Тёплые руки любимого.

Я просто молчу и гляжу за тем, как все, кроме меня, едят борщ. Сидим мы за круглым столом. Я рядом с Гибадуллиным, закидывая ногу на ногу и подкладывая руку под голову, гляжу на него с наигранной улыбкой. Ну класс.

Гибадуллин. У. Меня. Дома. Ест. Борщ.

Отличненько. Мой главный враг, которого я терпеть не могу, ест у меня... Ладно, у мамы в доме борщ вместе с черным хлебушком, который перед этим посолил. Супер. Аппетит у него, конечно, зверский. — У тебя что, компульсивное переедание? — Увлеченно спрашивает Лилия, а я поднимаю на нее взгляд. Я еще никогда не была так опозорена!

— О господи, — Я ставлю лоб на руку и вздыхаю, на что Нугзар сначала хмурится, а потом улыбается.

— Нет, — Отвечает он в улыбке. Ну да, позорьте меня дальше. На мне же это потом в школе скажется! Почему он вообще согласился, м? Отказаться нельзя было? Я же ему потом так выскажу!

— Ты работаешь в кафе, Нугзар? — Мама кидает пакетик чая в чашку, а я сглатываю слюни от нервов и делаю глоток своего чая, который себе заварила, и под столом тихонько толкаю Гибадуллина своей коленкой об его, чтобы он молчал, на что он снова усмехается. Хорошо, что на него в этот момент никто не смотрел, а то я бы еще раз была опозорена.

Меня, кстати, очень интересует вопрос, почему девочки не узнали Нугзара с видео? Хотя, они порой очень невнимательны... — Уже давно.

— И как? Тебе нравится? — Мама садится за стол с чашечкой чая.

— Да, очень, — Гибадуллин улыбается, а я отвожу взгляд в сторону, чтобы не показывать свое недовольство. Это еще хорошо, что Павла тут нет, иначе был бы просто пипец. — По началу мне очень нравилось, потом стало надоедать, и тут появилась ваша дочь. Тогда весь мой интерес сразу вернулся. — Чего?! Гибадуллин, ты там че, совсем потерялся? Какой нахрен интерес из-за меня вернулся? Нет, я прекрасно понимаю, он еще тот идиот, но чтобы настолько!

— Насколько ее ненавидят на работе? — Любопытно спрашивает Лилия, а я закрываю лицо рукой, но после открываю.

— Достаточно сильно, — Подыгрывает Гибадуллин ей в улыбке, на что Лилия тоже улыбается. Она это мне еще припомнит, я точно знаю.

— Еще она много кому хамит и вовсе ведет себя неприемлемо, — Я!?! Гибадуллин, идиот. Гибадуллин, ты такой придурок! Гибадуллин, ты просто такой псих!

— Наташ, это все очень подозрительно и вызывает некоторые...

— Он шутит! — Возражаю я достаточно громко, держа руки на столе в замке. Я сильно бью Гибадуллина в ногу, но он успевает поймать ее, и теперь моя нога переплетена между его двумя. Идеально. — У него всегда плохие шутки, — Я выделяю слово «плохие», намекая ему на то, что пора заканчивать позорить меня.

— Чудесно, — Есения делает глоток своего кофе, после чего аккуратно ставит на стол. — Сейчас мы спросим то, на что все очень сильно хотим знать ответ, — Небольшая пауза и я готова разрыдаться от фразы, которую она нам говорит. — Вы спите вместе?

— О мой Бог, — Я закрываю лицо ладонью и сдерживаю унылый звук. — О мой Бог, — Произношу я со стыдом.

— Еся, — Говорит мама с нотой злости. — Такие вопросы не задают людям. — Проходит небольшая пауза. — Но, вообще, да, мне тоже интересно.

— О, черт, — Какое позорище происходит прямо на моих глазах.

— Нет, — Отвечает тот в той же усмешке, но на этот вопрос сдерживает ее.

— Тогда, может, вы собираетесь спать вместе? Ты же за этим пришел, да? — О, черт. Вот так я еще никогда не была опозорена! И то, что было до этого — цветочки! Причем хиленькие!

— О мой Бог... — Произношу я со стоном и, скрещивая руки на столе, падаю на них головой, чтобы никто не увидел, насколько я красная. Моя четырнадцатилетняя сестра только что спросила у короля школы... Если что, они не следят за «Трендами» и не знают, что он король школы. Так вот, спросила у короля школы, не пришел ли он ко мне, чтобы переспать со мной? О господи, как я докатилась до такого? И как я умудрилась?

— Не думаю, что это когда-нибудь случится, — Он еще ставит такое в мысли?! Чтобы я? С ним?! Три раза «Ха!». Тьфу-тьфу-тьфу! — И нет, я пришел за другим, — Он съел уже две тарелки борща, вот, как в него это все лезет?

— Нугзар, еще добавки? — Спрашивает мама, на что Гибадуллин добродушно и с благодарностью кивает. Да каким образом в него столько лезет? Может, богатые мало едят? Или его не кормили месяц? Но все равно очень сильно надеюсь, что он подавится.

— А ты, Нугзар, — Лили делает паузу. — Почему не хочешь быть с ней? Может, ты по мальчикам? — Ну да, в нашей семье всегда открыто говорили на такие вопросы, классно. Да как так только можно спрашивать? Какой ужас. Какой позор.

— Так, все, мы закрыли эту тему. И я напомню вам всем, что нельзя спрашивать у человека об его ориентации, когда вы познакомились с ним пять минут назад! — Отвечаю я с укором и грожу указательным пальцем.

