Chapter 23
Недели наступающей осени летели одна за другой.
Рутинным ворохом молодая семья наслаждалась каждым новым днем, начиная его в большой кровати под детский счастливый смех и рассыпаные повсюду игрушки. Первым делом Николь принимала быстрый душ и мчалась на кухню, стараясь приготовить своим двоим любимым людям самый вкусный и сытный завтрак под утреннее радио.
Джастин, как обычно по средам и пятницам, не успевает подкрепиться, и Николь насильно сует ему в руки контейнер с сэндвичами или тостами с клубничным джемом.
- Я же не школьник ходить с завтраками в сумке.
- Вот именно. Ты стареешь, тебе нужны силы.
Джастин удивлённо вскинул брови. Он прикинул сколько ему осталось до тридцати лет, отмахнулся и расплылся в улыбке.
Закатывая глаза, целовал ехидно улыбающуюся жену и дочку в лоб, и торопился к машине в гараже.
От Лори не было вестей. Он надеялся, что правильным образом повлиял на эту странную девушку из светлого снаружи, но тёмного внутри дома, и периодически подкупал ее пакетами продуктов у крыльца и записками благодарности.
Убивал двух зайцев, так ему было спокойнее.
Шли дни, молодая семья была счастлива.
Неделю назад Николь оставила дочку у соседки и на подкашивающихся коленях поднималась по лестнице в свой дом. После некоторого времени преображения в волнистые локоны и простое черное платье, она дрожащими руками пыталась нацепить серебряные сережки в уши. Не выходило.
В отражении зеркала появился муж, накрывая женское плечо большой ладонью и поворачивая к себе.
- Любимая, ты чего так сильно переживаешь?
- Я не знаю каким образом это преподнести, ведь... Это как-то...
- Я все скажу, - опустил губы на ее макушку, нежно обнимая, - Мы должны это сделать. Я помогу.
Они отправились в дом родителей Николь, где с трудом, но сумели собрать некоторых родных и близких, а самое главное - родителей Джастина. Они согласились ни с первого раза, да и без огромной охоты, но Джастин настаивал - они выкроили вечер.
И поведали им ситуацию.
Николь промакивала платком мокрые щеки в кресле, пока Джастин, сжимая её плечо в поддержке, стоял подле и неплохо держался. Он повествовал о каждой ситуации, при необходимости углубляясь в подробности, где Николь тоже пыталась что-то добавлять, но опасаясь поднимать взгляд.
Аврора также сочувственно переживала за дочь, уже во второй раз пропуская это сквозь себя и незаметно смахивая слезинки с уголков глаз.
Со стороны близких посыпались вопросы касательно различных вещей с неоднозначной реакцией, что ещё больше заставляло нервничать Николь Чарльстон. Некоторые просто молчали, что также являлось нормальным в данной ситуации.
Но затем, после некоторого детального изучения - напряжение в воздухе заметно улетучилось, а каменные сосредоточенные лица оттаяли.
- И вы молчали так долго?
- Это моя вина, - ответила Николь, осторожно поднимая глаза, о затем отведя в сторону, - Мне нужно было время.
Первой ее обняла тетушка Гретта. Зажиточная дама, которая обожала розовый жемчуг и аксессуарные перчатки.
- Мы все равно любим тебя, - она нежно погладила ее щеки, смотря напрямую в душу мудрыми зелёными глазами, и ещё раз прижала к себе.
Чарльстон поднялась с места, и к паре по одному подходили родные, говоря тёплые слова и искренне улыбаясь.
Мери Бибер выглядела как обычно шикарно с небольшой шляпой на голове и выпрямленным каре густых волос.
Взгляд был чуть надменен, но кое-что живое в нем проскальзывало. Она смотрела между своих детей, желая скорее отойти от растерянности, что давненько не была ей свойственна.
Николь сделала глубокий вдох, крепко вцепившись в ладонь мужа.
- Мне очень жаль, миссис Бибер. Но мы преодолели этот сложный период и начали жизнь с чистого листа. Я надеюсь на Ваше прощение. Нам больше нечего добавить.
Джастин хотел открыть рот, но девушка впилась ногтями в его кожу, заставив замолчать. Мужчине ни за что не понять тишину двух женщин.
