Часть 1. Глава 1
Часть 1
«Прошу: смирись, отдайся, утоли каприз
И прекрати рыдать навзрыд, иначе мост падет в обрыв.»
Глава 1
Польша, 1943 год
«И коль в мире рождаются создания с всевозможными физическими пороками, почему не явиться на свет божий и людям с уродствами моральными и психическими?»
Дж. Стейнбек «К востоку от Эдема».
В кабинете царила гнетущая и тяжелая атмосфера.
Высокий мужчина мерил широкими шагами квадратную комнату, заведя руки за спину, крепко сцепив их друг с другом. Его тонкие и жесткие губы беззвучно шевелились, а на лбу то и дело пролегала глубокая морщина. Повсюду витал серый дымок от сигарет, дышать было трудно – помещение давно не проветривали, а единственным источником света была настольная лампа, низко опущенная над столом, на котором было разбросано бесчисленное количество пожелтевшей бумаги с практически неразборчивым почерком. На стенах криво висели и маленькие, и большие рисунки, сделанные от руки неровными линиями. Это были изображения костей и мышц, всех систем органов человека, сами органы по отдельности, сосуды и нервы, оплетающие их. Более детальные рисунки сердца, печени, почек, головного и спинного мозга в двух-трех проекциях и разрезах с обозначениями составных частей на латыни. Где-то среди исправленных записей и вовсе можно было отыскать черно-белые фотографии, сделанные во время операций или вскрытий.
Настенные часы пробили три часа ночи, однако молодой врач не спешил ложиться в теплую постель к своей жене, которая была уже на шестом месяце беременности. Его мысли занимала научная конференция, назначенная на тридцатое июля. До нее осталось всего пару дней, а речь так и не была подготовлена из-за нехватки времени. Ему, Карлу Вегенеру*, предстояло рассказать своим коллегам о серьезной патологии, которую он обнаружил больше двух лет назад, но она требовала кропотливого изучения. Несмотря на то, что мужчина проводил сутки напролет подле людских тел, многое оставалось для него загадкой, и он поклялся во что бы то ни стало докопаться до истины. Работы и интересных случаев было выше крыши, а потому уделять больше времени именно этому исследованию он не мог. Кажется, он разрывался, ему было интересно все и сразу, но охватить и изучить весь человеческий организм одномоментно – невозможно.
Тишину, воцарившуюся в квартире, нарушало размеренное тиканье часов, но и оно раздражало Карла. Он сдерживался из последних сил, сжимая до хруста костей руки за мощной спиной, дабы не схватить револьвер и не выстрелить прямо в огромный циферблат.
Хозяин кабинета опустился на низкий стул и спрятал лицо в ладонях. Усталость и недосып сказывались на общем состоянии, где-то слева, возле виска, пульсировала венка. Свет, исходивший от лампочки, резал глаза, а от запаха табака затошнило. То были предвестники скорого приступа мигрени. Стоило бы подышать свежим воздухом, принять лекарство, но Вегенер упрямо продолжал работать мозгами, желая придумать идеальный план своего доклада.
Что-то пробормотал нечленораздельное, прикрыл всего на секунду красные от напряжения глаза и провалился в сон.
Разбудило его неуверенное прикосновение. Женские пальчики коснулись мускулистого плеча, отчего Карл вздрогнул, отойдя от короткого сна. Ясные серые очи взметнулись к часам. Двадцать минут четвертого. С левой стороны головы зародилась жгучая боль.
– Я просил меня не беспокоить, – ледяным тоном произнес он, обращаясь к Анне.
Маленького роста молодая женщина в белой ночной рубашке стояла позади, обеспокоенно глядя на мужа. Ее внешность была миловидной, чего стоили только большие карие глазки, обрамленные длинными черными ресницами.
– Я волнуюсь за Вас, – голос Анны был высок. – Вы не спали уже больше двух суток.
– У меня много работы. Ступай в спальню и более не тревожь меня!
В уголках удивительных глаз появились слезы, которые Анна поспешно скрыла, низко опустив голову, отчего пышные волосы упали на ее прекрасное личико. И теперь можно было разглядеть синие отметины от грубых пальцев на ее шее.
– Берта третий день кашляет, – тихо сказала она, не поднимая головы. – У нее высокая температура, а местный педиатр все никак не навестит нас. Быть может, завтра, – громко сглотнула, – Вы посмотрите ее?
Карл резко встал на ноги и с высоты своего немалого роста зло глядел на жену.
– Что ты несешь? Я разве похож на детского врача? – он сорвался и повысил голос, а Анна, словно уменьшилась в росте, отступила назад. – Сколько раз мне тебе, тварь, повторять, чем я занимаюсь, и как это важно для всего человечества?!
– Вы мучаете невинных людей...
От таких смелых слов, что сорвались с уст Анны, Карла перекосило. Его аккуратные брови сошлись на переносице, а крупные руки сжались в кулак. Наклонившись к дрожащей всем телом женщине, Вегенер прошептал:
– Повтори, Анна.
– Вы мучаете невинных людей, – она и сама не знала, откуда взялись силы и уверенность в себе, но она подняла глаза, встретившись с холодным и хищным взглядом мужчины. – Убиваете их. Проводите свои ужасные опыты на живых людях! Причиняете им боль, разрезая плоть без наркоза. Потрошите их, наслаждаясь стонами и криками, упиваетесь своей властью и безнаказанностью.
– Разве же это люди, Анна? – длинный палец слишком нежно прошелся по пухлой щечке и опустился на губы, оттягивая нижнюю, обнажая ряд белых зубов.
Будь на месте Анны другая девушка, не знакомая с монстром, сидящим внутри красивого блондина с притягательными, но бездушными серыми глазами, то расценила бы эти прикосновения приятными и безобидными. Однако она слишком хорошо знала своего мужа и сущность, которая пряталась за ослепительной улыбкой.
– Вам ли, мой герр**, не знать, что евреи и цыгане такие же люди, состоящие из крови и плоти, как и арийцы.
Хлесткий удар не заставил себя долго ждать. Анна, к сожалению, не удержалась на ногах, и упала. Правый локоть был разбит, саднил, во рту возник металлический вкус: кровоточила нижняя губа.
Карл присел на корточки, заслоняя своим мощным телом теплый свет от лампы. Пальцы жестко схватили острый подбородок жены, заставляя посмотреть на своего мучителя. Красивое лицо исказила гримаса злости и неконтролируемой агрессии.
– Ты это заслужила, Анна. Тебе есть еще, что мне сказать? – обманчиво ласковым голосом произнес зверь, внимательно изучая нанесенную рану.
– Берта и Ваша дочь тоже.
– Я ждал сына, который продолжил бы мое дело, – холодная рука опустилась на женский живот, поглаживая. – И сейчас жду.
Но, к сожалению, (а, быть может, и к счастью) осенью у Карла Вегенера родилась еще одна девочка, которой он мог подарить лишь ненависть, но никак не отцовскую любовь.
*Автор отсылает читателей к немецкому патологоанатому Фридриху Вегенеру, который описал заболевание, известное как гранулематоз с полиангиитом. Занимался Вегенер медицинской деятельностью в период Второй Мировой Войны, по некоторым данным, его обвиняли в испытании новых лекарств, введении различных веществ в тела жертв, а также в проведении вскрытий живых людей с целью изучения еще функционирующих органов.
**Герр (от нем.). – господин.