Room 317 (russian translate)

Два с половиной месяца спустя...

Луи усмехнулся, чуть подпрыгивая на ходу, когда он обогнул коридор, выйдя в зал прилета. Он дома; наконец он вернулся в Англию, и он не мог дождаться, чтобы увидеть парней! Он не мог дождаться увидеть Гарри, потому что первым делом он собирался воплотить в жизнь этот обещанный поцелуй. Больше никаких прерываний, никаких задержек, никаких оправданий. Этого было достаточно. Он больше не боялся того, чем они были и чем они могли стать. Гарри до сих пор хотел его настолько очевидно, когда пытался поцеловать его в больнице, и Луи хотел Гарри - ей-богу, он реально хотел его! Теперь он видел его оправдания такими, какими они действительно были; он трусил и лишь надеялся, что Гарри простит ему это.
Он натянул шапку пониже, надеясь что никто его не узнает - так как у него сегодня не было телохранителей, чтобы защитить его от фанатов, он приступил к поискам выхода.
Останавливаясь на секунду в зале, чтобы получить свои металлические предметы, он поймал взглядом кое-что, что заставило его кровь похолодеть. Кидая свой маленький рюкзак на пол, он поспешил к случайному бизнесмену, сидящему на скамейке.
- Простите, - настойчиво сказал Луи, похлопывая мужчину по руке, - но не могли бы вы дать мне взглянуть на газету на секунду... пожалуйста?
Мужчина посмотрел на него с раздраженным выражением лица, но затем его глаза расширились, когда он распознал Луи.
- Ты... один из них, - ахнул он, автоматически отдавая газету и смотря поистине сочувствующе. Луи не ответил ему, но поспешно перевернул газету, чтобы увидеть переднюю страницу и в ужасе поднес ладонь ко рту.

Дрожащими руками он пролистал страницы до одной конкретной части информации. Единственной части информации, важной сейчас; он нашел его на шестой странице. Трясясь, он сунул газету в руку мужчины с промямленным "спасибо", отступил обратно за рюкзаком и затем рванул к метро настолько быстро, насколько мог.

~*~

Казалось, что это самая длинная поездка за всю его жизнь – включая полет из ЛА обратно домой. Ему пришлось доехать на метро до Лестер сквера, пересесть на Северную Линию, чтобы добраться до Юстона, что заняло более часа. От Юстона по прямой полуторачасовая поездка к Бирмингем Нью Стрит. Затем от Бирмингем Нью Стрит скорейшая семиминутная езда на поезде к станции Университета. Он держал шапку низко натянутой, а солнечные очки на глазах. Так как в его рюкзаке были только один комплект одежды на смену и туалетные принадлежности, у него на самом деле не было ничего, чтобы хорошенько замаскироваться. Последним, чего он хотел, были фанаты, задающие вопросы, на которые он не знал ответов. Или хуже; рассказы о чем-то, чего он не был готов услышать – определенно не от незнакомца. Останавливаться, чтобы купить что-нибудь получше, чтобы прикрыться - тоже не вариант. Ему нужно было попасть в больницу прямо сейчас. Он не хотел жалеть о чем-то, прибыв на пять минут позже, чем надо.
Тот факт, что он находился в общественном месте, сдерживал его от глупых действий типа плача или крика. Ничего из этого никак не помогло бы ему, потому что он был без понятия, насколько сильно пострадали его друзья. В течение всей поездки он заставлял себя думать об их песнях вместо состояния своих приятелей по группе, повторяя большинство из их последних трех альбомов – что угодно, чтобы не потерять над собой контроль. Он дрожащими пальцами нажал на кнопку, чтобы открыть дверь поезда, и сошел на солнечную платформу Университета. Как только у него появился четкий план, он рванул к больнице, срезая путь через территорию самого Университета. Он был вечно благодарен интенсивной фитнесс-программе, через которую провела его клиника. У него заняло лишь пять минут достигнуть главного входа и проскользнуть к остановке без малейшей одышки. Вся передняя зона кишела репортерами с камерами. Черт. Но затем ему внезапно стало все равно. Его друзья были там, больные, никто не остановил бы его от того, чтобы попасть к ним - никто.
Удостоверившись, что его шапка была натянута до упора, он стиснул зубы и бросился к двери, уворачиваясь от людей и расталкивая их, до того как не вклинился через вход. Он не ждал, пока кто-нибудь узнает его, и поспешил к регистрационной стойке.
- Здравствуйте, как я могу вам помочь? - вежливо спросила девушка за стойкой. Она была милой женщиной китайского происхождения с длинными черными шелковистыми волосами и большими карими глазами. Зейну она бы по-любому понравилась, мимолетно подумал он.
- Привет, - быстро сказал он, его сердце снова начало колотиться в страхе, - нескольких моих друзей доставили сюда прошлым вечером, и я подумал, не можете ли вы сказать мне, где они, пожалуйста? Я должен быть указан в качестве одного из их ближайших родственников.
- Которого из них? - спросила девушка, кликая на что-то в компьютере.
- Гарри Стайлс? - женщина перестала печатать и подозрительно взглянула на него
- Информация об этом пациенте не подлежит оглашению.
- Я рад слышать это. Мое имя - Луи Томлинсон; я согруппник и друг Гарри. Я точно знаю, что он кладет в свой бумажник карточку, где указано, что я один из его близких родственников. Вот, - он начал рыться в карманах в поисках своего собственного бумажника и выудил свое водительское удостоверение, - доказательство того, кто я есть.
Женщина замерла и подняла палец, потянувшись за телефоном.
- Минуточку, пожалуйста, - она набрала номер и заглушенно беседовала с тем, кто ответил. Ее выражение лица снова стало дружелюбным, когда она повесила трубку. - Если вы подниметесь в реанимацию на третьем этаже, Мистер Томлинсон, одна из медсестер проводит вас.
Кровь отлила от лица Луи:
- Реанимация?! - он ахнул и затем развернулся, направляясь к лестнице, его сердце ушло в пятки, прежде чем женщина смогла ответить.
Реанимация была в точности такой же, как он помнил, хотя было определенно странно быть посетителем, а не пациентом. Его сердце громко ударялось о легкие, когда он скользнул мимо двойных дверей. Здесь было до жути тихо, и он сразу же возненавидел это.
Медсестра на посту была так же знакомой. Хиллари. Она улыбнулась ему и довольно и сочувственно:
- Луи! Так приятно видеть тебя снова на ногах. И ты стал хорошо выглядеть за такой короткий отрезок времени!
- Спасибо, - ответил он, слегка краснея.
Ее улыбка смягчилась:
- Так кого ты хочешь увидеть первым?
Глаза Луи расширились, в груди все сжалось в тревоге:
- Кого? То есть, здесь не только Гарри?
Хиллари замерла и покачала головой:
- Нет... - медленно сказала она. - Луи, что именно тебе сказали?
- Ничего, - завыл он. - Я только вернулся из ЛА сегодня и увидел заголовок об аварии в газете.
- О, боже, - ахнула Хиллари, обходя стойку и усаживая его на стулья для посетителей.

