Девон

Эверлин сидела перед зеркалом, плавными движениями смывая макияж. Она тонкими пальцами проводила по глазам, размазывая тушь, по пухлым губам, стирая бордовую помаду. Сейчас её лицо не было похоже на то, которое привыкли видеть люди. Оно было намылено, измазано. Такая она для людей никто. Но стоит ей только умыться, как все узнают симпатичную наследницу огромного состояния.

Девушка быстро ополоснула своё лицо холодной водой, избавляясь от остатков пены, и протёрла его махровым полотенцем. Эверлин поднялась и, потерев сухие глаза, перевела взгляд на постель. Белое платье лежало на всю кровать рядом с разрывающемся от сообщений Адама и Кларисс телефоном. Но она не реагировала. Ей не хотелось сейчас слушать сочувственные слова. Ведь они ни капельки не помогают.

Эверлин медленно подняла городскую газету, что лежала на мятой простыне кровати.

«Таинственная гибель ученицы старшей школы Меган Престон: убийство или несчастный случай?...»

Резкими движениями она разорвала её на мелкие куски, швыряя в сторону. Девушка грубо пнула клочки сегодняшней газеты и отчаянно зарычала, как в дверь постучали.

— Мисс Эверлин, — позвала одна из горничных, входя в комнату, но увидев яростный взгляд хозяйки дома направленный на неё, замялась. Набравшись смелости, она неуверенно пробормотала: —  Мистер Хилл ожидает вас в гостиной.

Кивнув, Эверлин поспешно спустилась вниз. Она скрестила руки, подходя к столу за которым сидел отец. Статный мужчина в дорогом костюме расслабленно откинулся на спинку стула и курил. Его русые волосы были зачёсаны назад, а на руках надеты золотые кольца. Даже дома Артур Хилл всегда выглядел официально. Заметив Эверлин, он потушил сигарету и сузил глаза.

— Зачем ты меня позвал? — незаинтересованно спросила она, приблизившись к столу.

— Присаживайся, — холодным тоном указал мужчина. — Я хотел бы поговорить о твоём поведении.

На секунду девушка сжалась, но тут же выпрямилась и села.

— Мало того, что ты проигнорировала мою просьбу явиться в кабинет, — строго проговорил он, — так ещё и ушла без моего ведома к Винсентам. Хотя мы с тобой это обсуждали. Твои ночные прогулки могут окончательно разрушить нашу хрупкую репутацию.

Эверлин фыркнула с нескрытым презрением.

— О какой репутации может идти речь? После всего что произошло...

— Из-за тебя наше положение в обществе, которое мы так долго восстанавливали, может ухудшиться! — прошипел сквозь зубы Артур, сморщив нос. — Только представь, что могут подумать о тебе люди, увидев в компании разгульных ребят.

— Ах, из-за меня наше положение ухудшится?! — Эверлин вскинула бровь. — Тебе напомнить, кто связался с наркоторговцами и потянул нас с мамой на дно? Только ты виноват, что репутацию семейства пришлось восстанавливать. И где же ты, спрашивается, был, когда убили маму? — издав театральный вздох, Эверлин продолжила: — Ах да, у коллег, выпивал за новую удачную сделку, которая, к слову, произошла благодаря моей матери!

Пока Артур не пришёл в себя от резкого высказывания внезапно осмелевшей дочери, Эверлин добавила:

— Вокруг нас умирают люди, папа! А тебе всё равно! Пока ты занимался «очень важными» делами, я пыталась найти хоть какую-то зацепку, чтобы понять что произошло. А ты даже на её похороны не пришёл. Поэтому не смей строить из меня непослушную дочь!

Эверлин откинулась на спинку стула, невозмутимо вскинув подбородок. Отец не должен был заметить еë дрожь.

Артур опешил, обескураженный таким заявлением. Эверлин почти никогда не грубила ему, и тем более не спорила с ним.

Всю жизнь за мелкие оплошности и непослушания единственная наследница состояния Доурен-Хилл строго наказывалась. Артур считал, что так лучше для Эверлин. И думал, что сделает из неё достойного преемника. Но сейчас убедился, что она всецело пошла в мать. Её любящее отношение к дочери никогда не устраивало отца, но на упорные советы по правильному воспитанию ребёнка, импульсивная и черезчур эмоциональная Анна отмахивалась, крепче прижимая к себе своё прекрасное чадо. И на каждый выпад ярости Артура на дрожащую Эверлин, прикрывала её собой. А маленькая девочка росла беззащитной и покладистой под всё таким же надзором. Но в Эверлин с рождения боролись две стороны. Одна светлая — от матери. Другая тёмная — от отца. Пусть большую часть жизни она старалась походить на Хилл — быть сдержанной и чуть высокомерной, но внутри неё всегда горел огонь страсти и бунтарства Доурен. И после смерти Анны, Артур всё больше стал замечать, что Эверлин, даже под его влиянием, была полностью Доурен. Смерть матери подкосила девушку. Одна сторона поглотила другую. И здесь уже ничего не изменишь.

— Всё ясно, — прочеканил он. — Но сейчас не время обсуждать мои былые ошибки...

— Но всегда есть время обсуждать мои... — перебив, горько протянула Эверлин.

