Тень

Мы просто не говорим о некоторых вещах.
Кое что навечно теряется в истории.
А кое что, скажем, иногда возвращается...

-Дедушка! - Радостно прокричали дети вбегая в уютный домик где-то на краю города, они пробежали через прихожую, завешанную пыльными пальто, по пути напугав кота и опрокинув всю обувь с полки, и попали прямо в гостиную, где на большом кожаном кресле, скрипящем при каждом движении, сидел старик, что по началу даже и не понял, что происходит. Медленно повернув голову он увидел радостных внуков, столпившихся в проходе, и на его лице растянулась улыбка. 

-Детишки! - Как-то неестественно произнес он. - Ну идите же к дедушке!

Следом за детьми, в проходе появилась сначала их мать, а потом и отец.

-Привет, пап! - Попытался выразить хоть немного радости отец детей.

-Привет, Маркус! - Ответил дедушка. - Привет!

-Здравствуйте, Мистер Райнер! - На выдохе сказала женщина.

-И вам не болеть, Ильма! - Не отпуская из объятий детей ответил Мистер Райнер. - Как добрались?

-Добрались хорошо. - Отвечала Ильма. - Если бы кто-то не прыгал по машине как резиновый мячик.

На такое замечание дети ответили лишь тихим смехом.

-Мы просто решили проведать тебя. - Тихо начал Маркус. - Просто, мы знаем про этот день. 

-Ровно семьдесят лет назад... - Произнес старик задумчиво. - Это было ровно семьдесят лет назад. Я почти уже ничего не помню, но он помнит.

-Дедушка, его нет. Он мерещится тебе!

-Нет, дорогой. Вон он! Смотри! - С страхом произнес Мистер Райнер, указывая пальцем в окно, и все повернулись посмотреть, но там никого не было. - Ушел. - На это Маркус только потер глаза.

Мистер Райнер уже множество лет подряд, в один и тот же день, видел одного и того же мужчину. Как его описывал сам Мистер Райнер, это худощавый белый человек, кожа которого выглядела синюшной и иссушенной, он часто стоял без движения и смотрел на Мистера Райнера, а иногда, ходил, передвигался, и как утверждает Мистер Райнер, даже угрожал, и так как никто кроме старика его не видел и не слышал, все признали, что он болен. Старику выписали таблетки, приказали пить, он их вроде даже пил, но излечится так и не смог. И вот этот день снова настал.

-Мы были слишком жестоки, слишком жадны, и теперь все несем за это наказание... - Тихо промолвил себе под нос Мистер Райнер.

-Отец, не вини себя за это. У тебя, как и у всех других, не было выбора.

-Он приходит снова и снова.

-Дети! - Скомандовал Маркус. - Идите поиграйте в другой комнате. Нам с дедушкой надо поговорить. - Расскажи мне про него. - Сказал он и взял отца за руку.

Мистер Райнер сначала долго думал, вздыхал, вспоминал, и только потом тихо начал рассказ.

-Это была зима сорок второго. Я с моим товарищем были поставлены как охранники. Командование приказало провести эксперименты по возможности жизни человека под землей, в темноте и одиночестве, но с полным доступом к еде и воде. Они хотели выяснить, как это повлияет на человека. Первый испытуемый сошел с ума, мы его устранили за ненадобностью, потом нашли еще одного...

После, нам привели следующего. В это время мы сидели в бараке, пристроенном для наблюдения и ночевки, нам постучали в окна, я выглянул. Там стояли трое наших солдат, один из которых крепко держал за руку... его. Это был Макс, по крайней мере, нам сказали называть его именно так. Он был вполне здоровый на вид, немного похудел за время содержания, но в целом, вполне подходил. Его передали мне, сказали отвести вниз и закрыть там. Я сделал все как мне было велено, взял его под руку, и тыкая дулом в спину отвел вниз. Он даже не сопротивлялся, может, понимал что будет только хуже. Я посадил его на скамейку, там, внизу, а сам поднялся наверх, по пути запирая двери, всего их четыре было. Вентиляция внизу работала, были все условия для жизни, кроме света и развлечений, но некоторые все равно считали, что подобная жизнь может вызвать заболевания, и поэтому, было приказано троих поочередно запереть там, каждого на месяц, и посмотреть что будет. Вот, Макс был второй. Мы его заперли, а сами обратно в барак сели сторожить его, окна барака как раз выходили на вход, что выглядел как металлическая дверь вколоченная в холм.

Мы ждали месяц. Целый месяц, на протяжении которого снизу не донеслось ни звука. Мы даже подумали, что он там давно умер. За окном мела вьюга, среди которой однажды я увидел что-то странное. Оно смотрело на меня из-за снежной пелены. Смотрело пронзительно и жутко. Тогда я не понимал, что видел.

Тем же утром, результаты приехали оценивать ученые, мы отрыли им все двери, и вместе спустились вниз, но ничего не обнаружили.

Он исчез.

