Роковой секрет кэльпи

Первым делом Лили, цокнув языком, направилась к шкафу в углу гостиной и поочерёдно вытащила из его недр самые разные вещи. На стол в центре комнаты легли длинные свечи из чёрного воска, около дюжины, и три подсвечника. Дальше — горсть странных багряных камешков. Последним юная кэльпи достала пыльное фарфоровое блюдо цвета слоновой кости.

Отложив сотовый на диван, Виолетта взяла посудину в руки и протёрла рукавом. Узор из тончайшего слоя золота сверкнул в свете огней, и она не удержалась от забавной мысли: «Будь здесь Джей, он наверняка предложил бы свистнуть эту штуку!»

— Смотри не разбей, у меня всего одно подходящее, — Лили улыбнулась и танцующей походкой направилась на выход. — Мне нужно в лес. Скоро вернусь с благовониями, с ними всё будет проще... Подожди меня в гостиной, ладно? Только никуда не уходи, я сейчас!

Раньше чем Ви успела возразить, Лили уже метнулась к двери и в считанные секунды скрылась в переплетении эльфийских улочек.

— Стой, мне же надо идти! — запоздало крикнула Виолетта, но её слова поглотила тишина. Она осталась в волшебной пещере совсем одна, и вокруг сразу стало как будто бы тоскливее.

«А эта кэльпи милая... Хоть и вспыльчивая, но с ней так легко поладить. — Ви вздохнула, начиная понимать, почему даже Кэл в своё время не устоял перед её обаянием. — Жаль, что теперь Лили не скажет мне ни слова больше про секрет... А значит, пора вернуться в беседку к Лейлару, вместе подумать о том, какую клятву кэльпи могли дать друг другу. Перебрать все варианты, разорвать контракт — и поскорее вернуться к нормальной жизни!»

Но, подойдя к окну, Ви заглянула за штору и осознала: «Дороги... Вот чёрт. Они же все светятся одинаково!» Теперь, чтобы найти путь обратно, ей оставалось лишь дожидаться возвращения либо Майкла, либо Лили.

Тогда Виолетта вернулась на диван и надолго задумалась про клятву. «В конце концов, в целом мире существует тысяча вещей, которые можно пообещать. Вплоть до "не лгать" или "не стричь волосы"...»

Ничего не зная о прошлом Кэла, она никогда бы не сумела угадать.

Ви взглянула на экран почти разряженного мобильного, лежащего среди подушек, и ругнулась: было полтретьего утра. Папа же всегда возвращался домой ровно в семь.

«Ну ничего, — утешила себя она, — даже если опоздаю, скажу, что отмечала выпускной с Джеем. Это лучше, чем с порога заявлять: "Эй, пап, сегодня я ела булочки с эльфийским королём, а ещё встретила прелестную кэльпи, в которую влюблён мой мятежный раб!"»

От размеренного потрескивания пламени, вспыхивающего и снова угасающего в камине и под потолком, клонило в сон, поэтому Ви встала и размялась. Взгляд привлекли картины на стенах в коридоре, погружённом в полумрак. Приблизившись к первой из них, Виолетта уставилась на портрет Лили. Она выглядела ещё более юной, чем сейчас, но всё тот же озорной блеск прятался за глазами, оттенёнными густыми ресницами. В белоснежном сарафане кэльпи сидела на краю фонтана в Рэгнуме, расчёсывая волосы, и подол платья лежал на поверхности прозрачной воды.

Мастерство художника поражало, но гораздо больше Ви удивила дата, указанная в уголке полотна лёгким росчерком: чуть меньше полувека прошло с того момента, когда была написана картина. И за это время Лили повзрослела всего на несколько лет.

На соседнем же гобелене очаровательная кэльпи выглядела в точности как сейчас. И за руку она весело держала маленького мальчика, очень серьёзного, облачённого в белую мантию. Тот стоял к зрителю левым боком, и Ви мгновенно узнала в нём Майкла по голубым глазам.

И, наконец, на третьей, самой новой картине был изображён он же, уже повзрослевший. Спокойный, скромный, с милой улыбкой на губах, Майкл сидел на диване в этой самой пещере, читал книгу и позволял художнику писать с себя масляный портрет.

