☾ Part 2
Утро началось с кофе и тлеющей сигаретки на губах. Родители уехали к маминой сестре, поэтому я могла позволить себе такой завтрак.
На мне была серая блузка в тонкую полоску с запахом и длинными рукавами, а также чёрные брюки с высокой талией и широкими штанинами. Образ дополняла ярко-розовая помада на губах. Побрызгавшись духами, я вышла из дома.
Закрыв дверь, медленно пошла по знакомым, родным тропам. Помню, как шла по ним в школу... И никогда не забуду, как провожал меня парень — моя первая любовь.
Немного погрузившись в воспоминания, я не заметила, как вошла в кабинет. Меня встретили недовольные взгляды коллег. Походу, у меня одной было хорошее настроение.
— Доброе утро, Вань, — сказала я, здороваясь со следователем. Он кивнул в ответ, но выглядел поникшим.
— Всё хорошо? — спросила я, подходя ближе.
— Да, да… Заработался, устал, — ответил Ваня. Он был не таким, как обычно. В его поведении чувствовалась какая-то неуловимая фальшь. Не зря я учила психологию служебной деятельности — ложь чаще скрывается в мелочах, а не в словах.
— Не расскажешь? — тихо спросила я. Конечно, он мог расстроиться из-за личных дел, но если вдруг что-то серьёзное? Я обязана помочь человеку.
— Нет… Прости, прости, милая. Боков заставил меня молчать. В твою же пользу, — в его голосе слышалась тень сожаления. — Поехали, нас ждут. Женя уже там.
Мы молча пошли к машине. Через пару минут прибыли к мосту. Там было много милиционеров. Евгений Афанасьевич разговаривал с Надеждой. Мы с Ваней подошли к ним. Я много чего хотела бы высказать начальнику, но не при Ване — ему и так хреново. Скандала не хватало.
— Собачку по следу Ершовой надо пустить, — сказал тиран. — Надь, вещь какую-то её привезли?
— Да, конечно, — Райкина протянула вещь мужчине с собакой.
— Пацану вашему хреново что-то… Зелёный, что ли? — спросил он, вскидывая брови.
— Да, простите. Я поговорю с ним, — ответила она.
— По следам Ершовой выходит, что она вышла на стоянке из машины, — сказал мужчина, только что подошедший. — Вот здесь следы заканчиваются, — он кивнул на дорогу. — Детский след не обнаружен.
— Ясно. Второго ребёнка здесь не было. Шо, они утопили Ершову? Не могла она, как мать, бросить ребёнка и утопиться, — выдвинула версию Надя.
— Почему не могла? Может, и могла. Ершова мне письмо написала, — сказал Боков с сигаретой в зубах. Он достал письмо из заднего кармана и передал его Райкиной. — Сказала, что детей её похитили и требуют выкуп, — добавил он и выдохнул струйку дыма. — Видимо, вы настолько ахуительно здесь работаете, шо они не в милицию пошли, а сами стали разбираться. Результат таков: муж погиб, а деньги вы зажали, — он метнул в меня недовольный взгляд, мол, "шо, уши греешь?", но продолжил: — Вот она и договорилась о встрече, собрала всё самое ценное, что у неё было дома, приняла решение убиться, если договориться не получится. Думала, что так спасёт своих детей. Наверное, у неё был такой план. Видимо, она его и выполнила.
— Почему вы мне сразу не сказали?! Вы понимаете, что, возможно, сейчас она была бы жива?! — возмутилась Надя.
— Не думаю. Сейчас ваши силы надо направить на поиски второй девочки. Вот она — может быть жива, — сказал начальник и затянулся.
— Мы ищем! — по лицу рассерженной Нади было понятно всё. Боков за секунду обесценил всю её работу.
— Я вижу, как вы ищете. Шо вы людей по берегу не пустили? Вот, местных попросите, — взгляд Бокова снова упал на меня, прожигая дыру.
— Слушайте, я знаю, как проводить спасательную операцию! — с оскалом бросила женщина.
— Я вижу, как вы знаете. В таком случае бесить вас не буду. Можно молодого с собой возьму? Поговорю с ним, — спросил Женя, кидая окурок на асфальт. Надя просто кивнула. — Пошли! — крикнул он Злобину.
