Сатурния Луна

К тому времени Вася сблизилась с Марком уже «по серьёзному» и на время завязала с «весёлой жизнью». А Эвелина встретила Мирона Резникова: Резака, как его величали в соответствующих кругах.

Их встреча произошла спонтанно и нестандартно. Резак вовсе не был Эвиным клиентом, и первый раз она увидела его в зале шумного ресторанчика, этакой забегаловки для плебса. Эва гуляла с одной компанией, а Мирон — с другой.

В какой-то момент возник конфликт. Как водится, вспыхнули обычные пьяные разборки на танцполе, кто-то с кем-то чего-то не поделили, слово за слово и понеслось. Вот тут-то на «сцену» и вышел Резак. Он вклинился между враждующими сторонами, оттеснил противников, и, угрюмо набычившись, уставился на «главаря» оппонентов, коим являлся один из Эвиной тусовки — длинный хлыщ, мальчик из «золотой молодёжи», считавшей себя пупом Земли. Он стоял перед коренастым Мироном, почти на голову его выше, и с пьяным превосходством оценивал оппонента.

Однако Резак сделал почти неуловимое движение: лишь его согнутая рука быстро дёрнулась туда-сюда, а «золотого мальчика» уже сгибало пополам, он хрипел, пытаясь вдохнуть воздух; приятели поддерживали его под руки, несколько опешив от такого развития событий.

— Вы че, сявки, — сказал им Мирон, тяжёлым взглядом осматривая противников по очереди, — запачкать кровь об белые панамы захотели? Успокоились и извинились перед уважаемыми людьми.

Один из самых отвязных в свите хлыща (последний всё ещё не мог разогнуться) было дёрнулся на Резака, но тот так на него зыркнул, что порыв юноши быстро иссяк.

— То-то, — резюмировал Мирон, полагая инцидент исчерпанным, — Нажрались, ведите себя прилично...

И направился к своему столику, путь к которому лежал мимо вставшей, чтобы не пропустить «махача», Эвы. Мирон, проходя, глянул на неё с интересом — она в ответ улыбнулась. А через пять минут Резак пригласил Эвелину на танец.

Краем глаза она заметила, как недовольно покосился на неё хлыщ, которого отпаивали на другом конце стола; он наконец-то пришёл в себя.

Чтобы позлить «мальчика», она, пока шла на танцпол, ласкового приобняла Мирона за талию.

Так они с Резаком и познакомились. Быстро выяснилось, что Эвелина сильно Мирону приглянулась, хотя смотрелись вместе они неидеально: она была чуть выше. Но Резака, разумеется, такая «ерунда» не смущала. В конце вечера он презентовал свою лаковую визитку; естественно, именовался Мирон на ней «директором».

Эва кинула визитку в сумочку: одной больше, одной меньше. Мирон показался ей харизматичным, уверенным в себе кобельком; иногда у неё просыпалась тяга к такому типу мужчин. Но лишь для того, чтобы держать подобных ухажёров на поводке. И встречаться не часто — по настроению. Впрочем, Эвелина не питала никаких особенных иллюзий, через два дня про мимолётную встречу забыла и, естественно, никуда не позвонила.

Каково же было её удивление, когда Резак через неделю нашёл её сам.

А дальше пошло ещё страннее. Мирон пригласил её на свидание. Она — почему-то — согласилась. А потом — ещё раз. И ещё. Но встречи эти мало походили на прелюдию к каким-то там отношениям. Резак в постель Эву не тащил, подарками не задаривал, звёзд с небес не обещал. Да и общались-то они на какие-то отвлечённые темы.

Мирон Резников вовсе не был действующим криминальным авторитетом, как подумалось Эвелине с первого взгляда. Да, у него, естественно, имелось тёмненькое прошлое: но у кого из бизнесменов-предпринимателей, чья молодость пришла на «лихие девяностые», его не было? Да, Резак тёрся в определённых кругах, решая вопросы, но в основном вёл вполне себе легальную деятельность, торговал лесом, строительными комплектующими, являлся одним из собственников агентства недвижимости. Короче, крутился как мог. Внешний вид нового кавалера тоже особо не впечатлял: невысокий, коренастый, с раскачивающейся походкой подвыпившего матроса. Лицо рябое, с маленькими глазками. Но неказистый экстерьер Мирона компенсировала «крепкая» харизма, проистекающая из уверенности. Ну и с бабками проблем не наблюдалось — большинству из вившихся вокруг него «стрекоз» этого было вполне достаточно.

