История ветерана

Виктор сидел на полу, тяжело дыша. Амулет, казавшийся раньше всего лишь безделушкой, теперь лежал в его ладони как источник ужаса, который он больше не мог игнорировать. Дом вокруг него трещал и скрипел, словно сжимался под давлением невидимой силы. Воздух стал тяжёлым, почти вязким, как густой туман, наполненный зловещей энергией. Всё, что было раньше — призраки, их страдания, страх перед неизвестностью — теперь казалось лишь началом. Тьма, которая сгущалась вокруг, была древней и первобытной, исходящей не из его времени, не из его мира.

Когда он активировал амулет, что-то сломалось внутри самого пространства. Вибрации прошли по дому, и Виктор понял, что совершил ужасную ошибку. Он пробудил нечто большее, чем просто духов мёртвых. Это были не просто потерянные души — это были Лорды, древние, бессмертные сущности, которые существовали до того, как мир, каким мы его знаем, обрёл форму. Они были старыми богами, правившими в мире до появления человечества, существами из эпохи, которая была забыта даже самыми древними книгами.

Комната вокруг него начала изменяться. Пол под его ногами извивался, словно живой, стены покрывались незнакомыми символами, которые светились слабым зелёным светом. Казалось, что сама ткань реальности трещит и рвётся, давая дорогу чему-то ужасному. Виктор ощущал присутствие этих существ ещё до того, как увидел их. Это было чувство, будто его тело и разум захвачены невидимыми щупальцами, проникающими в его сознание и вытягивающими каждый страх, каждый ужас, который он когда-либо испытывал.

Первый Лорд проявился в виде тени. Его фигура была слишком огромной, чтобы поместиться в пределах комнаты, но его присутствие давило на стены, заставляя их выгибаться наружу. Его форма менялась каждую секунду, переходя от чего-то, что могло напоминать человеческий силуэт, к чему-то совершенно неописуемому — глазницы, щупальца, сотни искажённых лиц, которые расплывались и исчезали. Глядя на эту сущность, Виктор понял, что Лорды были настолько стары, что их облик невозможно было зафиксировать в рамках обычной человеческой мысли.

Они не говорили, но их присутствие само по себе было посланием. Виктор ощутил, как в его голову вторгается нечто чуждое, как если бы его сознание было открытой книгой для этих существ. Они не нуждались в словах — они были слишком древними и могущественными для этого. Их сущность проникала в разум, заполняя его видениями древнего мира, до того, как земля стала твердой, а звёзды заняли свои места на небе.

Мир, который показали ему Лорды, был полностью чужд. Это была реальность, где действовали другие законы. Здесь не было времени, не было привычных форм или понятий. Виктор видел гигантские горы, сделанные из плоти, извивающиеся океаны крови и неба, покрытые сгустками тёмных облаков, которые походили на гигантские глаза, следящие за каждой его мыслью. Этот мир существовал до рождения человечества, и его правителями были Лорды.

— Нет... — прохрипел Виктор, сжимая амулет. Он чувствовал, как его разум погружается в пучину безумия, и понимал, что эта реальность была тем, что ждало его мир, если Лорды возьмут верх.

Ему нужно было остановить их, но как? Эти сущности были бессмертными. Они не подчинялись обычным законам времени и пространства. Каждый его шаг, каждое действие только усиливали их присутствие. Он пытался собрать мысли, но они были слишком рассеяны, словно его разум был тоже искажен под воздействием этих существ.

Внезапно, пространство вокруг стало трескаться, как если бы оно было сделано из стекла. Из этих трещин начали появляться другие Лорды. Их фигуры менялись, становясь всё более чудовищными. Одни были похожи на бесформенные тени, другие на гигантских существ с множеством конечностей и лиц, которые плавились и менялись на глазах. Виктор не мог даже осознать, сколько их было — пространство искривилось, и Лорды, казалось, наполняли каждую трещину реальности.

Теперь Виктор понимал, что его действия только усугубили положение. Он открыл путь для этих существ, и теперь они пришли за миром. Они не были просто злыми духами или призраками — их цели были непостижимы. Для них люди, земля, сама жизнь были лишь случайными объектами в бесконечном потоке времени. Их приход означал не просто разрушение мира — это было возвращение к тому хаосу, из которого он был создан.

Он встал, пошатываясь, и попытался что-то сделать. Но каждое его движение, каждый шаг, казалось, был заранее предопределён. Лорды уже знали, что он сделает. Они смотрели на него, не как на противника, а как на пешку, предназначенную для выполнения их воли. Его борьба была бессмысленна. Виктор осознал, что всё это было частью плана, который был начат задолго до его рождения.

— Я проклят, — прошептал он, глядя на искривлённую реальность вокруг себя. — Это не должно было случиться...

Но было уже поздно.

