Chapter 1.
2014 год. Сентябрь, 9. Америка, США, штат Флорида, Майами.
Шла вторая учебная неделя. Неприметная девушка сидела на задней парте у окна и размышляла. Она представляла свою жизнь такой же, как у других девушек: с вечеринками, парнями, поцелуями под луной, подружками, разными нелепыми и смешными ситуациями. Такая жизнь ей казалась идеальной. Быть нормальной, такой же, как все, в её подсознании означало быть идеальной.
— Эй, Длоуринг, глухая, что ли? — послышался задумчивой девушке голос одной из одноклассниц после того, как в голову ей прилетел какой-то скомканный лист.
Вопросительно захлопав ресницами и увидев, что все присутствующие уставились на неё, она почувствовала себя не в своей тарелке и мысленно пожелала провалиться под землю.
— Мисс Длоуринг, вы, часом, не уснули? — учительница, поправив очки на переносице, вопросительно выгнула бровь.
— Нет, — тихо шепнула она и отрицательно помахала головой.
— Тогда, пожалуйста, будьте внимательнее и не мешайте одноклассникам.
— Но я же...
— Никаких «но»! Мне не впервые на вас жалуется пол класса. Если у вас какие-то проблемы, и вы не ориентируетесь в пространстве, что и утверждает большинство, думаю, лучше обратиться к психологу, милочка, — серьёзно проговорила та, после чего в классе послышался смешок и перешептывания. — Это не только один ученик заметил, так что, думаю, и вправду есть проблемы. Закрывать на это глаза нельзя, так как это может быть опасным для жизней учащихся. Боюсь, мне придётся поговорить с директрисой.
Длоуринг сидела как на иголках. Вся красная от стыда, она не могла вымолвить ни слова в свою защиту.
Серая.
Слабая.
Беззащитная.
— Мам... То есть, миссис Блэйк, не тратьте своё время и нервы на эту глупую серую мышь, она не понимает вас, — хихикнула та самая девочка, что кинула бумажку в пылающую от стыда Длоуринг.
— Трэйси, хватит. Думаю, Геа вынесет из моих слов важный подтекст, а сейчас все записали домашнее задание! — приказала учительница Блэйк всему классу, а затем наклонилась к Гее, глаза которой уже были на мокром месте: — Как я понимаю, у тебя психические проблемы, а денег на лечение нет. Сразу же после звонка направься к школьному психологу, она жалеет таких бедняжек, как ты, поэтому поможет тебе и бесплатно, — женщина вроде шептала, но на самом деле это было достаточно громко, и если не целый класс, то половина точно её услышала.
Слёзы навернулись на глаза. Без возможности что-либо ответить, Геа лишь ссутулилась на месте и начала глотать слёзы, которые лились по щекам.
Прозвенел звонок, оповещающий об окончании урока.
Все начали выходить из класса.
Геа, быстро собрав вещи в сумку и перекинув ту через плечо, поднялась с места и направилась вон из этого ужасного места, но учительница неожиданно схватила её под локоть:
— Ты, ненормальная дебилка, правильно делаешь, что молчишь. Зря я сначала не поверила своей Трэйси, считала тебя просто потерянным ребёнком. Тебя же люди должны сторониться! — фыркнула та, но девушка, вырвав свою руку из цепкой хватки, прошипела сквозь стиснутые зубы:
— Я вас ненавижу. Вы ужасный человек. Ваша дочь такая же змея, как и вы сама, — после этого Длоуринг выбежала из класса и направилась домой.
Школу можно ненавидеть. И можно любить. Только вот и для одного, и для другого должна быть важная причина.
Она бежала. Бежала по улице, время от времени спотыкаясь и чуть ли не падая вниз. Слёзы застелили глаза, всё почти полностью размыто. Неожиданно она в кого-то врезалась и едва не свалилась на землю, но властная рука обхватила её талию и не позволила упасть.
