою клумбу и закрыла глаза, подражая примеру Ханни. Вместо заклинания – страстное желание и фантазия, а вместо нормальной магии – недоученное, неразвитое нечто.
Только бы не думать ни о чем постороннем!
Но как бы я ни силилась, никакой природный дар не может тягаться с многолетним ведьмовским обучением. Можно выдать девочке с рынка шляпу и метлу, но никакие внешние атрибуты не превратят магичку-недоучку в настоящую ведьму.
Тогда Ханни, устав наблюдать за моими бесплодными попытками, просто дала капельку своей магии. Чужая сила сначала больно кольнула руку, а потом внутри что-то шевельнулось, защекотало – и на кончике указательного пальца появилась светло-сиреневая капелька магии. Вскоре и моя клумба сияла магическими светящимися крапинками.

– Ну вот. – Ханн  просияла. – А теперь прочувствуй эту энергию и думай о том, как рождаются цветы. Только сначала с краешка, чтобы не испоганить.
Первый цветок вылез еле живым, крошечным и сухим. Пришлось Ханне сбегать к ящику за водой и щедро разбавить магию. Следующий цветочек съел жук, а третий просто вылез кривым и некузявым. Но уже четвертый вполне был достоин красоваться на драконьей клумбе, а каждый следующий получался все лучше и лучше.

Чего нельзя было сказать о Ханни: ругаясь и фыркая, подруга мучилась с каждым цветком. Пришлось, закончив с первой партией, кинуться ей помогать.
Правда, когда один из цветочков получился у подруги плотоядным и задумал сожрать одного из выращенных мной, я не выдержала.
– Сходи, попей водички, а? – попросила я.
Думала, Ханни обидится, но она с облегчением унеслась, и я получила возможность в тишине и спокойствии закончить клумбу. Удивительно, но вызывавшее прежде лишь отвращение занятие сейчас даже умиротворяло. Оказывается, с магией садоводство становится не изнурительным трудом, а приятным хобби, даже обладающим особым очарованием.
В душе всколыхнулась обида на родителей: ну почему мне не разрешили учиться на ведьму? Или хотя бы не отдали в помощницы какого-нибудь мага? Насколько бы легче мне было дома, умей я обращаться с магией!

– Как у тебя здорово получается! – сказала Ханни. – А говорила, ничего не умеешь. Кстати, ты снова забыла метлу.
– Не забыла. Она лежит вместе с остальными.
– Нет, забыла! Я что, твою растрепайку среди остальных не найду? Нет ее там!
Мы замолчали на пару секунд, а потом переглянулись.
– Блин, метла сбежала! – простонала я.
– Надо найти. Не дай боги, она встретится дракону и уронит твою репутацию! Как думаешь, куда она могла деться?
– На мусорку? Подметать дорожки? Да куда угодно, Ханни, я...

Все девять ведьм дружно замерли и прислушались. Звук доносился еще вдалеке, но с каждой секундой все приближался и приближался. Протяжное «Ма-а-ама!» не оставляло сомнений в том, куда сбежала метла и что именно она натворила. Огнедышащий страус на всех парах спешил к своей хозяйке, а следом за ним гордо следовала растрепанная метла.
Как же мне стало стыдно! В этот миг я очень поняла маму, которая частенько в детстве краснела, когда мы детским бездумным лепетанием ставили ее в неловкое положение.
– Мама! – Страус бросился ко мне, едва найдя среди кучки хихикающих ведьм.

Когда я поняла, что птичка-истеричка собирается делать, издала вой, достойный банши. Но перехватить вредителя не успела: тот плюхнулся в клумбу и устроился в ней с выражением искреннего блаженства на морде.
Интуиция подсказала: это еще не все. И оказалась права. Во время очередного, на этот раз радостного «Мама!» из пасти птички вырвалась струйка пламени. Клумба вспыхнула, как пропитанный маслом факел. Мы дружно ахнули, у Ханн  вырвалось крепкое словечко, а страус и метла предпочли спрятаться за мою спину. Словно поняли, что перегнули палку.
У меня на глаза слезы навернулись! Все усилия, мой первый успех в магии – пошли прахом!