~*~

Гарри был в палате 319, двумя дверями дальше, чем 317. Луи сел на стул рядом с кроватью, не в состоянии сформировать связную мысль. Ему хотелось плакать, но он был слишком расстроен, ему хотелось кричать, но у него не было энергии в голосе, ему хотелось ударить что-нибудь, но у него не осталось сил. Он просто сидел здесь, смотря на лицо, которое он так сильно любил, покрытое порезами и синяками и лишь отдаленно узнаваемое.
Гарри понес крупную травму головы, плюс сломанную ногу, три сломанных ребра и прокол в бедре от аварии. Это, как ему сказали, результат от того, что он проломил голову об окно, когда они столкнулись с автомобилем, и того, что его дверь сломалась изнутри, когда они столкнулись со столбом. По словам Хиллари, дверь полностью помялась от удара, и пожарным пришлось вытеснять Гарри оттуда. Основным предметом опасений была травма головы, так как она вызвала кровоизлияние в мозг Гарри. Им пришлось сделать ему срочную операцию по прибытию, чтобы облегчить давление. На данный момент они не могли определить, возможно ли какое-то долгосрочное повреждение. Нужно было дождаться, пока Гарри очнется, чтобы выяснить. Сломанная нога была в ярко-зеленом гипсе, а другая нога предположительно была зашита и перевязана. Хоть Луи и не мог увидеть перевязку, так как покрывало скрывало от обзора. Однако он видел повязку на голове. Гарри потерял некое количество своих драгоценных кудряшек от операции, но со временем они снова должны вырасти. Некоторые фанаты все еще будут опустошены. Но Луи было плевать. Луи было плевать, если Гарри стал бы лысым на всю оставшуюся жизнь, до тех пор пока он живой.
Он протянул руку и ласково убрал несколько кудрей, лежащих на щеке Гарри.
- Прости, - прошептал он, - я был трусом... Я был трусом из-за того, что у меня не хватило смелости довериться тебе. Я должен был.
Я знаю, возвращаясь к тому времени, я сказал, что мы не можем делать что-то в случае, если мы вредим группе и нашей дружбе – что, если бы не начали, то уйти от этого было бы легче. Я врал. Я врал о многом, когда дело доходило до тебя. У меня никогда в жизни не было никого, похожего на тебя, Гарри. У меня никогда не было никого, кто считался со мной и любил меня и понимал меня и нуждался во мне и защищал меня и способствовал тому, чтобы я был самим собой, даже когда я сам не знаю, кто я есть. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя таким большим и таким счастливым, и таким благодарным, и таким стеснительным, и таким восторженным, и таким сумасшедшим, и таким импульсивным, и таким напуганным, и таким бережным, и таким довольным - все в одно и то же время. Но ты делаешь это. Ты запутываешь меня многими способами; ты запутываешь все, во что я верил относительно себя самого.

