Глава 2. Твой меч не слишком подходящий
Лу Тинтьсинь откинулся на спинку кресла, так и не уснув этой ночью.
Он ворочался с бока на бок, все мысли занимал лишь поиск способов спасти свою жизнь и сбежать, он мучился пол ночи, но так и не смог собрать оставшиеся в теле силы. Увидев, что еще темно, Лу Тинтьсинь почувствовал головную боль и сильную сонливость, поэтому он устроился в кресле и постарался немного отдохнуть.
Закрыв глаза и немного расслабившись, он мгновенно провалился в сон. Лу Тинтьсиню приснилось лицо паренька.
Чон Шуан сначала выглядел угрюмым подростком, а затем во сне Лу Тинтьсиня превратился в ребенка. В грязном переулке, маленький Чон Шуан в рваной грубой одежде бежал, крепко сжимая в руках деревянный ящичек. Ухмыляясь, его нагнали несколько высоких подростков.
«Маленький ублюдок, не переживай, нет никого кто не знает, что ты больше всего любишь воровать вещи, что хорошего у тебя есть на этот раз? Поторопись и покажи своим старшеньким».
«У меня ничего нет, я не отдам!» малыш Чон Шуан покраснел и закричал в ответ.
На коротких ножках он всю дорогу носился по переулку, то прячась, то быстро убегая.
Лу Тинтьсиню казалось, что он парит в облаках, глядя сверху вниз на то, что происходит, и эта сцена то отдалялась, то приближалась. Он наблюдал, как Чон Шуана схватили, и со всех сторон посыпались удары кулаков, ребенок свернулся калачиком, защищая своим телом деревянную коробку в руках.
Лу Тинтьсинь не мог этого выносить. Эти задиристые ублюдки пользуются, тем что сильнее. В любом случае, это сон, так что можно ведь его остановить в любой момент.
Как только промелькнула эта мысль, ситуация изменилась. В следующую секунду Лу Тинтьсинь обнаружил, что уже находится в горах, а малыш Чон Шуан держит деревянную коробку с пятнами крови и грязи по всему телу.
Малыш посмотрел на него усталым взглядом.
«Достопочтенный Бессмертный...» — прозвучал во сне тихий детский голосок.
Фигура Лу Тинтьсиня отражалась в темных зрачках малыша Чон Шуана. Водянистая поволока постепенно застилала глаза, в зрачках этих глаз, проявился слабый золотой блеск, как будто пробивающийся сквозь листву.
«Господин бессмертный, я действительно могу это сделать?»
Лу Тинтьсинь резко проснулся. Уже посветлело, и послышался щебет птиц.
Уже рассвет? С Лу Тинтьсиня слетела вся сонливость. Он запомнил сон в своем сердце, привел в порядок спутанные волосы, взял со стола нефритовую табличку и вышел.
Прошлой ночью он придумал три варианта выхода из ситуации:
Во-первых, овладеть навыками самозащиты. Но после некоторых размышлений он понял, что его духовная сила как будто вымерла... не говоря уже об использовании меча, он даже не знал, как воспользоваться Цигуном, так что это не годиться;
Второй — ночью сбежать в горы. Но кто знает, есть ли в горах этого мира какие-нибудь необычные звери? Плюс не зная местности, можно потеряться или упасть с горы и остаться лежать полумертвым, это тоже не подходит;
И последнее, это нужно прятаться, так долго, сколько получится. Когда на небе только засветило солнце, но еще не полностью показалось, надо поторопиться уйти в горы и найти место, о котором не знает этот сопляк...
Как только Лу Тинтьсинь переступил порог дома, его сердце упало.
Ко двору вела извилистая дорожка, в конце которой стояла безмолвная фигура.
Это был красивый и статный юноша в тонкой одежде. Не известно сколько он там простоял, но на его волосах все еще оставалась ночная влага.