На этом произведения искусства заканчивались, а длинный коридор вёл всё дальше, в две другие комнаты. Но Ви, вздохнув, вернулась в гостиную: неприятностей хватало и без этого.

И когда двадцать минут спустя запыхавшаяся Лили с охапкой сухих бледно-фиолетовых цветов и прочих трав в руках — в том числе травы дьявола — наконец забежала в пещеру, Ви как раз заканчивала осмотр книг на полках, символы в которых выглядели похлеще восточных иероглифов.

— Ух, с трудом нашла душицу! Всё, можем начинать! — пропела кэльпи, запястьем вытирая взмокший лоб, схватила с камина пиалу и пестик со ступкой и села за стол.

В определённом порядке измельчая растения, которые Ви не знала, но часто видела в лесу, Лили смешивала и смешивала их, понемногу отсыпая порошок. Закончив, она бросила один из багряных камешков в получившуюся смесь. Тот раскалился и запылал отростками пламени, превратившись в уголь. Сизый дым медленно расползся по комнате, и Виолетта закашлялась, вдохнув приторный аромат благовоний.

— А без этого никак? — сипло поинтересовалась она и прочистила горло. Лили повела плечами, осторожно взяла чашу с водой с тумбы и перелила её содержимое в широкое блюдо.

— Мне проще работать, если я сконцентрируюсь на каком-нибудь сильном запахе. Ничего, скоро привыкнешь: потерпи немного, результат того стоит!

Затем она передвинула блюдо в самый центр стола. Виолетта же уселась на пуфик напротив, морщась и зажимая нос рукавом. Потом Лили, расставив подсвечники правильным треугольником вокруг посудины, поочерёдно начала брать свечи, зажигать их фитили камнями-угольками, водружать на нужные места и тихо-тихо напевать что-то себе под нос.

Как только её речь смолкла, огоньки стали тухнуть, один за другим. Наконец кэльпи уставилась в воду и нежно коснулась прозрачной поверхности там, где отражалась Ви. Вода зарябила, словно экран старого телевизора, покрылась пеленой тумана и показала очень странную картину.

Из-за дыма благовоний Виолетта не сразу разобрала, что происходит, но, приглядевшись, вскрикнула, вскочила и схватила блюдо обеими руками. Счастливого будущего двух друзей она не увидела.

Это не было их будущим вообще.

Близился рассвет. Озеро, где Виолетта впервые встретила Кэла, — этот пейзаж врезался ей в память навсегда. Ни ряби, ни волны не пробегало по поверхности воды. Но если бы поднялся ветер, то мутные капли наверняка бы брызнули на берег, туда, где лежал опутанный водорослями силуэт. Джей. Джей, которого Ви попросила поискать несуществующие сокровища. Джей, который лежал и не двигался. Джей, который... не дышал. А рядом с его телом стоял кто-то ещё, весь в крови; кто-то с чёрными волосами, волной спадающими на грудь, в исполосованной сучьями рубашке. И она сразу узнала в нём Кэла.

Лили с не меньшим испугом смотрела в середину блюда остекленевшими глазами. И раньше чем кэльпи успела сказать хоть слово, Ви чертыхнулась, поставила тарелку на столик, расплескав всю воду, и бросилась на улицу со всех ног.

Ночное небо здесь уже светлело, и ясные звёзды тускнели, меркли одна за другой. «То, что я увидела, не может быть правдой. Не может, не может! Но тогда почему я уже бегу к этому проклятому озеру? — пронеслось у Ви в голове, и она не смогла дать ответа. — Если Кэл сбежал из Рэгнума... Только бы успеть его остановить. Только бы успеть!»

— Вижу, Лили произвела на тебя верное впечатление... Куда-то убегаешь, девочка? Иди сюда.

Этот голос с хрипотцой, окликнувший её, стал для Ви громом среди ясного неба. Просто потому, что кэльпи, которого она хотела остановить, в мрачном одиночестве сидел позади неё на голой земле, у самого входа в дом Майкла Стоуна.

— Ты!..