Пропустив мимо ушей её реплику, Артур продолжил:

—... Ты сильно меня разочаровала. Мои слова для тебя ничего не значат? Сейчас мы находимся в высшем обществе, неважно какими путями. И твоё бестактное поведение вызывающе! А ты, как моя наследница, должна задумываться, что о тебе будут думать.

— Неужели ты ещё не понял? — с усмешкой выговаривает Эверлин и наклоняется поближе. — Эта гнилая светская жизнь не для меня. И я не собираюсь строить из себя кого-то только ради твоего одобрения. Мне всё равно, что обо мне подумают люди.

Артур замер, чтобы осмыслить ею сказанное. Но только он открыл рот, как Эверлин сорвалась с места по направлению к выходу, у дверей бросив:

— Я не хочу слушать твои нравоучения. И я никогда не стану твоим подобием.

Когда за ней захлопнулась дверь, Артур раздражённо потёр переносицу, вздыхая. Его дочь неуправляема.

———

Медея сидела за круглым столом и читала сегодняшнюю газету, колко бросая взгляды в сторону Александра.

Уже давно наступило утро и солнечные лучи проскакивали сквозь плотно закрытые шторы, освещая комнату. Только проснувшийся Александр протяжно зевал, выпивая очередную чашку кофе. Он, кажется, не замечал негодующего выражения лица девушки.

Дочитав последние строки, Медея швырнула газету на стол и недовольно спросила:

— Какого черта, Алекс?!

Парень повернул голову в её сторону и нахмурился.

— О чём ты?

— Вот, полюбуйся. — Она придвинула к нему газету.

Александр подобрал её. Та оказалась главной городской газетой сегодняшнего выпуска с кричащим заголовком:

«Таинственная гибель ученицы старшей школы Меган Престон: убийство или несчастный случай?...»

Ниже на пол-листа изображён снимок с места происшествия. Кабриолет, съехавший на обочину,  накрытое тело посередине дороги. А сбоку — фотография погибшей с интригующей надписью: чит. подробности на стр. 4

Увиденное заинтересовало Александра, и он с любопытством открыл нужную страницу, где была напечатана следующая статья:

«Минувшей ночью Велон заполонило трагическое происшествие. Тело Меган Престон было найдено на шоссе Нэйл-стрит со рваными ранами на плечах. Машина, на которой ехала девушка, была свёрнута на обочину, а труп находился в паре футов от неё. Как сообщает следствие смерть, произошла в связи с остановкой сердца.

Так что же произошло в эту ночь? Нападение животного или... убийство?
Зачем девушке понадобилось выходить из машины? И связана ли с этим необъяснимая смерть Анны Доурен? Полиция пока не разглашает подробности расследования.

Известно лишь то, что Меган Престон покинула своих друзей в полтретьего ночи и отправилась домой. Но домой она так и не добралась».

Закрыв газету, Александр обратил внимание на нервно бродящую из угла в угол Медею.

— Что ты этим хотела сказать?

— Ой, не притворяйся, Коннер, будто не понимаешь о чём я говорю! — Она со злобой всплеснула руками и направила на него убийственный взгляд. — Мало того, что ты притащил меня в Велон, так ещё и это! У меня только вопрос — зачем?

— Если ты считаешь, что это сделал я, то глубоко ошибаешься, — устало уверил Александр. — К тому же, мне незачем это.

— Тогда кто, Александр? — спросила девушка и презрительно сощурила глаза. — Не думаю, что это был зверь...

— Я не знаю, Медея, — проговорил он и сделал глоток из чашки. — Кто угодно, но не я.

— Знаешь, меня иногда пугает твоё спокойствие, — хмыкнув и возведя глаза на потолок, призналась она. — А особенно твой девиз:
«Убийца не я, убили не меня, значит всё замечательно».

Александр иронично улыбнулся её замечанию и откинулся на спинку стула.

— Но всё же, тебе не кажется это странным?

— Очень даже. — Он нахмурился, безмолвно делая какие-то выводы.

— И что ты собираешься делать?

— Ждать, Медея, ждать.

— Ждать? Ты серьёзно?

— Вполне. Если было одно подозрительное убийство, значит будет несколько, ты так не считаешь? — размышлял Александр и, отпив кофе, продолжил: — Поэтому в этом случае лучше переждать. Есть проблема куда сейчас важнее — Эверлин.

— Ты что-то выяснил?

— Да. То что ей восемнадцать, Велон её родной город, и недавно погибла её мать, — покачал головой он и сморщился. — Ах, да, ещё она любит шоколад.

Медея недовольно цокнула.

— А что-нибудь нужное ты узнал?

— Ну, вообще-то... — Александр на секунду задумался. — Ей нет девятнадцати.

Медея громко вздохнула, и еле удержалась, чтобы не стукнуть его газетой по голове. Вместо этого она продолжила наматывать круги по комнате.

— Велон. Велон. Велон. Как же я обожаю этот город! — гневалась Медея, досадно опустив голову. Внезапно она остановилась. Её осенило.

— У меня есть идея, — хитро ухмыльнулась она, медленно поворачиваясь к Александру.

— Какая?

— Она тебе точно не понравится. Но я и не жду твоего согласия, — предупредила Медея, улыбаясь и чуть ли не подпрыгивая на месте.

— Так, Медея, — Александр со стуком поставил чашку и, наклонившись вперёд, протянул выделяя каждое слово. — Что ты задумала?

Александр заметил, как плясали огоньки в её глазах. И это не к добру. Ой, как не к добру.