Глава 50.
Эмма
Первое, что я сделала, это погуглила, сколько времени обычно занимает кесарево сечение, а это, по-видимому, сорок пять минут.
Итак, примерно сорок пять минут мой мозг работал над сбоем, думая обо всём, что могло пойти не так. Милли может умереть. Ребёнок может умереть. Они оба могли умереть.
Всё это было ужасно, и единственное, что помогало мне оставаться в здравом уме, — это Гарри. Он ни разу не отходил от меня. Всегда следил за тем, чтобы какая-то его часть прикасалась ко мне, зная, что это меня успокаивает. Я не могла представить, чтобы это произошло вчера, когда Гарри не было рядом со мной. Не думаю, что я бы смогла это пережить, меня наверняка одолела бы ещё одна паническая атака.
Прямо сейчас я сидела в кресле, прижав колени к груди. Моя голова лежала на его плече, а его рука обнимала меня, прижимая меня к себе. Каждые несколько минут он говорил мне, что всё будет хорошо, и сообщал, сколько времени осталось.
Сорок пять минут.
Это было больше похоже на сорок пять часов. Пока мы ждали, стук часов на стене становился всё громче и громче. Но я не чувствовала неприятного давления, которое испытал накануне, мои эмоции и беспокойство были под контролем. Я посмотрела на Гарри, чтобы увидеть, как он с этим справляется.
Он повернул голову, чтобы встретиться со мной взглядом, от него исходила нежность. Он тоже держал себя в руках. Возможно, стресс от того, что случилось с его сестрой, дал ему силы справиться с этим. Он не очень хорошо знал Милли, но всегда в каком-то смысле заботился о ней. Кроме того, учитывая, как много она для меня значила, я не удивлюсь, если его беспокойство за меня резко возрастёт. Но он был спокоен и всё время наблюдал за мной.
Всё ещё глядя мне в глаза, его рука заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос:
-С ней всё будет в порядке, ангел.
-А что насчёт ребенка? — слабо спрашиваю я.
-Этот ребёнок чертовски сильный. Это...
-Она.
Он улыбается мне:
-Она придёт в этот мир и схватит его за яйца.
Я выдыхаю смех:
-Она будет сильной.
-Такой же, как её мать и крёстная.
Однажды вечером я сказала Гарри по телефону, что Милли сделала меня крёстной матерью своего ребёнка, и провела следующие двадцать минут, рассказывая, как сильно я люблю детей. Я помню, как он всё время не произносил ни слова, но тихий смешок доносился до моих барабанных перепонок. Его голос впоследствии можно было услышать с улыбкой.
-И просто помни, что несмотря ни на что, я буду здесь. Я буду любить тебя и держать тебя всё время. – говорит он мне, держась за подбородок.
Он наклоняет его и покусывает мои губы. Я улыбаюсь и тихо говорю:
-Я люблю тебя.
-Я тебя люблю.
Через двадцать минут входит врач и идёт прямо к нам. Я узнаю её по вчерашнему дню, акушера Милли.
-Миссис Эверли. - Она здоровается, глядя на Гарри:
-Вы, должно быть, мистер Эверли.
Несмотря на все нервы, я не смогла сдержать улыбку. Я взглянула на Гарри, который усмехнулся и пожал плечами:
-Да.
Я качаю головой, но снова переключаю внимание на доктора.
-Сегодня хорошие новости для вас. Кесарево сечение, хотя оно и было нам навязано, прошло очень хорошо. Ребёнок здоров, немного маловат, но все её органы работают хорошо, а лёгкие развиты достаточно, чтобы дышать самостоятельно. Нам придётся за ней присматривать, но я очень надеюсь, что через несколько дней она будет готова пойти домой с мамой.
Моё лицо светлеет, нервы и тревога уходят с моих плеч и груди.
-Это значит, что с Милли тоже всё в порядке, верно?
Она кивает ещё до того, как я заканчиваю свой вопрос:
-Да, она восприняла процедуру как воин.
-Мы можем их увидеть? — спрашивает Гарри, кладя руку на мою поясницу.
-Да, Милли немного устала от всего. Я думаю, у неё начинает снижаться адреналин, поэтому мы не можем оставаться здесь слишком долго. И ей, и её малышу понадобится отдых.
Она говорит нам, ведя нас обратно по коридору.