В горле внезапно стало так сухо, что слова никак не хотели выйти наружу. Голова кружилась от свежего воздуха после запаха курев. В ушах стоял звон от тысяч колокольчиков, раскачивающихся на ветру эльфийских улочек, и Виолетта, шатаясь, просто замерла, хватая воздух ртом, будто глупая рыбка, выброшенная на скалистый берег.

— Что «я»? Нам пора идти, смертная. Иначе... — Кэл поднялся с земли и уже собрался подойти вплотную, как делал всегда, когда оказывал давление. Но даже он остановился и вскинул бровь, когда Ви вдруг закричала, отшатываясь в ужасе.

— Не подходи ко мне! Я... ненавижу тебя, ненавижу! Чтоб ты сдох, Кэл! Чтоб ты сдох!

И Ви бросилась прочь, в сторону возвышающегося над деревней древа Айр, о котором вспомнила лишь сейчас. Совсем скоро глазам открылась знакомая главная аллея, где громко шумели фонтаны и пели ручьи, а оттуда до арки было рукой подать...

Кэл недоверчиво уставился ей вслед.

— Виолетта? — впервые за всё время он позвал её по имени, но она бежала, на ходу утирая слёзы, и не слышала ничего.

— Кэльпи, стой! Ты не её послушный пёс, не цепной зверь, — взволнованный голос журчанием горного ручейка раздался позади Кэла. — Зачем тебе эта игрушка? Девочка сыграла свою роль, она привела тебя ко мне... Так позволь ей уйти. Вода поглотит её, быстро и легко, и ты обретёшь многое! То счастье, которого желал; те дни, которые мы потеряли... Только не упрямься, прошу! Забудь о девочке, поклянись Лейлару в верности до рассвета и останься со мной. Ради всего Водного народа.

— Я скорее вырву Лейлару глотку... Нет, Лили. Ни за что. И эта девочка моя, я же сказал!

— Ты выбросил бы её сам, когда она перестала бы быть полезной. Признай это, — она приблизилась и попыталась коснуться его плеча, но Кэл сбросил её руку и снова разорвал дистанцию между ними. Его ступни примяли несчастные цветы, ненароком оказавшиеся под ногами.

— Так вот как ты заговорила теперь? Не сравнивай меня с Лейларом! Я не выбрасываю игрушки лишь из-за того, что они бесполезны. Я могу убить из-за оскорбления или наглости, лживости или злобы, мольбы или просьбы... Но только не из-за бесполезности. Из-за неё — никогда.

— Подожди, кэльпи! Если ты уйдёшь сейчас, я больше никогда не смогу защитить тебя, — Лили говорила пылко, отчаянно, хватаясь за призраки сомнения Кэла. — Если тебя решат казнить, мне не удастся предложить обмен! Моя жизнь уже принадлежит Эльфийскому народу.

— Да. Принадлежит... Жизнь, которую ты отдала, чтобы спасти меня. Спасти от гибели, на которую сама же обрекла.

Лили обошла его сбоку и упрямо стала прямо перед ним, не желая отступать. Кэл протянул руку и попытался оттолкнуть её, но его пальцы загребли воздух, а она сама, вздохнув, оказалась в пяти футах впереди, по-прежнему преграждая дорогу.

Они могли бы играть в догонялки целую вечность, пока над Рэгнумом стояла ночь. И он проигрывал бы ей каждый раз, не сумев коснуться. Совсем как в детстве, когда Лили скрывалась от него среди деревьев проворной ланью, дразнила своим даром и оставалась неуловимой... Даже зная обо всех слабостях подруги, Кэл никогда не мог её догнать. Она чувствовала его ход мыслей слишком хорошо, лучше всех.

— Я же сказал, эта смертная — моя. Прочь с дороги.

— Но смертная должна уйти на дно по собственной воле... Так она никогда не узнает твой секрет. Не использует, не убьёт! У тебя всё ещё может быть счастливая жизнь, — настаивала Лили, не скрывая печали. — Пойми наконец, почему я поступила так, как поступила, перестань считать меня предательницей, поверь в меня и не дай стать лгуньей! Ты же помнишь о нашей мечте?