Я осталась в своих мыслях. До меня дошло: а что я тут вообще делаю? Мне даже дело не дали прочитать. Настраиваться и упрашивать Бокова взять меня с собой — бесполезно. У меня и своих дел навалом.
Благодаря новому знакомому Олегу, уже через десять минут я была в милиции. Папка с делом лежала на столе. Я внимательно принялась читать:
Уголовное дело №217/92
По факту исчезновения гражданки Ершовой Л.А. и гибели её супруга Ершова В.А.
Дата возбуждения: 3 июня 1992 года
1 июня 1992 года Ершов Вадим Александрович, 38 лет, погиб в результате ДТП при неустановленных обстоятельствах.
На следующий день его супруга, Ершова Людмила Андреевна, 35 лет, была объявлена без вести пропавшей.
В ходе следствия установлено, что супруги получали анонимные угрозы.
Назначен ряд криминалистических экспертиз.
Личность девочки устанавливается.
Поиски Ершовой Л.А. продолжаются.
Оглядев документы, я поняла — всё равно ни хера не поняла. Эта вечная запутанность...
Я так хотела доказать этой стерве, Надежде Райкиной, что я не пустое место. Что из меня выйдет шикарный следователь.
А по итогу? Меня в дела не посвящают, и даже за человека, сука, этот Боков не считает.
Надоело. Всё. Я устала.
Папка с грохотом захлопнулась, привлекая внимание коллег. Я вылетела из кабинета.
Спустя несколько минут я уже была дома. Не помню, как добралась. Это было уже неважно.
Яркая помада, тени, плотный тон — макияж был безупречен.
На мне — бордовый свитер с высоким воротником, чёрная джинсовая мини-юбка с накладными карманами, чёрные колготки и чёрные ботфорты на каблуке.
Образ был соблазнительный и дерзкий.
Я взяла ключи от папиной машины. Он никогда не разрешал, но сегодня — можно.
Я устала быть той, кем меня хотят видеть.
В свои девятнадцать — уже младший лейтенант.
Чтобы им стать, я отдала всё детство, все школьные годы.
Пора наверстать упущенное.
Клуб «Империя» — то, что нужно.
Меня туда никогда не пускали: мол, пьяные, драки, ограбления — всё тут.
Но мне было плевать.
На танцполе — толпа девушек. Одни двигались в такт громкой музыке, другие — под ту, что играла у них в голове.
Я подошла к барной стойке.
— Можно мне коктейль... — я замолчала, не зная, что сказать.
В таких заведениях раньше не бывала.
Но помнила, как Оксана из школы говорила, что "отвёртка хорошо даёт в голову".
— Отвёртка.
Бармен быстро смешал напиток и протянул мне.
Я выпила.
Непонятное ощущение — вкус апельсинового сока и что-то жгучее, видимо, водка.
— А что такая милая дама не танцует? — сказала блондинка, присаживаясь рядом.
— Не знаю, я впервые в клубе, — стыдливо ответила я.
— Тогда пойдём, чего сидеть? — она взяла меня за руку и потянула в центр зала.
Час. Два. Три. Может, четыре? Или больше?
Сначала девушка танцевала со мной, угощала выпивкой, смеялась.
А потом… пропала.
Но меня это уже не волновало.
Если хочешь — могу продолжить сцену в клубе, сделать вставки из мыслей героини или добавить поворот.
Но в один момент я поняла — хватит. Мне реально хватит.
Кое-как дотащилась до машины — всё плыло вокруг. Вставила ключ, завела. Скрестив пальцы, поехала.
Спустя почти час, еле нашла дорогу домой. И вот — стою перед дверью квартиры, тщетно пытаясь попасть ключом в замок. Не вышло. Руки дрожали. Медленно сползла по стене и вырубилась.
***
Голова раскалывается, всё тело ломит. Я ничего не помню.
Медленно побрела на кухню — оттуда доносился приятный запах еды. Неужели мама с папой вернулись?
Нет-нет...
Если они меня в таком виде увидят…
На мне была пижама. Ну хоть что-то. Радует, что я не была настолько пьяна — переодеться смогла.
Но стоило мне дойти до кухни — я застыла.
За столом сидел Злобин, попивая кофе. А у плиты... готовил Боков.
— Что вчера было... — прошептала я, скатываясь по стене, сгорая от стыда. Как они сюда попали?..