Темные глаза молодого человека были похожи на те, что Лу Тинтьсинь видел во сне утром, но после долгих пыток в них больше нет золотистого блеска, нет надежды и благоговения, осталась только бесконечная ненависть и злоба.
«Вы хорошо спали? Наставник».
Лу Тинтьсиню хотелось заплакать.
«Зачем ты здесь?» — спросил Лу Тинтьсинь со знанием дела.
«Учитель не выходил на улицу целый год, поэтому он, возможно, забыл дорогу к даосской платформе. Этот ученик специально пришел, чтобы указать путь Наставнику», - ответил Чон Шуан.
«Можешь возвращаться».
«Учитель, вы сегодня в хорошем настроении?» Чон Шуан мгновенно почувствовал какие-то изменения в тоне Лу Тинтьсиня. Он слегка нахмурился, подошел на шаг ближе к Лу Тинтьсиню.
«...Веди», — решительно передумал Лу Тинтьсинь. Теперь он действительно бессилен, если Чон Шуан продолжит докапываться, то что может произойти, если догадается о чем-то.
Весь предыдущий опыт Лу Тинтьсиня был бесполезен в этом мире: у него нет воспоминаний об изначальном владельце тела, нет знаний о Цигун и нет знаний о демонической энергии в его теле.
Даже не знает, как его видят члены ордена, он может только сделать один шаг и наблюдать.
Во владении ордена Сюаньтьсинь четыре вершины и одна долина. Старейшина ордена взрастил пятерых учеников, каждый из которых возглавил вершину и долину, и все набрали учеников. Площадка для семинара была организована на первой вершине, за которую отвечает Е Вангуй.
Наставник Лу, которому не удалось сбежать и который беспокоился о том, что его разоблачит собственный ученик, с тревогой шел к платформе в сопровождении этого пацана. Он переживал что все воспользуются мечами или цигуном и взлетят на гору, но потом вспомнил, что в книге упоминалось, что по неписаным правилам ученикам секты запрещено было использовать мечи в таких целях. В знак уважения к процессу обучения, во время лекций даже цигун не поощряется, и все ходят на гору пешком.
Лу Тинтьсинь сначала обрадовался, что его не разоблачат из-за отсутствия навыков, но тут лицо сразу побледнело, когда увидел насколько далекий путь предстоит.
От хижины в дальней части горы до вершины Тайчу весь путь огибал вокруг половины склона горы, каменный алтарь и несколько домов и павильонов с башнями. У подножия пика Тайчу начинается длинная и крутая каменная лестница, которая извивается и исчезает на вершине.
Лу Тинтьсинь слегка отдышался и дальше последовал за Чон Шуаном. Дело было не в том, что он тянул время и намеренно шел медленно, а в том, что он действительно больше не мог идти. приступ прошлой ночью полностью истощил это тело, а то что он не смог сомкнуть глаз пол ночи добавило ему головокружение и потемнение в глазах.
Когда Лу Тинтьсинь, наконец, достиг последней ступени, он услышал несколько звонков колокольчика, указывающих на то, что семинар уже начался.
Терраса участников представляла собой круглую арену на вершине горы, над которой сидели ученики ордена в униформе. На трибуне и рядом с ней находились сиденья и столы для Наставника каждой вершины. Со своих мест они проводили обучение.
Первый бессмертный наставник, который читал лекции на семинаре, обычно был Е Вангуй, он преподаёт бой на мечах и обладает ярким темпераментом.
Этот красивый молодой человек с глазами цвета персика, сидел на краю трибуны без всяких манер, скрестив одну ногу, и поставив ее на колено другой.
Руками рисовал в воздухе изображения используя энергию.
Мужчина заметил прибытие Лу Тинтьсиня и Чон Шуана, сначала приятно удивился, потом нахмурился и перестал рисовать, застыв прямо в процессе.
Как только движения остановились, раздались два голоса одновременно.
«Е Вангуй, не делай глупостей!»
«Старший брат, продолжай».
