Одержимость

Из электронного дневника Майкла Киллиана

Сегодняшний вечер огорчил меня. Мрак снова окутал душу, проник в самую глубь и затмил собою весь окружающий мир. Я, подобно дикому зверю, пустился на поиски добычи, не осознавая, что делаю. Просто сел в машину и ехал по темному бесконечному шоссе, включив радио. Обычно я никогда не слушаю радио, потому что те композиции, которые отбирают бездушные программы, в основном выводят из себя.

Но в этот раз мне, кажется, стало все равно, лишь бы отвлечься и заставить умолкнуть свой внутренний монолог. Все мои мысли были сосредоточены на ней. Она предала меня, сошла с пьедестала, который я воздвигнул для нее в своих мыслях, и превратилась в ничем не примечательную серую массу. Медисон оттолкнула меня. Все это время, теперь я уверен, она лишь притворялась. А сейчас, сбросив маску лицемерия, совершенно случайно явила мне свое истинное лицо.

Нет, она не та девушка со взглядом, полным страсти и тайн. Нет, она не та, что жаждет быть вовлеченной в мои игры. Она больше не ждала меня. Не хотела меня. Только сам дьявол знает, что происходит в её голове. Я был зол, в своих мыслях раз за разом возвращался к желанию убить ее. Я давно уже так не хотел чьей-то смерти. Даже на том вечере я убивал с целью устранить, но не из большого желания. А сейчас все мое существо сотрясалось от дикой жажды вывернуть её тело наизнанку. Мне нужно было как-то успокоиться. Я все сильнее вдавливал педаль, пока не услышал рев мотора.

Уютная улица с коттеджами давно уже сменилась на загородное шоссе. Я проносился мимо полей. Дорожная полоса гипнотизировала меня и успокаивала, я будто начал приходить в себя, как вдруг услышал сигнал. Кто-то позади меня неустанно жал на кнопку, пытаясь привлечь мое внимание.

Я отпустил педаль газа и стал потихоньку останавливаться. В зеркале заднего вида мне наконец удалось разглядеть вишневую Джетту позади. На таких обычно любят ездить студентки, выходцы из семей среднего класса. Я прищурился и разглядел девицу за рулем, она притормозила и остановилась.

На какое-то время мои мысли о Медисон растворились среди пустынного шоссе, колкого зимнего воздуха и тумана. Я понятия не имел, чего эта незнакомка хочет, но лицо ее выражало беспокойство.

Первым из автомобиля вышел я, закрыв за собою дверь. Музыка так и продолжала тихо играть, и даже трек оказался неплохим. Я прислушался к нему, поглядывая на пассажирку Джетты. Первое, что бросалось в глаза — это беспорядочно разбросанные по плечам кудрявые золотые локоны, густо накрашенные блеском неестественные губы и красное пальто.

Девушка открыла дверь и выплыла из машины с удивительной грацией. Она была на высоких тонких шпильках, в руках держала телефон последней модели, обернутый в яркий желтый чехол. Я наблюдал за ней, словно смотрел видео с замедленной съемкой. Нет, она не нравилась мне. Черты лица были правильными, правда, слегка курносый нос и несколько родинок над пухлой губой и под глазом, но она мне не нравилась.

Она напомнила мне о Дине, той самой Дине из школы, которая превратила моего ныне покойного кузена в монстра. Когда она приблизилась и открыла рот, чтобы что-то сказать, я уже знал. Я знал, что будет дальше.

— С вами все в порядке? — произнесла она приторным голоском, который проник в мои уши, а затем и в душу, чтобы в очередной раз исцарапать её.

Я кашлянул, тем самым давая самому себе пинка, выныривая из собственных фантазий.

— Все в полном порядке, а вы? — спокойно ответил я, будто минутой ранее не крутил в голове кровавые сцены убийства.

— О, у меня тоже все хорошо. Я еду с вечеринки в соседний городок домой и вдруг вижу ваш автомобиль, несущийся на полной скорости прямо к Оак-Вилладж.

— Вы беспокоились, что я ненароком собью кого-то? — улыбнулся я, пытаясь разговорить её.

— Ну, да, и за вас переживала. Вы явно нервничали, авто бросало то в одну, то в другую сторону, и я...

— Спасибо, — произнес я, сверля ее взглядом.

Девушка замерла, разглядывая меня. Она едва заметно вздрогнула. Вероятно, не ожидала, что водитель авто окажется симпатичным парнем чуть старше ее и при деньгах. Может быть, в этот самый момент она представляла, как события могут развернуться дальше. Мы проболтаем всю ночь в каком-нибудь придорожном кафе, прогуляемся где-нибудь, и я прижму ее к себе на восходе солнца...

— Вы точно в порядке? — снова спросила она, склонив голову к левому плечу.