Тогда я оттолкнул тебя не просто ради благополучия группы или нашего, я оттолкнул тебя, потому что, как только я позволю себе поддаться влечению к тебе, то никогда не отойду от этого. Я боялся, что ты, такой молодой и стремительный и импульсивный, заскочишь в отношения со мной, как в эксперимент. Я имею ввиду, парни типа нас обычно не находят партнера в жизни в 18 лет. Ты был в разгаре юности с девушками и парнями, практически падающими к твоим ногам. Я не хотел лишать тебя этого, я не хотел останавливать тебя от веселья.

Потому что... я знал, что если бы мы начали что-то, я бы захотел навсегда и, я не думал, что ты был к этому готов. Так что, я извиняюсь за то, что не доверился тебе, когда ты сказал, что хочешь меня.

Но если быть до конца честным, то это не единственная причина. Гарри... Я... Я... Я боялся быть геем. Не настолько из-за общественного мнения, насколько бытия геем само по себе. Некоторые вещи, которые я прочитал, парни делают друг с другом... ну, я не думал, что смогу сделать их, и я переживал, что ты, возможно, разочаруешься, что я не могу... Я знал, что если бы ты попросил меня, то я бы сделал это, и это пугало меня еще больше, потому что я не хотел застрять в отношениях, где моментов, которыми я должен дорожить, я опасался бы. Я не хотел отношений такого рода с тобой. Но больше всего, я не хотел, чтобы ты сдерживался – в постоянном ограничении из-за моих тупых страхов... Несмотря на это все я всегда жалел, что оттолкнул тебя, с того утра после этого последнего почти поцелуя в саду. Если бы ты сделал движение за эти четыре года, я бы не остановил тебя. Все мои силы выжало сказать "нет" тот один раз. Я бы не смог снова сказать "нет", - он провел дрожащей рукой по его лицу. - На самом деле, я в жизни так не был честен, как сейчас. Так что изменилось, наверное, думаешь ты? Ну для начала, я наконец понял, что ты был серьезен со мной... - он тихо усмехнулся. - Джо тыкал меня в это лицом годами. Я не решался поверить ему, пока ты не пытался снова поцеловать меня в палате 317. И я не соврал два месяца назад, когда сказал "позже" – я действительно имел это ввиду. Хоть и сказал это по большей части, потому что мне нужно было время подготовиться, потому что я хотел быть достаточно хорошим, чтобы полностью насладиться этим. Я пожалел о том, что остановил тебя в тот момент, когда сел в самолет в ЛА.

В то время как я был в клинике, я так же понял, что насколько я напуган мыслью быть геем, ты, возможно, настолько же, если небольше, напуган. У меня было много времени подумать, пока я был – может, даже слишком много времени подумать. Я много думал о тебе – просто о тебе, как человеке. Я понял, что ты никогда бы не подумал дважды, идти ли за мной – так же, как и я никогда не подумал бы дважды, идти ли за тобой. Я так же осознал, что знаю тебя достаточно, чтобы понять, что ты никогда не используешь мою неуверенность против меня, ты никогда не позволишь себе расстроиться из-за моих ограничений – ты будешь дорожить всем, что я даю. Ты такой тип человека – это одна из причин, по которым я не просто люблю тебя... но и влюбляюсь в тебя.

