7. Холод, обжигающий конечности.
«Я помню, как мне
вдруг стало холодно,
Так холодно.»
***
Хруст веток и листьев, паника, которую можно было буквально вдохнуть, — все давило на голову тяжелым грузом, заставляя дрожать еще сильнее. Нет. Трястись.
Быстрые шарканья и «топтоптоп» били по ноздрям, голове. Надоело. Хотелось, чтобы все утихло. Минуту спокойствия в непомерном бушующем хаосе, вихрем закручивающимся в голове и путающим мысли. Понятие реальности медленно отходило в темноту, словно расплывающийся туман во тьме ночи. Холод колол острыми иглами, впиваясь в кожу и морозя суставы, которые и без того слишком сильно тряслись. Теплый клубок воздуха, вырывавшийся из дрожащих окоченелых и отдававших синеватым губ резко контрастировал с температурой воздуха в этой бессонной ночи.
— Быстрее, одежду! Надо ее согреть!
Черные, угольные волосы приятно отдавали ладаном, когда она обвивала вокруг свои элегантные ручки, что то делая. Но что?
Смешок сам нечаянно вырвался из губ, славно, что никто и не заметил, ведь все слишком поддались панике. Когда вообще еще Джош был настолько встревоженным?
Встревоженным?
Нет. Он, казалось, пребывал в после шоковом состоянии. Но кто будет его винить?
Не каждый день увидишь тело тонущей подруги, бросаясь в ледяную реку, слыша в голове лишь звук собственного сердца и отчаянную любовь, сжирающую все внутри. Любовь, не отчаяние ли?
Даже несмотря на все крики и просьбы не рисковать собой. Смешно до невозможности. Но не сейчас. Не сейчас, когда канет в небытие розововолосая девчушка, отдававшая смехом и счастьем чуть ли не всю Северную Америку. Не сейчас, когда тебе страшно потерять близкого человека.
Джош ходил назад-вперед, не обращая внимания на то, как неслись все вокруг дрожащего и окоченелого тела, сидящего в кресле и закутанного в плед. Руки нервно тряслись, отчего волосы лишь спутывались сильнее, когда он проводил по ним.
Спокойные, с крайне заметной ноткой дикого страха слова Мелиссы «все будет хорошо, все прошло» отдавались по ушам, однако похоже так и не попадали в мозг. Она даже не слушала.
Лилиан сидела, прижатая к стулу, в голове проигрывалась одна и та же картина — глубокие рубиновые зрачки, стреляющие в душу, тонкие мертвые и до ужаса ледяные руки, обвивающие тело, кровь, потоком льющаяся из прокусанной плоти, и эта вода, ох уж эта ненасытная вода, гулом заполняющая все прямые и обходные пути кислорода. Жгучая, соленая. Неприятная.
Тело неприятно жгло, то ли от холода, то ли от шока - было уже неясно. Её обвили всевозможными тканями и одеялами, заранее сняв и поменяв одежду, посадив у костра. Амелия нежно поглаживала по плечу, пытаясь больше успокоить саму себя, чем Лилиан. Джош время от времени нервно поглядывал на Лилиан, иногда садясь перед ней на корточки, кладя большие теплые руки на дрожащие коленки и смотря прямо в глаза, словно он искал в них правду. Челси сидела у костра, вытирая непрекращающиеся слезы, словно маленький ребенок, не в силах справиться с новой, бьющей по всем местам защиты ситуацией, выбив из колеи на очень долго. Мелисса продолжала в успокаивающем ритме гладить промокшие до ужаса розовые локоны, которые уже слегка завивались в круги.
Еще немного, и они бы не успели.
Костер пылал ярко красным огнем, отдавая резкие трещины в комфортном знакомом ритме.
— Я всегда знала, что он еще тот ублюдок, — рыкнула Мелисса, скривив губы в ярости и отвращении. — Я говорила вам, что не надо брать его с нами.
— Мелисса, пожалуйста, — взмахнула руками Амелия, смотря на нее изумленными и раздраженными глазами. — Нам еще неизвестно, что произошло и где он.
— Да конечно! — рявкнула в ответ черноволосая, испытывая лишь еще сильнейший гнев. — Тут и дураку ясно: он просто оставил ее нахрен и свалил!
