Девон

«Дево-он...»

Эверлин вскрикнула от резкой боли, открывая глаза. Тело прошиб холодный пот, ладони сильно сжали одеяло. Она туманно огляделась, стараясь успокоить неуравновешенное дыхание.

Это её комната. Её постель.

Девушка надавила на грудь. Ощутила стук сердца. Один. Другой.

Она жива.

Эверлин зажмурилась и выдохнула. Всего лишь сон...

Доурен потянулась к часам, смутно осознав: она проспала почти сутки. А в голове всё не прояснялось вчерашнее утро. Эверлин нахмурилась, чуть ли не вытаскивая воспоминания по кусочкам.

Звонок, Дэйн, посылка и записка.

Кольцо.

Она растерянно перевела взгляд на руку и с содроганием стянула его. Оно упало на кровать, всё также подсвечивая зелëный камень.

«Ты украл его?..»

Эверлин вздрогнула. И только сейчас заметила странный след на пальце.

Чëрные тонкие завитки вен спускались вниз по кисти.

— Какого чёрта... — Эверлин подскочила к раковине, яростно затëрла тëмные капилляры.

Они не пропали.

Наконец она сдалась и, наклонившись над потоком воды, посмотрела в зеркало.

Ноги задрожали. Эверлин недоверчиво провела пальцами по очертаниям лица; по родинкам на щеке, по челюсти.

У неë не мог выйти из головы свой образ из сна. Точнее, образ Эйлин.

Вьющиеся волосы, робкий взгляд. Это был девятнадцатый век и не может быть реалью.

Эверлин закрыла глаза. Она отчëтливо помнила грозовое небо, настигающую темноту.

Девушка, сбросив одежду, зашла под душ. Помнила молнию, рассекающую небо и проходящую тела насквозь. Ливень. Крик.

Доурен ухватилась за влажную стену. После такого удара выжить было бы невозможно.

Шрамы. Она отчаянно хмыкнула. Прогнившая полоса на груди у Дэйна и на лопатке у Александра. Девушка потëрла перегородку. Ей захотелось рассмеяться.

Это не может быть реальным. Это просто невозможно...

«Ты... очень похожа на Эйлин» — Слова Медеи отдались гулом в голове. Эверлин попыталась унять озноб.

«Когда-то давно я не сделала того, что должна была»...

Гниющие участки кожи и завывания ветра. Доурен вытянула трясущуюся руку, аккуратно коснулась сетки капилляров.

«И это привело к смерти нашей подруги».

Это было почти два века назад.

Она до боли закусила губу.

Безумие. Она сошла с ума.

———

В художественном классе стояла тишина. Преподаватель медленно ходил между рядами мольбертов, то и дело указывая на недочёты учеников.

Эверлин как в трансе уставилась на почти законченный пейзаж луга. Словно всё ещё не проснувшись неуверенно взяла кисть.

Из головы не выходил кошмар. Или воспоминание? Она совсем запуталась.

Предположим, это было воспоминание. Тогда почему она всё видела от третьего лица?

Предположим, всё, что тогда произошло, является правдой. Тогда каким образом они всё ещё молоды?

В мыслях всплыли убитые. Их рванные раны. Улица Шэди.

«Руки превращались в когтистые лапы». — Эверлин попыталась отогнать нелепую легенду из головы, яростней надавливая на полотно. — «Приспешники дьявола»...

Дэйн. Тот, кого разыскивает полиция. Ей почему-то стало больно.

«Я много дерьма совершил, Эверлин...»

— Мисс Доурен, — громко произнëс мистер Гаррет за её спиной. Девушка вздрогнула, уронив кисть.

Все тут же обернулись к ней.

— Я всё понимаю, личные переживания... Но не стоит забываться.

Эверлин оглянулась на других учеников и их работы. Леса, безмятежные пляжи. Затем повернулась к своей.

Светлое небо было перекрыто тëмно-синей краской, и средь него образовалась белая полоса молнии. Пронзающая размыто намеченное тело парня.

Чëрные волосы. Едва различимые черты лица. И всё же она его узнала.