— Твоей мечте, Лили. Твоей. Мечте, ради которой ты использовала меня и бросила сходить с ума в грязном болоте. Красивой розовой мечте о мире во всём мире, о мире между эльфами и кэльпи, которая никогда не сбудется, как бы ты ни лгала самой себе. Жестокой несбыточной мечте, преследуя которую ты идёшь по головам.

— А разве ты не шёл по головам ради меня? Разве не собирался убить их всех, думая, будто я бы хотела такой мести? — уточнила она, и Кэл зарычал, не найдя что ответить. — Сейчас моя мечта близка как никогда, кэльпи. То влияние, которого я добилась за эти годы, та любовь, которой меня одаряет добрая половина Эльфийского народа... Мой уход того стоил, и вернись я назад, в те времена, когда мы находили спасение друг в друге, я всё равно не сумела бы поступить бы иначе. Неужели принципы тебе дороже, чем жизнь?

— Верно. Без принципов моя жизнь не стоит ничего. И тебе ли не знать, что я давно желаю смерти, — отрезал он и, воспользовавшись её замешательством, бросился на главную площадь, к арке.

***

Виолетта бежала напролом через чащу, следуя едва заметным тропинкам, по которым они с Кэлом пришли в Рэгнум. Саднящие колени вновь закровоточили под тканью джинсов, в кроссовки попали мелкие камни, а бинты размотались под курткой, но она вытащила их через рукав и бросила на ходу. Луна всё ещё светила, замерев на небе затёртой пятипенсовой монетой, и Полярная звезда указывала Ви путь блёклым сиянием.

«Неужели то, что я увидела, правда? — выстукивало горячее сердце снова и снова. — Не может быть. Просто не может! Джей никогда бы не сунулся в лес на рассвете... Если только не сегодня!»

Небо стремительно светлело, и с каждым вдохом, с каждым ударом сердца близился момент, увиденный ею в таинственном тумане. В последней надежде запустив руку в карман, Виолетта, всхлипнув, стиснула зубы: мобильный так и остался одиноко лежать на диване в доме Лили. Окажись он с ней — и Ви смогла бы позвонить Джейсону, попросить его бежать, бежать из леса...

«Джей... Зачем я вообще втянула его в эту историю? Он мой друг, мой лучший друг, почти брат! И как Кэл мог захотеть сделать такое с ним? Ненавижу, ненавижу!» — с яростью думала она каждый раз, когда поддавалась усталости, и ускоряла шаг вдвое, снова срываясь на бег.

Голова до сих пор гудела после сладкого дыма благовоний. В боку кололо, случайные ссадины кровоточили. И даже в таком состоянии Виолетта отчаянными рывками продолжала путь, надеясь на то, что всё увиденное ею во время обряда окажется ложью.

Огромной, сладкой, желанной ложью.

Неподалёку, правее от Ви, блеснула водная гладь, и она бросилась к ней, как к единственной надежде.

— Джей! Джейсон, ты здесь? Ответь, чёрт возьми!

Тяжёлая тишина замерла над озером, и никто не отозвался на её крик. Ни одна птица, ни одно животное.

Как если бы тело покойника, мерно омываемое водой у самого берега, отпугнуло их всех.

Зажав рот обеими руками, Виолетта неверяще сделала шаг вперёд и замерла. Утопленник, опутанный водорослями, лежал на мелководье лицом в землю у противоположной стороны водоёма и не подавал никаких признаков жизни. Она вскрикнула и бросилась к нему в обход, забежала в озеро по щиколотку, забыв о страхе, и с трудом, но перевернула тело в мокром парадном костюме.Золотистые волосы потемнели от грязи, а серые глаза остались широко распахнутыми, будто человек никак не мог поверить в то, что мёртв. И Виолетта с ещё большим ужасом осознала: это и правда Джейсон. На самом деле он.

«Джей! Джей, очнись, очнись... Пожалуйста, не надо... Так нельзя, нельзя, нельзя!» — бездумно повторяла Ви, тряся его за плечи. Изо рта и ноздрей сплошным потоком хлынула вода, и она схватила Джейсона за руку, пытаясь прощупать пульс. Безуспешно. Он даже не дышал. Губы уже потеряли розовый цвет, превращаясь в ледышки, а пальцы сжались в судороге. И ещё до того, как взгляд зацепился за отчётливые следы копыт на мокрой земле, Виолетта уже знала: это было убийство. Как знала и того, кто любил приносить людям смерть именно таким способом.

