Девушка под тобой

Я начала приходить в чувства от того, что в носу чувствовался песок, жутко хотелось чихнуть. В голове пульсировала боль, я почувствовала её, как только открыла глаза, прищурившись от утреннего солнца, которое в такое время светит особенно ярко. Внизу живота резко разрослась приятная судорога.


Проморгавшись, я опустила опухшие от похмелья веки. Почувствовав, как ровное дыхание Джастина щекочет ухо, я вздрогнула и ощутила его руку на своём теле, под белой футболкой, которая, к слову, понятия не имею, как на мне оказалась. Она была большая, просторная, судя по всему, на моём теле его футболка. Шатен прижимал меня рукой за талию к себе так, будто боялся отпустить. Его пересохшие губы едва касались моего уха, он дышал ровно, едва приоткрыв их. Я взглянула на его умиротворённое лицо.

В голове резкими обрывками начали всплывать воспоминания этой ночи. Как бы сильно не хотелось, но следующий день настал, и с этим ничего поделать нельзя. К горлу подкатил ком. Алкоголь вовсе не помог мне, а только наделал ещё больше ошибок, но, сваливать всё на него я не могу. Это я. Это сделала я, алкоголь лишь помог, а ноги раздвинула я сама.

Моё дыхание начало набирать обороты, медленно я осознавала, что потеряла свою девственность за десяток минут. Спонтанно, совершенно не обдуманно, на пляже, прямо на песке. Но говорить, что эта обстановка и ощущения мне не понравились, всё равно, что пичкать себя ядом через силу. Сложно признавать, но мне понравилось это. Как Джастин сделал это, как был нежен, как шептал на ухо, что я потрясающая и следом дарил страстный поцелуй, делая мягкие движения бёдрами.

Если бы мне предложили стереть эти воспоминания из памяти, я бы, не раздумывая, отказалась. Но, с другой стороны, в груди будто образовалась дыра, которая никогда не заживёт. Я изменила человеку, которому клялась в любви, которого с трепетом обнимала. Я никогда не прощу себя. Никогда.

Медленно выдохнув и пытаясь успокоиться, я осторожно избавилась от руки Джастина на своей талии. Парень причмокнул губами и откинулся на спину, издав сонный стон и продолжая спать. Везёт ему, он не чувствует того, что чувствую я. Безусловно, говорить ему о своих чувствах было лишним, если можно было бы отмотать время назад, я не говорила бы этого.

Осторожно приподнявшись с белого песка на ноги, я почувствовала, как они тотчас подкосились. Внизу живота будто лопнул шарик, который был там с самого моего рождения. Лёгкая и вполне приятная боль образовалась между ног. Она не была такой невыносимой, как в самом процессе. Я закрыла глаза и замерла на несколько секунд, чтобы полностью её прочувствовать. После этого, быстро перебирая ступнями, я направилась к террасе, обернувшись. Джастин всё так же лежал на песке, невинно сопя. Оставив его одного, я зашла в дом. 

На кухне всё было точно так же, как и вчера. Бутылки, рюмки и стаканы на столе, пустые чашки из-под фруктов и пачка сигарет Джастина. Я села за стол, поставив на него локти и взявшись ладонями за раскалывающуюся голову. Так я сидела, кажется, минут десять, уставившись в одну точку и непрерывно думая, думая, думая. Как мне теперь себя вести, как смотреть ему в глаза, как, чёрт возьми, оправдать себя и этот необдуманный поступок. 

Живот издал протяжное урчание, дав мне понять, что нужно отправить в свой желудок какой-нибудь еды. Но есть мне совсем не хотелось, я встала, достала из холодильника свежий огурец и откусила его, даже не помыв. Если бы кто-то сейчас увидел меня со стороны, точно бы скривился в гримасе отвращения. Изо рта жутко воняло перегаром, растрёпанные волосы в засохшем песке, футболка с тёмными разводами, размазанная под глазами тушь, которая придавала мне особенного «шарма», так сказать. Всё это меркло на фоне моего состояния. Я ещё не осознала до конца, что сделала. 

Услышав едва уловимый шорох в глубине дома, я вздрогнула и отложила недоеденный зелёный огурец. Я приподнялась из-за стола, еле передвигая дрожащими ногами. На втором этаже хлопнула дверь. Быстро передвигая ногами по ступенькам, я поднялась наверх, направившись к комнате Джастина. Сердце бешено колотилось в груди. Я подошла к его к двери, которая полминуты назад хлопнула. Руки тряслись, но, пересилив себя, я коснулась ручки двери и попыталась открыть её, но тщетно. Она заперта изнутри.

