Глава 11
После ужина, прошедшего в атмосфере почти полного молчания, за исключением нескольких слов о моем завтрашнем визите в казино, Данте вернулся к себе в кабинет, а я по привычке отправилась в библиотеку. Вместо учебника русского я решила почитать одну из книг об азартных играх и казино, которых было полно на полках, но отвлеклась на звук мужских голосов за стеной. На Энцо с Тафтом они не были похожи, так что я подумала, что Данте встречался с кем-то из Синдиката.
Когда несколько часов спустя я укладывалась спать, в коридорах было темно, а Данте все еще не выходил из кабинета. Я предположила, что это будет еще одна бессонная ночь. Может, Данте действительно хочет заставить меня упрашивать его заняться сексом второй раз?
***
Много позже я была разбужена рукой на моем бедре. Глаза у меня открылись, но я уставилась в темноту. Задернутые шторы позволяли проникнуть в комнату только узкой полоске лунного света. Мой взгляд выхватил бледное свечение будильника на тумбочке. Было около полуночи. Я спала меньше часа. Что случилось?
Я осознала, что Данте прижался к моей спине, его пальцы поглаживали мне бедро.
— Данте? — прошептала я, повернув голову через плечо, но его лицо скрылось в тени. Он был очень близко. Его дыхание коснулось моего плеча, подняв дыбом маленькие волоски на руках. — Что…
Он заткнул меня яростным поцелуем, чуть не лишившим меня кислорода. Он не колебался, его язык завоевывал мой рот. Я попыталась повернуться к нему лицом, но твердая грудь Данте за спиной и его железная хватка на моем бедре парализовали меня. Его поцелуй послал волны возбуждения к низу живота, но мне наконец пришлось оторваться от него, чтобы сделать глубокий вдох. Он уперся эрекцией в мою задницу. Я громко выдохнула.
— Скажи мне, что тебе не больно, — пророкотал Данте возле моего плеча, прежде чем слегка прикусить его.
Я задрожала.
— Не больно, — все, что мне удалось из себя выдавить, и это даже не было правдой, но будь я проклята, если стану его останавливать.
— Хорошо, — прорычал Данте и облизнул мое горло. — Скажи мне остановиться, или я не смогу.
В ответ я только застонала, потому что Данте снова толкнулся членом мне в задницу. Мне не терпелось избавиться от одежды и почувствовать его обнаженной кожей на себе. Я толкнулась к нему задом, пытаясь потереться, но меня опять остановила рука Данте на бедре.
— Нет.
— Данте, я правда хочу…
И вновь его губы поглотили мои слова, а пальцы предупреждающе сжались.
— Я хочу, чтобы сейчас ты молчала, только если не захочешь остановить меня. — Он покусывал мою шею. — Ты делаешь то, что я тебе говорю, Валентина, или же говоришь, чтобы я остановился. У тебя только два варианта.
Я кивнула, и он, должно быть, почувствовал это, потому что не мог видеть в темноте. Я была рада, что Данте не знает, насколько сильно я возбудилась от его командного тона.
— Очень хорошо, — произнес он тихо. — Сегодня ты будешь все такой же узкой, поэтому мы будем медленно продвигаться и воспользуемся этим временем, чтобы сделать тебя очень мокрой.
Я поверить не могла, что это говорил мне тот же сдержанный и холодный Данте, которого я встречала днем. Мне хотелось спросить, почему он передумал. Так изменился в один момент? Может быть, он согласился с тем, что я знаю, чего хочу?
— Я хочу, чтобы ты разделась прямо сейчас.
Только на одно мгновение меня охватило разочарование, что Данте не собирается сделать это сам, но и его заглушило волнение. Данте отпустил мое бедро, и я быстро села, стянула ночную рубашку через голову и спустила вниз трусики, все время чувствуя его взгляд на себе. Повернувшись к нему, я задалась вопросом, нужно ли подать ему какой-то знак, и от этой мысли чуть не рассмеялась, но затем матрас пришел в движение, и я увидела, что Данте встает с постели и начинает раздеваться. Было темно, но я могла различить его внушительную эрекцию.