Я с нетерпением следую за ней, мне нужно собственными глазами убедиться, что с ними обоими всё в порядке. Когда мы подходим к двери, она без колебаний входит и держит её открытой для меня. У меня сразу начинают слезиться глаза, когда я вижу, как Милли сидит на больничной койке и смотрит на маленького ребёнка у себя на руках.
Кажется, моё дыхание покидает моё тело, пока она не поднимает голову и не улыбается:
-Эмма, я сделала это.
Я хихикаю, эмоции в моём смехе:
-Да, ты это сделала. Давай посмотрим твою девочку.
Я подхожу к её кровати и замечаю, какой измученной она выглядит. Интересно, болел ли у неё разрез, или, может быть, она принимала какие-то обезболивающие. Я действительно ничего не знала о кесаревом сечении.
Она выставляет руки так, чтобы я могла видеть спящего ребёнка. Моё сердце сразу же влюбляется в маленького человечка, завернутого, как буррито.
-Она так красива. - Я слышу тихий голос Гарри позади себя. Тепло его тела излучается на мою спину, рука обнимает меня за талию.
-Так же, как её мать. Как ты себя чувствуешь, Мил?
Милли устало улыбается:
-Я в порядке. Немного болит, но хорошо.
-Ты выглядишь так, будто тебе нужно около двенадцати часов сна. - Я шучу.
Она качает головой:
-Нет, я хочу побыть с маленькой девочкой ещё немного.
Я улыбаюсь, видя в её глазах абсолютную любовь и обожание. Однажды это буду я, смотрящий на своего ребёнка, а Гарри рядом со мной.
-Хочешь подержать её? — спрашивает Милли, уже шаркая ногами, чтобы передать спящее буррито.
Я осторожно беру свою крестницу, надёжно укладывая её на руки. Я чувствую, как Гарри смотрит на неё через моё плечо и нежно целует моё плечо.
-Её зовут Эмма.
Моя голова резко вскинулась, глаза широко раскрылись, я не была уверена, что правильно расслышала. Милли улыбнулась мне, пожала плечами, как будто в этом не было ничего страшного, но я чувствовала, будто всё моё тело горит любовью. Любовь к своей лучшей подруге, любовь к моей тёзке в моих руках и любовь к мужчине, который сжал моё тело в своих объятиях, когда услышал, что сделала Милли.
-Она похожа на Эмму. — говорит Гарри, прислоняя свою голову к моей.
-Я хочу, чтобы она была такой, как ты. - Милли искренне говорит мне.
-Сильная и смелая. Никогда не позволяй миру разрушить её, хотя он так старается.
-Ладно, тебе нужно остановиться, прежде чем я начну рыдать навзрыд.
Милли смеётся:
-Просто говорю тебе правду.
Я вздыхаю, не зная, как воспринять её слова. Эмма несколько месяцев назад наотрез отказалась бы от них, но сейчас... теперь я была более уверена, что являюсь именно такой.
Следующие пятнадцать минут я смотрю на малышку Эмму у себя на руках, и никто ничего не говорит. Это безмятежная тишина, которую, я уверена, Милли ценит, её голова покоится на подушке. Гарри всё ещё был позади меня, слегка покачивая нас, не давая ей спать. Она действительно была красивой. И такой маленькой. Было почти страшно надеяться, что её не раздавят в моих объятиях или что-то в этом роде. Я никогда не видела ничего настолько хрупкого, но врач заверила нас, что она настолько здорова, насколько это возможно. Я следила за её дыханием, за её маленькой грудью, двигавшейся под плотно завёрнутым одеялом.
Через некоторое время я подняла глаза и встретилась с усталыми глазами Милли. Мы молча разговаривали, обе знали, что произойдёт.
-Гарри, — спрашиваю я, нарушая молчание.
-Ты подержишь её для меня? Мне нужно поговорить с Милли.
-Конечно. — легко говорит он, подвигаясь так, чтобы взять маленький свёрток на руки.
Мои яичники чуть не взорвались, когда я увидела, как он деликатно держит её, сохраняя тот же ритм покачивания, что и раньше. Прежде чем я успела на него прыгнуть, я отвернулась и села на край кровати Милли. Взяв её руку в свою, я говорю:
-Ты же знаешь, что тебе нужно им позвонить.
Она отворачивается, в её глазах мелькают боль и страх:
-Они просто отвергнут меня.