***

Кэл добрался до озера слишком поздно. Стоило ему шагнуть за волшебную арку и очутиться в человеческом мире, по одну сторону с Ви, но в целой миле от неё, как дремлющая цепь контракта, больше не сдерживаемая силой эльфийских рун, проснулась, зазвенела, дала о себе знать. И она была очень, очень зла.

Её стальные звенья вреза́лись в горло, будто натянутый до упора строгий ошейник с шипами, обращёнными внутрь. И стоило Кэлу замедлить бег, как они кололи его, точно отбившуюся от рук собаку, и безжалостно гнали вперёд.

«Безмозглый договор, — на ходу злился он, тщетно оттягивая цепь обеими руками. — Сумей я сменить облик, давно уже был бы у озера!» Однако та не позволяла ему и словно бы издевалась, нашёптывая на ухо: «Это станет тебе уроком. Больше не смей отходить так далеко от хозяйки. Каждое ослушание стоит агонии, за которой не будет смерти. Страшной, свирепой боли, что не утихнет, пока приказ не окажется выполнен... И если придётся, ты поползёшь за смертной на коленях, кэльпи. Я заставлю».

«Если она умрёт, не заставишь», — огрызнулся он в ответ. Но цепь волновало лишь строгое соблюдение правил, а никак не чья-то жизнь.

Странное зрелище открылось ему, когда Кэл наконец выбежал на тёмный берег и увидел Ви. Продрогшая, она сидела по щиколотку в ледяной воде, баюкая на коленях голову Джея, и снова и снова пропускала его слипшиеся волосы сквозь пальцы.

Кэльпи бросил удручённый взгляд на труп и невольно усмехнулся, отдавая должное расчёту давней подруги.

— Я ведь предупреждал, — заметил он, пристально рассматривая Виолетту. — Тебе нельзя было говорить с Лили.

— Не подходи ко мне. И не используй чары, — приказала Ви в ответ и закашлялась, дрожа всем телом на промозглом ветру. Весь её вид оставался отрешённым, а внимание было приковано лишь к грязным пальцам, осторожно перебирающим белокурые волосы Джейсона, будто только они существовали на самом деле.

Будто ил и водоросли, прилипшие к ладоням, были просто частью невозможного сна.

Кэл вознамерился приблизиться к трупу, пройти мимо могилы, скрытой в древнем папоротнике, но не смог сдвинуться с места. Цепь сдавила шею сильнее, точно змея с металлической чешуёй, напомнила о расплате за ослушание. И ощущение её тяжести крепло.

«Итак, десять шагов, — поморщившись, подсчитал Кэл. — Жалкое расстояние, но наказание за каждый будет поистине адским... Впрочем, выбор невелик. Когда на кону стоит всё, чем ты обладаешь, терять становится нечего».

И он сделал первый шаг.

Дыхание перехватило. Стало нечем дышать, но Кэл проделал невероятное усилие над собой и быстро ступил на землю ещё три раза. Больше он не смог, потому что потерял равновесие и упал на четвереньки, задыхаясь. Голова закружилась, перед глазами поплыло, а цепь блокировала любые попытки использовать силу. Но Кэл, пусть даже на животе, полз вперёд.

«Стоит ли оно того? Девочка действительно бесполезна, — сомнение всё-таки закралось ему в сердце, пока он хватал воздух ртом. — К тому же она не преминула бы воспользоваться мной в своих нуждах, будь у неё такой шанс. Унижала бы раз за разом. Упивалась бы силой приказов и использовала меня, снова и снова...»

Однако мысль о том, чтобы предать принципы и пойти у Лили на поводу, став послушным рабом Эльфийского народа, вновь заставила ярость внутри него встрепенуться.

«Да, меня всегда использовали. Всю жизнь. Все, включая эту смертную... Даже Лили. Презренная обманщица, которой я верил, как и Лейлару, как и всем другим! — думал Кэл, разрывая пальцами холодную землю. — Несмотря на весь эгоизм и гордыню Виолетты Ривс, эта смертная — моя. И только мне решать, что с ней будет... Как бы Лили ни желала принять решение вместо меня, ей придётся мне проиграть. И наблюдать, как меня казнят поутру вопреки всем её мечтам».