Николь смотрела на Мери с восхищением, в который раз удивляясь ее природной красотой и вкусом стиля. Безвольно, синеглазая отметила себе несколько новых морщин у светлых пронзительных глаз и акцент усталости на аристократном лице. Сердце вырывалось из груди. Она скучала по разговорам с этой строгой, но мудрой женщиной, по их посиделкам на кухне и в саду; скучала по жизни до.
Мери на секунду опустила веки и сосредоточилась на мысли. Прерывисто вздохнула и подняла подбородок.
- Я рада, что теперь малышка Лилит снова станет счастливой. И за вас тоже рада.
Ни сказав больше ни слова, женщина поспешно покинула пределы виллы. Николь ещё несколько секунд смотрела в одну точку, после чего опустила глаза и отозвалась на объятия за плечи своего мужчины.
- Она редко выражает эмоции, ты же знаешь, - оставил он поцелуй на ее виске, - Главное, что она знает правду. Все уже хорошо, любимая. Я же обещал.
***
- Я хочу, чтобы ты уволила Оливию.
Девушка едва не подавилась кусочком рыбы с соком лимона. Отложив вилку, она тщательно пережевала вкусность и сложила руки на столе.
- Ты серьёзно?
Джастин развалился на кожаном небольшом кресле и отстраненным взглядом оглядывал ресторан, при этом о чем-то глубоко размышляя.
- Почему я должна это сделать?
- Она строила мне глазки в парфюмерной.
- И что, мне теперь увольнять ее из-за того, что она мне завидует? - легко пошутила Николь и отпила белого сухого.
Джастин даже не улыбнулся. Он был настроен серьёзно, и Николь насторожилась.
- Я настаиваю. Мне кажется она что-то роет под тебя.
- Малыш, ты не заболел? - на полном серьёзе оглядела она мужчину, - Она моя правая рука.
- Николь, отец не зря меня научил читать людей сферы бизнеса, так что послушай меня пожалуйста. Приглядись к ней повнимательней, ради своей же безопасности.
Аппетит пропал. Девушка погрузилась в свои мысли. А Джастин больно закусил губу, продолжая трясти ногой и изучать силуэты за окном.
***
Он никогда прежде не молился, будучи в сознательном возрасте. Никогда не вставлял закладки в Библию, с равнодушием проезжал мимо церквей.
Но сейчас в нем что-то загорелось.
Его счастливые жена и дочка отправились за покупками в супермаркет, обещая купить 《что-то вкусное и новую кружку》 и папе.
Он закрыл за ними дверь и ударился в слезы.
Хандра.
Тоска.
Печаль - вот что доминировало в нем последние недели, и что только набирало обороты.
- Господи, я не хочу все портить.
Колени на ковре, локти на кровать, и мрак комнаты со спокойным сиянием круглой луны и тихих звёзд - вроде это так делается.
Ах да, ещё мужские слезы капают на супружеское одеяло.
- Мы счастливы. Все вернулось на круги своя. Пожалуйста, утопи иглы совести, что впиваются в меня. Ради моей лучшей жены, ради моего ребёнка. Я не могу признаться, что целый год, я... Я так сильно ошибался. Я раскаиваюсь, Господи, да я же никто без своей жены, без ее поддержки и любви, я захлебнусь в своем жалком существовании. Я люблю ее, очень сильно люблю. Я люблю свою дочь, перед которой виноват не меньше. И... Я... Я даже не знаю за что тебя благодарить или что мне у тебя просить. Что мне делать? Моя жена спрашивала меня насчёт того <i>года</i> и я ей врал. Я ей недоговаривал. Я просто не хочу ее ранить, я не хочу снова видеть ее слезы, пусть лучше я лью свои, но она... Она мне так сильно доверяет, и всегда верила. Я не заслуживаю такой женщины рядом с собой. Только испытав на себе что-то подобное, я смог понять как сильно я сделаю ей больно, если признаюсь. Она бросит меня. И не позволит встречаться с моей крошкой Лилит, я не смогу без этих двух главных женщин в жизни, я не смогу! Я не хотел делать тебе больно, Николь, прости меня! Я был глуп, я был не прав, я... Ненавижу себя. А они верят мне. Господи, помоги, пожалуйста... Направь на Верный путь, я раскаиваюсь. Сердечно раскаиваюсь...
***
- И там мы нашли ежика. На зелёной полянке около деревянного домика. Папа сначала не поверил, но когда я, обколов себе все пальцы, принесла ему колючий клубок, он только громко смеялся...
- Мм.