Я не ответил, не отрывая от нее взгляд. Обычно, когда так пристально смотришь на кого-нибудь, объект сразу же отводит взгляд — чувствует себя неловко. И она не стала исключением - поджав пухлые губы, опустила голову.

— Все хорошо, теперь уже лучше, — многозначительно ответил я.

Она подняла голову и засияла, приняв это за комплимент.

— Я Сьюзан, — представилась девушка, ожидая от меня того же.

— Майкл, — ответил я.

Внутри у меня все словно затихло. Буря, бушующая всего минуту назад, улеглась. По телу разливалось тепло. Было приятно аж до дрожи. Я расслабился и отдал себя во власть инстинкта. Самого сильного и древнего инстинкта, который, может быть, и не свойственен обычному человеку, но в моей природе заложен.

Я ощущал себя хищником, притаившимся в зарослях тропических растений, наблюдающим за беззаботной добычей, пьющей воду из родника.

— Майкл, вы не хотите заехать куда-нибудь, выпить кофе? — робко поинтересовалась Сьюзан.

Я улыбнулся. Мне даже не пришлось предлагать самому.

— Конечно, буду рад.

Мы проехали около километра, каждый на своей машине, пока не обнаружили заправку, где я и купил кофе за наличные и пересел к ней, в вишневую Джетту.

Она была так наивна и глупа даже для своих девятнадцати, словно ребенок, избалованный родителями. Её смех выводил меня из себя — неуместный, визгливый. Сьюзан постоянно проверяла телефон, стуча по экрану длинными наращёнными ногтями цвета фуксии. Порой мне казалось, что весь кофе выплещется изо рта, обрамленного надутыми губами с неровной поверхностью.

Не знаю, следствие ли это некачественных услуг или какое-то заболевание, но, рассматривая эти неестественные части лица, поневоле морщишься. Я сумел себя проконтролировать и поморщился лишь однажды, приговаривая, что кофе что-то очень крепкий.

Сьюзан возвращалась со дня рождения подруги, поэтому дома её ждали только к утру, заверила она меня. Она приехала на Рождественские каникулы к родителям из колледжа Пасадены и умирала со скуки, целыми днями напролет просиживая на ферме недалеко от Оак-Вилладж.

Я не был сильно удивлен, так и думал, что Сюьзан какая-нибудь деревенщина. Что меня сильно удивило, так это то, что девушка смогла поступить, хоть и не в самый лучший, но все же колледж. Как оказалось, Джетту ей подарил отец год назад, когда узнал о зачислении дочери, взяв автомобиль в кредит.

Я старался меньше говорить о себе и слушать, накапливая неприязнь к этой особе. Если сначала она казалась мне симпатичной, то через полчаса близкого общения я мог уже точно сказать — она была мне неприятна, ненавистна, и я больше всего на свете хотел заткнуть ей рот.

Не выдержав и сорока минут, я отставил чашку кофе и предложил проехаться до одного красивого места. Мы снова расселись по машинам, и я поехал впереди.

Я завез ее на старую разбитую дорогу, прилегающую к лесу. Наплел что-то про детские воспоминания, связанные с этим местом. К тому моменту Сьюзан уже доверяла мне, и ей даже не показалось странным, что парень из Пайнвуда ностальгирует по здешним местам, близ Оакпойнта.

Мы недолго стояли, облокотившись на ее Джетту, переговариваясь. Я замерз, и желание грызло меня изнутри. После очередной её глупой шутки я не засмеялся, лишь пронзил взглядом. Улыбка быстро сползла с ее лица, губы, больше похожие на двух нажравшихся крови пиявок, задрожали. Сьюзен все поняла по одному лишь взгляду.

Наверное, вся ее бестолковая жизнь пронеслась в этот миг перед глазами. Она не успела вскрикнуть, получив от меня пощечину. Я сильно ударил ее тыльной стороной ладони. Она упала, ударившись головой о свою Джетту, но не потеряла сознание. Оно лишь затуманилось, и Сьюзан долго не могла собраться с силами, чтобы произнести:

— Пожалуйста...

Я стоял над ней, рассматривая покрасневшую от удара щеку и небольшую лужу бордовой жижи под головой. Золотые кудри пропитались кровью, тело не слушалось. Сьюзен что-то повредила себе и не могла даже кричать. Через минуту она наконец-то заткнулась, но все вышло не так, как я того хотел.

Я наблюдал за тщетными попытками Сьюзан что-то сказать совсем недолго. Мое напряжение и выворачивающее душу наизнанку желание утолить голод свербело внутри. Мне пришлось приподнять ее, положив верхнюю часть тела себе на колени. Она то и дело закатывала глаза, мычала, но в целом была неподвижна.

— Не бойся, — прошептал я, заглядывая в лишенные выражения глаза.

— Зачем... — выдавила она из себя.

Я улыбнулся, убирая с лица прядь волос.