— Сядь на край кровати.
Я перебралась на его сторону кровати и села на краешек, нервозная и любопытная, взволнованная и почти разрываемая похотью. Данте двинулся ближе, пока не встал передо мной, и его эрекция оказалась на уровне моих глаз. Я ахнула, прежде чем смогла проглотить звук, осознав, что он хотел сделать. Совет Бибианы выстрелил у меня в голове, но я не была уверена, нужно ли Данте, чтобы я действовала самостоятельно. Он обхватил мою щеку, его ладонь была теплой и слегка шершавой на моей коже.
— Как далеко ты заходила прежде?
Я мгновение колебалась, но предположила, что он хотел от меня честного ответа, поэтому сказала:
— Я несколько раз целовалась с Антонио, и он пару раз касался моей груди, но это все, что я когда-либо делала до тебя.
Тишина заполнила темную комнату. Мое сердце забилось быстрее, его глухой стук казался громче с каждой секундой. Я слышала ритмичное дыхание Данте, безо всяких признаков того, что он был сексуально возбужден. За исключением доказательства перед самым моим лицом, привлекающего к себе внимание.
— Валентина, я хочу, чтобы ты пососала мой член.
Большим пальцем Данте коснулся моих губ, затем скользнул между ними, слегка раздвигая. Он ждал, и я подтолкнула его палец своим языком, прежде чем слегка пососать его, надеясь, что он воспримет это как согласие. Он подошел еще ближе, пока его головка не уперлась мне в губы. Данте поглаживал мой подбородок, его ладонь все еще лежала на моей щеке.
— Оближи головку. — Я высунула язык и обвела вокруг головки его члена. Данте задержал дыхание, но это было единственным признаком того, что мои действия оказали на него влияние. — Теперь оближи до верха и просунь свой язык в отверстие.
Я следовала приказам и была вознаграждена его участившимся дыханием. Большим пальцем Данте впился в мой подбородок.
— Открой рот.
Я без колебаний раздвинула губы. Я была рада приказам Данте. Так меня, по крайней мере, не бросили смущаться. Он скользнул головкой члена мне в рот так, что тот лег на язык.
— Обхвати губами и пососи.
Я сделала так, как сказал Данте, и он погладил мой подбородок, затем провел пальцем вверх, пока не коснулся того места, где его член исчезал между моих губ.
— Мне нравится мой член у тебя во рту, — произнес он хрипло. — И мне нравится, что это единственный член, который ты когда-либо сосала. — Он глубже скользнул мне в рот, но все еще не очень далеко. — Давай посмотрим, как глубоко ты можешь взять. — Он дюйм за дюймом погружался в меня, пока не уперся мне в глотку и я не поперхнулась. Я потянулась к его эрекции. Оставалась еще пара дюймов, которые не могли поместиться мне в рот. Данте немного отодвинулся, затем несколько раз толкнулся в меня, его ладонь крепко удерживала мое лицо.
— Немного практики, и, возможно, ты сможешь полностью взять меня в рот, но на данный момент этого достаточно.
Я дрожала от возбуждения. Может ли кто-нибудь кончить только от того, что делает минет?
Данте вытащил член у меня изо рта и снова погладил мои губы.
— Откинься назад.
Я легла спиной на матрас. Данте встал на колени и просунул руки между моих ног, а затем развел их так далеко, как только смог.
— Поставь свои пятки на край кровати.
Господи, я поняла, что он собирается сделать. Я так много всего читала об этом, но даже не представляла, как это будет чувствоваться.
Темнота меня порадовала. Так я хотя бы не чувствовала себя настолько открытой. Он просунул ладони мне под задницу и слегка приподнял. Я перестала дышать, когда почувствовала его теплое дыхание на своих мокрых складках. Данте медленно облизал мои внешние губы. Я дернула бедрами, но он проигнорировал мою молчаливую просьбу и продолжил мучительно дразнить.
— Данте, — прошептала я умоляюще.