Коннер.

Кто-то сбоку хихикнул и шепнул:

— Ну конечно, профессор, ей только и остаëтся, что забываться.

Ученица дала кому-то подзатыльник, и вновь обременила Эверлин взглядом.

Доурен сглотнула. Ей стало тяжело дышать. Она резко поднялась со стула.

— Простите, — тихо вымолвила девушка и выбежала из кабинета.

Эверлин села на небольшой диван в коридоре и запрокинула голову на спинку. Точно также, как в день знакомства с Дэйном.

«И снова это хмурое лицо».

Эверлин закатила глаза от накатившего воспоминания. Нелепость, копаться в прошлом. И всё равно продолжила крутить в голове их диалог, вдруг привстав.

«Твой предок, Чарлз Девон...»

Её парализовало. Она слышала его имя во сне. Брат Эйлин.

Доурен мигом поднялась, направившись к выходу из школы. Её осенила странная, сумасшедшая идея.

Но она не могла, не могла не разобраться во всём сама.

———

— Пап? — позвала Эверлин, только за ней захлопнулась дверь. — Пап, ты дома?

— Мистер Хилл отлучился на несколько часов, — сказала горничная, обеспокоенно рассматривая девушку. — Что-то случилось?

Эверлин улыбнулась, но тут же сделала гримасу усталости.

— Нет, ничего. — Она помассировала лоб. — Я пойду поем и отдохну...

Женщина кивнула, и Доурен быстро завернула за угол. Огляделась и вперила взгляд в дверь кабинета отца.

— А почему папа не общается с родителями?

Анна обернулась через плечо на десятилетнюю дочь и ухмыльнулась.

— На то есть свои причины, — произнесла она, поддевая замок шпилькой. — Но ты не подумай, он о них не забыл.

Внутри что-то щëлкнуло. Анна восторженно улыбнулась и толкнула легко открывшуюся дверь.

— Проще некуда. — Она самодовольно поставила руки на бока. Девочка нахмурилась, и мать вздохнула, поглаживая её по голове.

— Послушай, он, может, и плохой отец, но не плохой сын, — прошептала она и щëлкнула дочь по носу. — Каждый месяц, между прочим, на их адрес деньги посылает...

Эверлин надула щëки. Женщина задумалась.

— Если захочешь больше узнать о своей семье, поезжай к ним. Я слышала, у твоей бабушки сохранилось родословное древо... — пробормотала она и тут же замолкла.

Анна передëрнула плечами и вновь закрыла дверь, передавая шпильку девочке.

— Твой черёд.

Эверлин присела на корточки, ткнула кончик железки поглубже внутрь.

Безумие. Да простит её отец.

Всего несколько мгновений и дверь открылась. В этот момент Эверлин чертовски была благодарна матери за те дикие уроки по вскрытию любых замков.

Конечно, до этого она видела его кабинет и ни чуть не удивилась, что он ни капли не изменился. Девушка прошла к широкому дубовому столу. Кипы бумаг были бережно сложены в одну стопку, ручки в один ряд лежали рядом. Она хмыкнула, вспомнив, какой беспорядок творится у неё в комнате.

Эверлин остановилась, приводя мысли в порядок. Что она вообще хочет найти? А главное, зачем?

Доурен наклонилась к ящикам под столом. Не станет же отец хранить какие-либо документы о своей семье на видном месте?

Она дëрнула ручку и вздохнула, снова доставая шпильку. Через минуту Эверлин уже копалась в макулатуре.

Так себе защищëнность.

Она бессовестно достала всё на пол. Какие-то договоры, груда непонятных соглашений. Эверлин разочарованно откинулась назад, оглядывая комнату.

И на что она надеялась?

Доурен тут же принялась складывать это обратно, как заметила тонкую щель на дне ящика. Она замерла.

Это точно не трещина.

Легко поддев ногтëм тонкую деревяшку, Эверлин подняла её и едва ли не засмеялась.

Чëрт, как в типичных детективных фильмах.

Потайное дно.

Девушка взяла первый попавшийся чек.