Первый «серьёзный» разговор у парочки случился на четвёртом «свидании». После роскошного ужина, они поднялись в номер отеля, чтобы «поболтать кое о чём», как выразился Мирон.

— Давай поставим точки над и, — не стал тянуть кота за хвост Резак, когда они расположились в креслах за столиком, возле огромной кровати с двусмысленно откинутым одеялом. — Про меня ты уже всё знаешь, кто-что... Давай теперь о тебе? Учишься, работаешь?

— А то ты не знаешь, — Эва кокетливо склонила голову. Почему-то она вот нисколечко не боялась, что её кавалер поведёт себя неадекватно или опасно.

— Не знаю, — спокойно ответил Мирон, глядя на неё своими бусинками васильковых глаз.

— Тогда можно сказать, что работаю, — Эвелина провела пальчиком по ободку бокала с вином. — Шлюхой.

Но эпатажное заявление не произвело на Резака ожидаемого эффекта.

— Вот как? — единственное, что проговорил он.

— Тебя это не смущает? — удивилась Эва.

— То, что ты шлюха? Нет. Работа как работа, — Мирон пожал плечами. — Только я хочу уточнить: ты — шлюха или блядь? Разница ведь принципиальная. Для первой — это лишь контракт, для второй — призвание.

— Да я пошутила, расслабься, — засмеялась Эва. — Слишком уж ты серьёзный сегодня.

— Если ты будешь со мной, работать тебе не придётся. Никем. Ну, если уж совсем станет скучно, то выйдешь куда-нибудь в офис бумажки перекладывать.

— Что значит — «с тобой»?

— Ты мне нужна. Ты — мой человек. Я это чувствую. Хотя прекрасно знаю, что я — не твой.

— Непримиримое противоречие?

— Как раз «примиримое».

— Ну-ну.

— Так что?

— Я подумаю.

На этом собственно «серьёзный разговор» и окончился. Они допили вино и разошлись «по домам».

И снова Эвелина не приняла расклады влиятельного кавалера всерьёз.

Тогда Резников зашёл «с другой стороны».

— У меня к тебе деловое предложение, — сообщил он через пару дней, вызвав Эву к себе в лимузин «на минутку».

— ?

— Вот этот парень, — он достал фото и протянул его Эве. Со снимка анфас смотрел вполне себе миловидный молодой человек. — Гнида редкостная. Поверь мне на слово. Есть вариант его проучить. Привлечь к делу я могу только тех, кому доверяю как самому себе.

— Ни хрена не поняла, — призналась Эва.

— Да тебе особенно понимать и нечего. Надо его соблазнить и затащить в койку. С твоей мордашкой — раз плюнуть, он на передок слабый. Приведёшь его в конкретный номер гостиницы — адрес я тебе дам. На камеры зафиксируем компромат — связь с несовершеннолетней — этого будет за глаза, чтобы его приструнить.

— Какая же я несовершеннолетняя? — поразилась Эвелина.

— Да это не важно. У страха глаза велики, а настоящий твой паспорт никто проверять не будет.

— Мутные игры какие-то, — задумчиво проговорила Эва. — И вообще, за кого ты меня принимаешь?

Мирон ничего не ответил, но посмотрел на Эвелину выразительно.

— Вознаграждение. — Он забрал фото парня обратно, перевернул и авторучкой написал на обороте шестизначное число.

Эва мысленно присвистнула, прикидывая, сколько ей потребуется «горбатиться» за такую сумму в «обычных условиях».

— И ещё одно, самое главное — никакого секса с ним. Я не собираюсь смотреть потом не телевизоре, как моя девушка сосёт чужой член.

— Чего? — Эва аж поперхнулась воздухом. — Погоди-ка, я не собиралась, но... Ты же сам сказал — затащить в койку.

— Именно затащить, — подтвердил Мирон как ни в чём ни бывало. — Затащить, но не трахаться.

— А это как? — Эва перешла на саркастический тон. — Ограничиться петтингом? Как двенадцатилетние?

— Не знаю, — отрезал Резак. — Придумай что-нибудь. За такие бабки пошевели извилинами.

***

Как ни странно, но «Операция Ы», как её окрестила для себя Эва, прошла без сучка и задоринки. Больше её, кстати, настораживало не то, как она справится с поручением Мирона, а то, что она в это дело в принципе впряглась. Стоило ли так рисковать? И ради чего? Да, деньги неплохие, но берега-то тоже терять нельзя. Не из-за Мирона же, в самом деле? Эвелина хоть и не испытывала к Резаку негативных чувств, но и никоим образом не попадала под его харизматическое влияние. Она осознанно продолжала с ним отношения, но вела их исключительно с «холодной головой».