~*~

Лиам, как выяснил Луи, попал не куда иначе, как в палату 317, его реанимационный дом. Было запредельно странно стоять с этой стороны двери, и Луи это ни капли не нравилось. Лиам, он знал, был в плохом состоянии, возможно, в десять раз хуже, чем Гарри. Ему нужно было сделать глубокий, успокаивающий вздох, прежде чем открыть дверь, боясь того, что он увидит.
Комната была практически такой же, какой он покинул ее два с половиной месяца назад. Только не он был подключен ко всем этим машинам, а... Лиам. Луи пришлось прижать ладонь ко рту, чтобы остановить себя от вырывающегося громкого вскрика. Его друг едва был узнаваем под всеми этими бинтами и трубками. Он едва выглядел живым. Лиам... с его смешно небрежными волосами и смышлеными карими глазами и восхитительным голосом...
Кто-то уже сидел на посетительском стуле, приютившись над кроватью. Найл. Ирландский парень поднял глаза на звук открывающейся двери, пристально глядя на Луи с сконфуженным и не верящим выражением лица.
- Луи? - прохрипел он. Опустошение было четко выгравировано на его лице - он выглядел полностью разбитым. Грудь Луи болела так сильно, что он едва мог дышать.
- Привет, Найл, - удалось ему сказать, зная, что это звучало, будто он задыхался.
- Ты... - Найл моргнул, медленно вставая, - вернулся? - он, казалось, не мог в это поверить - будто бы думал, что это были глюки.
Луи кивнул и тяжело сглотнул. Затем Найл внезапно побежал в его направлении, и Луи раскрыл руки, притягивая своего друга в объятия до хруста костей. Найл просто сломился, будто он слишком долго сдерживал свои эмоции, пытаясь быть сильным, и теперь плотина, в конце концов, разрушилась. Луи обнаружил, что сам едва сдерживал слезы – стараясь быть сильным для своего лучшего друга, для всех его лучших друзей, поддерживая друга во время его упадка.
- Все нормально, - пробормотал он, прижимая Найла крепче, когда младший парень вздрогнул у его плеча, - все будет нормально. Обещаю, - он любил Лиама, как брата... действительно любил... но он знал, что столько боли, сколько ему приносило видеть своего друга таким больным, должно было быть в тысячи раз хуже для Найла, его парня.
Они стояли так, прижимаясь друг к другу, добрые 5-10 минут, пока всхлипы Найла не начали затихать, и он не начал отступать. Луи не дал ему отойти далеко.
- Я скучал по тебе, - Найл шмыгнул носом, пытаясь улыбнуться, вытерев глаза рукавом. - Я так чертовски сильно скучал по тебе.
Луи почувствовал, как его глаза снова начало колоть, и он притянул Найла в объятия еще раз, прежде чем слезы смогли потечь:
- Я тоже скучал по тебе, дружище. Но теперь я дома.
Найл кивнул и сделал шаг назад, оглядывая его влажными красными глазами:
- Ты выглядишь потрясающе, - прохрипел он.
Луи покраснел:
- Нет ничего, что немного солнца и злобный физиотерапевт не могут вылечить, - пошутил он. Найл еще раз улыбнулся ему со слезами и привел его к кровати.
Полчаса они сидели, каждый, держа одну из рук Лиама и пытаясь снова не заплакать первым. Найл объяснил, что произошло, как он и Зейн ехали в машине позади. Все произошло так быстро, он сказал, что их водитель, Джек, вскользь опустил комментарий:
- Посмотрите, этот придурок ускоряется. Будем надеяться, что впереди полицейский патруль. Так ему и надо, - он и Зейн посмотрели через заднее стекло и увидели фары машины, несущиеся с огромной скоростью – возможно, около сотни. Автомобиль немного заносило, будто водителю было трудно держать его ровно на такой высокой скорости.
- Боже, - Найл покачал головой, - он мог бы спровоцировать серьезную аварию, водя вот так, что за мудак, - затем он отвернулся и продолжил листать свои сообщения. Рев мотора машины становился громче и громче, когда та догоняла их. Затем она проходила мимо них, раскачиваясь из стороны в сторону. Найл взглянул в окно, как раз вовремя, чтобы увидеть, как авто свернуло к фонарям рядом с центральным аварийным барьером. Водитель балансировал, снова свернув, и высокая скорость заставила задние колеса автомобиля крутануться вправо.
- Твою ж мать! - их водитель закричал в то же время, хлопнув по тормозам и выносясь на обочину. Они могли лишь смотреть в абсолютном ужасе, как машина врезалась в авто с Лиамом и Гарри с потрошащим скрипом метала о метал, посылая прокатный транспорт на обочину. Машина, превысившая скорость, отлетела и перевернулась после удара. Звук бьющегося стекла и скрежет метала, казалось, продолжались вечно. Между тем, авто Гарри и Лиама врезалось в указательный столб и снова отлетела на автомагистраль - обломки разлетелись во все стороны.
Аварийно-спасательные службы прибыли в течение нескольких минут. На удивление, водитель машины, превысившей скорость, почти не пострадал, но Гарри и Лиама пришлось вытаскивать из обломков пожарной службе. Найл и Зейн могли лишь стоять на насыпи, окруженные защищающими объятиями Джека, и наблюдать в ужасе – не зная, живы ли их друзья, или мертвы. Водитель арендованного автомобиля, Том, умер на месте. И только потом, когда они были в больнице, они узнали, что тот водитель превысил установленный законом предел в четыре раза.
Сейчас Гарри и Лиам лежали в отделении интенсивной терапии: Гарри - с крупной травмой головы, сломанной ногой, тремя сломанными ребрами и проколом в бедре, Лиам - с только двадцатипроцентным шансом на то, что переживет это к завтрашнему утру.
- Знаешь, - внезапно сказал Найл. Он выглядел таким потерянным и опустошенным, что Луи снова захотелось его обнять. Однако Найл, по-видимому, хотел поговорить, и Луи знал, что он должен позволить ему, прежде чем сделать какое-либо движение, чтобы добавить уверенности. - В эту пятницу у нас годовщина - 3 года, - он указал на Лиама и себя. - Мы собирались пойти в "Marco Pierre's" на ужин. Я забронировал столик девять месяцев назад.
Луи закусил губу, чувствуя, как глаза начало покалывать от мысли, что Найл, возможно, проведет этот особенный день в одиночку. Хотя он не будет один, Луи удостоверится в этом - чего бы это не стоило.
- Могу я раскрыть тебе маленький секрет, - Найл добавил секундой позже, звуча отдаленно и задумчиво. Его глаза были слегка стеклянными, как будто он потерялся в своих мыслях. Луи кивнул и был поражен, когда на лице Найла внезапно выскочила улыбка:
- Я собирался сделать предложение в ресторане, - Луи прикрыл рот рукой; неуверенный, хотел ли он кричать с ликованием или плакать в отчаянии, что его друзья могут не разделить этот замечательный момент.
- И сейчас... - улыбка Найла испарилась, и он снова начал плакать. - Я не беспокоюсь о том, скажет ли он "да" или "нет". Я беспокоюсь, доживет ли он до завтрашнего утра.
Луи вскочил со стула и обошел кровать, чтобы притянуть Найла в неистовые объятия.