– Вы что... что... вы что натворили? – растерянно пробормотала я.
К счастью, пламя не перекинулось на другие цветы. Но моя клумба безвозвратно погибла, и я даже не была уверена, что на этой земле вырастет что-то еще.
– Спокойно! – Ханни мгновенно взяла себя в руки. – Сейчас мы все исправим.
– Уже не успеем, – покачала головой я. – Сегодня я проиграла.
Неужели придется вернуться к родителям?
– Юнги! – тяжело вздохнула я. – Ну что ты натворил? Как ты теперь без меня жить-то будешь?
Бестолковый, но понятливый страус прижался к моей ноге и заплакал, а метла несмело потерлась прутиками о мою щеку.

– У меня в комнате, – задумчиво проговорила ведьма, которая первой определила в драконьих яйцах страусиные – она была дочкой фермера, – есть восстанавливающее зелье. Я использую его для наращивания ресниц. Но оно поможет восстановить плодородный слой и заново высадить цветы.
– Отлично! – Ханни деловито взялась за лопату. – Вы с Еджин бегите за зельем и закройте страуса в вольере, пока он нас всех по домам не отправил, а я пока уберу остатки цветов, чтобы не мешались!

Мы с ведьмочкой подхватили страуса, метлу и рванули к замку. Метлу я тоже решила на всякий случай запереть. Лучше я буду вызывать подозрения, разгуливая без ведьминских атрибутов, чем она натворит что-нибудь еще.
Испуганный Юнги покорно зашел в вольер и сел в уголке, так тоскливо опустив голову, что мне стало детеныша жалко.
– Не переживай, – сказала я ему, – все будет хорошо. После обеда я с тобой погуляю.
– Еджин, быстрее! – взмолилась Сабина – так звали ведьму.

Метлу для надежности заперла в шкаф и подперла стулом. Нахалка возмущенно вертелась и что-то там бурчала, но, в отличие от Юнги (он был животиной неразумной), все еще злила меня самовольным уходом. Это же надо было – выпустить Юнги из вольера!
Мы с Сабиной встретились возле ее комнаты и, стараясь держаться подальше от слуг, поспешили обратно. Я бережно сжимала в кармане бутылек с зельем, которое могло спасти мой отбор.
Мысли об этом так захватили, что я даже не болтала с Сабиной. И когда на нашем пути вдруг возник Донхён, вздрогнула и приняла максимально виноватый вид. Инстинктивно, не подумав, что алеющие щеки и опущенный взгляд – это очень подозрительно.

– Девушки, что происходит? – Распорядитель нахмурился. – Почему вы не на клумбах?
– А мы... – Сабина замялась.
– Пошли в туалет! – выпалила я. – Очень много воды.
– Понятно. – Донхён с подозрением прищурился. – А могу я поинтересоваться, почему со стороны ваших клумб шел подозрительный дым? У вас там все в порядке?
– Да, мы... э-э-э... цветы накуриваем.
– Чего?
– Накуриваем. Чтобы росли лучше. Ритуал такой, ведьминский.
– Да! – включилась Сабина. – У меня папа – фермер. Он мне разные секреты рассказывал, ну и вот...
– Кхм... я, конечно, не стану вмешиваться в ваше испытание. Но красавицы, вы уверены, что это безопасно?
– Да, мы уже все потушили. Ну, мы пойдем? Я еще свою не закончила.
– У вас остался час, – крикнул нам вслед Донхён.

Я с облегчением выдохнула, лишь оказавшись за калиткой, по дороге к клумбам.
– Накуривать?! – Сабина поражалась моей фантазии. – Ты как это придумала?!
– А что, только ему можно нести всякий бред? – пожала я плечами.