Никаких следов побега, взлома, или чего-то подобного. Подопытный просто испарился, буд-то его и не было тут. Тогда мне и моему сменщику здорово досталось, нас уволили с поста и перевели в пехоту, где я до служил, пока не получил серьезную травму ноги, потерял способность ходить и был отправлен на вечный больничный. Тогда, уже в госпитале, я впервые увидел его. Ровно через год, после того как мы открыли то подземелье. Он стоял в самом темном углу и смотрел на меня. Смотрел молча, пристально, и я вспомнил этот взгляд. Это он тогда был там, за окном.

Макс стоял в одних брюках, с истощенным телом, а на месте глаз - два черных круга, из глубины которых смотрело два довольных глаза. Я испугался, схватил нож, что подоль на тумбе лежал и стал угрожать им, мол, не подходи. Он лишь улыбнулся тогда, а потом исчез.

Еще через год, он нашел меня когда я уже дома был, в отставке, сижу на кресле, отдыхаю, и вдруг слышу, стук в окно - а там он. Стоит, смотрит, а потом, медленно уходит вдоль стены, по направлению к вдери, ну я перепугался, кричу тогда бабке своей, живой еще, говорю быстро принеси мне ружье, кто-то вокруг дома шастает, она перепуганная спускается сверху, с второго этажа, в дрожащих руках держит ружье, я велел ей поставить стул напротив входу, и помочь мне на него пересесть. Пересел - сижу ружье держу на готове, и у самого руки дрожат. Вижу через стекло, мутно, но вижу, что он там стоит, стоит и смотрит на меня, а я кричу - уходи, а то выстрелю. А он смеется только. Да громко так, стоит, заливается. Бабка моя говорит - не стреляй мол, это дурачок какой-то ходит, сумасшедший наверно, да только всего она не знает, объяснять я ей не стал ничего. Постоял еще, а потом исчез, и снова ровно на год.

Так и приходил, каждый год, ровно в один и тот же день. Приходил и ходил кругами. Однажды, по-моему в пятьдесят пятом, он даже внутрь как-то зашел. Я слышал его, как он ходил по моему дому. Я ровно два дня в году совсем не сплю. За день до и в тот самый день. И сижу с ружьем. Жду его. А бабка моя не верила мне, пока он не придушил ее ночью. Это в ту ночь и было. Я не думал, что он пойдет наверх, думал, он как всегда у входа будет стоять, а он как-то наверх пробрался, и задушил ее. А что я мог сделать?

Вот и теперь, он снова тут. Этой ночью мы должны не спать. Должны ждать его. Он придет, как и каждый раз до этого, увидит, что много нас и уйдет. Я уверен.

Весь истлел он в том подземелье. Умер. Одна тень его осталась. Злая тень, темная, что бродит теперь кругами. 

Маркус лишь слушал это, временами отводя взгляд и потирая пальцами лоб. Когда наконец, Мистер Райнер закончил, Маркус подумал какое-то время, и заключил:

-Папа, я понимаю, тебе тяжело, но прошу, послушай меня. Я люблю тебя, как никого другого. Но, просто, поверь - нет никакого Макса. Это все, тяжкий бред. А мама умерла из-за инсульта, ее никто не душил. 

-Но, он...

-Поверь мне. Ты в безопасности. С тобой я, твои внуки, сноха. Папа, прошу. Ты же принимаешь таблетки?

-Да.

-Вот и славно. Просто, ты долгое время был один. И поэтому тебе мерещился этот Макс. А сегодня, мы будем с тобой. Обещаю. Хочешь не спать эту ночь? Давай! Посмотрим наши с тобой любимые фильмы, поиграем в настольные игры, все вместе, испечем пирог и будем есть его с чаем. Хочешь?

-Да, конечно! Было бы здорово, но...

-Никаких но, прошу. Поверь мне.

-Хорошо сынок. - И лицо старика растянулось в довольной улыбке. - Я тебя тоже люблю.

Маркус поцеловал отца в лоб.

Между тем, ночь медленно наступала, тьма поглощала все больше и больше, уже дома пропали в ней, дороги, одинокие пешеходы, и лишь фонари вырывали небольшие фрагменты реальности, из объятий ночи.

Маркус и Мистер Райнер еще долго беседовали на разные темы, но уже более оптимистичные и веселые, чем прежде, а Ильма с детьми занималась на кухне пирогом.

-Спасибо, что пришел навестить меня в эту ночь, сынок. - Произнес Мистер Райнер.

-Не за что, отец. Это мой долг, как сына.

-Дорогой! - Раздался голос с кухни. - Подойди на секунду.

-Прости, я ненадолго. - Сказал Маркус отцу.

-Хорошо, иди, я подожду. - Тихо ответил Мистер Райнер. Еше раз улыбнувшись, Маркус вышел из комнаты и скрылся за дверью, оставив отца одного.