-Ты этого не знаешь, Мил. Ты действительно думаешь, что кто-то может посмотреть на этого ребёнка и обернуться?
При этом её лицо смягчается:
-Мне так страшно.
Я вздыхаю:
-Я знаю. Я знаю, что это страшно, но я не думаю, что твоей семье хотелось бы пропустить самые важные годы жизни как тебя, так и этого ребёнка.
Она смахивает слёзы:
-Но что, если они злятся, что я скрыла от них беременность?
Мои губы сложились в ровную линию:
-Тогда они злятся. Люди иногда злятся. Это часть жизни, но от этого не убежишь. - Я колеблюсь, прежде чем сказать:
-Возьми кого-то, у кого не было возможности вырасти вместе с частью своей семьи. Малышка Эмма, по крайней мере, заслуживает усилий.
-Я знаю. - Она сокрушенно признаётся.
-В любом случае, я не думаю, что смогу сделать это одна.
-Не говори так. - Я твёрдо говорю.
-Ты тоже сильная и храбрая, и ты бы нашла способ помочь своему ребёнку. И ты не одинока. У тебя есть мы.
Она улыбается при этом:
-Спасибо, Эмма. Спасибо за всё. Ты... - Она вытирает слезу со щеки.
-Лучшая подруга, которая у меня когда-либо была. И у моей дочери не может быть лучшей крёстной матери, чем ты.
Я неловко улыбаюсь, всё ещё привыкая к комплиментам. Она обращает своё внимание на Гарри.
-Тебе лучше понять, что это делает тебя крёстным отцом моей дочери.
Моё лицо краснеет, мысль о воспитании детей – даже просто о крестных родителях – что-то с Гарри заставляет моё сердцебиение учащаться. Гарри воспринял это спокойно, широко ухмыляясь:
-Я прекрасно понимаю. Если тебе когда-нибудь понадобится выходной, Мил, мы будем рады взять её с собой. Дай нам немного практики, понимаешь.
У меня отвисает челюсть от его смелого заявления, наполовину удивлённого, наполовину нет, потому что это Гарри, и он удивляет меня с тех пор, как я впервые зашла в душ в спортзале. Его глаза встречаются с моими, между нами пробегает электрический ток.
-Господи, тебя как будто создали сами боги. Ты существуешь вообще? - Милли спрашивает, недоверчиво глядя на меня.
-Как, чёрт возьми, ты его нашла?
Я качаю головой, пожимаю плечами и безнадёжно посмеиваюсь:
-Понятия, блять, не имею.
-Эй, никаких ругательств в присутствии моей дочери. - Она игриво предупреждает меня.
Я поднимаю на неё брови:
-Ты ведь понимаешь, кто говорит?
Милли ухмыляется:
-Да, я бы удивилась, если бы её первое слово не было «блять».
Мы остаёмся только на следующие пять минут, Гарри всё время держит малышку Эмму. Я видела, что он не хотел отдавать её, но знала, что ей нужно немного побыть с матерью, прежде чем они обе уснут.
Тихо попрощались, чтобы не разбудить малышку, и молча вышли из больницы. Гарри держал меня за руку, ведя нас к своей машине, и ему потребовалась секунда, чтобы вспомнить, где он припарковался, потому что оба были слишком отвлечены, когда мы впервые приехали.
Наконец мы замечаем её, забираемся внутрь и ждём, пока она нагреется, а на земле всё ещё лежит снег после вчерашнего небольшого шторма. Я делаю глубокий вдох, закрываю глаза и кладу голову на подголовник. Я слушаю, как Гарри находит песню, которую хочет включить на своем телефоне, и улыбаюсь, когда его рука автоматически находит мою. Ощущение его пальцев, переплетающихся с моими, я никогда не забуду.
-Эй, Гарри? — спрашиваю я, открывая глаза и лениво поворачивая голову в его сторону.
-Хм?
-Я знаю, что мне, вероятно, не нужно спрашивать, но, — улыбаюсь я.
-Ты будешь моим парнем?
В тот момент, когда вопрос слетает с моих губ, он смеётся, обхватывая моё лицо рукой:
-Я бы хотел быть твоим парнем. - Он подводит меня поцеловать, и мы оба слишком много улыбаемся, чтобы наслаждаться этим слишком долго. Он держит меня рядом, когда мы расстаёмся, говоря:
-Почему ты меня сегодня удивляешь в машине?
