Приют Дассо

На рассвете мы решили остановиться и немного отдохнуть. Мы с Тайроном сели на кучку хвороста возле поваленного дерева, а Скарлетт расположилась у брата на коленях. Утро было очень холодным, поэтому мне не удалось уснуть. Я уже так давно не высыпалась... Услышав клацанье зубов, я повернулась к рыжему. Он тоже не спал. Его губы были мертвенно синие, а на волосах закрепился иней. Не знала, что живой человек может выглядеть настолько неестественно. Его маленькая сестра тоже выглядела ужасно. Я дотянулась рукой до ее щеки и легонько коснулась кожи. Она была холодной, как снег.

— Тай... Нам нужно идти, иначе мы замерзнем здесь насмерть.— хрипло прошептала я, пытаясь размять окаменевшие от холода пальцы.

— Нам нужно отдохнуть немного.

— У вас кожа мертвенно-серая, ты хорошо себя чувствуешь?

-Да, вполне... Алеста, ты бы лучше о себе беспокоилась. Нам то все равно уже, а у тебя вся жизнь впереди...

— Ты что такое несешь? Это потому, что вы сироты?— я закусила губу, наблюдая за тем, как его плечи напряглись.

— Нет. Есть другая причина.

— И все же, нельзя так говорить! Это у вас вся жизнь впереди! Вы младше меня, меньше повидали в этой жизни. Ну... вы же дети.

— Я видел достаточно...— парень закрыл лицо рукой.— Так! Давай не будем об этом!

— Блин! Почему? Почему вы от меня все скрываете? Не из-за этого ли все проблемы?

— Нет! Проблемы из-за тебя!

— Ну извините, сэр!!! Не по своей воле я к вам наведалась! — я закатила глаза.

— Ладно, в этом и моя вина есть. Я повторил ошибку Евы и тем самым нарушил покой Дассо.

— С самой первой встречи догадывалась, что ты кретин!

— О нет, мисс Алеста. Я старался для вас! Знаете ли, к другим я отношусь более тепло.— гаденько улыбаясь протянул Тайрон, подмигнув мне своих чертовым зелёным глазом.

— Так и думала, придурок.— я толкнула его в бок.— Погоди... Что? Что ты сделал? Почему ошибку Евы?

Лицо парня побледнело ещё сильнее, и стало почти прозрачным.

— Забудь.

— Черта с два!— я ещё раз толкнула его.— Выкладывай!

— Ну, ты же теперь знаешь как умер Вильгельм?

— Он покончил с собой...

— Нет...— кончик его рта дрогнул в полуулыбке.— Я снова солгал. Я все время лгу тебе.

— Но зачем?— почти выкрикнула я, едва не разбудим заёрзавшую на мальчишеских коленях Скарлетт.— Тебе заняться больше нечем, как вешать мне лапшу на уши? Не надоело? Я уже столько версий его смерти наслушалась, что способна книгу написать!

— Если бы ты была умнее, мисс Алеста, то поняла бы, что я не тебя пытаюсь запутать.

— И кого же, сэр?

— Вильгельма, идиотка.— Тайрон откинул голову.— Но теперь думаю это всё бессмысленно. Мы в дерьме.

Я вздрогнула:

— Пояснишь, может?

— Правда о нём может убить, но учитывая то, что он сделал с нашим приютом — мне не удалось отвести тебя от опасности. Он все понял.— рыжий закрыл глаза и втянул воздух через рот.— Эти байки —чистая правда. Он не был обычным хозяином приюта, он был настоящим педофилом!

— Не верю своим ушам!— мои глаза округлились.

— Он крал детей, совращал своих воспитанников, девочек и мальчиков. И убивал после того, как вдоволь наиграется. Но из всех была одна девушка — его любимица. Констанция. Старик был влюблен в без памяти, и не трогал ее и пальцем, без ее разрешения. Он всячески пытался ей угодить, но она не поддавалась. Она чувствовала к нему лишь отвращение. Однажды, получив очередной отказ, Вильгельм вспылил и убил Консти, повесив ее на пихте. В слезах, около мертвого тела своей возлюбленной, он произнес проклятье: «Отныне, каждый кто позволит себе полюбить в этих стенах — умрет мучительной смертью! Я позабочусь об этом сам, и даже после смерти. Ибо любовь ничтожна!»