Старик сидел недвижимо, оглядываясь по сторонам, всматривался в углы и ждал появления того, кого так боялся, но его нигде не было. "А может, - Подумал старик. - Это и вправду мне мерещилось", и окинул взглядом гостиную, картины с изображением лошадей, мебель, телевизор, заменить который на новый Мистер Райнер никак не желал, посмотрел на грамоты Маркуса, гордо занимающие целую рамку, и на душе стало немного легче. Вокруг было невероятно тихо, и лишь еле слышимые голоса доносились с кухни и шум ветра за окнами.

-Военные преступления не имеют срока давности, Рай! - Проскрипел жуткий голос за спиной Мистера Райнера и вместе с этой фразой, в ту же секунду его шею обхватила крепкая хватка, а рот был зажат ладонью. В отражении от экрана телевизора, он мог видеть напавшего.

Это был худощавый человек без рубашки, с почерневшей кожей и ввалившимися глазами, больше похожими на две дыры в черепе, нежели на глаза. Его голос звучал буд-то бы это не человек произносил слова, а ветер колыхая листья, ветви, огибая потоками дома и фонари, шипел и свистел, создавая нечто похожее на человеческую речь, а кожа, и вовсе была не ощутима на ощупь, буд-то ничего и не касалось вовсе, но сила, давящая и уверенная, сила потусторонняя, не давала Мистера Райнеру ни произнести ни слова, плотно закрывая рот, ни вздохнуть полной грудью, давя на глотку.

-Когда я остался там, внизу. - Продолжил человек свистящим голосом. - Я был совсем разбит, я думал сгину там, но он, он вернулся за мной, как и обещал, мой друг. Он сказал, что мои страдания прекратятся, что я могу уйти прямо сейчас, в мир, мир где любое мое желание будет исполнено. Но я отказался, я сказал, что мое единственное желание... - Тут человек сделал паузу, а после произнес, с каким-то утробным бульканьем. - Месть. И мой друг показал мне путь к ней. Он забрал мое тело, сказал, что оно больше не нужно мне, что я теперь... Теперь больше чем человек, теперь я часть чего то большего чем сам Создатель... Ох, он сказал что я могу забирать кого угодно, кого пожелаю, но только с условием, что бы всегда был человек, что бы видел это, но только один, иначе нельзя. Я ждал, ждал этого так долго. И вот, все по плану, все как он просил, все, как я хочу. Да, я бы мог задушить тебя, но тогда, тогда ты умрешь, а я не хочу что бы ты умирал, я создал маленький ад, там, внизу, для тебя и остальных, и буду наслаждаться пытками столько, сколько пожелаю, пока от тел ваших ни останутся одни тени, а после, медленно, буду отрывать от них по фрагменту, оголив душу, нежную, беззащитную душу, что навечно останется в темноте, с нами, с теми, кому нет числа...

Дверь приоткрылась, и в проходе появился Маркус. Он остановился, остолбенел, страх парализовал его, и он встал как вкопанный, выпучив глаза и открыв рот, колени его затряслись, руки задрожали, и он не мог сделать ни шагу.

-Твой отец сделал много ужасного. - Произнес человек. - И теперь присоединится к нам. И помни: он всегда возвращается... - С этими словами ставни распахнулись, и комнату наполнило холодом, листы, поднявшиеся с полок, залетали по комнате, занавески колыхались так сильно, что казалось, вот вот оторвутся и полетят. Человек исчез. А вместе с ним исчез и Мистер Райнер.

Маркус лишь мог стоять и смотреть, на место, где еще минуту назад сидел его отец. Он медленно подошел, протянул к креслу руку и поводил ей в воздухе, как бы пытаясь нащупать хоть что-то, но безуспешно, отец пропал, совершенно бесследно. 

Совершенно потеряв в ту секунду рассудок, он сел рядом с креслом на пол, обхватил колени руками и застыл в такой позе, до тех пор, пока в комнату не вошла жена и дети, и при виде этой картины, их сердца обхватил ужас, лицо Ильмы скосило непониманием.

-Что. Произошло. - Промолвила она, разводя руками. - И где отец?

Но Маркус ничего не ответил. Он продолжал сидеть так, как он и сидел, и лишь через примерно пять минут, пробормотал:

-Макс.

-Кто? - Переспросила Ильма. - Макс, из тех страшилок, которые он рассказывал всем вокруг?

-Макс...

-Что Макс? - Более высоким голом, находясь на грани от истерики, еще раз спросила Ильма.

-Забрал его...

Ильма, так и не найдя объяснения происходящему, позднее подала заявление в полицию, а мужа, почти силой загнала к врачу, и тот, после непродолжительной беседы, заключил, что Маркус безнадежно сошел с ума, и последний был поставлен на содержание местной психиатрической больницы.

-Он всегда возвращается... - Твердил Маркус из раза в раз, сидя напротив доктора. - Он всегда возвращается, я чувствую, что отец рядом, точнее, какая-то его часть. Они все в одном месте. Они - единое целое, и им нет числа...