— Мы тебя искали. Вика сказала, шо ты злая убежала домой. Мы вернулись, ждали, ждали... У нас там зацепка, а тебя нет. Вот и стали переживать. Приехали к тебе, ты дверь не открыла. Ждали в машине. А в итоге — нашли тебя спящей у двери, — улыбнулся Ваня, глядя на мою ошарашенную физиономию.
— Ты вообще понимаешь, блять, шо ты сделала? — сказал Боков, ставя передо мной тарелку с картошкой. — Во-первых, ездила пьяной. За рулём. Ты же, блять, баба, ты и так водить не умеешь. А тут ещё и бухая. И без прав вообще. Как ты домой добралась? Ключ в замок вставила, сумку рядом кинула, одета как проститутка — бери не хочу!
Я только опустила взгляд вниз. Последний раз меня так отчитывали, когда отец узнал, что я курю.
— Я устала, — устало выдавила я. — И вообще не кричи, у меня голова трещит...
— Вот бы въебать тебе по этой дурной башке, шоб мозги на место встали, — сказал Боков. — Давай, жуй и поехали в милицию.
— Та зачем туда ехать?.. Не хочу, — пробормотала я, грустно уткнувшись в тарелку.
— Хочешь — не спрашиваю. Я твой начальник, — отрезал он.
— Как всё сложно... — Голова гудела, тело ныло, пить хотелось невыносимо. — Жень, налей водички... прошу...
— А может, водочки? Ну шоб сразу похмельнуться? — спросил он, приподнимая бровь.
— Ооо, если можно… — тихо ответила я.
Шмяк. Подзатыльник.
— Хуй тебе, водичку пей, — и протянул кружку с водой из чайника.
— Давайте в карты? Если есть. А то вы чё-то напряжённые, — предложил Ваня. Я аж забыла, что он тут. Сидел всё это время, молча, как мебель.
Я молча подошла к холодильнику, достала колоду. Вытащила, стала тасовать, разложила по шесть карт каждому.
— На деньги? — спросил Ваня.
— Та нахуй надо. Давайте на желание, так интереснее играть, — усмехнулся Женя, бросив взгляд то на меня, то на Злобина.
И вот, мы начали. Я сразу поняла — выиграю. Весь козырь был у меня. С улыбкой наблюдала, как парни переглядываются, когда я уже в начале кинула козыря.
Но вот — неудача. Евгений Афанасьевич вышел первым. Осталась игра один на один с Ваней.
Когда у меня был шанс победить, он кинул козырного туза. Пришлось забирать.
А потом — положил последнюю карту.
— И что за желание? — грустно спросила я.
— Ну а в чём смысл желания, когда его сразу загадывать? Я его на потом поберегу, — он ехидно улыбнулся. — Ладно, поехали уже.
***
Я побежала приводить себя в порядок: умылась, расчесалась, почистила зубы.
Оделась так же, как вчера утром — в ту же блузку и брюки. И мы выехали в участок.
— Кстати, я вчера рассматривала дело Ершовых... и там странности, — начала я из машины.
Зашла в кабинет. Села за свой стол. И — не поняла.
Где дело Ершовых?
— Где папка? — спросила я, обернувшись к ним.
— Я её убрал, — бесстрастно сказал не «Женя», а уже «Начальник».
— Что?! Почему?! — закричала я.
— Потому что ты вчера напилась до отключки, — спокойно ответил он, поджигая сигарету.
— И что? Я же не из-за дела пила! — вспыхнула я. Атмосфера, которая была ещё полчаса назад — мгновенно испарилась. Передо мной снова стоял он. Сволочь. Евгений Афанасьевич.
— Ты не в состоянии отделять работу от себя. А в нашей работе — это смертельно, — сказал он, почти без эмоций. Словно это был приговор.
— А мне вообще можно знать, что происходит?! Или вы и дальше будете решать всё за меня?! — глаза предательски защипало, слёзы потекли.
— Если бы ты вчера не нашлась на лестнице, как тряпка, возможно, мы бы сейчас это обсуждали по-другому, — наконец ответил он. Голос ровный, даже холодный. Но в нём было что-то тяжёлое.
— Пока что — да. Мы будем решать за тебя.
— Потому что ты рвёшься в самое пекло, не понимая, как сильно можешь сгореть. И если мне придётся быть для этого сволочью — я ею буду.