Глава, в которой ничего не произошло.
С той самой ночи прошло несколько дней. Жизнь постепенно начинала входить в колею. Айгуль шла после школы, радуясь удачному дню и хорошей погоде, когда к ней подбежал Марат и схватил её в объятия. - "Привет, красавица моя! Как я давно тебя не видел!" - и потянулся к губам. Айгуль оттолкнула парня, отскакивая от него. - "Ты что, дурной?! Ну не у всех на виду же!"- деланно возмущалась девочка, улыбаясь ему - "Как ты? Где пропадал?"- ей действительно было интересно, что произошло за эти дни, ведь после того, как Марат тем ранним утром привёл её домой, они не виделись: родители наказали её за то, что она всю ночь пропадала неизвестно где. Счастье, что наказание продлилось не долго - родители были настолько рады, что дочка жива и невредима, что быстро смягчились. - "В общем, у нас там такое было! С нас же домбытовские 300 рублей стрясли за видак и кассеты. Ну, мы и скинулись кто по сколько сумел, все дела, я шапку продал. Отец узнал - орал так, что стёкла полопались! Мне ж эту шапку, песцовую, тётка прислала в подарок аж из самого Ленинграда. Ну я отцу давай втирать,что не нужна она мне, чушпанская такая. Но батя если завёлся - не остановить! В общем, ремнём меня отходил, как скорлупу какую-то, и дома запер, только сегодня выпустил. А у тебя как? Сильно досталось?" - Марат встревоженно посмотрел на девочку. - "Да нет, не особо. Мама только плакала сильно, а папа валерьянку пил. Мне их очень жалко было - я то цела, а они за эту ночь такого страха натерпелись..." - и Айгуль опустила глаза. Перед родителями стыдно было до сих пор. Марат обнял девочку, крепко прижимая к себе. В ту ночь, пока все универсамовские и домбытовские упоенно "месились" на пустыре, он рвался к Айгуль. Рвался так, что Вове пришлось приложить его по голове, чтобы тот не натворил дел. Он кричал брату обидные слова, чуть не выбил ветровое стекло батиной "Волги", стремясь попасть в машину. За эти несколько часов в его голове возникла куча страшных картин. Какое же счастье, что с его девочкой всё в порядке! Он прижал к себе её ещё крепче, и ласково погладил по голове. Айгуль прошлась ладонью по щеке парня, и почувствовала, что он совсем замёрз. Конечно, она-то была в пальто и шапочке, а он как обычно - в ветровке и с непокрытой головой. - "Пойдём домой, хоть накормлю тебя, а то наверное, весь день голодный бегаешь..." - ласково шепнула она, взяла своей маленькой ручкой его ладонь, и потянула в сторону своего подъезда. Марат поспешил за ней. Хихикая и переговариваясь, парочка быстро взбежала на пятый этаж. Айгуль нажала на звонок. Послышались тяжёлые шаги, дверь открылась и на пороге показался Ринат Ахмеров. - Ой, пап, ты дома? А я думала, мама только. - девочка крепко обняла отца. Тот погладил дочку по голове, своей огромной загрубевшей ладонью и подмигнул Марату: “Привет, зятëк! " Марат смущённо улыбнулся на это обращение и подал ему руку: "Здрассте, дядя Ринат." Ахмеров ответил на рукопожатие и снова повернулся к дочери: "Мамы то как раз и нет - она в магазин ушла. В наш сегодня какие-то конфеты завезли, импортные, вот она за ними и умчалась, пока всё не разобрали. Ладно, Гулька, дуйте на кухню, а то голодные поди, с учёбы то своей." - он ласково отстранил от себя дочь. Айгуль, весело напевая что-то, побежала на кухню, втягивая за собой Марата, а Ринат так и стоял, растроганно улыбаясь вслед смеющейся молодёжи. Айгуленька была для них единственным, поздним и очень желанным ребёнком. Он и Альфия не чаяли души в своей милой девочке, светлой и чистой как тот весенний день, когда она появилась на свет. Она всегда была такой: нежной, светлой, спокойной и послушной умницей, гордостью и радостью их сердец. Всевышний словно смилостивился, за годы боли и слез, послав им такую дочку. Всё изменилось несколько месяцев назад, когда в жизни их девочки появился Марат, перевернув всё с ног на голову. Резкий, грубый, острый на язык, он казался сотканным из тьмы.
Ахмеров был не в восторге от симпатии дочери: слишком боялся он за своего ангела, боялся, что этот тëмный парень сломает её, окунет во всю грязь уличной жизни и бросит, растопчет светлую душу Айгуленьки. Но время шло, симпатия ребят всё крепла. Ринат продолжал присматриваться к юноше, и вскоре понял, что за столь отталкивающим видом скрывается золотое сердце. Кем бы ни был Марат на улице, рядом с Айгуль он превращался в простого любящего парня, готового стоять насмерть за свою девочку. Юноша так напоминал самого Рината, только намного лет моложе. Также вспомнил, как родня Альфии не хотела отдавать за него девушку - горяч мол, не серьёзен. И как они сбежали вместе, и не вернулись больше не разу в родное село. Решив, что смириться с выбором дочки всё же лучше, чем потерять её совсем, он постепенно стал лучше относиться к Марату, и даже горячность и резкость молодого человека уже не пугала его - пусть будет, как будет. Из кухни доносились смех и обрывки разговора ребят. - "Айгуля, я сегодня вечером не приду - мы с Пальтом к его матери в больницу идём." - "С Пальто" - назидательно произнесла Айгуль - "Слово это по падежам не склоняется." - "Ладно, ладно. Ну если ты хочешь погулять, я скажу Пальту, что занят сегодня". Айгуль рассмеялась и вздохнула, закатив глаза, словно говоря "Ты неисправим, Маратик". Парень уплетал за обе щеки рыбу с жаренной картошкой и из-под тишка наблюдал за девочкой. Больше всего на свете он любил, когда она улыбалась.