Геа почувствовала себя неожиданно спокойно, словно находилась под защитой. Но тут же, когда в голове мелькнула мысль о том, что Бог знает кто её обнимает и прижимает к себе, отскочила назад.
— Простите, я случайно, — так и не посмотрев на того, кто спас её от падения, а лишь убедившись, что любимый кулон на месте, Длоуринг побежала дальше. Но парень в капюшоне хорошо разглядел саму Гею и её кулон.
Смотря ей вслед, незнакомец начал разговаривать:
— Кажется, я многое упустил за время, когда был с тобой на Небесах. Она нуждалась во мне и в моей защите.
— Но теперь ты здесь, — кивнул Ангел. — Значит, она уже в безопасности.
— Но я не смогу защищать её в школе от обид и душевной боли, — парень тяжело вздохнул.
— Сможешь. Не забывай о правиле материи.
— А я смогу мысленно ставить защиту? Имею в виду, тот Щит, о котором ты рассказывал когда-то.
— Да, но только тогда, когда созреешь для этого.
— А что мне делать теперь? Как к ней подступиться, чтобы она не подумала, что сходит с ума? — парень свёл свои тёмные брови вместе, выражая озадаченность.
Ангел усмехнулся:
— Главное — не пугай её.
— Нет, не это главное. Главное, чтобы я стал человеком с её помощью.
— Не забывай, что в этом важная роль принадлежит тебе, а не ей. Она — всего лишь человек, играющий почти самую последнюю роль в твоей жизни. Главная роль твоя и той женщины, которой ты отдашь сердце. И главное, ничего не попутай, если ты выберешь не ту девушку, твоя жизнь не будет иметь никакого смысла, и твой шанс будет упущен навсегда и безвозвратно. Помни это, — только и сказал Ангел, и тут же повеял ветер и рассеял его, словно щепотку песка.
— Почему-то мне кажется, что у Геи не последняя роль, как думает Ангел и все остальные. Вовсе не последняя, — смотря вслед бегущей девушке, облизнув губу, светловолосый парень в чёрном тут же исчез из тропинки.
***
— Ма-ам, ты дома? — закричала Длоуринг, забежав в дом. Ответа так и не прозвучало. Откинув рюкзак туда же, где она оставила свою обувь, девушка побежала вверх по лестнице, направившись в свою комнату.
Завалившись на кровать, она лишь глубоко вдохнула воздуха. Вот так, лёжа с закрытыми глазами, она начала внушать себе одну и ту же мысль:
— Это не моя жизнь. Не моя. Это просто глупый сон, после которого я проснусь и пойму, что на самом деле счастлива и любима. Счастлива и любима... — но как только слова слетели с её уст, она горько заплакала.
Осознание того, что реальность — её кошмар, уничтожало её, испепеляло в ничто.
— Боже, почему я такая слабая и ничтожная, беззащитная и... уродливая? — психанув, она ударила кулаком по кровати. — Надоело. Всё надоело! Надоела такая жизнь, — встав с кровати и вытерев слёзы, она подошла к большому зеркалу, стоящему в правом углу. — Надоело. Чертовски надоело, что со мной так ведут себя люди. Разве я такая странная? Разве делаю что-то ненормальное, что заставляет их усомниться в трезвости моего ума? Неужели вот в этой девушке, что смотрит на меня сейчас с зеркала, они видят полоумную идиотку? — начав пальцами трогать своё лицо, она продолжила: — Может, я и вправду ненормальная? Господи, да точно же, я разговариваю сама с собой! — она ударила ладонью себя по лбу. Тут же её тело покрылось мурашками, а вдоль позвоночника прошёлся холодок страха: в зеркале она увидела отражение мужской фигуры, одетой во всё чёрное, с натянутым на голову капюшоном.
— Ах! — вскрикнув, она повернулась назад, но там никого не было. — Господи, я точно схожу с ума.
— Всё с умом у тебя нормально, уже успокойся, — прозвучал идеальный бархатный голос.