Он сжал мою задницу и отстранился.
— Нет.
Я сжала губы, а затем, наконец, он провел языком по моему входу одним длинным движением. Я застонала, не переживая, считается это разговором или нет. Он чередовал быстрые и легкие движения с твердым, но медленным облизыванием, пока я не стала задыхаться на грани оргазма. Взмахнув руками, я зарылась ими в волосы Данте в жажде прижать его сильнее к себе. Он воспротивился. Его пальцы скользнули по моим складкам и раскрыли их. Кончиком языка он нежно обводил мой клитор, пока я не начала трястись, в нескольких секундах от падения за край, и вдруг сел без предупреждения. Для того, чтобы промолчать, потребовалось все мое самообладание.
— Повернись и встань на колени.
Мои глаза широко распахнулись от удивления, но я повернулась и встала коленями на кровать.
— Опустись на локти.
Я опустилась. Теперь моя задница была поднята в воздух. Поза была странной и даже более уязвимой, чем раньше. Данте раздвинул мне ноги, пока я не почувствовала прохладный воздух на раскрытой заднице, а затем его губы снова оказались на моем центре. Я закричала от удовольствия, когда Данте погрузил в меня язык и начал медленно трахать меня. Я ощущала в себе каждое его движение, легкую шероховатость его языка, как он скручивал кончик, когда был глубоко внутри. Я уткнулась лицом в простыни, чтобы не дать сорваться постыдным звукам со своих губ, но, когда Данте скользнул рукой вперед и начал дразнить мой клитор пальцами, даже простыни не могли заглушить мои стоны и вздохи. Я выпятила свою задницу еще больше и заскребла пальцами по матрацу, когда оргазм взорвался из моего ядра, одновременно вызвав онемение и усилив мои чувства. Я втягивала рваные вдохи, моя кожа была влажной от пота, а сердце отчаянно билось в груди. Я подняла голову, чтобы глубже вдохнуть.
Данте исчез, но, прежде чем я успела обернуться через плечо, чтобы посмотреть, что он делает, его пальцы схватили меня за бедра и потянули ближе к краю кровати. Затем его эрекция прижалась к моему входу, и мое тело застыло в удивлении и нервозности.
Я читала, что догги-стайл позволяет мужчинам входить глубже, чем в других позах. Мне все еще было немного больно, и при отсутствии близости в этой позе для меня она была еще менее желанной. Мне хотелось, чтобы грудь Данте прижималась к моей.
Данте остановился, не пытаясь войти в меня. Его руки скользнули к моей попке и мягко помассировали. Я расслабилась, но совсем немного. Я чувствовала, как сжалось все внутри. Данте наклонился и обнял меня за талию, прежде чем прижать к груди. Я все еще стояла на коленях, но теперь моя верхняя часть тела была в вертикальном положении, и Данте держал меня в своих руках. Скользнув одной рукой мне между ног и снова начав дразнить меня, другой рукой он добрался до груди и стал ласкать ее. Я положила голову ему на плечо, и мое дыхание успокоилось. Я все еще была напряжена, но в объятиях Данте чувствовала, что мои мышцы постепенно расслабляются. Слегка наклонившись ко мне, он направил головку к моему входу. Я все еще была зажата, но не так сильно, как раньше.
— В чем проблема? — пробормотал он мне на ушко. Он не казался нетерпеливым или расстроенным, просто любопытным.
Смущение скрутило мой желудок. Конечно, мне не хватало навыков соблазнения, если я даже не могла сделать это по-собачьи для собственного мужа.
— Я не знаю, — призналась я тихо. — Ты не можешь просто войти?
— Конечно, могу, но ты все равно узкая и если будешь так напряжена, как сейчас, то будет больно, — его голос был спокоен, даже нейтрален, без единого намека на то, что он думал о моем предложении.
Пальцы Данте все еще были у меня между ног, слегка поглаживая и пощипывая.
— Не говори мне, что у тебя проблема с причинением боли другим людям, — поддразнила я его хриплым шепотом, когда приятные покалывания от низа живота разлились по телу.
