Кровавые ручьи.
Разговор Нацизма с Рейхом затянулся на два долгих часа. Оба немца остались довольны результатами операций, которые они проводили. Всё шло успешно. Скоро, очень скоро мир падёт ниц перед великой расой. В конце разговора оба немца выпили по бокалу дорогого вина за поимку русской и разошлись каждый по своим делам. Рейх пошёл проверять подготовку солдат и подписывать документы с приказами. Нацизм же решил проверить свою пленницу и заодно снова насладиться её муками.
Фюрер встал из за стола и направился к заветной камере, предвкушая новые страдания для девушки.
***********
Коммунизм проснулась от боли в спине и пронизывающего до костей холода. Веки долгие мгновения не хотели подниматься, но когда открылись глазам предстала всё та же серая полутёмная камера. Стоило русской сесть прямо, как её позвоночник пробила жуткая боль. Революционерша попыталась расправить крылья, но затем вспомнила, что их больше нет. Из глаз лились слёзы, она не могла поверить, что так легко потеряла свою гордость, свои крылья. Теперь она - ничто. Коммунизм замотала головой, крылья лишь дают идеологии более высокий статус, она и без них способна на многое ради своих детей, ради Союза, ради своего народа.
Из раздумий девушку вывела открывающаяся дверь. Революционерша закрыла глаза, притворившись спящей.
- Guten Morgen. ( Доброе утро) - засмеялся вошедший в камеру Нацизм.
Коммунизм не подала виду, стараясь продолжать играть спящую, но ей это не удалось. Девушку грубо схватили за руки и потащили к стене. Она попыталась брыкаться, начав поливать грязью немца, который уже снова пристёгивал её наручниками к стене.
- Сволочь. Тварь. Псина. - шипела Коммунизм, стараясь ударить фрица ногой.
Фюрер лишь усмехнулся, отойдя от девушки, и, взяв что то со стола с инструментами, подошёл к печи, засунув кончик предмета туда.
- Знаешь чем ты мне так нравишься, что я не пристрелил тебя сразу? - улыбнулся Нацизм, посмотрев на девушку и вертя предмет в печи.
- Не знаю и знать не хочу, сукин ты сын. - зарычала Коммунизм, задёргавшись в цепях.
- Мне нравятся твои крики~. - промурлыкал нацист, вынув из печи раскалённый край железной длинной палке и подойдя к девушке. - К примеру вот так~.
Раскалённая докрасна жердь впилась в солнечное сплетение девушки, вырвав из её глотки громкий болезненный крик.
- Прелесть~. - разулыбался Нацизм, начав водить жердью по груди и бокам девушки, оставляя ожоги.
Коммунизм извивалась, плача от боли и безысходности. Комнату заполнил запах жареного мяса. Через пару минут железо остыло и немец откинул его в сторону, подойдя к русской и начав водить пальцами по ожогам.
Нацизм что то шептал, а затем хищно улыбнулся, крепко схватив русскую за подбородок и поцеловав ядовитым поцелуем в губы. Девушка задёргалась, мыча в поцелуй, стараясь сомкнуть челюсти, но ариец не позволил нажав рукой на ополённое бедро русской и вдавив её покалеченную спину в стену. Коммунизм приоткрыла рот от боли, всхлипывая и плача. Язык фюрера принялся исследовать рот девушки, хищно и властительно мурлыча.
Через несколько минут Нацизм отцепился от Коммунизм, хищно облизнувшись и отпустив униженную и покалеченную девушку. Парень снова куда то ушёл, закрыв дверь и оставив её висеть на цепях.