С контрагентом же по имени Кирилл, снимок которого ей продемонстрировал Мирон, разыграно было как по нотам.

Эвелина подкараулила жертву в каком-то ночном гадюшнике, повертела перед парнем задом, и тот купился на этот трюк как наивный фраерок. В искусстве обольщения за последнее время Эва поднаторела, и без труда, за пару-тройку дней, довела самоуверенного ловеласа до точки кипения.

Финальный аккорд стал уже делом техники. В решающей фазе вечеринки, когда парочка собралась подняться в номера, Эва незаметно подмешала в бокал Кирилла щадящую дозу клофелина. «Лекарство» не отключило парня сразу, что позволило им занять выгодную дислокацию для внешней съёмки в кровати конкретного гостиничного номера. После смачного брудершафта, предвкушающего грядущее неземное удовольствие, Кирилла окончательно торкнуло. Вначале он превратился в хрюкающую и пускающую слюни свинью, а потом и вовсе расслабился: только вяло шевелился и мычал сквозь зубы.

Эвелина, пользуясь лежачим положением и общей беспомощностью клиента, стянула с него брюки вместе с трусами, задрала сорочку на животе, взяла красную помаду и нарисовала в паховой области, рядом с поникшим корнишоном парня, несколько отпечатков красных губ. А потом сделала с десяток снимков обнажённой натуры с разных ракурсов на память.

Чтобы было.

***

Мирон от проведённой операции пришёл в восторг. Объявил Эвелине благодарность и вместе с вознаграждением закатил крутой праздник.

Именно в этот момент Эва стала подозревать, что Резак в неё просто-напросто банально втюрился. А если так, следовало выработать некую линию поведения. Своеобразный компромисс: вести себя так, чтобы поддерживать в душе Мирона горячо тлеющий огонь, но и не давать себя окончательно завоевать, чтобы не охладить пыл.

С некоторыми оговорками, но Эвелине это удалось.

Их роман, то разгораясь, то притухая, растянулся на несколько лет.

Финальным итогом его стала та самая квартирка, которую Резак прикупил специально для их романтических встреч. И фактически подарил Эве: хоть и оформлена она была на одного из родственников Мирона.

Главным фактором, от чего их связь протянулась через такой внушительный отрезок времени являлся тот факт, что «главный фаворит её Величества» не ограничивал Эвелине свободы. Та была вольна заниматься своими делами по своему разумению, что, несомненно, «Величество» полностью устраивало.

Эва без зазрения совести манипулировала Мироном, держа его про запас и на чёрный день. И ведь нельзя сказать, что этот взрослый мужик, прошедший огонь, воду и медные трубы, не понимал, что его используют! Но... Власть отдельно взятых женщин оказывает порой магическое воздействие на отдельно взятых мужчин. Так уж устроена природа.

А что же в это время делала Вася? Пора, пожалуй, вернуться к ее истории с Марком.

***

Сейчас, в настоящем, подруги перемещались в тот самый анонсированный Васей городок, её фактическую родину, где требовалось поставить пару виз для окончательного оформления развода. Эвелина в данном вояже числилась сопровождающей, потому как давно известно: одной красивой девушке путешествовать в иные города куда как скучнее, чем двум красивым девушкам.

— Я в детстве мечтала стать стюардессой, — сообщила вдруг Василиса, рассеяно улыбаясь в пространство.

Эва фыркнула.

— Ага, — подтвердила блонда. — Ведь не бывает толстых, например, стюардесс. Все стюардессы выглядят стройными и подтянутыми.

— Мне пришлось однажды наряжаться в костюм стюардессы, — сказала Эвелина и повернулась к иллюминатору — она сидела у борта. Под самолётом раскинулся дырявый ковёр из белых облаков.

— Фу, вечно ты всё опошляешь. Это ж мечта.

— Ну так узнай у настоящей стюардессы — счастлива ли она? Вот сейчас приедет сюда с тележкой, спросит — вам рыбу или курицу, а ты ей — а вы счастливы?

— Наверное, у них тоже по-разному бывает, — задумчиво протянула Василиса. — Кому-то повезло, кому-то — нет.

— Ага. Кому-то мужик нормальный попался, — сказала Эва, «отлепляясь» от стекла, — а кто-то зачем-то вышел замуж за гея. Как будто сразу было не понятно, что с ним что-то не так. Не пришлось бы сейчас лететь к чёрту на кулички, чтобы расторгнуть сей брак.