Заострившись по краям, цепь вдруг раскалилась и разрезала его обожжённую кожу, одновременно прижигая получающиеся раны, словно раскалённый добела клинок. В воздухе повис запах палёного мяса, а на песок упали первые капли крови.

Его безжалостное наказание за строптивость.

Теряя сознание от нехватки кислорода, захлёбываясь кашлем, Кэл всё ещё пытался ползти, но безуспешно. Всего четыре фута отделяли его от Ви, когда он наконец ясно понял: на последнем, десятом шаге цепь перережет ему глотку.

«Значит, подойду вплотную — и потеряю сознание, пока рана не срастётся... А смертная умрёт, — рассудил он и остановился, хрипя от боли, но продолжая смотреть прямо на Ви. — Сейчас её не пугает вода, ей плевать на все слова и доводы... Что бы я ни объяснял, она не станет слушать. И теперь единственный способ отвлечь девочку от трупа, — это всколыхнуть в ней ярость».

Виолетта всё это время ни на секунду не отрывалась от своего занятия. Только оно для неё имело смысл. Будто утопающий, хватающийся за спасительную соломинку, она цеплялась за призрачную надежду о том, что всё происходящее — ложь. И кэльпи вновь подал голос, говоря безжалостную правду:

— Оставь труп, девочка. Он мёртв.

«Да, Джей мёртв, — эхом откликнулось её сознание. — Мёртв окончательно и бесповоротно. Просто мёртв».

— Не верю, — шепнула она в ответ самой себе, но почему-то спросила: — Это ведь ты? Ты это... сделал? Отвечай! Ненавижу... ненавижу тебя!

Даже обессиленно лёжа на земле, Кэл сумел поднять голову, чтобы рыкнуть сквозь удушье:

— Да, это я убил его.

Яростный блеск в глазах Ви затух и, позволив голове покойника соскользнуть с колен, она обречённо уставилась на кэльпи.

— Ты ведь ни перед чем не остановишься... да?

Её безумный взгляд заметался, и Ви резко засмеялась, одновременно заходясь кашлем. Засмеялась тем диким, шальным смехом, которым обычно смеются сумасшедшие, — и тут же замолчала, прижав липкую ладонь ко рту, когда поняла это. С губ сорвался судорожный всхлип.

— Ты победил, кэльпи, ты победил... Ты же всегда хотел услышать это, правда? Забудь обо всех моих старых приказах. Делай со мной всё, что захочешь. Убей меня, если это то, чего ты желаешь. Только... пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не трогай тех, кто мне дорог...

Умоляюще выдавив из себя последнюю фразу, Ви поникла и всё так же, как раньше, уставилась на тело Джея. Глаза вновь застлала пелена равнодушия. Чувств не осталось — одна только пустота внутри.

«Я виновата в смерти Джейсона. В смерти мамы. Буду виновата и в собственной смерти, если это защитит остальных... — думала она, не отводя глаз от родного, но такого мёртвого лица. — Кто же знал, что цена за право обладать кэльпи окажется слишком высокой».

— Значит, я могу делать всё, что захочу? — Кэл, больше не сдерживаемый приказом, неслышно приблизился. Его шея, покрытая багровыми волдырями, кровоточила, а Ви даже не обратила на это внимания, безучастно сидя в мутной воде. Оглянувшись, она увидела странную картину: кэльпи стоял рядом с трупом Джея, глядя прямо на неё, а сквозь деревья пробивались первые солнечные лучи.

Наступил рассвет.

Будто проверяя, насколько серьёзными были намерения Виолетты, Кэл отвесил ей пощёчину. Опущенная голова безвольно мотнулась из стороны в сторону, но Ви и не думала сопротивляться. Щека горела, и, как напоминание, на ней остался краснеющий отпечаток. Кэльпи лишь хмыкнул и с внезапным раздражением скрестил руки на груди.

— Не собираешься ударить меня в ответ, девочка? Зарыдать, убежать? Пожелать мне сдохнуть? — наконец уточнил он.