Я игриво пожимаю плечами:
-Ничего не могу поделать.
Он качает головой, всё ещё улыбаясь, и вытаскивает машину с парковки. Всю дорогу я наблюдаю за ним, за острым углом его челюсти, за тем, как покачивается его кадык, когда он глотает. Время от времени он бросает на меня косой взгляд, нахмурив брови. Могу поспорить, он задавался вопросом, почему я смотрю на него так, как смотрела, но я ничего не могла с этим поделать. Мне просто чертовски повезло.
Мы молчали, пока он припарковался и быстро подошёл к крыльцу, чтобы укрыться от холода. Я смотрю, как он включает обогреватель на полную мощность, берёт меня за руку и ведёт наверх. Я уже чувствую, как учащается сердцебиение, зная, что будет дальше.
Мы входим в его спальню, нас окружает знакомое напряжение. Он закрывает дверь, и я на всякий случай запираю её, заставляя его рассмеяться.
-Мой ангел такая умная. - Он тихо бормочет, мечтательно глядя на меня.
-Просто не хочу, чтобы нас прерывали. - Я подхожу к нему, кладу руки ему на грудь.
-Хочу провести время с тобой.
Он не отвечает мне, вместо этого целуя мои ожидающие губы. Сначала он мягкий, нежный, но быстро переходит в голод, отталкивая меня назад, пока мои ноги не касаются кровати. Я медленно ставлю колени на кровать, отступая назад, пока он следует моему примеру. Мы никогда не прерываем поцелуй, наши руки теперь блуждают по телу, когда мы оба становимся на колени посередине кровати.
Мы не торопимся, раздеваясь, медленно снимая с другого одежду. Сначала срывают топы, пока моя обнажённая грудь не прикасается к его твёрдой груди. Он наслаждается ощущением моей мягкой, тёплой кожи на своих пальцах, постоянно лаская любую часть моей обнажённой кожи. Я осторожно толкаю его в плечо, чтобы он лёг на кровать. Оседлав его бёдра, я наслаждаюсь его губами ещё несколько минут, его руки с любовью ласкают мою грудь.
Вырываясь, я скольжу по его телу и начинаю стаскивать с ног его спортивный костюм. На нём остались чёрные трусы, но прежде чем я успеваю их снять, он поднимает меня и переворачивает. Я визжу от удивления, заставляя его хихикать. Без колебаний и с улыбкой на лице его руки стягивают мои леггинсы. Перебросив их через плечо, он смотрит на меня сверху вниз, рассматривая моё тело, единственную ткань, которая прикрывает то место, которое ему больше всего нужно.
Он стоит на коленях между моими икрами, его руки бродят вверх и вниз по бокам моих ног.
-Ты такая красивая, Эмма. - Он говорит мне голосом, полным любви и искренности.
-Мне так повезло.
Моё тело согревается, наполняясь обожанием мягкого парня передо мной. Мои собственные руки скользят к поясу трусиков и начинают стягивать их, он тут же тянется ко мне, чтобы помочь.
Как только я освободилась от одежды, он начал лизать, но я остановила его, прижав ногу к груди. Его рука поднимается, чтобы спрятать его, выжидающе смотрит на меня, и я говорю:
-Сними свои.
С ухмылкой он стягивает нижнее бельё, оставляя нас обоих обнажёнными и готовыми. Однако я даже не смотрю вниз, мои глаза прикованы к нему, когда он опускается на матрас и кладёт лицо мне между ног. Не теряя времени, его язык скользит вверх по моей щели и обхватывает губами мой клитор, чтобы пососать его.
Мои бёдра начинают шевелиться, его подход отличается от того, к которому я с ним привыкла. Обычно он груб и жесток, когда поедает меня, дразнит и заставляет умолять его, но теперь он делает это медленно. Он оттягивает мой клитор, двигаясь ниже, обводя мой вход, собирая моё возбуждение и проникая в меня языком.
Я уже тяжело дышу, интенсивность его взгляда и значимость момента делают этот момент более важным, чем любое другое время, проведённое вместе. Это был праздник. Праздник нашей любви теперь открыт для всеобщего обозрения. Нам больше не нужно было прятаться или задаваться вопросом, что думает или чувствует другой. И хотя это был не первый раз, когда мы занимались любовью, такое ощущение было.