«Отправитель: Артур Луис Хилл.
Откуда: г. Велон, Дамшен-стрит, д. 3, штат Луизиана».

Эверлин быстро пробежалась глазами по строчкам.

«Получатель: Дебра Мари Девон.
Куда: г. Чикаго, Юг-Хоман авеню, д. 2110, штат Иллинойс».

У неё перехватило дыхание. Вот оно. То, что ей нужно.

Она быстро написала адрес на оторванной бумажке и запихнула в карман. Эверлин собиралась уже класть документы на место, когда её взгляд уловил нечто ещё на дне.

Она машинально протянула руку, косаясь шершавых банкнот и металла.

Пистолет.

Она медленно сначала коснулась его рукоятки и проверила магазин. Полный.

Она нехотя отложила оружие, уставляясь на деньги. Множество вопросов сидели в её голове, но она словно их не слышала. Или игнорировала.

Она бездумно положила купюры в сумку, пока её здравый смысл отключён. Долго смотрела на пистолет.

— Хуже быть не может, — прошептала Эверлин, кладя его в след за деньгами. Если гореть, то гореть полностью.

———

Лишь сидя в поезде и глядя на сменяющийся пейзаж за окном уже как несколько часов, Эверлин осознала, что вообще сделала.

Заперевшись в кабинке, она спустилась на пол, прижав колени к груди. Примерно через час или два, отец обнаружит её пропажу, а также и денег с пистолетом. Заявление в полицию подавать из принципа не будет, пока не пройдëт более трëх суток.

К тому же, это её не первый побег.

Эверлин глубоко вздохнула, уже жалея о затеянном. Она ехала в незнакомый город к незнакомым людям, у которых она ещё и собралась что-то выяснять...

Что она им скажет? Здравствуйте, я дочь вашего сына, которого вы не видели лет двадцать?

Доурен могла бы пойти напрямик, выяснить всё у Медеи или Коннеров.

Но девушка выбрала иной путь. Ей сначала нужны были доказательства, что всё это было на самом деле.

———

Утром она стояла у дома, указанного на чеке. Шея жутко затекла после двадцати часовой поездки, и Эверлин мялась на месте.

Она была наслышана о юге Чикаго и вечно оборачивалась на обшарпанные дома. На улицах редко встречались люди.

— У меня в сумке пистолет, — пробубнила Эверлин под нос, скорее пытаясь успокоиться.

Сделала шаг к металлическому забору и задержалась на несколько секунд, прежде чем со скрипом открыть калитку. Эверлин неуверенно прошла к двери и громко постучала, тут же отдëрнув руку.

Она ожидала увидеть пожилую даму или, быть может, мужчину. Но никак не ребёнка.

— Вы кто? — насупился мальчик, лет двенадцати. Эверлин оторопела.

— Дебра... Мари здесь живëт?

— Самуэль! — Сзади него послышались шаги, и в коридор вышла растрëпанная женщина. — Самуэль, кто там?

Мальчик оглянулся и уступил ей обзор. Она вытянулась, разглядывая лицо гостьи.

— Кто ты такая и что тебе нужно?

Эверлин сглотнула. Где-то в глубине дома закричал младенец.

— Меня зовут Эверлин Доурен-Хилл и я ищу Дебру Мари Девон...

Во взгляде женщины промелькнуло осознание; глаза её сузились.

— Хилл, говоришь... — пробормотала она и сморгнула. — Проходи, раз так. Она в гостиной.

Эверлин настороженно ступила в помещение. Каким бы снаружи не казался дом, внутри он был довольно... милым. Неопрятным, но милым.

Она зашла в зал именно в тот момент, когда младенец замолк. Седая женщина укачивала его, напевая какую-то колыбельную, и прекратила, заметив незнакомку.

— Нина?.. — вопросительно взглянула она на женщину, проводившую Эверлин. Только сейчас Доурен поняла, что в комнате находилось по меньшей мере семь человек. И все они уставились на неё.

Нина качнула головой.

— Она вас искала, Дебра.

Эверлин собралась с духом.

