Глава 1
Катерина Смоль никогда не считала себя особой, способной на спонтанные поступки. Дух авантюризма и приключений благоразумно обходил её по широкой дуге, суетливо оглядываясь и крестясь. На всякий случай. Ей нравилась размеренная жизнь и устоявшийся склад. Тихая, серьезная и спокойная. В одиночестве ей было комфортно.
И сейчас эта одиночка прислонилась виском к холодному стеклу автобуса и рассеянно придерживала рукой постоянно падающую с её плеча голову друга. Ощущая себя полнейшей идиоткой.
А автобусу и его водителю, ровно, как и щебечущим за её спиной студентам были неизвестны её переживания и мрачное настроение. Старая машина скрипела и подпрыгивала на каждом ухабе, натужно ревела двигателем поднимаясь выше в горы.
Профессор Соколов был довольно убедителен. Еще более эффектным он стал казаться, когда вошел в список комиссии, принимающей её работу для поступления в магистратуру. Садясь на край стола и рассеянно листая журнал её группы, он делал короткие заметки карандашом, не прекращая разговор:
- Смоль, ты должна понимать, на журналистике немало студентов, куча на самом деле выдающихся. В магистратуру целят многие... Я предлагаю тебе беспроигрышный вариант. Пока другие будут представлять затертые до дыр заголовки «Токсичность производства на мясокомбинатах», «Падение рок-звезды, убийство или несчастный случай», я предлагаю тебе что-то свежее, оригинальное, понимаешь?
Она понимала, но сама мысль о том, чтобы долгие сутки трястись в дороге, а затем месяц жить вне цивилизации её угнетала. Соколов видел её сомнение, но продолжал давить, кося на неё хитрым глазом:
- Я не отправляю тебя одну, туда едут двое студентов этнографов и, между прочим, ещё один будущий магистрант - Александр Бестужев. Я слышал у вас с ним гармонично налаженная коммуникация. Скучно не будет, а тема-то какая, Смоль! «Мифы и легенды Уральских гор». Опроси население, напиши вдохновляющую статью, сделай несколько мрачных снимков и оставшиеся две недели сиди, закинув ногу на ногу, шашлычки жарь. Чем не шикарный опыт?
И она согласилась. Язык начал шевелиться ещё до того, как мозг успел переварить и усвоить информацию. Мысленно она согласилась уже тогда, когда услышала фамилию Бестужева. В голове просто перегорели все тумблеры. Выключение мозга.
О, у них была не просто налажена коммуникация. Катерина сохла по бывшему однокласснику качественно, долго, самозабвенно. За этим мальчишкой с ясно-голубыми глазами и растрепанной светлой вьющейся копной бегали все девчонки класса. И неизвестно, дело в его обаянии, красивом профиле и ямочках на щеках или поджарой высокой фигуре, но она бегала наравне со всеми. С готовностью протягивала домашнюю работу и обмирала, когда он благодарно улыбался, отвешивая шутовской поклон. Этим Катенька его благосклонности и добилась - умом и готовностью помочь. К окончанию одиннадцатого класса за золотыми медалями выходили два человека. Два лучших друга, один из которых был патологически влюблен во второго, второй этого старательно не замечал.
Так и началось её досадное приключение. С зажатыми между ног сумками. Потому что в автобусе, ездящим в деревню со смешным названием «Козьи кочи» верхних полок не было, а проход между сиденьями был настолько узким, что идти приходилось, задевая бедрами сиденья. Монотонно окрашенная в грязно-коричневый дорога вызывала скуку и тянула в сон, но ядреный запах бензина, пропитавший весь салон, ей уснуть не позволял - болела голова.
Когда Смоль впервые увидела это доисторическое чудо техники, она подумала, что жизнь над нею шутит слишком жестоко. Это было просто невероятно. Удивительно, что эта консервная банка на колесах - проржавевшая и чихающая черным выхлопным газом из трубы, вообще способна ехать. Внутри наверняка был не мотор, а посиневшие, как и сам водитель от пьянок, икающие гномы. Они абсолютно точно сидели внутри и крутили колеса... Поддерживая мрачную атмосферу, в которую студенты начали плавно погружаться наблюдая автобус, из него вышел покачивающийся неряшливо одетый водитель. Ударил заевшую на полпути к открытию дверь и выругался крепким матом.