По обеим сторонам алтаря сидели двое молодых людей, один со смуглой кожей и глубоко посаженными глазами, в облегающей одежде, обнажавшей мускулистую грудь и руки; а у второго лицо, словно нефрит, надменная манера поведения, и одет был в мантию, сделанную из изысканных материалов.
Е Вангуй уставился на вновь пришедшего наставника, смуглый так же посмотрел в его сторону, а надменный сделал легкий взмах рукой в сторону Лу.
Этот маленький инцидент заставил всех учеников, которые были заняты записями, оглянуться назад.
Лу Сяньцзунь с Пика Падающей Луны (Чжуйуе) редко появлялся на публике и никогда не заботился об учениках, поэтому оставался загадочной и легендарной фигурой.
Увидев человека, следующего за Чон Шуаном, некоторые из учеников проявили любопытство и нетерпеливость, а некоторые воспользовались случаем, чтобы отдохнуть и зевнуть, затем все резко распахнули глаза и прокатился гулом обреченный вздох.
Бессмертный спустился с облаков, одетый в черную мантию с журавлиными перьями, его черные волосы небрежно уложены, а длинное тело казалось статным и гордым.
Он стоял там, подобно цветок в тумане, либо луна в воде, плывя так, словно мог взлететь в любой момент. Благородный и возвышенный, с меланхоличным взглядом, он заставляет людей задерживать дыхание, опасаясь, что звук дыхания спугнет этого прекрасного человека.
«Тск», — сидящий на террасе надменный молодой человек закатил глаза и сильно хлопнул в ладоши.
Невидимый поток воздуха хлынул вниз, превращаясь в клубящиеся белые облака, покрывая всю платформу и сиденья, закрывая ученикам обзор и заставляя их сидеть в полном недоумении оглядываясь по сторонам.
«Лу Тинтьсинь, где твоя шляпа с вуалью?» Четкий голос прозвучал прямо в голове Лу Тинтьсиня.
«Кормить кошку? Зачем кормить кошку?»
Лу Тинтьсинь и так уже с трудом превозмогал свою социофобию, боясь, как бы его тут не накрыло. Он преодолел себя, стоя перед кучей незнакомцев и до сих пор не сбежал, но его разум был в полном беспорядке, пытаясь проанализировать данную ситуацию, он совершенно был не в состоянии как-либо функционировать.
Чон Шуан многозначительно взглянул на Лу Тинтьсиня, затем прошел прямо на свое место и сел.
Увидев возможность побега, Лу Тинтьсинь сделал шаг вниз по ступенькам. Поскольку Чон Шуан ушел на занятия, могу ли я сейчас просто уйти отсюда?
Бессмертный на трибуне, подал ему предупредительный знак, что он не может этого сделать.
Надменный юноша встал и направился к нему, словно плыл на облаке, легко, как перышко, прошел мимо своих учеников и приземлился перед Лу Тинтьсинем.
«Четвертый наставник!» — недовольно выкрикнул человек, читавший лекцию.
Слишком близко! Волосы Лу Тинтьсиня вот-вот встанут дыбом!!!
Он никогда не сможет привыкнуть к контакту с незнакомцами. Не говоря уже о таком «знакомом», который, кажется, знает его, но он совершенно не знает, как с ним общаться.
На площади раздавался слабый шепот, лицо Лу Тинтьсинь становилось все бледнее и беспокойнее, и она так скучала по своей темной лаборатории, где не встречали ни единой души или безопасной квартирке.
Молодой человек которого назвали «Четвертым старейшиной» подошел к Тинтьсинь, скрестив руки на груди, и осмотрел его сверху донизу.
«Эй, ты в порядке? Почему ты такой слабый, ты даже запыхался после восхождения на гору. И забыл надеть свою шляпу, так что уже не боишься, что на тебя будут смотреть?»
«Старший брат» — неуверенно позвал Лу Тинтьсинь.
