Ещё не конец
Когда сознание Тома вновь начало возвращаться, его тело было в полном беспамятстве. Ему казалось, что он падает в темную бездну, но ничего не чувствовал, кроме жгучей боли и жуткой тяжести. Каждая клетка в его теле кричала, но голос был глухим, почти не слышимым. Он не мог понять, где он, что с ним, но постепенно мрак, в котором он находился, стал уступать место реальности.
Он был на полу. Полутёмный, холодный пол, покрытый каким-то мокрым материалом, возможно, ковром, который теперь был пропитан его кровью. Том попробовал пошевелить пальцами, но они не двигались. Он не мог сдвигаться - его тело отказывалось работать.
Плоть была перетянута веревками боли, и каждый раз, когда он пытался шевельнуться, боль пробивала его, как кинжал.
Том пытался открыться глаза, но его правый глаз был... отсутствовал. Он чувствовал пустоту на его месте, как если бы его мозг сам по себе пытался забыть о том, что случилось. Он вспомнил момент, когда существо вырвало его глаз. Кровь лилась, и он не мог ничего сделать, не мог остановить это.
Внезапно он услышал шаги. Шум их был тихим, но явным - скрипящий звук, как если бы кто-то ступал по тонкому льду.
Существо вернулось.
Том с трудом поднял голову. Его шея, казалось, была зажата каким-то тяжёлым оковом, но он смог разглядеть фигуру, стоявшую у окна. Безглазый снова был здесь.
Он не двигался. Он просто стоял, словно наблюдая за ним. Ощущение холода снова наполнило комнату, как если бы в комнату проникало холодное дыхание самого ада. В воздухе пахло чем-то железным, кислым - это была его кровь, смешанная с запахом гнили и разложения.
Джек двигался так, как будто он не был связан с физическим миром. Его ноги не касались земли, они как бы скользили, а его движения были плавными и неизбежными. Тому казалось, что он был не живым существом, а каким-то кошмаром, который воплотился в реальность. Каждый его взгляд был как удар ножа в сердце, но на лице существа не было эмоций. Только пустота, как на мертвом лице.
- Ты выжил. Интересно, как ты смог... - его голос был холодным, даже небрежным, как будто эта игра не имела значения для него. Для Джека это был просто процесс. Он продолжал подходить, не торопясь.
Том попытался что-то сказать, но его рот был пересохшим, как песок. Он почувствовал, как его дыхание становится всё труднее. Он пытался кричать, пытался попросить о пощаде, но слова не могли вырваться из горла. В его голове царил хаос - боли, страх и отчаяние смешивались в невыносимую картину.
Джек, казалось, наслаждался этим зрелищем, как художник, который любуется своей работой. Он присел на корточки рядом с Томом, его тень затмила всё вокруг.
- Ты теперь часть меня, - прошептал он, снова касаясь Тома, на этот раз его пальцы скользнули по его коже, оставляя за собой холодный след, как если бы они были сделаны из льда.
- Ты должен быть благодарен, что я дал тебе шанс. Мало кто может почувствовать то, что ты сейчас ощущаешь. Я тебя не убью... ещё.
Том почувствовал, как что-то холодное и острое касается его грудной клетки. Существо медленно прокалывало его кожу, как нож, проникающий в мясо.
Это было болезненно, но в этой боли был нечто большее - ощущение, как будто всё внутри него рвалось.
Джек прервал это, поднимаясь и отходя от него на несколько шагов. Он будто размышлял.
- Тебе осталось немного, - сказал Джек тихо.
- Будешь мучиться, пока не станешь частью меня полностью.
Существо подняло руку, и Том почувствовал, как его дыхание сбивается, а его грудь сжимается, как будто воздух исчезает. Он не мог дышать, его лёгкие казались переполненными. Он не знал, что происходило, но чувствовал, что жизнь уходит.
Джек вонзил в его грудь острые когти, и Том почувствовал, как его грудная клетка лопается, как хрупкая упаковка, в которой хранилась его душа. Крики сдерживались только тем, что у него не было сил. Он только ощущал, как всё вокруг темнеет, и сознание размывается.
Существо стояло и наблюдало, пока жизнь не вырвалась из Тома.
Но оно не спешило убивать. Джек, похоже, получал удовольствие от его страха, от этого мучительного перехода между жизнью и смертью. И когда всё закончилось, он оставил Тома в тени его собственной смерти.
- Ты был хорош, - его слова были холодными, как последнее прощание.