Он прижимал ее к себе так крепко, как только мог. Они лежали в постели после тяжёлого рабочего дня, под пледом цвета кофе, и Николь проговаривала ему в шею истории из детства и юности, пальчиком поглаживая сильную грудь под синей футболкой и все время улыбаясь. А он водил носом по мягким волосам и не мог отлепить губ от ее кожи. Лоб, висок и карамельные пряди осыпались нежными поцелуями, он слушал ее вполуха и поражался своей слабости. Сможет ли он сейчас ей признаться? Попытаться все объяснить, раскаяться и умолять не бросать его?
Сможет ли она простить? Но каким образом, если он сам не способен?
Она смеется, водит ладонью по его скулам, нарекая обязательно завтра побриться. А Джастин молчал, закрыв глаза, он не мог насытиться ее присутствием, ее цветочным запахом, лёгким смехом и завлекающим голосом, словно она уже не его.
Душа болела, так чертовски мучительно впиваясь в тело. Груз своего проступка он сам себе не мог простить. Совесть держала органы изнутри в ежовых рукавицах, и этот тотем не мог найти успокоения.
Но ему и не суждено его обрести.
Женские ладони пробрались под ткань, стягивая с мужчины первую вещь.
Он утопал в желании насладиться ею сполна, запомнить, наверное, ведь он... обязательно расскажет, обязательно все ей расскажет. Сегодня, завтра, только не сейчас.
Нежно поглаживая мягкий подбородок, его губы чувственно обволакивали ее, нависая над умопомрачительной женской фигурой.
Николь уже находилась под тяжестью раскаленного крепкого тела и не переставала сладко целовать любимого, чуткого мужчину.
- Ты прекрасна.
Оттянув губу, они одновременно открыли глаза, но вглядывался в синюю глубину будто только Джастин. Он заботливо провел ладонью от ее лба до шеи и добавил:
- Обнаженная всегда была прекрасна.
Стройные ножки скрещены вокруг мужской поясницы, изгиб которой сносил крышу, и девушка тягуче постанывала, предоставляя шею для ещё большего распределения ласок, для большего счастья.
Она была лучшей женщиной в его жизни, есть, и навсегда останется.
Уперевшись в горячую и влажную пучину наслаждения между манящей колыбели бедер, он долго дразнил ее, лаская изящные ключицы, тонкие плечи и мягкую грудь.
Переплетя свои пальцы с ее, Джастин вытянул руки к подушкам и обхватил алые губы своими вместе со сладостным проникновением.
Уста обдало зудом от общего выдоха удовлетворения.
Разве он сможет жить без подобных эмоций? Без нее?
Он так мало уделял внимания своей женщине, не ценил и все время отмахивался.
Сбрасывал звонки, чёрт, он не мог нажать на ебанную кнопку и произнести пару таких важных для нее слов, но совершенно бессмысленных для него. Но она все равно звонила, потому что волновалась, потому что заботилась и была рада даже двум синим галочкам в ватсапе. Прочитал - значит все хорошо. Не ответил - просто занят.
Занят.
Он оставлял чат с ней открытым и ставил на авиарежим, чтобы ничто не прерывало его... не прерывало картинку на заднем плане, где на размытом фоне горящего экрана айфона с сообщениями от жены красовался голый торс с женской фигуркой, светлыми локонами, и падающее на пол платье.
Он пытался забыть, зарыть, выкинуть из головы, и думал, что у него получится.
Но это было не так. Поэтому, он принял решение в скором времени признаться своей женщине, она не достойна жить во лжи.
Но не сейчас, немного позже, не сегодня...
Одновременно, тягуче медленно наполняя Николь собой - разгоряченным телом - он обхватывал ее губы своими. Когда выходил - отстранялся. Снова оказывался внутри и нежно целовал. От столь безумного сочетания Николь издала томный грудной стон. Не торопился, растягивал, вдыхал нежный аромат любимой женщины и терялся в ощущениях.
Словно в их первую ночь... Не хотел бы он, чтобы эта стала последней.
Затем пылко целовал ее шею, смыкаясь на молочной коже и оставляя за собой влажные дорожки, после чего возвращался к ушку, пылко обдавая его жаром. Он упирался руками в постель по обе стороны нее, а ее ладошки исследовали пресс, обхватывала широкие плечи руками, постанывая в его губы, шею, впиваясь в кожу зубами.