— Не скажу, — просто ответил он.
Я чувствовала нарастающее напряжение, когда его пальцы творили магию между моих ног. Он увеличил давление на мой вход, головка его члена скользнула внутрь, и в это же самое время я сильно кончила, а мои мышцы крепко сжали его член. Данте слегка наклонился вперед, прижимая меня книзу, и я выставила вперед руки, чтобы не рухнуть на кровать, пока все еще приходила в себя от оргазма.
Данте прикусил мне шею.
— Но я не хочу делать тебе больно. — Он ущипнул меня за сосок, затем вошел еще на пару дюймов, вынуждая меня задрожать от ощущения легкой боли и удовольствия. — По крайней мере, не больше, чем тебе будет нравиться.
Он вошел полностью, затем остановился на пару ударов сердца, прежде чем начать медленно вколачиваться в меня. Его движения постепенно становились все быстрее, до тех пор, пока мне не осталось ничего другого, кроме как опуститься на локти, иначе мои руки не выдержали бы. Данте выпрямился, лишив меня тепла своей груди, и схватил меня за бедра.
— Потрогай себя, Валентина, — потребовал он.
Я не сразу поняла, что он имел в виду, но потом просунула под себя руку и нашла свой клитор. Я яростно терла, в то время как движения Данте становились сильнее. Он вышел, насколько мог далеко, и снова вонзился в меня, заставив простонать его имя, а мои пальцы еще сильнее нажимать на клитор. Иногда кончиками пальцев я касалась его члена, скользкого от моих соков, и каждый раз он издавал стон. Ободренная этим, я направила руку так, чтобы одновременно гладить себя и касаться его члена. Когда мои мышцы сжались в освобождении, Данте тоже громко застонал.
Он замер, когда его член дернулся во мне несколько раз, и я зарылась лицом в простыни. У меня ныли предплечья от того, что опиралась на них, и в тот момент, когда Данте вышел из меня, я перекатилась на спину, задыхаясь. Я видела, как он отошел от кровати, как и в прошлый раз, затем включился свет в ванной, и Данте скрылся внутри. Однако дверь он не закрыл. Я скатилась с кровати и поспешила вслед за ним. Он встал под душ и включил воду.
— Ты собираешься принять душ? — нерешительно спросила я.
Данте взглянул на меня через плечо. Я не стала прикрываться, ведь он уже все видел. Сам Данте, похоже, не стыдился своей наготы.
— Да. Можешь присоединиться ко мне, если хочешь.
С радостным облегчением я поспешила к нему. Он приоткрыл для меня стеклянную дверь, и я проскользнула под теплые струи тропического душа. Через мгновение Данте шагнул ко мне. Я не торопилась, любуясь его телом, потому что впервые могла действительно хорошо рассмотреть его без одежды, и это было стоящее зрелище. Его грудь и живот были в меру накачены, и тонкая полоска светло-русых волос тянулась к низу живота. Данте подставил под воду голову, затем повернулся ко мне спиной, чтобы взять гель для душа. На его плече была татуировка. Я удивилась, вообще обнаружив на нем чернила. Почему-то Данте не был похож на такой тип людей.
— Нет добра на земле; и грех — всего лишь слово. Приди, Дьявол. Ибо перед тобою весь этот мир, — я прочитала вслух цитату, начертанную курсивом на его коже. Данте повернулся ко мне, на его лице появилось нечитаемое выражение.
— Что за мрачная перспектива на жизнь? — спросила я.
В ответ он протянул мне гель для душа. Теперь, когда мы уже не лежали в постели, между нами снова вырос барьер, и я не знала, как его сломать. И еще я видела, что Данте бы этого не допустил.
— Я человек греха, Валентина. Мой опыт научил меня, что добро редко одерживает победу. Если дьявол существует, то он, безусловно, покровитель Синдиката.
Я прислонилась к стене, нахмурившись.
— Ничто не мешает тебе стать лучше.
Опять эта холодная улыбка.
— Нет, только моя природа.