Глава 10
Дженни
Той ночью я даже не заметила, как Чонгук проскользнул в постель, но утром его сторона была примята, так что, должно быть, он все же спал. Я еще несколько минут повалялась в постели, чувствуя, что мне каким-то образом стало легче после того, как один барьер между мной Чонгуком был разрушен. Но я не обманывала себя, полагая, что секс кардинально изменит наши отношения. Не думаю, что Чонгук вдруг начнет вести себя как любящий и заботливый муж, о каком я мечтала, когда была помоложе. Это было бы странно. Если Джиён и не мог никогда физически дать мне то, что нужно, все же я ему доверяла, и он был моим другом. Когда он не был занят, мы проводили время вместе, поэтому и абсолютно одинокой я себя в нашем браке не ощущала. У меня создалось впечатление, что то же самое не будет справедливым в отношении моего второго брака. Даже если Чонгук удовлетворит мои сексуальные потребности, понадобится некоторое время, прежде чем мы станем друзьями.
Приняв душ и надев свою любимую юбку-карандаш цвета сливы и белую блузку, я отправилась в одну из гостевых комнат, в которую убрали несколько моих нераспакованных коробок для переезда. Пришлось порыться несколько минут, прежде чем я нашла то, что искала: деревянный ящик, где хранилось несколько вещей, оставшихся от Джиёна. Здесь были и наши обручальные кольца, которыми я никогда особо не дорожила. Самым важным из этих вещей для меня был тонкий фотоальбом, в котором в основном были снимки, сделанные до того , как мы с Джиёном поженились. Тогда мы были только друзьями без лишних сложностей от необходимости притворяться, изображая нечто большее. Джиён не был похож на Чонгука, со своими светлыми волосами, темными глазами и невысоким ростом. Он был против того, чтобы я носила каблуки, поэтому я не была выше него. Но не во внешности было самое большое отличие между моим первым и вторым мужем — разница была в их ауре. В то время как от Джиёна исходили открытость и дружелюбие, и люди считали его приятным, хоть и заурядным типом, Чонгук источал силу и холод. Никто не примет его за подчиненного. Если бы Чонгук не был рожден в нашем мире, он, вероятно, был бы губернатором или сенатором. Он мог бы преуспеть в этом. Но, как и у нас всех, рождение определило нашу судьбу. Мы были связаны с мафией. Я смотрела на наш с Джиёном снимок на лошади. Это для меня было впервые. Мы оба выглядели юными и счастливыми, полными надежд. Джиён тогда еще не был принят в мафию и все еще думал, что сможет избежать своего долга.
Я вернула ящик на место, прежде чем глубже погрузилась бы в печальные воспоминания. Выпрямившись, сделала глубокий вдох и вышла из гостевой спальни. Обратного хода не было, но двигаться вперед не так-то просто, особенно если не знаешь, куда идти. Но мне нужно было что-то, что придало бы моей жизни смысл и содержание. Что-то, на что я могла бы направить свою энергию, пока Чонгук отказывается впускать меня в свою жизнь.
Мне не хватало цели, повседневной задачи. Я не из тех, кто может просидеть дома целый день или потратить его на свежайшую сочную сплетню. Мне хотелось работать, но даже в то время, когда я была с Джиёном, люди находили странным то, что он разрешил своей жене работать. Я беспокоилась, что это будет скандал, который Чонгуку не нужен.
Я замедлила шаги, подходя к двери, за которой он вечно прятался. Я нервничала не только из-за того, что хотела спросить Чонгука о работе. Что, если после того, как мы переспали, между нами возникнет неловкость или напряжение? Хотя в действительности я не думала, что нашим отношениям было куда падать. Мы уже едва могли быть вежливы друг с другом. Если не принимать во внимание то, что мы еще не бросались посудой в голову друг другу и не препирались постоянно, в остальном нашим отношениям становиться хуже было уже некуда. И, по правде говоря, я даже стала сомневаться, не предпочесть ли жаркие бои холодному игнору, который сейчас получаю.
Собрав все свое мужество, я постучалась в дверь.
— Входи, — через секунду отозвался Чонгук.
Я вошла в кабинет. Мои глаза тут же метнулись к столу, к тому месту, где стояла фотография его первой жены, но ее там не было. Вряд ли Чонгук выбросил его. Скорее всего, спрятал в одном из ящиков стола. Я и не ждала, что он забудет жену, выбросит все, что напоминало ему о ней, сможет изгнать память о ней из своего сердца. Мне только хотелось, чтобы в своем сердце он оставил для меня маленький уголок.
Чонгук поднял глаза от стопки бумаг.
— Что ты хотела?