Надя Гаврилова категорически отказалась ехать в «этом корыте». Внутри Кати что-то гомерически захохотало, она не сдержалась и закатила глаза. Это было в стиле Наденьки - манерно снять несуществующую пылинку с короткой кожанки и обиженно оттопырить нижнюю губу, поворачиваясь спиной к автобусу, чтобы поправить макияж, щелкнув круглым маленьким зеркальцем. Она вся была манерной: жеманная мимика с тягучими нотами, неестественные позы, в которых она замирала абсолютно уверенная в своей сексуальности и яд, который постоянно выливался из подведенного алым широкого рта. Они друг другу не нравились. И если молчаливую Смоль просто отталкивала гадкая натура, то Надя не скрывала своего отношения: с воодушевлением вещала другим о физических изъянах противницы.
Слишком высокая, слишком тощая, губы у Кати, как оказалось, были слишком пухлыми и слишком маленькими (наверняка были ещё и тонкими, эта мышь просто накачала их инъекциями). Короткие волосы по мнению Нади были лишь у лесбиянок, а прическа Кати напоминала ей Гоголя или воронье гнездо. Карие глаза стандартные, такие у пол страны, ей бы стоило носить линзы. И одеваться иначе, и говорить, и желательно умереть.
Катя молчала, выразительно кривила губы, слушая очередной совет от Гавриловой. Оставалось лишь удивляться, как та сумела найти подход к одногруппнику Павлу - полноватому простодушному золотому мальчику. Должно быть для неё хорошим стимулом был его толстый кошелек и содержащий родное чадо богатый папа.
Гаврилова и стояла бы влитой статуей, дуя губы и недовольно щурясь, требуя такси (которые туда не ездили из-за постоянно размытых дорог и боязни водителей на них увязнуть). Мягкие увещевания Павла на неё не действовали, Надя нервно сбрасывала его руку с плеча и продолжала стоять. Пока не заговорил Славик:
- Тогда разворачивайтесь, Надежда Степановна, берите свою сумочку и идите обратно на вокзал. Чух-чухайте отсюда, не нервируйте.
Чух-чухать Надежда не захотела. Наблюдая за тем, как в автобус скользнула Катя с Сашей, а следом направились Славик и Павел, она ещё немного постояла, переминаясь с ноги на ногу, громко нарекла предпоследнего свиньей и пошла следом. Колесики её ярко-желтого чемодана громко стучали по выщербленной дороге.
Кроме студентов в Козьи кочи никто не ехал. По памяти хамоватого простодушного водителя, пассажиров он не подбирал уже около четырех лет - лишь подвозил почту селянам. Автобус его ездил раз в месяц. На вопрос Павла, а как же оттуда выбраться пораньше он откровенно рассмеялся - кроме него в деревню наведывались лишь палатки с хозтоварами и продуктами, они приезжали раз в два месяца. Остальное в деревне растили и заготавливали селяне сами.
Ни связи, ни электричества, ни водоснабжения. Зато, цитируя Соколова, настоящий кладезь мифов, легенд и сохранившихся с древности обычаев. Ей оставалось надеяться, что в подобном месте не практикуют жертвоприношения и кровавые ритуалы. В воображении отчужденная деревня выглядела зловеще, Катерину передернуло.
Первую половину дороги они провели в блаженной тишине, на второй активизировалась Надя. Вскоре, оживленные нахлынувшим на Гаврилову воодушевлением, к её скудному монологу присоединились Павел и Слава. Иногда вклинивался и Саша, лениво бросая короткие реплики. Все ждали от поездки чего-то невероятного. Павел и Славик - приключений и острых ощущений, свободы от морали и ещё не до конца ослабшего родительского контроля, Надя - романтики. Саша надеялся на невероятный материал, который позволит ему стать выдающимся магистром. А Катя просто считала себя круглой дурой, которая тратит свои весенние каникулы в попытке поймать журавля.