~*~

Зейн появился двадцатью минутами позже, выглядя абсолютно истощенным. Он был в местном полицейском участке Уэст-Мидледнса, чтобы написать заявление и ответить на несколько вопросов, которые были у полиции, об увиденном. Он остановился в дверях, тупо моргая при виде Луи несколько секунд, а затем рванул к нему.
- Луи!
Луи усмехнулся, вскакивая на ноги и встречая своего друга огромными объятиями.
- Ты вернулся! - воскликнул Зейн, проводя руками по лицу Луи. - Ты наконец вернулся! Я скучал по тебе! Я так сильно скучал по тебе, - затем он снова притянул Луи в объятия.
Однако, через минуту он отстранился и взял себя в руки:
- Как дела, Томлинсон? - поприветствовал он, пытаясь снова звучать спокойно. Затем его глаза расширились. - Черт побери, посмотрите на этот загар, мой мальчик! И твои волосы! Ты покрасил их?
Луи покачал головой:
- Не, они просто выгорели на солнце.
- Куда ты ездил? На Багамы? Саймон не говорил нам – возможно на случай, если Гарри поедет к тебе по самоволке или типа того. Он хандрил с тех пор, как ты пропал от нас. Даже Эйден не смог развеселить его!
Луи улыбнулся, довольный тем, что Гарри, казалось, скучал по нему настолько же сильно, насколько и он по Гарри.
- У них было правило, что я не мог общаться с кем-то снаружи, пока я был там. Я так скучал по вам, ребята, но... честно? Было неплохо, что я смог сконцентрироваться только на одной вещи для разнообразия. Я расскажу вам об этом, как только все пойдут на поправку.

~*~

Среда, 21:04, Палата 319

Была ночь среды, когда Гарри решил, в конце концов, очнуться. Луи сидел на стуле, листая журнал "Nuts" с Найлом и Зейном, когда тихий стон нарушил тишину. Они все подняли взгляд и улыбнулись, увидев трепыхающиеся глаза Гарри. Луи сразу же встал на ноги и передал журнал Зейну, наклоняясь над кроватью, чтобы Гарри смог его увидеть. Глаза Гарри медленно открылись и Луи усмехнулся:
- Время просыпаться, ленище.
Глаза Гарри снова закрылись, как только он выпустил еще один маленький стон. Луи наклонился ниже и нежно провел погладил щеку друга:
- Сильно болит?
Гарри издал небольшой воющий звук, что было так же ясно, как если бы он на самом деле сказал "да".
Зейн вышел из комнаты, чтобы привести медсестру, и вернулся с Лоррейн, спешащей позади него. Она приступила к изменению настроек капельницы – увеличивая дозу каких-то болеутоляющих, которых они ему вкалывали. Затем она исчезла на несколько минут, возвращаясь с некоторыми приспособлениями, чтобы проверить давление и что не так. Парни отошли назад, чтобы дать ей работать. В конечном счете она отступила и улыбнулась:
- Я проинформирую дежурного врача, что вы проснулись, Мистер Стайлс, - она посмотрела на оставшуюся тройку, давая им указание, покачав пальцем. - Не слишком волнуйте его, - предупредила она. Как только она покинула комнату, Гарри слабо стянул кислородную маску с лица. В глазах Луи помутнело, когда он снова приблизился, смотря в эти зеленые океаны. Гарри смотрел на него в ответ, его взгляд был чуть-чуть расфокусирован:
- Вау... - прохрипел он.
- Я знаю, - кивнул Луи. - Ты привел себя в нужное состояние, приятель. Я не могу оставить тебя одного на десять минут, так ведь?
- Нет... - Гарри на секунду закрыл глаза и затем снова открыл их, все еще не сфокусировав взгляд, - ты... выглядишь... чертовски...восхитительно... Я умер... да ведь... и ты... ангел...?
Зейн и Найл фыркнули позади, а Луи хихикнул, краснея, но однако ему это в каком-то смысле доставляло удовольствие:
- Нет, я не ангел, Гарри, так же как и ты не умер. Я думаю, эти лекарства развели небольшой беспорядок у тебя в голове, приятель.
- Ледяная могила... превращает общество в порошок, - пробормотал Гарри, и все трое парней фыркнули в этот раз. Гарри определенно был под кайфом.
- Гарри, - ласково сказал Луи, заботливо проводя пальцами сквозь кудри, выглядывающие из-под повязки, - думаю, ты должен еще поспать.
- Мхм, - глаза Гарри дрогнули и закрылись. - Овца... танцует с лошадью... это вечеринка, - пробормотал он и снова провалился в сон.
Луи посмотрел назад через плечо на Зейна, ухмыляясь:
- Вы записали?
Зейн усмехнулся и опустил телефон:
- Кристально чисто. Только не говори медсестре, что мой телефон был включен здесь. Я выйду и твитну это.