Хоть он и не произнес это недружелюбным тоном, но было очевидно, что муж занят. Его поведение по отношению ко мне совершенно не изменилось, несмотря на то, чем мы вчера занимались. Мой взгляд уперся в его темно-серый жилет, и тело вспомнило, как он терся вчера о мои соски, отчего я чуть было не пересекла комнату, чтобы снова наброситься на Чонгука. Но мне не хотелось выглядеть слишком озабоченной. Следующий секс между нами должен случиться по инициативе Чонгука. Конечно, он может вернуться к тому, чтобы снова не прикасаться ко мне. Я задвинула подальше эту тревожную мысль, когда закрывала за собой дверь и подходила к столу.
— Мне хотелось бы кое-что обсудить с тобой.
Чонгук вгляделся в мое лицо.
— Говори.
— Я хочу работать. Когда была замужем за Джиёна, я и ему помогала: вела дела ресторанов Семьи.
Они всегда были нужны только для отмывания денег, но я наслаждалась этими обязанностями. Я встречала гостей и организовывала мероприятия, когда кто-нибудь, например, заказывал свадьбу в наших ресторанах. После смерти Джиёна его младший брат принял руководство. Одна женщина не смогла бы справиться с этой задачей — так считали наши мужчины.
Чонгук нахмурился, откинувшись на спинку кресла.
— Работа? Что-то конкретное имеешь в виду?
Я обрадовалась, что он был открыт для этой идеи и не отверг ее немедленно. Воодушевленная этим, я обошла стол и уселась на его край. Взгляд Чонгук скользнул по моим ногам, но вернулся к лицу. Слишком быстро.
— Я хорошо умею организовывать и планировать мероприятия. И еще очень хорошо могу ладить с людьми.
Я также могла отлично руководить людьми, но это я держала при себе. Мафиози не нравились женщины, которые любили командовать. Почему-то большинство из них не могло понять, что сильная женщина на их стороне не делает их менее мужественными.
Чонгук кивнул.
— Мне нужен кто-нибудь для одного из наших казино.
Я попыталась справиться со своим волнением. Я даже представить не могла, что Чонгук мне такое предложит.
— Плавучее или подпольное?
Казино на суше, естественно, не были официальными. В Чикаго они по-прежнему были вне закона, в отличие от тех , которые находились на плавучем судне, но вся мафия, и Чонгук в особенности, работали над тем, чтобы изменить это. Он мог быть очень убедителен, и, конечно же, было плюсом, что несколько сенаторов были постоянными клиентами в казино и борделях Синдиката. Не то чтобы легализация означала бы, что Синдикат сделает свои секретные казино общедоступными. Они потеряли бы слишком много денег, если бы сделали это.
— Подпольное. Не хочу, чтобы ты была на виду.
Это имело смысл. Все знали, что я жена Чонгук. Если бы я работала в одном из плавучих казино, это привлекло бы слишком много нежелательного внимания.
— Я немного разбираюсь в азартных играх, но уверена, что очень быстро смогу научиться всему, что нужно. — На самом деле, мое единственное знание об азартных играх — это правила техасского покера, которым меня научил Джиён, но Чонгуку это знать необязательно.
Глаза Чонгука знакомо сверкнули.
— Единственное, что тебе необходимо знать об азартных играх, — это то, что банк всегда выигрывает.
Я приподняла брови.
— Действительно. Тогда какую работу ты имеешь в виду, когда говоришь, что она не требует знаний о функционировании казино? — Я посчитала, что Чонгук не позволил бы своей жене быть одной из девушек за барной стойкой, которые поощряют людей больше пить.
— Я хочу, чтобы ты управляла одним из небольших казино Синдиката. Человека, который последние три года был управляющим, вчера уволили.
Так вот чем занимался Чонгук после того, как переспал со мной? В течение нескольких мгновений мы с Чонгуком смотрели друг на друга, как будто думали об одном и том же, но сейчас был неподходящий момент, чтобы поднимать вопрос о сексе.
— Уволен? — повторила я его слова, которые, уверена, были эвфемизмом для чего-то другого, поскольку было трудно уволить с должности в мафии. Если ты замешан в одном бизнесе с мафией, маловероятно, что получишь место где-то в другом месте, если не был чьим-то сыном, племянником и так далее. И если ты не был...
Чонгук внимательно наблюдал за мной, когда произносил следующие слова:
— Я узнал, что он набивал свои карманы деньгами Семьи.
— И ты убил его, — закончила я за него. Я знала, как это работает в нашем мире. Может, мне никогда не разрешалось непосредственно присутствовать при этом, но рассказов я наслушалась.
— Убил, — Чонгук кивнул. — И, если ты захочешь, можешь получить его работу.
— Я прежде никогда не занималась казино. Почему ты даешь мне такое важное место?