Я задавалась вопросом, будет ли это так каждый раз.
Как будто это был новый опыт. И, конечно же, то, как он медленно поедал меня, с любовью сосал и кружил мой клитор, сгибал во мне язык и позволял мне свободно вращаться и кататься на его лице, было опытом, которого у меня никогда не было.
Мой кайф наступил быстрее, чем когда-либо, эмоции момента охватили меня. Наш зрительный контакт прервался, когда моя голова откинулась назад, выгнула спину и схватила его за затылок, чтобы оттащить его от себя. В обычной ситуации он бы остался там, раздвигая мои границы и добиваясь от меня ещё одного оргазма, но он уже полз по моему телу, оставляя поцелуи с открытым ртом где угодно и повсюду.
Шаркая, чтобы устроиться поудобнее, моя рука обхватила его шею сзади и вернула его губы на мои. Это были медленные, многозначительные объятия, моя рука обхватывала его эрекцию и медленно двигалась.
Он был так приятен в моей руке, тяжёлый, толстый и твёрдый. Мявкая, он прижимался к моему жару, фактически заставляя меня терять контакт.
Я толкаю его бёдра вверх, скуля в рот, но хватаю его и подношу его кончик к моему мокрому входу. Наши губы всё ещё соприкасаются друг с другом, он толкается внутрь. Независимо от того, сколько раз он входит в меня, это глубокое ощущение, оно удваивается, когда он достигает дна. Я крепче зажмуриваюсь, сдерживая слёзы счастья и признательности.
Он сказал, что ему повезло, но это была я. Мне повезло, что я получила его любовь. Он был настолько особенным, человеком, который бывает раз в жизни, что, когда он входил и выходил бёдрами из моей киски, мне казалось, что я вот-вот взорвусь от любви. Я чувствовала его во всех отношениях. Физических и эмоциональных.
В каком-то смысле это было ошеломляюще: я никогда не чувствовала такой сильной связи и знала, что она никогда не будет существовать ни с кем другим. Он был моей целью, любовью всей моей жизни, хранителем моего сердца.
-Я тебя люблю. - Я шепчу ему в губы, оба просто касаются друг друга, не в силах выдержать объятия из-за ощущения, что мои стены обнимают его крепче, чем когда-либо.
-Посмотри на меня.
Я почти нерешительно моргаю и открываю глаза, чтобы посмотреть в поразительные зелёные глаза Гарри. В них чистые эмоции, его собственные глаза затуманены, прекрасная смесь экстаза и любви смотрит на меня сверху вниз, как я никогда не видела.
-Я тебя люблю. - Его рука сжимает моё бедро и подтягивает его к своему бедру. Я инстинктивно обхватываю ногами его поясницу, упираясь пятками в его пухлую задницу. Чувственные движения его бёдер становятся сильнее и целенаправленнее, когда он говорит:
-Я никогда не отпущу тебя, ангел. Ты для меня всё.
Моё сердце сжимается, и я задыхаюсь, стенки начинают давить на его член. На этот раз мои глаза не закрываются, не в силах отвести взгляд от страсти мужчины, сидящего на мне сверху.
Руки держат его за спину изо всех сил, мои бёдра начинают встречать его толчки. Он стонет, прижимаясь лбом к моему, и я чувствую, как сильно это на него действует. Как много значит для него моя любовь.
-Мой. — говорю я, наклоняясь, чтобы снова его поцеловать. Он стал более голодным, более страстным, наши нижние половины теперь более неистовы, когда мы занимаемся любовью друг с другом.
-Твой. - Он отвечает, прерывая поцелуй всего на секунду.
Это не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала, и на всё, чего я всегда хотела. Чрезвычайное желание в том, как его руки хватают моё тело, и потребность в его губах сводят меня с ума. Мои стены трепещут вокруг него, наш ритм становится неряшливым, но не теряет своей значимости.
Вместе мы поддаемся нашим ощущениям, челюсти отвисают, а от нас вырываются стоны и облегчение. С последним толчком он опустошает меня внутри, замирая, мои руки и ноги всё ещё крепко обхватывают его тело.
-Эмма... — шепчет он, укладываясь на меня всем телом.
-Больше.
