Глава 6
Тело напряжено до предела, холод пробирается под кожу.
— Зря я не верил, тебя и вправду возбуждает опасность, — произносит Максим, просунув свои ледяные пальцы между моих половых половых губ. Трёт набухающий клитор.
"Что творится с тобой, Соня? Тебе сказали, что будет больно и, видимо, очень больно, если он даже разрешил бить его, а ты вдруг потекла?"
Решаю молчать до последнего. Пусть он изнасилует меня, но всё, что он получит, кроме моего тела — полный игнор.
Чувствую себя как на экзекуции, зажмуриваю глаза, хоть это и не нужно, шарф тонкий, но плотный, я вижу только темноту.
Что-то острое прикасается к коже чуть выше пупка, я вздрагиваю и рефлекторно втягиваю живот.
— Что это? — долго молчать не получается. Жуткие мысли лезут в голову, неужели он убьёт меня прямо сейчас, голую, в постели? Будет очень больно... Не развязывать глаза? Почему?
— Догадайся, София.
Его голос изменился. Уже не тот ласкающий уши баритон, а бас, очень низкий, пугающий. Борюсь с желанием снять шарф и увидеть, какой он в облике монстра.
— Не убивай меня вот так, — дрожащими губами произношу я. — Пожалуйста.
— Я раздел тебя не для того, чтобы убить, — отвечает он. Схватив обеими руками за зад, задевая острыми когтями спину, придвигает к себе и закидывает мою левую ногу себе на плечо. Слышу, как он снимает с себя бельё и в следующее мгновение ощущаю прикосновение к моей киске. Его член, как и он сам, тоже прохладный, но теплее, чем руки. Расслабляюсь, пока он не начинает проникать в меня.
Входит медленно, подавляя сопротивление моего тела. Я уже не девочка, но чувствую, как внутри все растягивается, прямо как в свой первый раз. Это почти не больно, но меня пугает, что будет дальше.
— О Господи, — выдыхаю я, чувствуя прошедшую по телу дрожь, когда он заполняет меня. Он ещё не совершил ни единой фрикции, а внутри уже всё горит. И позу выбрал такую, чтобы войти в меня поглубже.
— Ошибаешься, — ухмыляется Максим, вынимает из меня свой огромный нечеловеческий член и проникает снова. Кусаю нижнюю губу, из горла вырывается стон боли.
— Тебе нравится, София? Что же ты молчишь? — издевается. Резкий толчок, и я закрываю рот ладонью, чтобы не закричать, выгибаю спину. Больно.
— Я всё поняла, Максим, пожалуйста, прекрати! — спустя ещё пару таких толчков, умоляю его. — Я не смогу, я не вытерплю!
— Вытерпишь. Я не покалечу тебя, просто будет чуть-чуть больно, милая, — отвечает монстр.
Ужасный, жестокий насильник — вот, кто он. С чего я только решила, что он будет милосерден? Остаётся только одно — стиснув зубы, терпеть его твёрдый громоздкий член внутри себя. И кто только сказал, что женщинам нужны большие размеры?
Все мысли вылетают из головы, когда он начинает двигаться во мне быстрее, с напором. Всеми силами я подавляю крики, до крови кусаю губы, кожу на руках. Внутри меня разгорается пожар, внизу живота бушует пламя, и даже боль уходит куда-то на второе место, по сравнению с этим адским огнем. Или это и есть та боль, которую он с таким рвением заставляет меня испытывать?
Что же он делает со мной? Почему я вынуждена терпеть всё это?
— Ааай! — кричу, когда он ложится на меня, придавив тяжёлой грудью и, дыша в шею, входит ещё глубже. Руки сами тянутся к нему, чтобы оттолкнуть. Мычу, плотно сжав губы после очередного толчка, и давлю со всей силы на его плечи, но тщетно, руки слабеют, тело, уже уставшее от боли и напряжения, обмякает.
Он трахает медленно, словно смакуя каждое проникновение в меня. Я устала... Выбилась из сил и молча терплю этот грубый секс, пока он не произносит:
— Ты такая тихая... Думал, что тебе будет больнее. Хочу, чтобы ты кричала. Покричишь для меня?
Молчание оборачиваатся кошмаром. Я ошибалась насчет грубого секса. Он не был грубым. До этой секунды.
Я не вижу, что он делает, ибо перед моими глазами все еще плотная тьма, но чувствую, как он отодвинулся от меня. Схватив меня за талию, поднимает таз, впиваясь когтями в нежную кожу и резко насаживает на свой огромный член.
По телу от низа живота проносится волна боли, я вскрикиваю и, поддаваясь рефлексам, пытаюсь вырваться, всё, что угодно, лишь бы он вынул из меня этот источник боли.