- Боже, ещё... - пыталась прижать его бедра скрещенными ногами, - Быстрее, пожалуйста...
Он глухо усмехнулся куда-то ей в шею, продолжая её целовать.
- Вы куда-то торопитесь, мисс Чарльстон?
Она уложила ладони на его щеки и тот в ответ посмотрел ей в туманные глаза.
- Как же мне повезло с тобой.
Его умные глаза всматривались в глубину ее ещё долго.
- Странно, за пределами секса я такого от тебя не слышал.
Девушка рассмеялась, запуская пальцы в шелковистые волосы и демонстрируя очаровательный румянец на щеках.
А затем он принялся наклоняться к ее томно приоткрытым губам:
- И я люблю тебя.
Нежно поцеловал. И снова задвигался в ней, окунаясь во что-то большее, чем просто наслаждение.
***
- Ты какой-то задумчивый.
Николь покоилась в его объятиях. Приглушенный свет ванной комнаты расслаблял вместе с горячей водой с морской солью и ароматом душистой лаванды.
Прижимаясь спиной к твердому торсу, Николь сжимала его пальцы на своём животе, но затем переместила руку на его колено, мягко поглаживая.
- Просто немного устал, - хрипло шепнул он ей на ушко. Он словил ее тёплое дыхание у подбородка, и в следующий момент уже медленно двигал губами навстречу припухшим от поцелуев устам.
- Что на тебя нашло? - смеялась она ему в губы, обхватив скулы пальцами, - Ты заваливаешь меня нежностью. Время три ночи.
- Я что, перестаю по ночам любить свою жену? - приподнял он уголок рта вверх. Ладонь прошлась по ее мокрым прядям за спиной, а рот не переставал дарить нежные улыбки, - Больше всего на свете я люблю тебя, Николь Бибер. Больше жизни люблю твои глаза, твою сущность. Мы так долго знакомы, кстати, ты представляешь? - вдруг изумленно воскликнул он.
Николь рассмеялась, легко усаживаясь на бедра мужчины и чуть касаясь голой грудью в пене его накаченных мышц.
- Я с первого курса? А ты был на втором.
- Да, - заулыбался он, - Такая нервная и одновременно жутко милая карамелька. Помню, я прогулял литературу и от скуки пришёл к вам на посвящение. Ты была в таком милом персиковом платье. А твоя задница, Николь, - протянул он, запрокинув голову, - Я хотел затащить тебя в постель в тот же день, и был уверен в своих силах.
- Но я напилась и уснула в коридоре, на диване в самом дальнем крыле, - хихикнула она.
- Ты жестоко меня отшивала, женщина, - возмущенно поднимал он брови, - Я достал твой номер через ты не представляешь сколько рукопожатий. Но потом, когда ты отмазала меня перед преподом, тогда я понял - лед тронулся.
- Как же ты меня доставал, Бибер. Те первые недели у меня и без того был стресс, а тут ещё и ты, - закатила она глазки, неодобрительно качая головой, - Проходу мне не давал, боже, и всего-то ради секса ты так заморачивался? И в кино меня для этого потащил?
- Я так думал, - пожал он плечами, - И сам не заметил, как пролетело два месяца, а мы с тобой всего несколько раз целовались. Я словно очнулся и понял, что меня ты больше зацепила своей недоступностью. Я хотел добраться до твоего внутреннего мира, ничем там не удивиться и бросить.
- Но?
- Но ты засосала меня в него - я был совершенно не против. Он вскружил мне голову.
- Этой осенью нам семь лет со дня нашего знакомства.
- Я встретил тебя в девятнадцать? - взмыли его брови вверх, а девушка подтверждающе кивнула, - Ничего себе ты старая.
Шлепок по груди, и Джастин раскатывается в смехе, прижимая к себе жену и припадая губами к ее макушке.
- Спасибо за Лили, солнышко, - неожиданно поблагодарил он, и почувствовал, как тело девушки вздрогнуло, - Спасибо, что правильно ее воспитываешь и учишь хорошим вещам. Она у нас очень добрая. Ты умница. Спасибо.
- Ты сегодня прям расчувствовался, - смахнула она слезинку с уголка глаза и обвила шею мужа руками, соединив губы с его волосами, - Никогда мне подобного не говорил.
- Наверстываю упущенное. Ты заслужила.
- Я люблю тебя, Джастин.
- Я тоже люблю тебя, - гладил ее по спине, - Никогда тебя не отпущу.