Директор Технического Колледжа Проклятий хочет уйти на пенсию [R18]

Солнце клонилось к закату, и море окрасилось в оранжево-золотой цвет.

— Дети! Пора ужинать! — голос хозяйки донёсся с берега.

— Идём! — откликнулись ребята.

Они поднялись на террасу второго этажа магазина снаряжения для моря — стол был заставлен блюдами из свежих морепродуктов. Все уже были ужасно голодны. Убедившись, что хозяева не собираются есть с ними, Саэки Сора первым сказал:

— Я начинаю! —

Свежие кусочки сашими скользили в рот — ни малейшего рыбного запаха. Острый, свеженатёртый васаби взрывался в носу, возвращая всем силы.

Внезапно Саэки Сора пнул сидящего рядом.

Годзё Сатору замер с кусочком мяса на палочках — и на глазах у него его тут же стащил Сугуру Гето.

— Сора! Ты чего! Моё мясо Гето забрал! — возмущённо посмотрел Годзё на зачинщика.

— Пить хочу. Принеси колу.

— Что? Так иди сам... —

— Годзё, мне зелёный чай, чтобы жир не чувствовался.

— Сатору, и мне с Сёко так же.

Годзё молча уставился на троих. Саэки Сора включил «приём»:

— Сатору? Ну пожалуйста. Ты же ближе всех к лестнице.

Годзё отвернулся от сияющих золотистых глаз:

— Ладно, ладно! Пойду, только не смотри так!

Когда недовольный Годзё спустился за напитками, трое переглянулись.

— Вы получили сообщение? План понятен? — тихо спросил Сора.

— Понятен. Мы с Сёко после еды сразу идём в виллу, встречаемся с Ягой и остальными, — Сугуру прищурился.

— Хотя старшая Гакуне сперва отнекивалась, но тело говорит за неё — уже готовится, — Сёко, глядя на телефон, ухмыльнулась.

Саэки Сора кивнул довольно:

— Отлично. Всё по плану. Я его задержу, а к двенадцати приведу на виллу.

Шум позади — и все трое как ни в чём не бывало продолжили есть. Словно никакого заговора и не было.

— Напитки... Хм? Что-то вы странные? — Годзё, вернувшись, подозрительно глянул на всех.

Когда Сугуру уже собрался отшутиться, Сора опередил:

— Сатору, открой рот.

— А? Зачем?.. — Только он раскрыл рот, как туда отправился кусок свежеприготовленной рыбы. Мысли тут же вылетели из головы, он послушно прожевал и проглотил.

Сёко и Сугуру тихонько показали Соре большой палец — с ним всегда срабатывает.

Саэки Сора улыбнулся уголком губ — с Годзё этот метод беспроигрышен. Всё-таки он отвратительный взрослый человек.

После ужина Сугуру и Сёко сказали, что хотят вернуться отдохнуть. Годзё тоже собрался идти с ними, но Сора потянул его за руку.

Он мягко улыбнулся глазами:

— Сатору, погуляешь со мной?

Годзё глянул на него и не отказался:

— Ладно, всё равно ещё не устал.

Сора обернулся, кивнул уходящим друзьям и обнял Годзё за шею:

— Пошли. Покажу кое-что интересное.

— Что-то ты странный.

— Сатору, ты изменился. Уже сомневаешься во мне?

— Заткнись. Идём уже.

Фестиваль огней в Окинаве проводится каждый год с декабря по март — что-то вроде Тайваньского праздника фонарей.

Увидев перед собой ряды фонарей и толпу людей, Годзё оживился:

— Ого! Тут ещё и праздник?!

В гуще веселья выделялась картина: беловолосый подросток ростом под метр восемьдесят ловко лавировал между торговыми палатками, а за ним, чуть сзади и с лёгкой улыбкой, спокойно шёл чёрноволосый мужчина.

Если Годзё чего-то не понимал, он оборачивался — и Сора терпеливо объяснял ему всё снова и снова.

— Хочу вот это попробовать! —

Сора посмотрел на аттракцион с золотыми рыбками и ласково улыбнулся:

— Играй. Что хочешь — всё можно. Я с тобой.

Увидев, как Годзё в третий раз провалился с сеточкой для рыбок, Сора не выдержал, наклонился и положил руку поверх его руки:

— Медленнее. Потерпи, Сатору.

Тёплое дыхание у уха вызвало лёгкую дрожь. Но как только в чаше замелькала золотая рыбка, Годзё оживился:

— Сора! Поймал!

— Молодец.

В десять пятьдесят они наконец отошли от палаток — ровно когда всё начало сворачиваться.

Годзё откусил огромный кусок яблока в карамели, в другой руке держал сахарную вату, сладость расслабила его, и он зажмурил глаза от удовольствия.

Они дошли до пляжа, где днём играли — теперь там не было ни души. Сора поднял голову к звёздному небу и остановился.

Годзё обернулся — и увидел Сору, залитого лунным светом.

В этот миг между ними будто пролегла бездонная пропасть: всего несколько шагов — а кажется, так далеко.

Почувствовав его взгляд, Сора подошёл ближе:

— Звёзды красивые, правда?

Отражённый в золотых радужках свет делал глаза Соры ещё прекраснее.

Годзё подумал об этом вслух:

— Твои глаза ещё красивее.

Заметив замершего Сору, он тут же опомнился:

— Нет, я про звёзды... м-м?!

Сора вдруг обхватил его лицо ладонями. Годзё, держа еду, не смог отреагировать и закрыл глаза, когда пальцы коснулись его век.

Белоснежные ресницы дрогнули под пальцами, вызвав щекочущее тепло. Когда Сатору открыл глаза, Сора тихо рассмеялся:

— Сатору, твои глаза — самые красивые на свете.

Он отпустил его лицо, но пальцы всё ещё невольно терлись друг о друга — даже ресницы такие мягкие...

Годзё активировал Шесть Глаз, в упор разглядывая Сору с такой горячей решимостью, будто хотел вырезать его образ в зрачках.

Сора, ничего не подозревая, снова обнял его за шею:

— Пошли. Там тебя ждёт маленький подарок.

В 23:20 они вернулись к лежакам, где отдыхали днём. Усадив Годзё, Сора спросил:

— Сегодня весело было?

Вспомнив всё, что случилось днём, Годзё слегка покраснел:

— Ну, пойдёт.

Сора посмотрел на него и вдруг сказал:

— Прости.

Годзё удивлённо повернулся к нему.

Сора отвёл взгляд, глядя на волны, которые набегали на берег:

— За эту неделю я многое обдумал. Я не специально не выходил на связь и не злился. Просто... Мне кажется, в вашем возрасте нужно жить свободно и легко. Хотя, конечно, вас никто не удержит.

Годзё фыркнул:

— Никто и не сможет меня контролировать.

Хотя... если это Сора... ну, может быть, пусть попробует.

Сора протянул руку и мягко потрепал его белоснежные волосы:

— Так и должно быть. Будь собой. Задания — не проблема. У вас есть силы, гордитесь этим. Да и я же рядом.

Я буду с вами — пока вы не станете взрослыми. Этого он вслух не сказал.

В 23:40 Саэки Сора встал, протянул руку Годзё:

— Пошли. Пора возвращаться.