Виолетта всё так же безучастно качнула головой.

— Я устала убегать или злиться.

— А я бы предпочёл, чтобы ты разозлилась. Попробовала убить меня, подвергнуть пыткам, отомстить...

И без того чёрные глаза потемнели от напряжения, пока Кэл, опустившись на корточки, разглядывал Ви почти вплотную. Покорность, отрешённость, смирение — всё это было теми чувствами, которые могли свести девочку в могилу. И она успешно им поддавалась. Проваливалась в них, как в чёрное пуховое одеяло, желала забыться и забыть.

— Я устала, просто... просто очень, очень устала, — отрешённо повторяла Виолетта, не видя перед собой ничего, кроме тела Джейсона. Потом она подняла голову и поторопила Кэла: — Давай же. Не теряй времени. Ты должен меня уб...

В тот же момент ледяные губы накрыли её собственные, не позволяя закончить приказ.

Она судорожно вдохнула и зажмурилась, не отвечая на поцелуй, но и не отстраняясь. Её руки мелко дрожали, хватаясь за ил, а разодранные джинсы пропитались кровью, капающей с его горла.

Смысла сопротивляться тоже больше не было.

— Вот оно что... Я поняла, — выдавила из себя Виолетта, когда он отстранился. — Я призна́ю, что моя жизнь в твоих руках. И назову хозяином, если скажешь... Ты можешь делать со мной что хочешь. Вперёд.

Кэл опешил, когда она безучастно стянула с себя куртку и бросила на грязный песок. Его взгляд потяжелел в одночасье, стал мертвенно ледяным, но Ви не замолкала и продолжала всё так же тихо, обречённо:

— Давай же, кэльпи. Поцелуй меня ещё раз, прямо сейчас. Причини боль. Хоть тысячную часть той боли, которую испытал он перед тем, как...

Кэл не позволил ей говорить дальше, запоздало зажал рот рукой. Но цепь контракта уже потянула его вперёд, и он вынужден был повиноваться, прижаться губами к горячей коже на её шее. Поцеловать. Без милосердия, без нежности. Причинить боль, как она того и хотела.

Ви по-прежнему не плакала, не вырывалась, и уже скоро у неё на горле образовался багровый кровоподтёк. Лишь тогда Кэл сумел отстраниться, тяжело дыша.

— Отчаяние и правда слепит, — помолчав, прошипел он, продолжая закрывать ей рот ладонью. — Что ж, девочка. Хорошо. Раз я такой монстр в твоих глазах, то сделаю то, что и полагается монстру.

Собрав оставшиеся с ночи силы, которых хватало на три-четыре превращения, кэльпи призвал остатки тьмы вокруг и потянулся. Цепь не возразила — и его конечности медленно удлинились, покрывшись блестящей шкурой, разорвали одежду по швам. Ладони и ступни стали копытами, длинные волосы — смоляной гривой. И вороной конь, вновь представший перед лицом Ви, слился с мраком рассветной чащи, точно тень от старых сосен. По его груди и подгрудку всё так же размеренно стекала кровь.

Виолетта кивнула и покорно полезла ему на спину.

Её руки и ноги приклеились к шкуре, стоило ей сесть и упереться руками в холку. И Ви не шевельнулась, когда кэльпи медленно побрёл в самый центр озера, погружаясь в тёмную воду. Только подумала: «Мама... Джей... Они погибли так же. Под этой страшной зыбью волн. Но папе, Дженнифер, Марку, Мэтью, Синди и всем остальным — не позволю».

Она правда хотела умереть, если это могло их спасти.

— Какое же оно глубокое, это озеро, — удивившись, пробормотала Виолетта напоследок.

А затем её лёгкие наполнились водой, и она ушла на дно, усеянное обглоданными костями. Вместе с не на шутку разгневанным кэльпи.

***

Поддержи автора, поставь звёздочку или оставь комментарий. Без этого мне будет сложнее понять, нравится ли тебе книга ❤

https://teleg.run/MiriamValentine — мой уютный Телеграм-канал. Обязательно загляни, если выдастся свободная минутка!

Обнимаю и люблю.