— Помощник управляющего может выполнять основную работу в тени. Мне нужен кто-то, кто поможет крупным игрокам чувствовать себя желанными гостями.
Я замерла. Чонгук, конечно же, заметил это.
— Мне кажется, ты меня неправильно поняла. — Он поднялся и встал передо мной, осторожно положил руки мне на бедра, вызвав покалывание на коже даже через колготки. — Ты моя, Дженни.
Я еле сдержала улыбку от его собственнического голоса.
— Так что же конкретно я должна делать?
Он убрал руки, засунул их в карманы и подошел к окну.
— Я хочу, чтобы ты встречала высокопоставленных гостей, провожала их к столу, предлагала им наших девочек.
— Девочек? Серьезно?
Чонгук повернулся.
— Азартные игры и проституция — наш основной бизнес, и их можно легко объединить.— Хорошо. Я могу это сделать. — Даже если слово «девочки» вызвало у меня желание вырвать себе волосы. — Это звучит не слишком трудно.
— Еще ты будешь организовывать специальные мероприятия. Мы проводим вечеринки один раз в месяц, и я думаю, что женская рука может сделать их привлекательнее. Твоя обязанность — убедиться, что все идет гладко. Я хочу, чтобы ты была моими глазами. У меня такое чувство, что я еще не всех крыс уничтожил.
— Ты хочешь, чтобы я шпионила за твоими сотрудниками.
— Да. Я хочу, чтобы ты смотрела в оба.
— Ты думаешь, что они будут менее осторожными рядом со мной или у тебя просто нет никого, кому бы ты доверил эту задачу?
— У меня есть люди, которым я доверяю. Но ты права, я думаю, что тебя многие будут недооценивать и ослабят бдительность. — Он прислонился к подоконнику. — Я не доверяю безоговорочно никому.
— Даже мне? — поддразнила я его, но Чонгук холодно взглянул на меня.
— Ты не дала мне причин доверять тебе. Ты солгала мне о своем браке с Джиёном и отказываешься назвать имя чужака, который может быть посвящен в компрометирующую информацию о Синдикате.
То, как он это сформулировал, выставило меня отъявленной лгуньей.
— О браке я тебе не лгала. Я рассказала тебе, что никогда не была с Джиёном.
— Ага, рассказала, но подозреваю, что это была правда, которую ты открыла только из-за страха, что я рано или поздно обнаружу это.
Конечно, он попал не в бровь, а в глаз. Я не могла это отрицать. Он бы узнал, что я солгала, и это не улучшило бы мое положение.
— Так ли уж важно, почему я решила сказать тебе правду?
— Это важно, Дженни. Потому что я не знаю, будешь ли ты говорить правду в будущем, если тебя не загнать в угол. Если бы я засчитывал каждую добытую под давлением правду за искупление, мне пришлось бы пощадить каждого предателя, который выкладывает все свои знания под принуждением.
«Под принуждением» — какое мягкое слово для того, что делает с предателями Синдикат.
— Я знаю, что вы делаете с предателями, и именно поэтому не назову тебе имя любовника Джиёна.
— Но ты же понимаешь, что, помогая Джиёну в обмане, ты стала его сообщницей, а значит и предателем Синдиката. И ты продолжаешь предавать Синдикат и меня, скрывая информацию.
Я оттолкнулась от стола, не в силах больше усидеть на месте.
— Я понимаю. Но, независимо от того, что ты обо мне думаешь, я преданна тем, кто мне дорог. Я была преданна Джиёну. Будь он еще жив, я бы забрала его секрет с собой в могилу, лишь бы защитить.
Чонгук покачал головой.
— Ты не можешь утверждать это наверняка. Ты никогда не испытывала чудовищной боли. Пытки — мощный мотиватор.
— Полагаю, мы никогда и не узнаем, если только ты не собираешься проверять свою теорию на мне и не попытаешься выбить из меня имя любовника Джиёна, — нагло ответила я.
Чонгук остановил на мне свой жесткий взгляд.
— Только потому, что ты моя жена и женщина, ты в безопасности. Ты это прекрасно знаешь.
Потому что я его жена, а не потому, что он любил меня или хотя бы обо мне заботился.
— Знаю, — согласилась я, потому что не могла больше вынести этого напряжения между нами, которое возникло из-за меня. — Если бы у тебя была тайна, которую тебе нужно скрыть, я бы сохранила ее ради тебя. Я бы постаралась вынести все эти пытки, боль и смерть ради тебя.
Чонгук не ответил, даже не подошел ближе, только смотрел на меня этим своим нечитаемым взглядом. Я решила выйти из кабинета, прежде чем скажу что-то сентиментальное или до того, как Чонгук меня выпроводит. Он не остановил меня, но я чувствовала спиной его взгляд