- Джастин, можно войти? – с дрожью в голосе спросила я, пальцами постучав по белому покрытию.

- Нет. Я занят. Уходи, - отозвался парень.

На секунду внутри всё сжалось, я едва успела вдохнуть.

«Он не хочет меня видеть».

Как только эта мысль проскочила в голове, я сделала бесшумный шаг в сторону, из последних сил сдерживая слёзы. Чтобы не дать им волю, я зажмурилась и протёрла тыльной стороной ладони покрасневшие глаза. 

Делая бесшумные шаги в сторону своей комнаты, я успокаивала себя мыслью о том, что ему просто надо переварить это. Ему просто нужно обдумать всё это. С каждым шагом я убеждала себя из последних сил, не давая проникнуть в голову мысли о том, что я просто противна ему после всего сделанного. 

Я села на край своей кровати и просто сидела, не хотелось двигаться, не хотелось думать, не хотелось существовать. Из комнаты Джастина были слышны звуки, как он поднялся с кровати. Я закрыла глаза и представила, как он это делает, как встаёт, берёт из комода белое полотенце, открывает дверь в душ, кладёт полотенце на стул, избавляет своё тело от последней одежды и переступает бортик душа, как вода падает на его загорелое тело, стекает по животу и поцарапанной мною спине. Кажется, именно так и происходило, потому что в следующую секунду послышались звуки душа. 

Вновь зажмурившись от неприятного чувства ненужности, я подскочила с кровати и стащила с тела футболку. Быстро перебирая в шкафу вещи, достала купленный мною персиковый топ, ту самую красную клетчатую рубашку и чёрные шорты из ткани, чем-то схожей с чёрной кожей. Отыскала чёрную сумочку с пистолетом и кредитной картой внутри. Схватив полотенце и рванув в душ, я думала лишь о том, что хочу сбежать из этого дома на несколько часов. Просто уйти, ничего не сказав, ничего не выясняя, и ни о чём не думая.

После принятия душа, я быстро нанесла на лицо косметику, торопливо привела в порядок волосы и оделась. Мне не хотелось столкнуться с Джастином, потому что при веде него у меня остановится сердце. Вызвав такси, я отправилась в центр городка на поиски приключений и успокоения. 

***

Через час неприятной боли, я вышла из салона с блаженной улыбкой на лице, почёсывая толстый пластырь с бинтом на ключице. Да, я сделала тату. Ещё одна копеечка ударилась об дно копилки с надписью «необдуманные поступки». Моя татуировка под левой ключицей была чем-то похожа на татуировку Джастина, которая была набита на его бедре. Она гласила «Forgive»*, только почерк был разным. Я не знаю, кому посвящена его тату, но моя тату целиком и полностью посвящена Оливеру. Мне не хочется забывать о том, какую ошибку я совершила, в наказание за неё эта татуировка будет напоминать мне об этом. Будет напоминать о всём произошедшем за эти короткие дни. Может, однажды я смогу сказать Оливеру это заветное «Прости», когда-нибудь.

Моя первая тату. Сколько событий за последние два дня. Я просто стояла на тротуаре и сравнивала боль при первом сексе, с болью при первой тату. Это забавно, два совершенно разных дела, а боль почти одинаковая. Наконец, стерев улыбку с лица, я подправила сумочку на плече и лёгкими шагами направилась по тротуару. Улицы города казались особенно унылыми в этот момент, и, как свет в конце тоннеля, я подняла глаза и увидела вывеску с надписью «Парикмахерская Джорджа». 

В голове промелькнула безумная идея. Сделав неуверенный шаг в сторону стеклянной двери, я задумалась, действительно ли хочу этого? Да, хочу. Я хочу сменить имидж. Хочу изменить себя, может, благодаря этому мне удастся изменить себя изнутри. Перестать быть такой наивной, такой слабохарактерной, такой уязвимой. Я просто стояла в паре метрах от двери и не могла ступить и шага. 

«Живём один раз, решайся»!