Придя в себя, я чувствую его внутри себя, всё ещё тяжёлого, всё ещё нуждающегося. Со всей силы я отталкиваю его от себя на спину. Мои трясущиеся ноги перекидываются через него, руки лежат на его груди, чтобы он оставался в вертикальном положении. Я всё ещё тяжело дышу, разум затуманен после моего последнего кайфа, и я сразу же падаю ему на грудь, когда опускаюсь на него.
Я сверхчувствительна, стенки вокруг его ноющего члена трясутся. Прикусив плечо, чтобы сдержать крик удовольствия, он прижимает меня к своему телу, и никто из нас не шевелится.
-Не торопись, ангел. — тихо говорит он мне на ухо, вынимая мои волосы из разрушенного хвоста.
Он расчёсывает мои волосы, терпеливо ожидая, пока я смогу пошевелиться. Это чувство я не могу описать, но без которого я никогда не хочу жить. Чистый экстаз от того, что он наполнил меня, растянув мои стены до отказа, был всепоглощающим.
Наконец, после минуты, когда я собралась с силами, я приподнимаюсь на локтях и смотрю на него сверху вниз. Он дарит мне мягкую улыбку, руки скользят по моей спине к бёдрам. С его помощью я вращаю бёдрами по кругу, его стон подстёгивает меня. Это был мой шанс заняться с ним любовью, и я собиралась им воспользоваться.
Я чувствовала, как он пульсирует внутри меня, и знала, что для нас обоих это ненадолго, поэтому я ускорила темп. Поднимаюсь и опускаюсь, перекатываюсь и перекатываюсь с ним глубоко внутри меня, кружа и поворачивая свои бёдра. Я делала всё, включая каждые несколько толчков. Мы смотрели друг другу в глаза, и я была близка к слезам от всех переполнивших меня эмоций.
Одна рука оторвалась от моего бедра и обхватила моё лицо, большим пальцем вытирая выступившую слезу, которую я сморгнула. Его собственное лицо было в восторге, глаза расширены, и он говорил:
-Я тоже, ангел, я тоже.
Я опускаю лицо к его шее, хватаюсь руками за его волосы и чувствую, что начинаю распутываться. Его собственные бёдра быстро и коротко двигаются, а мой ритм сбивается. Через несколько секунд я кончаю вокруг него, сила моего кайфа заставляет его следовать моему примеру.
Я слышу его сдавленный крик моего имени, всё моё тело напрягается и сжимается, мой кульминационный момент длится вечно, когда я чувствую, как он начинает вытекать из меня. Его руки сжимают мои бёдра, убеждаясь, что они остаются на нём, нуждаясь в моём тепле и комфорте.
Пятнадцать минут спустя я поднимаюсь и тыкаю носом в его челюсть. На его губах играет улыбка, и он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его теперь уже мягкий член всё ещё внутри меня. Мы смотрим друг другу в глаза, кажется, целую вечность, пока он не нарушает безмятежное молчание, говоря:
-Ты моя навсегда, Эмма. Ты это. И я чертовски счастлив, что судьба решила, что это ты, потому что ты лучший человек, которого я когда-либо встречал. Такая добрая, умная и красивая. Иногда я не понимаю, что ты со мной делаешь, но я никогда тебя не отдам. Я не смогу жить без тебя.
Слёзы вернулись, на этот раз свободно скатываясь с моих ресниц. Всё, что я могу сделать, это выдавить «Я люблю тебя», прежде чем он выскользнет из меня и перевернёт меня на бок, его тело станет зеркальным отражением моего.
Это та же поза, в которой мы проснулись: его рука надежно обвила меня, прижимая к его груди. Меня не волновал беспорядок между моими ногами, два оргазма теперь вытекали из меня, мне просто нужно было, чтобы он обнял меня.
-Я тебя люблю. - Я повторяю.
-Я так люблю тебя. Никогда не покидай меня, пожалуйста. Не могу дышать без тебя.
-Никогда. - Он быстро отвечает, запрокидывая мой подбородок, чтобы мы могли смотреть друг на друга:
-Никогда не оставлю тебя.
Так мы и остались. Мы часами держались друг за друга, признаваясь в любви и страхах, обещая всегда быть рядом. Он вытер мои слёзы поцелуем, ощущение его мягких губ было мечтой, о которой я всегда мечтала.
—————————————————————————-
Господи.. теперь хорошо, что всё обошлось с Милли и её ребёнком Эммой)))))))) это, конечно, было неожиданно...)))