Среди наставников ордена Сюаньцин Лу Тинтьсинь занимал пятое место, как самый младший. Лектор на трибуне — это самый старший брат Е Вангуй, кроме того, есть еще Вторая старшая сестра-наставник. Смуглый молодой человек с глубоко посаженными глазами, вероятно, является третьим старшим братом, а тот, что перед ним, должен быть четвертым старшим братом, который имеет самый сильный уровень совершенствования в ордене и сравним лишь с небожителем - Дьзи Хэ.
«Все такой же скучный. Из тебя и слова не вытянешь, не то чтоб предложения. Забудь об этом, твой приход и так редкость, так что поторопись и займи свое место. Если Е Вангуй опять будет оскорблять, я помогу тебе с этим разобраться.»
Дьзи Хэ потянулся, чтобы схватить Лу Тинтьсиня за руку.
Лу Тинтьсинь сразу же хотел одернуть ее, но тело до сих пор не слушалось, и реакция была замедленная, так что Дьзи Хэ смог его спокойно поймать.
«Брат?» Дьзи Хэ был поражен.
Дьзи Хэ не усилил хватку, но и не отпускал его руку, так и повел тормозившего и ошарашенного Пятого младшего брата на трибуну рядом с ареной.
Когда Лу Тинтьсинь впервые поступил в орден как учитель, Дьзи Хэ, как старший брат направлял Лу Тинтьсиня и был к нему ближе всех.
В то время Лу Тинтьсинь был еще настоящим ребенком, замкнутым и неразговорчивым, с таким видом, что загрызет любого, кто подойдет к нему. Дьзи Хэ часто пытался вытащить его в люди, но Лу Тинтьсинь всегда ускользал, он становился все более нелюдимым и скрытным. Но мастерство росло очень быстро, позже Лу Тинтьсинь практиковался сам, и он не любил выходить из двора. Его цигун был настолько высок, что даже Дьзи Хэ не мог его догнать. Только старейшина с Сюаньцин мог превзойти его.
Это был первый случай за многие годы, когда Лу Тинтьсинь честно сам посетил групповое мероприятие и был пойман на месте.
Необъяснимым образом у Дьзи Хэ возникло ощущение, что его звереныш вырос. Он поправил растрепанные волосы Лу Тинтьсиня за уши и пригладил ладонями блестящую копну младшего брата.
Затем приложил ко лбу руку и его тон смягчился:
«Ты так вспотел, позволь моему третьему брату осмотреть тебе позже».
Проговорив это, Дьзи Хэ почувствовал к себе легкое отвращение: "Ба, почему я похож на третьего брата, ворчу прям как свекровь".
Лу Тинтьсинь тихо ответил:
«Да».
Он не привык принимать чужую доброту, это чувство было ему чуждо. Тем более его окружили вниманием. Его тело просто осело на боковое сиденье трибуны и застыло не решаясь пошевелиться.
Дьзи Хэ молча принял его молчаливую позицию, поэтому сел на место и не издал больше ни звука.
На вершине пика Тайчу очень прохладно, и последователи Сюаньтьсин не знали, какие навыки применить, чтобы согреться, поэтому дыхание у них было ледяное. Лу Тинтьсинь посидев так некоторое время, не выдержал и почувствовал, что нефритовая пластинка на груди испускала леденящий холод.
К счастью, облачность, только что созданная Дьзи Хэ, все еще была на месте, смутно закрывая фигуры учеников. Сконцентрировавшись на текущей лекции можно было немного расслабиться.
Сквозь туман было видно, что семинар подошел к моменту практики: ученики встали в парах друг напротив друга, а первый старший брат бродит вокруг, время от времени проверяя и давай подсказки и советы.
Зубы Лу Тинтьсиня стучали от холода.
Возможно, это было последствие какой-то демонической энергетической атаки, у него сжалось сердце.
Сюжет оригинального романа был благополучно пролистан Тинтьсинем, не обращая внимания на какие-то мелочи. Он только помнил, что наставник Лу был пронзен в сердце прямо на семинаре, а после этого он раздавил нефритовый жетон, который носил с собой, потерял рассудок и стал полностью одержимым.