После этой мысли я сделала уверенные шаги и потянула за ручку. В парикмахерской царила невероятная лёгкость. Вдоль длинного светлого помещения напротив зеркал стояли кресла, на которых сидели люди разных возрастов и статусов. Играла музыка, и парикмахерши пританцовывали под неё, приводя в порядок волосы своих клиентов.

- Здравствуйте, - сияя волнительной улыбкой, я поприветствовала мужчину за стойкой, лет двадцати пяти, в рубашке и с аккуратно уложенной причёской на голове.

- Здравствуйте, - вежливо улыбнулся он в ответ.

- Я хочу подравнять кончики и чтобы специалист подобрал мне новый цвет, - констатировала я, доставая кредитную карточку из сумки.

- Решили сменить имидж? Похва-а-ально, - произнёс он с лёгким акцентом. – Оплата после всей работы, сейчас Патриция свободна, она специалист в своём деле. Проходите за девятое кресло.

Он протянул мне только что напечатанный талончик с печатью и моими указаниями.
- Отлично! Спасибо, - с волнением в голосе поблагодарила я мужчину.

Проходив через помещение, я попутно разглядывала посетителей. На одном кресле сидел улыбчивый пенсионер, судя по всему, постоянный клиент этой парикмахерской, на другом солидная дама с журналом в руках, на следующем мужчина в солидном костюме, вид которого давал понять, что он торопится. Скопление совершенно разных людей в одном помещении, и им совершенно наплевать на друг друга. Каждый думал только о своих делах. И, мораль заключается в том, что люди настолько утопают в несделанных делах, что не замечают элементарной приятной атмосферы, улыбок окружающих и той простоты, которая витает в воздухе.

- Здравствуйте, - улыбнулась я чернокожей полной женщине, протягивая талончик.

- Привет, детка. Я Патриция, - улыбнулась в ответ женщина, неожиданно приобняв меня. – Ой, выкинь ты это, я сделаю на твоей голове то, что ты захочешь, - смяла она талончик и повернула кожаное кресло ко мне.

А я, в свою очередь, приземлилась в него, не сумев убрать широкую улыбку с лица.
- Итак, давай посмотрим, что тут у тебя, - расправила она мои волосы, предварительно прикрыв мою одежду защитной атласной тканью.

- Я смотрю, у тебя сегодня день изменений, - улыбнулась она, покосившись на заклеенную ключицу.

- Вы себе даже не представляете, - убедительно покачала я головой и улыбнулась.

- Волосы у тебя хорошие, видно, что ни разу не красила, но, они слишком тонкие, прежде чем что-то делать, я нанесу на них оздоровительную маску, - констатировала Патриция, пальцами распутывая каждую волосинку. – Что ты хочешь с ними сотворить?

- Я хочу хорошенько подравнять концы и кардинально изменить цвет, чтобы прям «бабах», - взметнула я руками и смущённо засмеялась.

- Будет тебе «бабах» потом от мамы, - засмеялась женщина, нанося на волосы какое-то специальное средство для восстановления.

Её слова заставили меня вздрогнуть. Телефон появился у меня два дня назад, а я даже не подумала позвонить маме и выяснить, всё ли с ней хорошо. Не понимаю, как я могла это допустить? Сегодня же вечером позвоню ей, хочу услышать самый родной голос на планете. Я уже представила, как почувствую его, как улыбнусь, как тяжесть из груди пропадёт, как почувствую её улыбку и не сдержу слёз. 

***

- Я хочу быть твоей плохой девочкой, - подпевала я песне, которая играла в наушниках, открывая дверь и шелестя пакетами с парой туфель и кроссовок.

В доме горел свет, значит, Джастин дома. На улице начало смеркаться. После парикмахерской я сразу галопом полетела к болеющей от похмелья Марго. Её реакцию на мои волосы было не описать словами, она кричала от восторга, как и я, когда увидела себя в зеркале. О том, как прошла эта ночь, я решила умолчать. Мы с Марго ещё не настолько близкие друзья, чтобы я открывалась ей.

- Ты оторвал меня от земли, как ураган. Я не могу отказать тебе-е-е, оу-оу, - напевала я, стаскивая с ног кроссовки, которые тогда мне купил Джастин.

Больше никогда не надену их. Нет, я не пьяна, просто у меня чертовски хорошее настроение.

- Твои мысли, твои руки, твой голос, то, как ты сделал меня сво-е-ей, оу-у, - продолжала я петь, покачивая бёдрами.