Лекси уже сгребла все паленые остатки цветов в кучу и как раз зарывала ее неподалеку от клумб. Сабина не доверила мне распыление восстанавливающего зелья. Когда она закончила, пришлось в жуткой спешке снова высаживать цветы. И если в первый раз я хоть немного думала о плавном переходе оттенков и плотности посадок, то сейчас просто старалась уложиться в отведенное время.
После зелья Сабины цветы росли быстро, мощно, только разные стороны и разных размеров. Чуть перельешь магии – и вот уже из клумбы торчит гигант со стеблем толщиной в руку. На следующий потратишь меньше, и он печально загнется под листьями своего перекормленного собрата. Когда я закончила с клумбой во второй раз, то устала, как не уставала тогда, когда в начале осени папа брал нас собой на дальнее поле выкапывать картошку.

Ханни, похоронив следы разгула страуса, кинулась мне помогать. Мы закончили минута в минуту, но все же успели. Когда пробил час окончания испытания, над всеми цветами вспыхнул мерцающий магический щит, который не давал нам вносить изменения.
Наши с Ханни клумбы получились буйными, яркими и с огоньком. Цветочки росли густо, переплетались между собой и тянулись к солнышку. Издалека ярко и красиво. Вблизи – дракон лапу сломит. Дикие и буйные заросли.
Самая красивая получилась, конечно, у Сабины, недаром она была из фермерской семьи и даже ресницы наращивала снадобьем из папиных запасов. Ее идеальные, ровные ряды цветочных головок янтарного цвета восхищали всех без исключения ведьм, даже тех, кто неожиданно увлекся конкуренцией. Саженцы как из питомника, каждый цветочек являлся точной копией своего соседа и по размеру, и по высоте.
– Как у нее так вышло? – удивилась Ханни.
– Сама не знаю.
– Мне кажется, вот кто самая главная ведьма на нашем отборе, – к нам присоединилась Джихе. – Она и еще... это... жрет, как конь, и не толстеет.

Клумбы остальных девушек напоминали плюс-минус нашу. У кого-то нестройные ряды цветочков получились посимпатичнее, у кого-то клумба напоминала поросшую сортовыми герберами лесную поляну. И лишь у почти рыдающей Пенелопы клумба была похожа на выжженную после магической катастрофы пустыню. Из пепельно-серой пересушенной земли гордо и независимо торчал один чахлый... кактус.
Не нужно было быть Донхёном, чтобы определить, кто в этом испытании занял первое место, а кто уже после обеда отправится домой. Я на этот раз оказалась в серединке. Ну, хоть никто из цветов не вылупился, вольер-то не резиновый.

– Ну что, драгоценности мои, закончили? – К нам через поле бодро чесал Донхён. – Вы только посмотрите, какая красота у вас получилась!
– Да? – с сомнением хмыкнула Ханни.
Остальные ведьмы тоже косились на поле с сомнением, лишь Сабина была горда собой и уверена в успехе. Художник в моей душе вопил: композиция не удалась. Но Донхён буквально сиял от восторга и как-то мерзенько хихикал.
– Уверен, дракону очень понравится, красавицы! А сейчас все по обычному сценарию. Бегом к себе, прихорашиваться и отдыхать, менять платьишки на новые, а затем готовиться к оглашению результатов!
– А зачем ждать? – поинтересовалась Суён. – И так ведь понятно, кто победил, а кто проиграл.
– Ах, нетерпеливые мои! – умилился Донхён. – Будем действовать согласно уставу. Так что жду вас всех к обеду свеженькими, хорошенькими и с сияющими лицами. Не проспите, золотки. Это вы сможете сделать после обеда. У вас будет свободное время. Ну, кроме тебя, Еджин, ты пойдешь выгуливать страуса. Он с утра уже безобразничает в вольере. Подпалил садовнику штаны. И, между прочим, ни за что! Бедняга просто шел мимо.

Я смущенно потупилась. Если бы распорядитель только знал, что еще натворил огнедышащий Юнги! К счастью, вылазка метлы и страуса оказалась незамеченной. Я только надеялась, что проигравшая Пенелопа не сдаст нас с Ханни в попытке не вылететь с отбора.
– Юнгиша на такое не способен! – категорично заявила я. – Его, наверное, обидели.
Хозяйка например, отругав за сожженную клумбу. Потом я вдруг подумала о том, что будет со страусом, если меня выгонят, и тут же поспешила уточнить.
– Тогда заберешь его с собой на новое место жительства. Нам с драконом огнедышащий страус не очень нужен.