— Я... нашла чек с вашим адресом в кабинете отца, Артура... — Мужчина слева резко поднялся со стола. Она вздохнула. — Думаю, вы его мать...

Вокруг повисло молчание. Он обернулся на старушку и вдруг ухмыльнулся.

— А я знал, что Артурито не бесплодный...

— Яков! — воскликнула Дебра и, отдав Нине ребëнка, подошла ближе. Она вдруг с болью посмотрела на девушку. — Как тебя зовут?

— Эверлин. — Она шмыгнула. — Доурен-Хилл.

Старушка улыбнулась, образуя ещё бóльшие морщины на лице.

— И сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

Дебра коснулась её лица, убрала выбившуюся прядку за ухо. Эверлин вздрогнула от нахлынувшей нежности.

— Приятно познакомиться, внучка.

———

— А тут он играет в песочнице вместе с Джерси, — вымолвила Дебра и быстро глянула на сидящую рядом Эверлин. — Тот ещё обормот, правда?

Доурен кивнула, переворачивая страницу фотоальбома. Так странно было, находиться здесь. В окружении незнакомых людей, которые являются еë семьëй.

За час проведëнный в доме Девон Эверлин успели познакомить со всеми (а их было настолько много, что она не была уверена, всех ли имена помнит).

Яков, бородатый блондинистый мужчина, был самым младшим из двух братьев отца. У них с Ниной было пятеро или около того сыновей. Старший, её одногодка, Самуэль, копия отца, двое тоддлеров и один младенец.

Средний брат, Джерси, погиб ещё в детстве.

У Эверлин болела голова от такого количества информации. Но останавливать рассказ старушки она не хотела.

— Артур был очень проблемным подростком, — сказала она, рассматривая его фотографии. — Вечно сбегал из дома, влезал в драки... Как бы его не наказывал отец, его было не остановить.

Эверлин нахмурилась.

— Но когда он в очередной раз сбежал в двадцать, мы думали, что это затянется максимум на неделю...

Яков, со стуком поставив кружку, сморщился.

— Да кого ты обманываешь, мама... — хмыкнул он. — Я сразу понял, что Артур собрался нас бросить.

Эверлин повернулась к нему.

— Бросить?

— Сбежать как крыса, не оставив ничего после себя. — Он взмахнул рукой. — Ни записки, ни телефона. Лишь этот чëртов конверт с деньгами, как-то дающий понять, что он жив!

— Милый, успокойся... — коснулась его спины Нина, но он тут же смахнул её руку.

— Он покинул нас в этой дыре, как трус! То был конец девяностых, бедность, и он выбрал самое подходящее время, чтобы сбежать!

— Яков...

— Пять лет ни слуху, ни духу. И тут оп! — Он хлопнул в ладоши. — Нам приходит телеграмма, что Артур женился. На некой Анне Доурен. И больше ничего. Как она, кстати?

Эверлин застыла. Её сердце пропустило удар, и она, как только могла, постаралась придать голосу обыденность. Словно ей больше не было больно.

— Мама умерла. — Слова звучали как выстрелы, и Яков замер. Она передëрнулась. — Полгода назад.

Мужчина отступил, почëсывая бороду и бросая короткое:

— Мне жаль.

Эверлин едва ли не улыбнулась. Всем незнакомцам было жаль. И никому по-настоящему.

— Прости его, — кинула Нина, выбегая вслед за мужем. Дебра поддерживающе сжала ладонь девушки.

— Как это произошло? — тихо спросила она. Эверлин уставилась вперёд. Мысли крутились вокруг того солнечного октябрьского дня, её головной боли. Тела матери в кабинете, белоснежного, как снег.

— Убили.

Доурен взглянула на новообретëнную бабушку и задумчиво поджала губы. Пора было спросить о том, зачем она сюда ехала.

— У вас есть родословное древо?

Дебра смутилась сменившийся теме, но кивнула.

— Сейчас принесу.

Через несколько минут Эверлин уже сидела над аккуратно вычерченными полосками потомков.