— МЕЛИССА! — Амелия уже не сдерживала крик. Раздражительное поведение азиатки усиливало нарастающую тревогу, неприятно бьющую в груди под сердцем.
— Успокойтесь. — ровным, но холодным голосом заявил Джош, усмиряя двоих взглядом. — Дайте ей время. Она сама нам все расскажет. Мы еще не знаем, где Мин. Не надо сваливать все на него.
«Я сделал тебе небольшой приветственный подарок.»
— Мелисса, как ты думаешь, я пахну тиной? — хрупкий, мрачный и тусклый голос подался, отдаваясь неприятным табуном мурашек у Мелиссы. Она подняла глаза, взглянула вверх в зрачки Лилиан. Они были затуманенными.
— Т-ты о чем, дорогая? — натянула нервную улыбку Юн, слегка подрагивающей рукой заводя малиновые волосы за ухо девушки. Странный, резкий вопрос из пустоты заставил все ее конечности напрячься. Амелия выглядела не лучше.
— Запах тины...он сказал, что скучал, Лис...
— Кто сказал, милая? Кто? — тут тревога начала накатывать сильнее лишь от осознания. Ужасного. Бушующего. Противного.
— Она не в себе. Джош, она не в себе. Неси воду. НЕСИ ВОДУ, ЧЕРТ ПОБЕРИ! — зеркально чистые океановые зрачки начали подаваться вверх, когда тело обмякло в руках Мелиссы, которая тут же подхватила ее вместе с Амелией, чтобы Фэйрчайлд не сломала себе что нибудь, вывалившись на пол. — БЫСТРЕЕ! ОНА ТЕРЯЕТ СОЗНАНИЕ!
Джош уже отчаянными быстрыми шагами подбежал к девушкам, держащим обмякшее тело, выливая на дрожащую руку воду и затем брызгая на молочно-белое лицо Лилиан в попытках привести ее в чувства. Сердце набивало бешеный ритм, разводя адреналин по телу, словно теплый напиток, разливающийся по желудку после тяжелого бега в качестве облегчения. Но в этот раз облегчения не последовало.
Три минуты криков в попытках достучаться до бессознания Лилиан, легкие тряски бездушного тела и паника в воздухе, которую можно было только вдохнуть. И вот, резкие и быстрые шаги, шарканье по земле. Джош оборачивается, видя блондинистую голову, и в голове появляется жгучее, непреодолимое желание - вдарить ему посильнее.
— Ты, сраный ублюдок, — рычит Джош, тяжелыми и медленными шагами подходя к напуганному Мину, который смотрит в сторону Лилиан. Он грубо хватает парня за воротник, давая хороший рывок вверх. — Ты, сукин сын. ГДЕ ТЫ НАХУЙ БЫЛ?
— Что происходит? Что с Лилиан? — на ясном лице Мина отражается искренняя паника, когда он видит розовую макушку, которая не приходит в себя уже несколько минут. — Лилиан! Пусти меня! Лилиан!
— С КАКОГО ХЕРА?! ГДЕ ТЫ НАХУЙ БЫЛ, КОГДА ОНА ТОНУЛА В РЕКЕ, НЕ В СИЛАХ ДАЖЕ ЗАХВАТИТЬСЯ ЗА КРАЙ ЕБУЧЕЙ ПЛОТИНЫ?! — Джош буквально рычал и орал, тряся Мина за воротник в попытках сдержать неистовый гнев, вызванный страхом. Но глаза Мина были устремлены лишь на Лилиан, полные паники и отчаяния.
Джош уже открыл свой рот, хотя что то добавить, но сильные (на удивление, если сравнивать с невинной внешностью) руки Мина вырвали воротник из хватки татуированного парня, быстро подбегая к Лилиан и нежной хваткой обнимая и прижимая к груди.
— Лилиан! Лилиан, очнись, прошу! Лилиан, услышь, это я, Мин! Это я, я тут...
...Я пришел, и в следующий раз я не буду так милосерден. Жуткий оскал, словно предупреждение. Черные цепи держат взаперти.
Лилиан!
Густая, непроглядная тьма неприятно заполняет легкие, грудь, рот, нос — все что можно. Мерзко. Как же мерзко. Помогите, кто нибудь.
...В следующий раз я не буду так жалостен.
ЛИЛИАН!