Слова Донхёна меня не сильно вдохновили. Прежде всего потому, что я просто не рассматривала вариант, что делать, если вылечу с отбора. Сильно сомневаюсь, что замуж за сына мясника возьмут с огнедышащим страусом. И родители не обрадуются новому домашнему питомцу, они вообще не выносили домашнюю живность.

Полдня на свежем воздухе вымотали нас куда сильнее переполоха в амбаре. Хотелось в душ, полежать и попить чего-нибудь кисленького и холодного. Мы вялым строем побрели в замок, а счастливый Донхён остался умиляться клумбам.
– Подозрительно он радуется как-то, – хмыкнула Ханни.
– Может, любит цветочки? – предположила я.

* * *

Джину нравился отбор, хотя некоторой частью своего существа он понимал, что не совсем честно втягивать в такую игру искренних и наивных ведьм. Потом внутренний голос ему напоминал: ведьмы остаются в плюсе. Даже первая покинувшая отбор Хёрин получила щедрое вознаграждение и теперь может выбирать любого жениха. Хотя, если бы кто-то спросил у дракона совета, он бы предложил выбирать спутника жизни совсем не с позиции богатства.
Когда Сокджин смотрел на друзей, то мысленно признавался себе в зависти. Взять, допустим, Юнги. Внебрачный сын короля, архимаг Франглисского королевства, объект вожделения первых красавиц и счастливый муж шебутной, яркой ведьмы. Яркой в прямом смысле, слава Юн Миён даже в Драконьем Городе гремела. Но главным в их паре являлась идеальная совместимость и любовь: им было весело, они понимали друг друга с полуслова и если ссорились, то не всерьез.
Ему бы хотелось чего-то такого. Деньги, власть, магия – это все есть, к этому он привык. А вот чтобы кто-то был рядом... Джин давно для себя решил: если на отборе сердце не дрогнет, то победительница получит богатства, подарки и славу, а он будет искать дальше. Ту самую. Стоило прожить столько лет среди драконов, чтобы до этого додуматься.
Ему доставляло удовольствие наблюдать за юными яркими девчонками, выбирать для них подарки и призы. Отличный способ расслабиться после напряженной работы: с тех пор как Джина выбрали мэром, у него стало еще меньше свободного времени.

Но он улучил несколько часов и, отправившись в город по делам, зашел в салон, чтобы выбрать обещанные подарки. «Сокровища Драконов», крупнейший ювелирный дом, принадлежащий Сокджину, открывал безграничные возможности для творчества.
Закончив с делами и забрав подарки, Джин поднялся на крышу, чтобы обернуться драконом и долететь до замка. Просмотрит кое-какие бумаги, подпишет пару указов, а перед сном выйдет прогуляться и непременно встретит Топазик с ее несуразным дурным страусом.

Мощные крылья подняли его наверх. Потоки воздуха подхватили Джина, понесли по воле ветра, и на несколько мгновений дракон позволил силе природы подхватить его, как воздушного змея. Он наслаждался полетом и любил свои края, любил Драконий Город – самое красивое место на всем свете.
Величественные горы, мощные водопады, тысячелетние леса. Замок окружали поля, усыпанные цветами, огромные зеленые пространства и...

Джин опустил взгляд вниз и обомлел. Даже на пару мгновений забыл, как махать крыльями. Там, где еще с утра было чистое поле, красовались клумбы. С высоты драконьего полета они идеально складывались во фразу, которая привела Джина в дикую ярость.
На древнем драконьем языке, которому их с Донхёном, названых неразлучных братьев, обучали с младенчества, красовалось «Джин – дурак!».

Так вот что за испытание придумал небесный идиот! Он с утра хвастался, что сегодня отсеет еще одну девушку, и просил поторопиться с подарками. Значит, ответный ход за раскрашенные яйца... Хорошо, Донхён. Хорошо. Это еще не конец, это всего лишь второе испытание, и Джин обязательно ответит.
Они еще посмотрят, кто из них дурак. Следующий раунд за драконом. Драконом нормального цвета.

🌷🌷🌷