— Понятно, понятно было, успокойся, — поморщилась Вася. — Ты думаешь, я себе этот вопрос не задавала? Да тысячу раз.

— Ну и?

— Что «и»?

— Как-то всё само собой получилось.

— Ха-ха, — Эвелина снова отвернулась к иллюминатору. — Не мы выбираем дороги, а дороги выбирают нас.

***

Так вот, Василиса не придумала тогда ничего лучше, чем выйти за этого мудозвона замуж. Понятно, какая уж тут девичья дружба. Эва благородно отошла в сторону, чтобы не мешать голубкам. Хотя подозрения, что в паре «голубок» только один, зародились у Эвелины давно и не на пустом месте. Начиная от внешности — слащавый кудрявый мальчик с пухлыми губами, и заканчивая манерным образом жизни Марк создавал вполне определённое впечатление. Мало того, он ещё и альфонствовал, делал вид, что завязан в «крупных проектах», которые на поверку оказывались очередным пшиком. И Василиса тащила его по жизни как трактор на прицепе. Кто бы мог подумать! Зачем он ей вообще сдался? Ну да, смотрелись они, конечно, рядом, как на обложке журнала, но... чёрт побери! Всё же жизнь — поразительная штука.

В столице Марк, как обычно, делал вид, что ворочает миллионами, а на самом деле прожигал потихоньку капитал папан. А выходи-ка ты за меня замуж, сказал он, разомлев от неожиданной, но долгожданной встречи. И тут известный персонаж из преисподней дёрнул Васю за язык, и она сказала «да».

Свадьбу, благодаря спонсорству родоков, отгрохали на славу, на родине жениха и невесты, но... Дальше как-то не пошло. Марк работать категорически не хотел, но папан депозит для ветренного сынка после женитьбы закрыл. Поэтому Васе приходилось свои кровно-заработанные нелёгким физическим трудом тратить и на беспечного мужа. А запросы у того были: е-ей! Да ещё знакомства подозрительные, какие-то сладкие мальчики постоянно в гостях — «коллеги по бизнесу». Окончательно прозревать Вася стала, когда нашла в телефоне муженька фото-ню, где позы благоверного выглядели отнюдь не по-мужски.

Эва всегда задавалась вопросом, но вслух из деликатности его не озвучивала — а как Вася умудрилась не заметить наклонностей Марка в постели? Неужели он настолько умело притворялся? Вскоре стали известны подробности мотивации Марка в плене женитьбы: если бы об его ориентации узнал отец, строчка в завещании последнего приобрела бы совсем иной вид. Но маскировка сработала до поры до времени. Последней каплей для Василисы стало позорнейшее происшествие. После скандала, устроенного Васей по мотивам разоблачения, в пьяном угаре, пара очередных дружков Марка попыталась её изнасиловать. С полного одобрения мужа и у него на глазах.

Только тут до «натуральной блондинки» дошло, что «хорошего помаленьку».

Но бракоразводный процесс, как у нас водится, бюрократически затянулся. Хотя, понятно, кудрявого и красивого Марка Василиса из квартиры (купленной на её деньги, так-то!) выгнала, дав ему напоследок смачный подсрачник.

***

Самолёт слегка тряхнуло и гул турбин поменял тон. Эва сообразила, что авиалайнер пошёл на снижение. Она посмотрела на облака — они теперь стали ближе, но особо не изменились — та же непонятная клубящаяся масса.

«Такая же невнятная субстанция, как моя судьба, — вдруг подумалось Эвелине. — Один сумбур, вроде бы и есть просветы, но через какое-то время всё снова затягивает дымом. Помог бы кто разобраться. Для начала в себе. Что во мне не так? Почему я, красивая, неглупая, творческая, вся такая в белом пальте, тащусь по этой гребанной жизни без надёжного плеча рядом. Почему эти дурнушки, пустышки, по сути — одноклеточные создания не испытывают никаких проблем с выбором себе мужчины? Как такое возможно в принципе? Да, у меня миллион мужчин, но это не то. Это работа, это сугубо деловые отношения, можно сказать акт-купли продажи. Как мартини со льдом: взболтать, но не смешивать! Но почему, познакомившись с такой кралей как я, красивый, высокий, богатый мужик попадает под... гипноз (потому что чарами назвать это сложно) какой-нибудь недалёкой крокодилицы и счастливо топает с ней под венец? Что за усмешка Бога? Что за извращённый выверт мироздания? А если на меня и западают, то на поверку оказывается, что кандидат — либо мерзавец, либо моральный урод, либо обманщик, либо альфонс, либо бандит, либо всё вместе и сразу! Такое даже с теорией вероятности не согласуется. Что за рок висит надо мной? Понятно, что не всё ещё потеряно, но жутко раздражает. Что со мной не так?»