— Вряд ли он против. Ты же не против, Нугзар?

— Я только за, — Он будто пойман полицией, поднимает две руки и усмехается. О господи, еще пару минут тут и я просто не выдержу!

— Так все же. Может, по мальчикам и девочкам? — Нугзар мотает головой, поедая 3! Тарелку борща. — По мальчикам? — Мотает головой снова. — По девочкам?

— Да, — Отвечает Гибадуллин в улыбке. Ну хоть на этом спасибо. Кстати, наши ноги так и держатся переплетенными.

— Так что, когда вы собираетесь переспать? — Гибадуллин вскидывает брови, чуть раскрыв рот.

— Думаю, это еще сложно выяснить, — Он поправляет футболку, на что Лили улыбается.

— Никогда! — Отрицаю я сразу же. И пусть даже не думает! Ни за что! Он не посмеет!

— У Наташи есть опыт в этом. Она много тренируется, — Добавляет Еся, а мой взгляд сразу меняется. Нет, ну вот до этого были цветочки, по сравнению с этим. Да, у меня все уже было и достаточно много раз, но не надо же об этом всем болтать, черт возьми! Такое не разглашают!

Гибадуллин сразу поворачивает на меня то ли заинтересованный, то ли шокированный и удивленный взгляд. Ну да, для отличницы-то. — Так, — Я стукаю ладошками по столу. — Закрыли это все немедленно! — Я чуть вздыхаю, а Гибадуллин так и смотрит на меня. Ой, мамочки.

— Ну да, Нугзар, пойдем! Надо еще тебя с Оливером и Беллой познакомить! — Они обе встают со стола, таким образом зазывая Гибадуллина идти с ними. И он так и делает, козлина. Ну, а мне ничего не остается, как пойти за ними, иначе они натворят что-нибудь похуже, чем переспать с Гибадуллиным. Я им это припомню! Так припомню, что потом посмотреть на меня страшно будет! А я их еще от отчима защищаю!

Так и получается, что через пару минут Нугзара усаживают на диванчик в гостиной, и Лили с Есей в его руки протягивают моего хорька — Оливера, пока Ли держит черепашку — Беллу. О господи, это так стыдно...

— О, они милые, — Он поглаживает чисто-белого хорька, пока тот лазает по его руке. — Как будто я его уже где-то видел. Может, на рисунке каком-нибудь, — Говорит он с акцентом, смотря на меня, которая стоит, облокачиваясь на дверной проем. Да, это с того урока, когда он моего хорька нарисованного увидел. И я с «добродушной» улыбкой отвечаю.

— Тебе наверняка показалось, — Язвлю, потому что он конкретно бесит меня! Я не сдержусь и задушу его!

— Нет, точно помню, где-то видел, — Отвечает тот с улыбкой, а я тихонечко и незаметно топаю ногой от злости, и пока Гибадуллина знакомят с животными и сериалом «Романтик в Питере», я ухожу на кухню, где мама моет посуду.

— Он милый, — Говорит она, улыбаясь, а я начинаю кашлять, ведь подавилась водой от ее фразы. Он?! Милый? В каком таком месте-то?!

— Нет, тебе явно кажется, — Отвечаю я, усаживаясь за стол. Надо будет это все рассказать Соне и Ане. Они будут в полном шоке, что Гибадуллин — король школы ел у меня дома борщ с черным хлебушком!

— Нет, он и вправду был очень милый. Симпатичный такой, и глаза на тебя смотрят, — Чего? Глаза на меня смотрят? Да это ж в каком месте я не увидела-то?

— Это бред, — Говорю я с неловкостью. Ну нет, вот от мамы я такого явно не ожидала!

— Неправда, — После этого мы уходим ко всем в гостиную, где Гибадуллина продолжают расспрашивать и показывать все серии «Романтик в Питере». Мне вообще этот сериал не нравится, кто его придумал? Просто рассказы девочек слушаю и на этом все.

Разговоры длятся два часа. Два. Чертовых. Часа! Я едва выдержала, думала, все, крышка. Но нет, я их высидела. Теперь надо как-то намекнуть, что ему точно пора. Пока девочки увлекательно рассказывают все, я их прерываю. — Девочки, у Нугзара наверняка дела, ему уже пора, — Произношу я с укором. И мне вообще параллельно, что это негостеприимно! Это меня не должно волновать.

— Ну, а, может...

— Лили, Есения, она права, мне и вправду уже пора, — О, Гибадуллин, спасибо тебе большое, правда, теперь, возможно, моя месть тебе будет не такой жестокой, как я думала!

Они вздыхают, но встав с дивана, провожают его в коридор. Туда идет и мама. Давно я не видела ее счастливой, но чтобы это счастье ей дал Гибадуллин, я бы не поверила! Когда кроссовки и джинсовка оказываются на нем, он чуть улыбается. — Юлия Алексеевна, спасибо, было приятно с вами познакомиться, но я все-таки заберу вашу дочь на пару минуточек, — Он улыбается, а я вновь напрягаюсь. Меня? Чем я так провинилась-то? Ой, ну нет, я не хочу с ним разговаривать. Может, это все окажется сном, и я сейчас просто проснусь, а потом забуду все, как кошмар? Пожалуйста...

— О, да, конечно, — Она улыбается и за талию чуть подталкивает в коридор, но легонько. Я медлю, но обуваю кроссовки, после чего, напоследок он машет рукой Есе и Лили, на что они чуточку смеются и отвечают тем же. Вот же инфузории. Ну и такими темпами я оказываюсь с ним на улице...

***

Стыдно ли мне? Да. Но вам определенно нравится такое читать.