Теперь кажется, что отношения между исходным владельцем тела и братьями не особенно то и плохи? Во всяком случае, старшие братья не выглядели агрессивно и не избегали его. Это именно главный герой нашел возможность пронзить своего наставника.
Лу Тинтьсинь аккуратно погладил по груди в районе сердца. Нефритовая табличка оставалась холодной и ощущалась как обычно. Когда демоническая энергия прорвалась прошлой ночью, нефритовая табличка внезапно активировалась, чтобы подавить враждебную энергию.
Лу Тинтьсинь подумал, что пока он не раскрошит эту табличку, как оригинальный владелец тела в том инциденте, он будет в безопасности и сможет найти выход.
Колокола на пике Тайчу снова пробили три раза, а это означало, что лекция закончилась и можно передохнуть.
Дьзи Хэ взглянул на Лу Тинтьсиня, не заметив никакой негативной реакции, он хлопнул в ладоши, чтобы рассеять облачный туман вокруг арены и трибун.
Ученики разразились восторженным гомоном. Моментально все повернули головы, чтобы посмотреть в сторону Лу Тинтьсиня. Но когда столкнулись с угрожающим выражением лица Дьзи Хэ, они задрожали и просто вежливо поприветствовали наставника.
Губы Лу Тинтьсиня сжались в линию, игнорируя все эти тривиальные движения он внимательно вглядывался под трибуны, ему было дискомфортно от взглядов других, но скрыться не было возможности.
Чон Шуан сидел на циновке с прямой спиной и шепотом задавал вопросы старейшине Е Вангуи. После ответа на вопросы, Е Вангуй дал советы Чон Шуану, а когда они закончили, то Чон Шуан встал и почтительно проводил наставника на свое место.
Пока шел Чон Шуан повернул голову и посмотрел прямо в сторону, Лу Тинтьсиня, не моргая, показывая самую покорную и смиренную улыбку.
Со стороны это сцена казалась, как гармоничные отношения между наставником и учеником. Но для Лу Тинтьсиня черные глаза его ученика излучали ледяной мороз пронизывающий весь мозг.
«Наставник» Чон Шуан тихонько обратился к нему.
Лу Тинтьсинь сидел неподвижно, его кровь как будто потекла текла в обратном направлении.
«Наставник», — снова позвал Чон Шуан.
Он держал в руке меч, который отливал стальным блеском, поглаживая гладкое лезвие и медленно подходил, шаг за шагом.
Небо было ясным, ведь ветер разогнал плывущие облака, закрывавшие солнце. Пик, где редко даже пролетали птицы, был покрыт холодом, который вызывал озноб.
Держа меч, Чон Шуан остановился прямо перед Лу Тинцинем.
Увидев это, Дьзи Хэ похлопал Лу Тинтьсиня по плечу. Но из-за мезофобии, только кончиками пальцев коснулся одежды и сразу же их убрал.
«О, ты в этом хорош, так что займись обучением. А потом подожди меня здесь, я попрошу третьего брата подойти и прослушать твой пульс.»
"Нет... не уходи. Брат, разве ты не видел? Этот черный лотос явно пришел не за советом к Наставнику, разве не видно?"
Лу Тинтьсинь хотел схватиться за подол одежды Дьзи Хэ, но как только он пошевелился, его икру будто прошибло током.
После долгого сидения в такой позе его ноги онемели, и я не смог быстро подняться.
Дыхание Лу Тинтьсиня постепенно сбилось.
Чон Шуан мягко посмотрел на него, его взгляд был спокойным, будто глубокие озера в ночном приливе.
---
Отсебятина переводчика: Господи, бедный наш социофобушек 😊)) из огня да в полымя.
Интересно, что задумал драконыш.
И мало ли захотите сказать спасибо за мой труд, принимаю не только письменно, но и на карточку 😊)) Сбер 2202 2067 4695 8904