~*~

На следующее утро Зейн и Луи вернулись в больницу к восьми, проведя ночь в местном отеле. Найл остался с Лиамом, который бросил вызов предсказаниям врачей, не только будучи живым, но и улучшаясь.
Сначала они остановились в комнате Гарри. Тот все еще спал, когда Луи и Зейн ушли прошлой ночью, так что Луи надеялся, что теперь он бодрствовал.
Хиллари вышла из комнаты, громко топая, когда они приблизились.
- Что такое? - удивленно спросил Луи.
- О, он смешон, - вздохнула она. - Слушайте, вы же можете заставить его съесть что-нибудь, правда?
Луи потянулся к двери и затем остановился, оглядываясь на Зейна:
- Ты не мог бы дать нам пять минут, пожалуйста?
Зейн улыбнулся и кивнул, указывая ему, чтобы он пошел вперед. Луи сделал глубокий вдох и открыл дверь.
- Я не голо... ... ... ... Луи? - ахнул Гарри, распахнув глаза. Он сидел на кровати, кроватный столик с подносом еды был отодвинут от него.
- Привет, - сказал Луи, закрывая за собой дверь и направляясь к кровати. Гарри выглядел абсолютно ошеломленным, но ни чуть не меньше в экстазе увидеть его.
- Ты действительно вернулся? Я думал, мне приснилось...
- Нет, - Луи покачал головой и мягко улыбнулся, - тебе не приснилось. Я вернулся... сюрприз.
Гарри оглядывал его, казавшись, лишившись дара речи. Луи двинулся, чувствуя себя немного неудобно от такого внимания.
- Что? - спросил он.
Гарри облизнулся и протянул руку, чтобы коснуться его волос:
- Ты выглядишь восхитительно, - затем его нижняя губа дернулась. - Боже, я скучал по тебе, - его голос сломался на "скучал".
Луи уселся на край кровати, осторожно, чтобы не толкнуть друга – у парня были сломаны нога и три ребра, в конце концов.
- Я тоже скучал по тебе, - тихо сказал он, его глаза наполнились влагой, - очень сильно... Я... так испугался, когда увидел картинку в газете. Я думал, что потерял тебя.
Гарри протянул руку со здоровой стороны и приблизил Луи так, что их виски теперь были прижаты вместе, и они дышали друг другу в плечи. Луи закрыл глаза, вдыхая аромат кожи Гарри, до боли знакомый, как пряное печенье. Боже, он так сильно скучал по нему. Так чертовски сильно.
- Где ты был? - пробормотал Гарри в его шею. - Я так переживал, что с тобой что-нибудь случится, и у меня не будет шанса попрощаться с тобой.
- О, Гарри, - прохрипел Луи, в его груди снова все болезненно сжалось, - пожалуйста, скажи мне, что ты не беспокоился об этом? Со мной все хорошо. На самом деле, даже лучше, чем хорошо, я в лучшей форме, наверное, чем когда-либо. С другой стороны ты... - он отстранился и поцеловал щетинистую щеку Гарри. Дыхание Стайлса запнулось, и Луи вспомнил, что обещанное. Он отстранился еще дальше и взглянул Гарри в глаза, его желудок делал всевозможные сальто и кульбиты. Ладно, это момент истины. Мог ли он сделать это? Был ли он смел достаточно, чтобы воплотить свои мысли в действия? В конце концов, это было тем, чего он с нетерпением ждал четыре года - момент, в котором он отвергал Гарри так долго. Он медленно начал наклоняться, но затем, к его изумлению, указательный палец Гарри прижался к его губам, останавливая его прежде, чем он станет еще ближе. Казалось, что это стоило Гарри каждой до единой капли воли, чтобы сделать это.
- Я не могу поверить, что говорю это, - пробормотал он, - но... не упускай эту мысль, пожалуйста - пока боль не уменьшится, и я смогу насладиться этим... не стошнив на тебя.
Вместо того, чтобы позволить себе разочароваться, Луи хихикнул на знакомые слова, сказанные не менее искренне, и взял руку Гарри в свою:
- Да, думаю, я заслуживаю это, - он подался вперед и оставил еще один поцелуй на щеке Гарри. - Хорошо, я напомню тебе это обещание позже.

~*~

Лиам очнулся в пятницу точно в 12:34. Все четверо из них сидели около его кровати, играя в карты. Гарри переместили в обычную палату, но не собирались выписывать до понедельника. Однако, он мило побеседовал с медсестрами, чтобы они позволили ему посетить Лиама на несколько часов, ну, может, не совсем "мило побеседовал" – скорее сыграл на их совести так, как умел только Гарри Стайлс.
Лиам не сказал ничего, но он открыл глаза и смотрел на Найла около десяти секунд. Затем он снова провалился в сон. Найл не мог перестать плакать от облегчения оставшуюся часть дня - говоря, что это был "лучшим чертовым подарком на годовщину, который Лиам мог сделать для меня".