— Ты так отвратительна, Сьюзи...тебе здесь не место.

Я понимаю, что таких как Сьюзи миллионы, но я же могу избавить мир хотя бы от одной? Я могу. Ничто не помешает мне сделать это.

Из глаз девушки покатились слезы. Мне показалось, что таких крупных слез я никогда в своей жизни не видел. Серьезно, они были словно капли летнего дождя — теплые, искрящиеся.

— Не держи на меня обиды, Сьюзи. Я освобожу тебя, — прошептал я ей на ухо, поглаживая раненную голову.

Она захныкала, наверное, жалела себя. Все жалеют себя перед смертью, осознавая, что больше никто их сейчас жалеть не собирается.

— Хочешь расскажу, как бы все было, если бы ты не встретила меня? — я вытащил заранее приготовленный охотничий нож, что на всякий случай лежал в бардачке и аккуратно расчехлил его.

— А было бы все печально, — вздохнул я, рассматривая ребристое лезвие.

— Ты бы закончила свой паршивый колледж, нашла бы не менее паршивую работенку. Со временем твоя Джетта облезла бы, — кончик ножа был уже у горла хныкающей Сьюзан.

— Но ты не смогла бы купить себе новый автомобиль и все надеялась бы найти мужика побогаче, но такие на тебя не посмотрят, — я медленно проводил лезвием по вздрагивающей шее, все ниже.

— Да, Сьюзи, по правде говоря, вот эти твои ужасные губы и накладные ногти только раздражают человека со вкусом.

— Нет, — прошептала она, пытаясь схватить меня ослабленной рукой, — она теряла много крови.

— Поэтому не более чем на пару раз ты сгодишься, но я не могу представить тебя в своем доме, — я разрезал ворот дурацкого платья из синтетики, надеясь увидеть хотя бы качественное белье. Но нет, Сьюзи нацепила розовый лиф из синтетического гипюра.

— Ты деревенщина, Сьюзи, даже Джетта этого не исправит. Кроме того, тебе нужно было больше читать и хорошо учиться, — я дошел до живота, который дрожал от страха и рыданий.

— Ты глупая! — Я проткнул плоть, ощущая, как оставшаяся кровь выливается прямо мне на руку. Сьюзан вздрогнула, ее скрутило от боли, но я ведь только начал.

— Такая посредственная, простушка Сьюзи! — повернул лезвие внутри тела, чувствуя, как рвутся внутренности, и жизненная сила покидает это тело.

Сьюзан снова пронзил спазм, она захлебывалась собственной кровью и слезами. Вскоре девушка перестала мычать, остался только мерзкий булькающий звук. Я снова повернул лезвие и направился вверх, с трудом проходясь вдоль живота к грудной клетке.

— И вот тебе стукнуло бы сорок, ты была бы одинока, потому что достойных тебя мужчин ты считала пустым местом и гналась бы за теми, кому ты не нужна. Снимала бы квартиру где-нибудь на окраине твоего любимого Лос-Анжелеса и понемногу спивалась.

Сюзан больше не дышала, не булькала и не содрогалась. Я наконец получил желаемое удовлетворение, но все еще не мог отпустить её, ворочая лезвием внутри тела. Я вскрыл её оболочку. Выпустил дух на волю. И всего через пару часов это тело остынет, превратиться в кусок вонючего мяса, разложится, накормит червей. Мне было сложно это осознать, щупая горячие органы внутри нее. Да, я оставил нож в ее утробе, но рука продолжала копошится в кишках.

Потребовалось несколько часов, чтобы разобраться с телом, разбросать останки по лесу, смыть кровь и обработать салон Джетты. Я весь был пропитан кровью, заляпал кашемировый свитер и любимое пальто.

Стоя у костра посреди дремучего леса, я улыбался. Радовался, что мне выпала такая хорошая возможность успокоиться. Это действительно то, что мне было необходимо. Теперь я точно смогу навести порядок в мыслях, и уже не так зол на Медисон. Я сделал вывод, что срыв произошел не только из-за ее поведения, хотя оно мне правда не нравилось, но и из-за давнего воздержания. Я давно не убивал.

Только там я снова ощутил себя собой, стоя посреди тьмы в окружении спящей природы, мертвых деревьев и застывшей земли, что скрывала следы моего порока. Такие места пугают, тьма рисует в воображении страшные картины, и никому в здравом уме не захотелось бы оказаться на моем месте, но мне было хорошо. Так хорошо, как не было уже давно.

Я, вероятно, сделал ошибку, предположив, что с Медисон мне не нужно больше убивать. То, что произошло в старом поместье не в счет. Я зря не разделил две эти грани моей личности и чуть было не совершил ошибку, которая стоила бы мне свободы и причинила бы мучения. Теперь я буду осторожнее и придумаю, как мне проучить Медисон.