13. Признание факта
Прошло две недели с того момента.
Неделю назад :
– Андрей, я развелась! – делилась она, тыкая пальцем в печать в паспорте. Улыбалась, впервые за столь небольшое, но длительное время, не считая конечно, моментов, когда Нестеренко заходил с букетом прекрасных розовых пион.
– А как? Отсюда? - он никак не отреагировал. Улыбка сменялась непониманием, глаза растеряны, но за маской радости.
– Это всё Даша, я через нее передала паспорт, а мне только подпись поставить нужно было.
– А он? Неужели он не был против?
– Про него Дашка не говорила - опустив голову, теребя край простыни говорила она. – Возможно, устаканился, понятия не имею. Но это не важно, правда ведь? - переведя взгляд на него и взяв его руку в свою, вытащила его из своих мыслей, когда он смотрел на подоконник, заполненный уже множеством ее вещей. Будто комната, дома.
– Ну, ты хоть поздравишь?
– А? Да да, поздравляю, рад за тебя - тихо обняв, шептал он.
Дома было тихо. Ужасно тихо. В ее комнате, по-прежнему лежали ее вещи. Где-то в углу валяются ее краски, эскизы. Огромные листы с незаконченными пейзажами с обучения. На полке была банка с кистями, среди множеств которых выделялась та, засохшая кисть, которую Саша видимо не успела помыть. Я взял её и понес в ванную. Смотрел в зеркало, засунув под струю холодной воды кисть, замер. Очнулся, только тогда, когда чувствовал, что рука онемела. Быстро переключив воду на горячую, просунул под нее руку.
По возвращению в ее комнату, я заметил на кровати, скетчбук в коричневом переплёте. Саша часто что-то набрасывала в нем, но никогда не разрешала мне смотреть на ее художества. Я открыл его: первая страница, что открыл – мой портрет в профиль. И как она это делает? Листая дальше – Питерские места. Тот же самый Петергоф, Александровский сад, а самое великолепное – белочки...
Всё напоминало о ней. Она занимает отдельное, самое сокровенное местечко в сердце. Пролистав его весь, я положил его точно так же, как он и лежал, точечка в точечку. Вышел на балкон. Свежий воздух моментально окружил мои мысли, звуки сигнализирующих машин не давали покоя, видимо какая-то авария... Что-то новенькое...
Оставив дверь балкона распахнутой, я зашел обратно в дом.
Две недели в доме была непривычная, как бы не казалось это странным, тишина. Я видел ее каждый свой свободный час. С работы пришлось уволиться, ну как сказать уволиться... По-собственному! Настояли. Я сдружился с начальством, но не надолго. Бывшего нашего директора уволили, причину не озвучили, сказали ушел сам. Мало в это верится. Пришел новый... Весь статный, сразу видно из министерства этакого прислали. Он и начал всех сокращать. Под удар попал и я...
Горячий чай обжигал пальцы, а затем и ладони. Глаза красные, и нет, не из-за слез, я вовсе не проронил ни слезы за время ее отсутствия. Кому я вру... Ещё сколько... Я не спал несколько дней, сам не понимаю, что со мной. Я отказался от кофе, чай! Только чай...
Сегодня, одиннадцатого числа, самого жаркого месяца года, должны прийти результаты анализов ДНК и крови. Честно? Эмоций нет. Чего ожидать от них, я понятия не имел. Будь, что будет.
И вот, уже перед дверью в кабинет лаборатории. Я должен вроде волноваться? Нет, такого. Какая-то уверенность настигла меня. Подходит – прекрасно, нет – найдем того, у кого подойдет. Назвав свою фамилию, мне выдали конвертик с результатом. Не открыв его я вышел из кабинета. Подумав, что лучше я это сделаю в кабинете Юрий Александровича, я ушел в соседний корпус. Он заменил мне отца, родной не хотел общаться в принципе. Проходя мимо ее палаты, я остановился. Нет, не сейчас, сдвинувшись с места я пошел к нему.
– Юрий Александрович, ошибки быть не может? - узнав, что означают все эти цифры на листе, я не понимал его слов. Сам я не хотел открывать его.
– Нет. - просматривая ещё раз, результат, что был в его руках, утверждал он.
– Это как получается? Вот так, просто по щелчку? Почему я не знал, Вы знали Юрий Александрович, что у меня есть родная сестра? Вы же это вроде... ну... контактировали с моими родителями, никогда не говорили об этом? - дрожащим голосом, опустив голову, в плотный замок из рук, говорил.