~*~

Найлу, Зейну и Луи не удалось провести много времени в больнице после этого. В пришедшее утро понедельника они были обязаны выполнить иные свои обязанности. Саймону было жаль, но он дал им столько времени, сколько мог. Помимо их обязательств группы, как трехнедельный тур, фотосессии, интервью и концерты, водитель, превысивший скорость, был обвинен под статьей об одном непредумышленном убийстве, двумя статьями о тяжелых телесных повреждениях, вождении в нетрезвом виде и целого ряда других преступлений, связанных с вождением. Найл и Зейн в частности были нужны юристам. Так же потому что "One Direction" были сюда вовлечены, СМИ только и делали, что говорили о них. Когда трое из них собирались поехать на тур для книги неделей позже, Гарри пообещал Найлу, что присмотрит за Лиамом для него. Он не мог петь с тремя сломанными ребрами, так же как и много ходить со сломанной ногой, так что он предпочел остаться в Бирмингеме. Саймон дал на это добро. Все, что трое могли делать - это звонить в больницу по возможности - Найл особенно часто проводил полночи на телефоне с Лиамом. Луи тоже не сильно отличался с Гарри, используя все свои бесплатные звонки и смс в течение первых двух недель.
Это было во время третьей недели, три парня были в Ньюкасл тогда, отрабатывая свой путь к северу, Луи проснулся в 1:38 из-за мобильника, вибрирующего на тумбочке. Он сонно нащупал его и увидел, что под номером звонящего был Гарри. Он нажал на кнопку приема и прошептал:
- Гарри?
- Привет, Луи, - тихо ответил он, звуча резко, - ты один?
Луи взглянул на другую кровать, где спал Зейн, и выскользнул из своей собственной:
- Повиси-ка, - сказал он. Он схватил ближайший свитер, карточку от двери и обувь и тихо вышел из комнаты, направляясь по холлу к кофейной гостиной. К счастью, там никого не было.
- Привет, - произнес он, плюхнувшись на одно из сидений, - что-то не так?
- Нет... - медленно ответил Гарри с последующим вздохом. - Я просто... Я хотел поговорить с тобой.
- В полвторого ночи? - передразнил Луи, положив карточку от номера в карман, чтобы не потерять.
- Да, эм... прости, - Луи услышал, как голос Гарри дернулся. - Наверное, я должен был подождать до утра.
- Все нормально, - мягко ответил Луи, - я не против. О чем ты хотел поговорить?
На какой-то момент повисла тишина, прежде чем Гарри шумно вздохнул:
- Ладно, это может звучать немного странно, но это волнует меня уже несколько недель... ты знаешь, когда я очнулся?
- Угу.
- Ты... что ты сказал мне? Я знаю, что был не в лучшем состоянии – я видел видео на Твиттере, которое так мило сделал Зейн... но после этого... ты говорил мне что-нибудь еще?
- Нет, - медленно ответил Луи, сильно задумываясь о том, что Гарри мог иметь ввиду. - Ты спал всю оставшуюся ночь, Зейн и я уехали в отель.
- Ох, ладно, не бери в голову. Я просто думал... не важно, - снова вздохнул Гарри.
Луи выпрямился, с подозрением прижимая телефон к уху:
- Что ты думал, Гарри? Что ты думал, я сказал тебе?
Тишина повисла на несколько секунд еще раз, будто Гарри взвешивал слова, затем он ответил:
- Я... я думал, ты сказал что-то о том, почему ты... отверг меня... но... не знаю, наверное, мне просто приснилось или еще что.
Сердце Луи скакнуло в пятки, значит, Гарри его слышал.
- Тебе это не приснилось, - прохрипел он.
- Что? - Гарри звучал поистине шокированным.
- Я говорил об этом, когда ты был без сознания, - признался Луи.
- Почему? - тихо спросил Гарри, казалось, сбитый с толку. - В смысле, почему ты рассказывал мне об этом, когда я был без сознания?
- Я не знаю... - ответил Луи, нервно закусывая губу. - Думаю... для меня так было легче.
- Луи... - выдохнул Гарри, - ты знаешь, что можешь сказать мне что угодно.
- Знаю... - произнес Луи, закрывая глаза. - Но это все еще трудно - поставить свое сердце на карту.
- Расскажи мне еще раз.
Глаза Луи распахнулись:
- Что?
- Расскажи мне еще раз, - повторил Гарри умоляющим голосом, - что ты говорил мне в больнице. Пожалуйста?
- Я... - сердце Луи билось со скоростью мили в минуту.
- Пожалуйста? - снова взмолился Гарри.
- Ладно, - вздохнул Луи, в любом случае он знал речь чуть ли не наизусть - он практиковал ее достаточно в клинике. Это должно было когда-нибудь быть сказанным, даже сейчас по телефону, когда он не мог видеть выражение лица Гарри. - Эм... Я начал с извинений.
- Извинений за что? - мягко спросил Гарри.
Луи закрыл глаза:
- За то, что был трусом... из-за того, что у меня не хватило смелости довериться тебе, когда ты сказал, что был серьезен. Я должен был; я доверяю тебе свою жизнь, так что и сердце должен был доверить, - из динамиков послышался приглушенный звук, будто Гарри перемещался, пытаясь найти удобное положение. Луи тяжело сглотнул. - Помнишь, тогда я сказал, что мы не можем делать что-то в случае, если мы вредим группе и нашей дружбе – что, если бы не начали, то уйти от этого было бы легче? Я врал... Конечно, да, это отчасти было связано с теми вещами, но... это было большим, - Луи снова громко сглотнул. - Гарри, ты знаешь, какой ты восхитительный? Ты такой веселый и красивый и умный и дикий. У меня никогда в жизни не было никого, похожего на тебя, Гарри. У меня никогда не было никого, кто смотрел бы на меня так, как ты. У меня никогда не было никого, кто нуждался бы во мне так, как ты кажешься, и так же оберегал меня в свою очередь. Ты понимаешь, любишь меня за то, кто я есть, а не какой я есть, и способствовал тому, чтобы я был самим собой, даже если это значит, что может выяснится, что я сумасшедший человек, - он усмехнулся над собой. - Ты заставляешь меня чувствовать так много вещей, и иногда это запутывает меня и пугает. Да, тызапутываешь меня; ты запутываешь все, во что я верил относительно себя самого. Когда я в твоей компании, я чувствую себя таким взволнованным... и стеснительным... и импульсивным... и бережным... и содержимое списка может продолжаться вечно. Я уверен, что каким-то образом ощущаю каждую возможную эмоцию рядом с тобой. И я будто... напуган, - он услышал небольшой вздох Гарри и снова тяжело сглотнул. - Гарри... я оттолкнул тебя не просто ради благополучия группы или нашего, я оттолкнул тебя, потому что, как только я позволю себе поддаться влечению к тебе, то никогда не отойду от этого, - ну, вот, он сказал это, и, боже, это было таким облегчением. Но теперь ему нужно объясниться – в надежде, прежде чем Гарри скажет что-нибудь. - Я был напуган этим, потому что ты, такой молодой и стремительный и импульсивный, заскочишь в отношения со мной, как будто я... эксперимент. Тебе было восемнадцать; обычно люди не находят партнера по жизни в восемнадцать. Плюс, у тебя были девушки и парни, практически падающие к твоим ногам. Я не хотел останавливать тебя от веселья. Потому что я знал, что если бы начали что-то, я бы захотел навсегда и, я не думал, что ты был к этому готов, - он выдохнул с дрожью, в ужасе от своего разума, но теперь в ударе. - Но это не единственная причина, почему я оттолкнул тебя. Я... Я... - внезапно Луи нашел очень сложным договорить остальное.
- Что ты, Луи? - мягко спросил Гарри.
- Я... - Луи поморщился и быстро сказал, - я боялся быть геем, - он выдохнул. - Я боялся быть геем, - снова тихо повторил он. - Я имею ввиду, что боялся быть геем вообще – не того, как отреагировали бы люди. Некоторые вещи, которые парни делают друг с другом... ну, я не думал, что смогу сделать их, и я боялся, что ты, возможно, разочаруешься, что я не могу. Я знал... что если бы ты попросил меня, то я бы сделал это, просто чтобы принести тебе удовольствие, и это пугало меня еще больше. Я не хотел быть в отношениях, где я опасался бы моментов, которыми я должен наслаждаться. Я не хотел отношений такого рода с тобой. Худшее, что, несмотря на все это, я всегда жалел, что оттолкнул тебя, с того момента как ты покинул сад в тот день. Если бы ты сделал движение за эти четыре года, я бы не остановил тебя. Все мои силы выжало сказать "нет" тот один раз. Я бы не смог снова сказать "нет", - он провел дрожащее рукой вниз по своему лицу.
- Тогда что изменилось? - прошептал Гарри, и Луи тихо усмехнулся:
- Я знал, что спросишь в этот момент. Ну... Думаю... для начала, я наконец понял, что ты был серьезен насчет меня... Я не верил знакам, пока ты снова не попытался поцеловать меня. Так же я понял, что насколько я напуган мыслью быть с парнем, ты, возможно, так же, если не больше, напуган. Это то, от чего мы вместе можем избавиться.
У меня было много времени подумать, когда я был в клинике, по большей части о тебе – просто тебе, как человеке. Я понял, что ты никогда бы не подумал дважды, идти ли за мной – так же, как и я никогда не подумал бы дважды, идти ли за тобой. Я так же осознал, что знаю тебя достаточно, чтобы понять, что ты никогда не используешь мою неуверенность против меня, ты никогда не позволишь себе расстроиться из-за моих ограничений – ты будешь дорожить всем, что я даю. Ты такой тип человека – это одна из причин...
- Да? - прошептал Гарри, будто бы он задержал дыхание для чего-то.
Луи тяжело сглотнул:
Это одна из причин, по которым... я не просто люблю тебя... но и влюбляюсь в тебя.
- Луи, - Гарри выдохнул с дрожью, - возвращайся домой... пожалуйста.