— Отлично, — довольным голосом говорит он и продолжает терзать меня, снова и снова, со звонкими шлепками, трахает, издавая животный рык, я уже не сдерживаю себя, не кричу, но громко и протяжно стону с каждым толчком. Шарф уже пропитан моими слезами, губы искусаны в кровь, я чувствую её вкус на языке.
— Больше не могу, хватит! — мой крик заглушает звонкие шлепки и его удовлетворённое рычание, но это заводит ещё больше, побуждает трахать меня все быстрее и быстрее, уничтожая мою уже истерзанную киску, и вот, спустя несколько резких толчков, он наконец-то вынимает член, и я чувствую, как из меня вытекает вязкая прохладная жидкость.
Свобода...
Сжимаю ляжки и заваливаюсь набок, тело сотрясается от беззвучных рыданий, между ног горит, но боль внутри постепенно уходит. Кровать прогибается рядом со мной, Максим, уже прежний, снимает шарф и, опершись на локоть, разглядывает моё лицо. Тянется ко мне рукой, и я, зная, что он ничего не сделает, все равно вздрагиваю в испуге. Мокрые от слез щеки пылают, и его ладонь кажется просто обжигающе холодной.
— Ты просто чудовище, — не думая о последствиях, шепчу я.
— Я знаю, София, ничего нового ты мне не сказала, — отвечает он и, пододвинувшись ко мне поближе, прижимает к себе моё ослабевшее тело, целует больные от укусов губы. — Но ты великолепна. Твои стоны... Ммм...
— Мне было больно, я стонала от боли, — стивнув зубы, отвечаю я. Страх куда-то испаряется, а его слова приводят меня в ярость. — Ты садист, да?
— Нет, — отрицательно качает головой. — Я не садист. Я хочу тебя, а не твою боль. Просто я наказал тебя за то, что снова пыталась сбежать. И всё.
— Какой смысл тебе наказывать меня, если все равно убьёшь?
— Хороший вопрос, но я оставлю его без ответа. Просто будь паинькой, ладно? — отодвинув спутанные волосы, ласкает шею до мурашек по всему телу. Лёгкий спазм от слабого возбуждения вызывает вспышку боли чуть выше лобка.
— Я буду, только отпусти, пожалуйста, хотя бы сейчас, — жалобно прошу я, когда его ладонь ложится на мою мягкую грудь и ласково мнёт, от чего я возбуждаюсь ещё сильнее. — Мне больно, ты уже достаточно поиздевался, отпусти, Максим.
— Ох, наверное, мне никогда не добиться покорности от тебя, но ладно, будь по-твоему, — вздыхает парень и, коротко чмокнув в губы, отпускает.
Освободив меня, поднимает на ноги, как тряпичную куклу, и, видя, что я едва стою на ногах, подхватывает на руки, несёт в ванную, где тщательно моет меня, смывает своё семя, аккуратно прикасаясь к ноющей киске. Я думала, что он трахал меня до крови, но её нет. Значит, ничего не повредил. Но почему же мне было так больно? Надеюсь, что никогда этого не узнаю...
Невольно бросаю взгляд на его член. Большой, но это явно не то, что было во мне. Еще он кончил внутрь, я чувствовала, как сперма бежит по ляжкам, обильно вытекая из меня. Её было так много... Вспоминаю, что скоро будут дни овуляции, и Максим, словно услышав мои мысли, усмехается, поливая меня водой из душевой лейки.
— В следующий раз буду с презервативом, — говорит он. — Просто ни один не налезает, когда я... Ты понимаешь.
Сердце ухает вниз.
— В следующий раз? — спрашиваю я.
— Ну да. Секс может быть не только наказанием, София, — мои слова вызвали у него улыбку. — Ты, конечно, помучилась, но мне же понравилось. Для зверя ты слишком узкая, но для меня вполне сгодишься.
Как же неприятно это слышать. И как такой красивый мужчина, как он, может быть таким ужасным? Тёмные волосы в тусклом свете от настенной лампы в ванной кажутся чёрными как смоль, голубые глаза сияют.
— Сгодишься, — тихо повторяю его слова. — Видимо, только на это я и сгожусь.
Повесив лейку, так, что тёплая вода льется мне на спину, он обнимает меня и притягивает к своему телу. Молча терплю, несмотря на то, что он только что изнасиловал меня, пока снова не начинаю плакать. В груди закладывает и дыхание обрывается, меня душит истерика, а мой жестокий насильник, крепко прижимая моё трясущееся от рыданий тело к своей груди, гладит ладонью по спине.
— Тише-тише, скоро всё закончится, милая. Там ты будешь спокойна, и я когда-нибудь присоединюсь к тебе.