Голубые глаза резко распахиваются. Рот широко раскрывается, вдыхая огромное количество воздуха за раз, словно ей не хватало этого тысячу лет. Словно она
Нуждается.
Все массово вздыхают, избавляясь от тяжелого груза окоченелого страха, и успокаиваются, когда Лилиан наконец приходит в себя. Она находит себя лежащей в руках Мина, который нежно перебирает ее локоны трясущейся рукой, смотря на нее, как на драгоценный алмаз, который он боится потерять. Как будто только что не потерял. Действительно.
— Ч-что..произошло? — подает слабый голос Фэйрчайлд, и Мин глубоко вздыхает, крепко прижимая хрупкую голову к своей груди, и она может поклясться, что слышит его бешеный ритм сердца, который чувствуется на ее щеке.
— Все хорошо. Теперь все хорошо. Извини Лилиан. Господи, прости меня пожалуйста, Лилиан. Я так ошибся. — его голос дрожит наравне с телом, коим он крепко обнимает ее, закрыв глаза и сцепив зубы.
Девушки отрывают ее из его объятий, помогая встать и сесть на пенек у костра. Теперь они поддерживают ее руками, словно боятся, что такое может случиться вновь. Челси стоит уже сзади, на всякий случай проверяя ничего не понимающую Лилиан на наличие травм.
— Все...все нормально, я уже-
— Закрой рот и сиди смирно, Лилиан. — твердо отвечает Амелия, сильнее сдавливая руку Фэйрчайлд. — Ты только что упала в обморок и не могла прийти в себя десять минут. Это НЕ нормально.
Лилиан вздыхает, но не спорит. Верно, Амелия права. Ее слова имеют смысл. Они всегда имеют смысл. Точно также как и имеет смысл ее нынешнее состояние, которые очень явно хуже среднего.
Глаза Джоша с излишней интенсивностью упираются в Мина, прожигая ему бок, отчего тот нервно дергается, потирая шею. Вся компания теперь настроена к нему с крайним негативом, это буквально чувствуется в воздухе. Ведь кто виновен в случившемся? Конечно же он.
— Ну что, миленький, рассказывай, — говорит на удивление серьезная Челси, вставая и подходя к Джошу, упираясь взглядом в Мина. — Каким боком эта дрянь произошла?
Мин неровно вздыхает, говоря слегка дрожащим голосом.
— Я, я не знаю, я...когда я ушел с ней, я очень хотел справить нужду, поэтому отошел примерно на несколько метров за деревом от нее, — глаза нервно бегали по воздуху, — но когда вернулся, Лилиан там не было. Я подумал, что она куда то ушла, поэтому начал искать ее, однако в итоге заблудился в лесу. А когда вернулся.... — он махнул рукой на Лилиан, давая понять, что пришел именно к моменту ее обморока. — произошло это.
Челси сощурила глаза с явным недоверием, сжимая челюсть, однако ничего не сказала. Его слова имели смысл, только в том случае, если он не левый додик, смывшийся при первой попытки столкнуть ее с реки по непонятным им причинам. Такую точку зрения разделяли и две другие подруги, которые не с меньшей интенсивностью упирались взглядом в блондина с каменными лицами, приобнимая уже сонную Лилиан.
— Ох, ладно, ладно, — тяжело вздохнул Джош, нахмурив брови и сомкнув пальцами переносицу, уже знатно уставая от всего этого галдежа, — завтра обговорим. Лилиан устала, ей нужно отдохнуть. Особенно после такого случая.
Все кивнули, согласившись, и вскоре рассосались по делам, заранее давая Лилиан погрузиться в царство Морфея и забыться хотя бы на время. Амелия не отходила ни на шаг, с тревожностью наблюдая за мирно спящим лицом Лилиан и молясь о том, чтобы травматическое событие не вызвало у нее неприятных кошмаров.
Однако она ошиблась.
Во снах ей не снился белокурый мальчик, держащий за руку с ослепительным солнечным светом, обрамляющим все вокруг.
Ей снились замерзшие мертвые руки, тянущие ее ко дну, алые глаза, водящие за душу, и безжизненный крик, вырывавшийся бульканьем воды, когда тьма все сильнее и сильнее поглощала ее вновь и вновь, пуская по бесконечному кругу страданий и петли, которая медленно, но верно затягивалась на тонкой шее.
Этой ночью ей снились незабываемые кошмары.