— А-а! — закричала она, закрыв уши руками. — Хватит! Хватит! — она не видела никого, но слышала голос настолько чётко, словно он находился справа от неё, прямо над ухом.
— Успокойся и не глупи, иначе ты сама сведешь себя с ума, — на мгновение она увидела светловолосого парня, стоящего рядом с ней, который, начав натягивать свой капюшон на голову, тут же исчез.
Только она успела подумать о том, что незнакомец невероятно красив, как упала, потеряв сознание.
Проснувшись в своей кровати, Геа сначала дёрнулась от испуга, а потом успокоилась — всё это было лишь сном.
— Детка, ты уже проснулась? — в комнату заглянула миссис Длоуринг.
— Да, мам. А ты давно уже дома?
— Давно, — кивнула та.
— Что-то случилось? — русоволосая протерла опухшие глаза.
Женщина тяжело вздохнула, напряженно потерев ладони:
— Геа, мне звонили из твоей школы. Миссис Блэйк сказала...
— Твоя чёртова миссис Блэйк унизила меня перед всем классом и сказала, что я ненормальная идиотка, которой место в психушке! — закричала девушка, подскочив с кровати, на которой сидела её мать.
— Геа, ты просто её не так поняла или же... — та хотела было обнять свою родную кровинку, но Длоуринг-младшая отдёрнулась.
— Мам, ты слышала, что она говорила? Нет! Тогда как ты можешь утверждать мне что-то и пытаться убедить меня в обратном?! Она прямым текстом заявила перед всеми, мам, чтобы после уроков я пошла к школьному психологу, так как та жалеет таких, как я! — закричала русоволосая.
— Геа, немедленно прекрати это! — в комнате появился мужчина.
— Пап, как вы не понимаете?.. — слёзы навернулись на глаза молодой особы.
— Мне надоело твоё вечное нытьё! Сколько тебе лет? Скоро семнадцать исполнится, а ты по-прежнему ведёшь себя, как пятилетний ребёнок, требующий к себе внимание! Ты наша единственная дочь, тебя одаряют всем вниманием, у тебя есть всё, что тебе нужно, но ты вечно недовольна. Каждый день кричишь, что мы ничего не понимаем, а сама ты хоть что-то понимаешь? Ты тупая, глупая девчонка с завышенным "эго"! Мне уже осточертело это. Ты наказана.
— Бен...— прошептала миссис Длоуринг.
— Нет, Ким, я уже устал от этого.
— И что ты сделаешь? Что?! Не выпустишь из дома? Две недели? Два месяца? Всю жизнь?! Да я же и так круглосуточно дома! Я сижу здесь в четырёх стенах, заточённая, как в башне. Вы не знаете, каково это — быть изгоем! В моей жизни нет ничего, кроме книг. Ничего! Видимо, как и говорила Трэйси, я и вправду, как монашка! — только и сказала русоволосая, когда почувствовала жжение на щеке.
Глазами, полными слёз, она смотрела на свою мать, которая стояла и смотрела на неё, всё ещё держа в воздухе дрожащую руку.
— Ким, это было лишнее... — прошептал отец молодой девушки, когда та сорвалась с места и убежала.
— Я ухожу! — спускаясь вниз по лестнице, фыркнула русоволосая.
— Бен, я... — женщина поглядывала то на свою руку, то на мужа. — Я не хотела. Это... я... Бен, — тяжело вздохнув, Ким кинулась в объятия мужа и начала плакать.
— Ничего, Ким, это пройдёт. Она успокоится и вернётся, вот увидишь. Ей не у кого остановиться, она вернётся домой сегодня.
— Бен, я тут подумала... Может и вправду стоит записать её к психологу?
— Ким... — мужчина насупил брови.
— Нет, ну правда. А вдруг она так замкнута из-за того, что с ней что-то случилось в детстве?
— Я думаю, это всё же лишнее...
— Нет, я всё сказала! Мне уже надоели её выскоки! Я звоню психологу. Сейчас же.
— Это не закончится хорошо... — вздохнул Бен Длоуринг.