– Клянусь, Андрей, впервые вижу.
Так, знаешь, это же прекрасно, Саша будет жить! Ты можешь стать для нее донором, идеальным донором костного мозга, Андрей. - встав с кресла, он начал хоть как-то разбавлять его настроение.
– Да, да, - потирая виски, он не мог прийти в себя. –Я выйду пожалуй, извините Юрий Александрович, позже зайду. Он лишь молча кивнул.
Смешанные чувства переполняли меня. Я не верил... не верил в то, что это вот так всё просто происходит. Все эти двадцать три года я не знал, что у меня есть ещё кто-то. Как? Как всё так получилось. Случайный отклик в стенах гостиницы и всё....
– Извините девушка, вам помочь? - вижу ее растерянный взгляд. Видно, не местная. Симпатичная девушка, я б даже сказал девочка. Маленькая, с огромным чемоданом, больше нее раза в два.
– Можно. - скромно, осмотрев или изучив меня говорила она. Какая-то странная на первый взгляд девчонка, какая-то потерянная, будто бежит откуда то.
Так и всё начиналось... Что было бы если бы я тогда... не заметил ее и не преложил помощи... Что было бы если она не доверилась мне?
И как я тогда, не почувствовал такоое родство между нами. А может и чувствовал... Как? Единственный вопрос, который был для меня интересен сейчас. Неужели это бывает так легко, вот так... спустя двадцать лет узнать, что вы родные брат и сестра? Да как такое может быть? Стоп, она рассказывала, что мать ей говорила про какого-то двоюродного брата, так что, получается я и есть тот двоюродный брат? Да нет, если результат 99,9% то родство точное, и не может быть никаких двоюродных. Черт. Я сидел неподалеку от кабинета Юрия Александровича. Смотрел в одну точку - на рыбок, что стояли в коридоре. Они хоть как-то, своей беззаботностью успокаивали меня. В дрожащих руках я держал результат анализа ДНК. Вот так, двадцать лет не знать и по щелчку пальцев - вы родственники. Но почему? У нас разные родители. Она жила в своем городе, я в Питере. У каждого своя личная жизнь, в разных семьях. Ни единого намека на друг друга. Не понимал своих чувств, что я сейчас должен чувствовать? Радость, грусть, непонимание? Что? Черт. Я миллионный раз пересматриваю строку: родство –
99,9 %....
– Девяносто девять и девять десятых процентов.... - повторяя, дрожащим голосом себе под нос, пытался принять этот факт к себе.
Руки, что словно тисками, зажимали понуро опущенную голову. Его поза выдавала усталость и бессилие.
Черт, черт возьми! Я счастлив...
***
Сон никак не шел. Что-то постукивало в сердце. Врачи говорят нужно больше спать. Но именно сейчас сон ни в какую. Две недели я вижу эти уже ужасно по-собственному родные стены больницы. Девятая палата, направо - столовая, прямо, в самом конце корпуса - кабинет Юрия Александровича, ещё правее - выход в свежий воздух - на свободу. Но, мне сейчас туда нельзя, а так хочется, вдохнуть каплю свежего июльского воздуха, те же самые, звуки веселых детей. Но не скоро, не скоро я всё это увижу не через стекло. Операция, мне нужна она. Неизвестно кто будет тем, моим спасителем от смерти....
Я стояла, смотрела через стекло на людей. В нем отражались мои глаза, до жути уставшие, больные. Огромные синяки под глазами, не сходили с лица. Больничное сорочка, шапочка... Всё это было не приятно, не приятно видеть себя такой. На улице тридцатиградусная жара, а я не чувствую ее... От этого ещё больнее. Холод и дрожь прошлись по моему телу. Одна слеза за другой медленно спускались по моему лицу. Не выдержав, спокойной черепашьей походкой, держась за стены коридора, я пошла обратно в палату. В до боли родную, палату...
***
Я просидел там целый день. Уснул. Время доходило к одиннадцати. Ее я не видел.
Страшно. Страшно было увидеть ее реакцию. Собрав в себе все силы, я наконец встал с этого стула и направился в сторону ее палаты. Должна же она знать, кто будет ее донором костного мозга. Брат, родной брат, черт возьми!
Подхожу к дверям ее палаты двенадцатый час ночи, и кажется всё ещё не мог осознать, что там, за стенкой моя сестра, сестра... так странно слышать это слово у себя.