— Говорят, наш род выходит аж из четырнадцатого века. Здесь, конечно, не все, но всё, что я знаю...

Девушка почти её не слушала, пробегая взглядом по именам и крестам рядом с уже погибшими.

«Джесси Девон
(1869 — 1909)».

Её дыхание ускорилось. Безумие. Безумие. Безумие.

Она провела пальцем чуть вверх.

«Чарлз Девон
(1844 — 1896)».

Эверлин судорожно вздохнула, направляя палец правее.

«Эйлин Девон
(1848 — 1867)».

Быть не может.

Она до боли закусила губу, прочитывая её имя несколько раз. Эйлин существовала на самом деле. Это не было сном.

Она дрожа схватила телефон, фотографируя древо, и снова глянула на него. Возможно ли сходить с ума настолько явно?

— Примечательно ещё то, что в нашем роду очень мало женского пола, — продолжала Дебра, указав на бумагу. — Всего пятеро женщин, не считая жëн...

Эверлин как в тумане взглянула наверх родословной. Она начиналась только с шестнадцатого века, и девушка быстро отыскала имена.

«София Девон
(1588 — 1607)».

Доурен посмотрела на еë отца и ещё отходящие от него ветви, под которыми ничего не было написано. Не сохранились. Затем вниз, на линии от её брата и четыре поколения мужских имëн.

«Агнес Девон
(1682 — 1701)».

Еë линия опять обрывается и опять продолжаются от брата четыре поколения.

«Екатерина Девон
(1774 — 1793)».

Эверлин ускорилась, чуть не разрывая ладонью родословную, останавливаясь на Эйлин.

— Род продолжается по мужской линии столько веков... — Бабушка фыркнула. — Твой дед называл это патриархатом...

Эверлин не могла успокоить дыхание. Им всем было по девятнадцать.

Она зажмурилась.

В сознании всплыла гниющая кожа Эйлин, гроза, пробивающая тела парней.

Ей было девятнадцать.

Она вдруг снова перевела взгляд на Уильяма Девон, с кого начинался род, на полосу рядом. Еë затошнило. И лишь число стояло в голове.

Девятнадцать.

Перед глазами всë стало расплываться. Она уже знала это чувство. Но противиться ему не могла.

———

Здесь жутко пахло затхлой кровью и сыростью. Ветер завывал снаружи, но Медея его не слышала. Она схватила руку отца, умоляюще уставившись на него, пока рыдания вырывались из её груди.

Парней притащили в какой-то ангар, положив на столы. Крови на груди Дэйна было слишком много, чтобы она могла в полной мере осознать ранение.

— Марк, нужно что-то делать! — крикнул брюнет, пытаясь остановить кровотечение. Отец сжал челюсти, беспокойно бегая взглядом по комнате.

— Мы ничего не может сделать... — пробормотал он. Медея всхлипнула, отталкивая его.

— Нет, нет... — За окном прогремел гром. — М-мы должны спасти их... Мы д-должны...

— Это проклятие, Медея! — Он протëр лицо, только сильнее пачкая его, и прошептал: — Они уже мертвецы...

Её губы задрожали, и она отвернулась, сдерживая слëзы.

Женщина приложила пальцы к шее Александра и округлила глаза. Он погиб первым.

Она с сочувствием повернулась к Марку и покачала головой, и вдруг заметила слабое дыхание.

— Кол! — Брюнет подбежал к ней, настороженно взглянул на еле движущиеся тело, как Александр забился в конвульсиях.

Медея села на корточки, зажмурившись. Из его рта комками стала вытекать чëрная кровь, а ладони постепенно сереть. Через секунду то же повторилось с Дэйном.

— Что это, чëрт побери, такое! — выругалась женщина, подняв руки. — Марк!

Мужчина подлетел к лежащим парням, дотронулся до шей. У них не было пульса.

Медея поднялась, прижала ладонь ко рту.

— Я не вижу... — трясясь выдохнул Дэйн между новым приливом сгустков. — Я не вижу... Я не вижу...

Он повторял это снова и снова, пока не потерял сознание. Марк не мог поверить и не мог произнести это вслух.