— А потом, он убил всех остальных и сжег дом?— я не узнала свой голос, когда произносила это.

— Не совсем. Он вернулся в дом, и бросил труп девочки у ног своих воспитанников. Дети закричали от ужаса. Джиневра Дассо  в растерянности подошла к своему отцу со спины и вонзила ему кинжал в самое сердце. На последнем вдохе он произнес свое второе проклятье: «Я воздвиг этот дом для тебя, моя дочь. Когда ты появилась на этот свет. А ты посмела так подло предать меня. Отныне, больше никто не выйдет из этого дома! Ни живым, ни мертвым!»

Парень замолчал.

— Значит, дети остались живы?

— В тот вечер — да.

— Но пожар все-таки был! Так ведь?

— Да... Джиневра пыталась сжечь проклятый дом и уйти оттуда, но не вышло. Дом не собирался сгорать, его будто что-оберегало. Но однажды ночью, дом все-таки сгорел... Вместе со всеми своими обитателями...

— Но Дассо выжила! Почему она не спасла детей?

— Потому, что...— Тайрон аккуратно протянул руку и накрыл её мою ладонь.— Она не выжила, Алеста.

После его слов, у меня сердце сделало кульбит.

—В каком смысле?— ели выдавила я из себя, обхватив свободой рукой шею.

— Дом не реставрировали. Этого дома нет. Как и нас всех. Мы и есть те дети, которые жили при Дассо... Мисс Алеста, мы не живые.

В тот момент, мне почему-то захотелось посмеяться. У меня сдали нервы, и я просто не могла больше контролировать свои эмоции. Из горла вырвался приглушенный стон боли, которая пронзила мою грудь.

— Что происходит? Тайрон, я что умерла?

— Нет, ты живая...

— Ты не можешь быть мертвым! Я с тобой разговариваю, я могу прикоснуться к тебе!

— Ты посмотри на меня! На мою кожу, на мои глаза! Сейчас, когда я далеко от дома, я исчезаю. Растворяюсь. Это действует проклятье. Мы призраки детского дома, и мы не можем уходить далеко.

— Но дом разрушился! У нас на глазах.

Парень болезненно улыбаясь покачал головой:

— Дом разваливался тысячу раз, но каждый раз возвращаюсь к нему, он встретит тебя с широко открытой дверью.

— Это какой-то кошмар... Неужели, все это правда? Стой, но как же первое проклятье? Почему Дассо выгнала нас?

— Я влюбился в стенах приюта.— рыжий смущено отвел взгляд в сторону.

— В кого?

— В тебя.

Занавес.

Я плотно прижала ладони к лицу:

— Отныне, каждый кто позволит себе полюбить в этих стенах — умрет мучительной смертью! Я позабочусь об этом сам, и даже после смерти. Ибо любовь ничтожна...— я заплакала.

Тайрон крепче сжал мою руку.

— Да, верно.

— Но если вы мертвые, то почему Джиневра боится Вильгельма?

— Это все очень сложно, но никто, кроме меня и Скарлетт, не знает, что они мертвы. Они даже не призраки, а застывшие во времени моменты. Воспоминания. Они могут умереть второй раз, но потом появиться на том же моменте и ничего не помнить.

— Из-за чего все это? Почему вы не такие, как они?

— Мне бы тоже хотелось это знать...

— И что теперь?

— Проводим тебя до Блэк-Ривера, и вернемся в приют. К тому моменту никто ничего и не вспомнит, поэтому мы продолжим свое бессмысленное существование.

— Это ужасно. Это невыносимо.

Парень кивнул головой, поглаживая своими пальцами тыльную сторону моей ладони.

— Мы даже не можем уйти на покой.

— А если вы останетесь со мной, там?

— Я точно не знаю... Мне кажется, мы исчезнем, или снова проснемся в своих кроватях в приюте, и не вспомним ничего. А я не хочу тебя забыть...

Впервые, за несколько дней, на моем лице появилась искренняя улыбка. Тусклая, измученная, больная... Но искренняя.

— Я думала, ты меня ненавидишь.

— Нет... — Тайрон резко убрал свою руку.—Так! Хватит! Ты вгоняешь мое бледное мертвое лицо в краску.

Мы вместе посмеялись и снова замолчали, вглядываясь в редеющую с каждой секундой темноту.

— Ладно, мисс Алеста. Солнце уже встает, пора идти!