Тяжелые, холодные пальцы рук медленно пробегаются по рыжему дереву двери, крепко сжимаясь в крепкий кулак, что гулко наносит пару тихих ударов, заглушаемых стуком моего ужасно беспокойного сердца.
Секунды идут очень медленно, обращая ожидание в сгусток липкого страха. Каждый раз, когда я приходил сюда, никогда не чувствовал таких переживаний. Я всегда с уверенностью, быстро заходил в палату, что изменилось сейчас? Изменилось всё! Весь мир! Весь мой внутренний мир...
Слышу ее тоненький и просевший голосок за дверью «Заходите.»
Не спит. Еле слышный голос, сейчас узнает огромную тайну, которая и мне не была известна все эти двадцать лет.
Я распахиваю дверь, осторожно, будто в замедленной съёмке, поднимаю на нее свой потерянный взгляд, облизывая пересохшие от волнения губы. Она отвечает тем же, только непонимающе вглядывается в меня. Для нее это было непривычно видеть меня таким. Мне нужно буквально пару секунд, чтобы оценить ее состояние, исхудавший и усталый вид. Но взгляд зациклился на ее бледных руках, испачканных карандашом или углем, которыми она возможно недавно рисовала в новом скетчбуке, который недавно только был пустым, а сейчас наполовину полон. Я смотрел на нее иначе. Она жадно вглядывалась в мои глаза, а затем взгляд спустился на бумажки, что были в моих руках. Она была испугана. Я сел рядом с ней на стул, включив второй светильник, что был рядом с ней на тумбочке, для того, чтобы видеть ее реакцию, видеть её. Я молчал, и она тоже. Что ещё больше настораживало обстановку. Будь бы с нами в палате ещё один человек, он бы посчитал, что это какая-то секретная секта. Будто бы сейчас будет обсуждаться план бегства или захвата какой-либо территории. Но нет, это было лишь какое-то в своем роде признание факта. Не известного для них обоих, факта.
– Что-то не так? Что с тобой? - её осипший и хриплый, когда-то ещё звонкий тоненький голосок, прорезал душу. Не так? Наоборот. Вроде всё так, но почему так всё непонятно и резко. Она осторожно пыталась встать с лежачего положения, и села на одну ногу, обхватив другую рукой. Всё так же вглядыаясь в листы бумаг в моих руках.
– Что ты принёс? Не молчи, Андрюш, пожалуйста - голос дрожал, слезы потихоньку выплывали из своего постоянного места жительства.
– Саш, - дается с трудом, пытаюсь собраться с мыслями, накрыв ее маленькую ручку, своей. – Я не знаю, как ты будешь реагировать на это, я сам целый день просидел с этой информацией. - от этих слов, она насторожилась, вытирая одну слезу за другой.
– Начну, с прекрасной, я... могу быть твоим донором костного мозга - она улыбалась, сияла, возможно была рада, что я, именно я. Она протянула обе руки в мою сторону, обхватив одной из них голову, а другой шею. Тогда, я почувствовал себя счастливым, невероятно счатливым. Отвечая тем же, она отстранилась от меня. Смотрела в мои слезные глаза, протирая скатывающиеся с моего лица.
– А есть ещё что-то? - убирая улыбку с лица, облизывая соленые слезы, что спадали на ее губы, она спрашивала меня не убирая свою руку, с моего колена.
– Да, это очень важно для нас обоих. - она мне кажется ожидала чего угодно, только не того, что она сейчас узнает.
– Сашуль, я сделал... - ее глаза, глаза в слезах. – сделал тест ДНК. - я улыбался, как сумасшедший, она лишь непонимающе смотрела на меня.
– Сашка, ох, - смотрю в пол, затем на стены, а в конце прямо ей в глаза, в душу.
– Ты ... я твой брат,... родной брат. Я до сих пор не могу осознать этого, Сашуль...
– Что? Как? - растерянные до жути глаза, трясущиеся руки. Бешеный ритм сердца, пульс высочайший.
Она откинулась назад, отбросив голову наверх, первое, что я видел это, то, что она просто усмехнулась. Она поменяла позу и легла, накрывшись одеялом. Резко перевела свой взгляд с потолка на меня. Улыбалась, устремляя его в самое сердце...
---------------------
Ну, что, для тех, кто догадывался, ваши догадки подтверждены!
Это ни в коем случае не конец истории, продолжение будет! Обязательно!)
Жду ваших отзывов к этой главе, они будут очень приятны для меня, и моего вдохновения)
спасибо 🌻