Узкая неасфальтированная дорога нырнула в подлесок, они проехали ещё с полкилометра и остановились под раскидистым исполинским дубом. По левую сторону от автобуса игриво блестело под лучами весеннего солнца большое озеро с живописным берегом. По холодной глади проплывала серая невзрачная утка, покачиваясь на едва заметных волнах, которые гнал к бережку ветер.
Апрель в этом году радовал теплыми ясными днями, в городе снег успел сойти окончательно, а грязные дороги подсохнуть. Но это было в городе. А здесь их встречала предгорная местность, с жалкими клочками сугробов под деревьями, грязь под ногами и холодный ветер, метко бьющий в лицо.
Автобус резко затормозил, голова Бестужева дернулась и соскочила с её плеча, глаза тут же распахнулись.
- Приехали? - Он рассеянно оглядел вид за окном и потянулся всем телом, заводя руки за голову. - Выглядит неплохо...
Хриплый прокуренный голос водителя жизнерадостно подтвердил догадку:
- Выгружаемся, молодые люди, вам топать налево, обогнете озеро и наткнетесь на первые дома. Там от силы десятка два избушек. Дальше машина не проедет. - Он похлопал мозолистыми руками по рулю, громко прочистил горло и сплюнул в приоткрытое окно, цокнув языком по зубам. - И это бы... Неплохо за бережную транспортировку заплатить. Как это вы городские говорите? Чаевые.
- Бережную? Из меня чуть желудок не вывалился, - манерно растянутый голос Нади был пропитан возмущением.
- Будь она не бережной, ты бы не желудок потеряла, а все петли кишечника высрала. - Водитель грубо хохотнул, за ним рассмеялись и парни. Павел, впрочем, очень быстро осознал свою ошибку. Подруга ловко вскочила с сиденья и, шлепнув крупный чемодан на его колени, гордо направилась к выходу, задирая подбородок.
- Ну Надь, - он всё ещё посмеивался, поднимаясь следом. В руки водителя легла тысячная купюра, тот довольно присвистнул.
Дождавшись, когда проход покинет Вячеслав, Смоль поднялась, со стоном разминая затекшие от долгого сидения ноги. Саша тоже встал, сжал её руку, поднимающую сумку за широкий плетеный ремень.
- Давай, она тяжелая. Не знаю как ты с таким весом ножки по земле переставляешь.
Она неловко рассмеялась, разжала руку, чтобы он перехватил удобнее сумку, повесил на свободное плечо, выпрыгивая из автобуса следом за ней.
Снаружи их встретил запах влажной травы, тины и леса. Катя улыбнулась, вдыхая полной грудью. Сняла с шеи фотоаппарат и пару раз щелкнула затвором - даже на фотографиях чувствовалось это умиротворение, очаровательность мягких красок. В кадре показалась кудрявая голова, Саша по-мальчишески улыбнулся, лукаво щуря голубые глаза, она поспешно сфотографировала и его, убирая фотоаппарат от лица.
После гула городов это место оглушало тишиной - лишь ленивое перекрикивание пушистых воробьев на ветках и шум ветра, путающего короткие черные пряди. Находиться здесь было страшно, непривычно, волнительно. Но эти эмоции сворачивались в приятный клубок и мягко щекотали внутренности. Природа Катерине всегда нравилась.
Надя была более категорична:
- Дыра...
Это словно отрезвило замершую компанию. Хохотнув и закинув руку Гавриловой на плечи, Павел пошел по тропинке. Остальные двинулись следом, поскальзываясь на весенней грязи и перешучиваясь. По поводу жилья им предстояло договориться самим, профессор Соколов со смешком напомнил, что их возраст прилично перевалил за дошкольный, достаточно того, что изолированную деревню и тему для работы им подсказал преподавательский состав.
Сейчас это казалось единственной их проблемой, для подстраховки Саша предлагал взять с собою палатки, но они отказались.
Вот так их разношерстная группа и оказалась в том самом месте, которое не захочет их отпускать живыми.