— Они не могут умереть... — шокировано пробормотала женщина, переводя взгляд на брата. — Дьявол, Марк, они будто между мирами застряли!

— Это невозможно... — Он сам не верил своим словам. Медея отчаянно посмотрела на них.

— Что значит между мирами? — Она подбежала к ним. Никто ей не ответил. Хрип Александра стал громче, и девушка выкрикнула: — Они во Тьме?! Они во Тьме?

Женщина прижала её к себе.

— Если так, мы не можем ничего сделать...

Медея схватила её за плечи; мысль пришла незаметно.

— Это лишь чистилище, оттуда можно вытащить...

— Нет, это не лишь чистилище, Медея, это тëмная магия! — повысил голос Марк. — Мы не способны...

— Они мучаются, папа! — перебила она, указывая на их судороги. — Если нельзя вытащить, нужно полностью их туда запихнуть или там привязать к ней! Что-то сделать!

— Мы это не практикуем...

— Да мне плевать!

Она прижалась к головам парней, положив ладони на их груди и вспоминая строчки.

— Etis atis animatis… etis atis amatis…

— Медея!

Женщина кинула на него быстрый взгляд, встав от племянницы с другой стороны, и прикрыла глаза.

Марк вздохнул, переглянувшись с Колом, и произнëс вместе с хором то, что, казалось, разрушит их жизнь навсегда.

Картинка поплыла, и Эверлин не успела опомниться, как оказалась в темноте, различая только голоса.

— Ты убила её!

— Я не могла её спасти, я не могла...

— Теперь мы монстры, понимаешь?! — Голос надломился. — Что ты с нами сделала...

Перед глазами образовался город в огне. Жители, стоящие с факелами, окружившие семью. И Коннеры в главе толпы.

Голова снова закружилась, и Эверлин, должно было, возвращалась в сознание, когда темнота вновь затянула её вглубь.

Девушка держит новорождённого младенца за маленькую ладошку и нежно улыбается. Она кладëт его к себе на грудь, и её тонкие пальцы пробегаются по пыльной обложке старой книги. С трепетом касаются инициалов на корешке.

«L.F.»

Она глубоко вздыхает, укачивает ребëнка.

— Скоро всë изменится... — заверяет она и целует его макушку. — Всë будет иначе...

— Дель! — Девушка резко оборачивается, встречая взгляд Эверлин, и расплывается в дыме.

———

Девятнадцать.

— Эверлин! — Доурен вздрогнула, открыв глаза. Дебра обеспокоено приложила руку к её лбу. — Ты упала в обморок...

Девушка в панике огляделась, нащупала сумку. Она сходит с ума. Точно.

— С тобой всё...

— Мне нужно ехать обратно, — выпалила Эверлин, подскочив.

Бабушка опешила.

— Погоди, что случилось...

Эверлин заметалась по комнате, собирая свои вещи. С неё достаточно.

— Это очень срочно. — Она уже выходила в коридор, как остановилась и, схватив ручку, написала на первом попавшемся листке.

— Это мой номер. — Эверлин протянула его ей и смущённо поджала плечи. — Простите, что так, но это правда срочно.

Доурен вышла из дома быстрее, чем Дебра успела что-то сказать. Девушка хаотично достала пистолет, машинально проверила магазин, хоть и знала, что он полный. Ей нужно было занять чем-то руки, чтобы перестать думать об отступлении.

Она всё решила. Знать правду лучше от первоисточников.

———

Восемь утра в Велоне были не очень то спокойными. По улицам разъезжали полицейские машины, и Эверлин всячески провожала их взглядом.

Зато улица Шэди словно всегда находилась в тишине. Но это еë не пугало. Больше нет.

Девушка без сомнений затарабанила по нужной двери. И пяти секунд не прошло, как она распахнулась.

Дэйн недовольно встал на пороге и нахмурился.

— Какого чëрта ты делаешь в такую рань?!

Эверлин мигом достала пистолет, направляя его прямо ему в грудь. И ухмыльнулась.

— Ну привет.