— Вася, — сказала Эва, оборачиваясь к подруге. — Что со мной не так?

— Где не так? — переспросила Василиса, всматриваясь в Эвино лицо. — Тушь вроде не размазана.

— Точно?

— Да точно!

— Ну вот. Тушь не размазана, а всё равно что-то не так.

***

— Я что подумала, — сообщила Василиса, когда девчонки вышли из здания аэровокзала и осматривались в поисках такси. Вокруг царило провинциальное умиротворение. Никакой толчеи, никакого столпотворения машин на парковке, даже ветер стих, уныло повесив листья на ветках.

— Что тогда, в казино, следовало поставить на «семёрку»? — предположила Эва.

— Да не. Я подумала, что я ведь теперь — свободная женщина! Только сейчас до меня дошло!

Эвелина сбилась с шага, притормозила и принялась картинно осматривать подругу.

— Чего ты? — удивилась та.

— Ну я ищу в тебе какие-то внешние детали, которые отличают несвободную женщину от свободной. Должны же эти двое как-то различаться. Тем более, кольцо ты никогда и не носила.

— Очень смешно, — нахмурилась Вася, взяла Эву за руку и потащила вперёд. — Свобода — это внутреннее ощущение, которое снаружи не всегда заметно.

— А-а-а-а...

— Б-э-э-э... Просто я настолько привыкла быть замужем, что даже не верится, что теперь — нет.

— Можно подумать, тебя этот статус обременял. Помнится, когда ты замутила с...

— Я не об этом! — недовольно повысила голос Вася. — Вечно ты всё приземляешь!

— Так нельзя постоянно в облаках витать!

— Кто бы говорил. Сама, вон, стихи пишет, а мне тут указывает.

— Ты чего такая агрессивная? — засмеялась Эвелина и толкнула подругу в бок. — Свободная женщина Востока? Радоваться надо, что отделалась лёгким испуганным браком и скинула с себя это ярмо. А ты бухтишь, как бабка.

— К чему я говорю-то, — вернулась Василиса к началу. — А к тому, что надо ведь моё освобождение отпраздновать! Почему бы двум привлекательным мадамам не заявиться сегодня во всеоружии в какой-нибудь моднявый клубешник?

— Словосочетание «моднявый клубешник» касательно данного населённого пункта мне кажется чересчур оптимистичным, — заметила Эва. Они как раз проходили мимо лежащей на тротуаре лохматой дворняги, которая, высунув длиннющий язык, шумно дышала, не обращая при этом никакого внимания на снующих подле неё пешеходов. — И где таксо-то? Где вот это: «Куда эдэм, дэвчато? Такси недорага!»

— Надо отойди подальше от аэродрома, — сказала Вася. — Тут с нас заломят три счётчика.

***

Наконец, в паре кварталов от аэровокзала, девчонкам удалось тормознуть частника — неказистую немытую иномарку.

— Что такое? — немного, как показалось Эве, испуганно спросил лысенький мужичок-водила через опущенное стекло.

— Нам на Комсомольскую надо доехать, — пояснила Вася, слегка нагибаясь.

Водила дождался, глазея, когда девушка закончит полунаклон, и только года сказал:

— Можна.

— Или сначала в суд? — спросила Василиса у Эвы; та пожала плечами. — Или в кафе «Ивушка» на комплексный обед?

— Да не знаю я, — отгрызнулась Эвелина. — Решай сама.

— Сколько до Комсомольской? — спросила Вася у бомбилы.

Лысый ещё раз, смакуя, осмотрел девушек с головы до ног и, видимо, решив не продешевить, выпалил:

— Триста рублей!

— Идёт, — легко согласилась Вася. За такие деньги в столице можно было разве что сесть в такси и тут же выйти обратно. — А до суда?

— До центрального? — уточнил водила. — Тоже триста.

— До «Ивушки»? — продолжила допрос Вася, уже предчувствуя ответ.

— Триста, — вздохнул «таксист». — У нас просто город такой квадратный, — объяснил он. — Куда не поедешь — везде примерно одинаково.