Это один из редких моментов в моей жизни, когда я чувствую себя действительно красивой. Поставив пакеты на пол, я двумя пальцами потеребила прядь белых волос, убедившись, что мне действительно хватило смелости перекраситься. Оттенок подобрала Патриция, и, я в восторге от него. Нежный платиновый цвет белого пломбира с каплей бежевой ванили и ровные кончики, свисающие с плеч, пришлись мне по душе. Несмотря на жуткое желание, я не стала делать чёлку, потому что мама всегда говорила, что моё лицо должно быть открыто.

Пританцовывая под песню, я направилась в кухню, чтобы поесть шоколадный тортик, который купила в центральной кондитерской. Сделав шаг в дверной проём, я увидела Джастина. Он сидел за столом в растянутой чёрной футболке и пижамных штанах, уставившись в белый ноутбук с озадаченным выражением лица. По растрёпанным волосам и сонному взгляду было видно, что он только недавно проснулся и едва оклемался от похмелья.

Он что-то холодно и прямо спросил, даже не подняв на меня своего напряженного взгляда.

- Что? – переспросила я и выдернула наушники из ушей.
При виде шатена у меня всё колотилось внутри, волнение охватило всё тело с ног до головы. Было страшно даже взглянуть ему в глаза.

- Где ты шлялась? – вновь непоколебимо спросил он.

- Ну, во-первых, не «шлялась», а гуляла, во-вторых, засунь свой тон себе поглубже в задницу и говори со мной нормально, - выдала я и сама удивилась этой смелости, которая взялась не пойми откуда.

- Я сейчас тебе засуну поглубже, мало было? - зло шикнул он в ответ и кинул мимолётный взгляд в мою сторону, снова опустив глаза в ноутбук, но тут же вернул их к моей персоне и опешил.

- Завали рот свой, а, - скривила я лицо, скрывая истинные эмоции под пуленепробиваемой маской.

- Что ты с собой сделала? – еле выговорил он, не переставая глазеть то на волосы, то на покрасневшую ключицу с татуировкой.

Марго уговорила меня снять пластырь и показать её, и, когда я обнаружила, что покраснение немного сошло, решила не приклеивать его обратно.

- А что? Тебе не нравится? – взметнула я бровями, к слову, которые умелые руки Патриции тоже привели в порядок.

- Я так не сказал, но, выглядит как-то... стрёмно, ты похожа на потаскуху с такими волосами, - он сморщился в гримасе пренебрежения, снова опустив взгляд в ноутбук.

- Я сделала это не для тебя, так что, меня мало волнует, нравится тебе или нет, - мило улыбаясь, ответила я и поставила пакет с тортом на стол.

Повисло молчание. Я, в свою очередь, налила себе чая с молоком и, усевшись напротив парня, уплетала шоколадный торт. Секундная стрелка всё тикала, окончательно меня добивая.

- Не хочешь поговорить? – тихо произнёс Джастин и кончиком пальца опустил экран ноутбука.

- О чём? – мгновенно отозвалась я, подарив парню безразличный взгляд.
Казалось, что каждый вздох выдаёт меня с потрохами. С каждым моим движением Джастин будто читал меня, как книгу.

- О нас, - так же быстро ответил он, я заметила, как в его взгляде на секунду промелькнула неловкость.

- О нас? – усмехнулась я, едва наклонившись назад и фальшиво засмеявшись. – Джастин, нет никаких «нас», - с усмешкой в голосе парировала я, сделав пальцами кавычки.

Он ничего не говорил, глядя на меня, пухлые губы сомкнулись в узкую полоску. Фирменный пронзительный взгляд и я готова упасть в обморок, но я и виду не подала, надвинув на себя как можно неприкосновенный и издевательский вид. Я чувствовала, как он видит меня насквозь, видит мою вину и сожаление перед Оливером, но, так же и желание наброситься на него сейчас и зацеловать до смерти.

- Джастин, это было по пьяне, мы были пьяные, - развела я руками. – Никаких «нас» никогда не было, и не поднимай эту тему больше.

Рывком я поднялась из-за стола, ножки стула издали протяжный скрип. Быстрыми шагами рванула оттуда прочь. Мне хотелось поскорее скрыться от его пронзающего взгляда, от нелепых оправданий, от этой маски, которую я нацепила на несколько минут. Она не понравилась мне. Не уверена, что долго смогу удерживать её на своём лице.

*Forgive - прости.