Виктор стоял посреди комнаты, окружённый искажённой реальностью, которую он сам невольно выпустил в этот мир. Лорды, древние сущности, всё глубже проникали в материальный мир, и каждый их шаг — если это вообще можно было назвать шагами — оставлял трещины в пространстве и времени. Всё вокруг казалось лишённым смысла: стены дома теперь напоминали плавящиеся массы, пол вытягивался и закручивался в спирали, превращаясь в бесконечные лестницы, ведущие в никуда. Виктор ощущал, что грани между его разумом и внешним миром начинают стираться.

Он пытался понять, что делать дальше, но каждый раз, когда он двигался, пространство, словно живое, искривлялось, а Лорды продолжали смотреть на него, наблюдая, но не вмешиваясь. Это было хуже, чем атака. Их безразличие к его борьбе делало происходящее ещё более ужасным. Они не хотели ни его смерти, ни его помощи. Для них Виктор был лишь мелкой частицей в их древнем, космическом плане. Они прибыли в этот мир не ради него, но через него.

Каждый вздох давался с трудом, как будто воздух был отравлен их присутствием. Виктору казалось, что сама реальность сопротивляется его существованию, словно он больше не принадлежал к этому миру. Он понял, что его попытки остановить Лордов, его намерения освободить призраков и разрушить влияние деда были не просто ошибочными — они ускорили приход этих существ.

— Я всё только ухудшил, — прошептал он, его голос дрожал от осознания. Виктор стиснул амулет в руке, чувствуя, как он пульсирует, словно живое существо. В голове метались мысли, одна ужаснее другой. Он открыл нечто, что никогда не должно было быть выпущено.

Но это было только начало. Пространство вокруг него начало странно пульсировать, как если бы само время становилось жидким. Виктор видел, как всё вокруг изменяется, как будто мир трещал по швам. Образы прошлого и будущего смешивались, сталкивались и разрушались. Виктор видел города, которые ещё не существовали, но уже рушились, он видел людей, которых никогда не встречал, но чьи лица расплывались в ужасных муках. Время больше не имело смысла — оно закручивалось в петли, погружая его в бесконечный хаос.

— Это... бесконечность, — выдохнул он, и в его голове прозвучал гулкий голос, который не принадлежал никому из видимых существ.

Внезапно Виктор осознал: всё, что происходило, было частью проклятия, нависшего над ним. Это был не просто акт мести со стороны призраков, не просто результат случайного открытия древних сил. Это было намеренное проклятие, наложенное на него его дедом. Все его действия, все попытки сопротивляться только приближали его к неизбежному.

Проклятие не просто изменяло реальность — оно изменяло его самого. Виктор начал чувствовать, как его собственное тело становится чужим. Его руки казались длиннее, кожа становилась холоднее, будто он сам начинал медленно превращаться в нечто иное, больше похожее на Лордов, чем на человека. Лорды смотрели на него с любопытством, как если бы он был их творением, чем-то, что они ждали, но теперь наконец увидели в полной мере.

— Ты всегда был частью этого, — раздался голос в его голове. Это был не один из Лордов, но Виктор не мог понять, откуда он исходил. Голос был везде, и в то же время — внутри него. Он словно всегда знал эти слова, но только сейчас смог их услышать. — Ты был избран.

Виктор резко дёрнулся, отступая назад, но каждый его шаг словно делал пространство вокруг него ещё более вязким, тягучим. Его тело становилось тяжёлым, ноги еле двигались, и он чувствовал, как с каждым мгновением мир поглощает его. Это было как тонуть в бесконечности, в море времени и пространства, где больше не было ни прошлого, ни будущего — только вечная бесконечная петля.

Лорды не двигались, но Виктор чувствовал их присутствие. Они не были врагами, но и не были спасителями. Их цели были непостижимы для человеческого разума. Они несли с собой не просто хаос — они приносили конец всем известным законам и порядкам. Для них не было добра или зла, не было смысла в человеческом понимании.

— Это проклятие вечности, — снова прозвучал голос в его голове. — Ты не сможешь уйти. Ты будешь повторять этот путь снова и снова.

Виктор закрыл глаза, его разум был на грани срыва. Он понял, что это было частью плана. Всё, что произошло с ним, начиная с того момента, как он вернулся в дом деда, было предопределено. Он был не просто случайной жертвой, он был ключом, через который Лорды могли вернуться в мир. Его попытки освободить призраков, его усилия разорвать связь с прошлым — всё это лишь ускорило их возвращение.

— Нет... — прошептал Виктор, чувствуя, как силы покидают его. — Я не могу быть частью этого.

Но Лорды уже приняли решение. Он был связан с ними, и теперь это было его судьбой. Он был проклят вечно бороться с тем, чего он не мог понять, пытаться изменить неизменное. Призраки, которые приходили и уходили, были лишь началом. Теперь Виктор сам стал частью этого цикла, и он осознал, что не может ни выбраться из этого кошмара, ни остановить его.

Мир вокруг Виктора продолжал рушиться, а Лорды, казалось, поглощали его вместе с реальностью, которую он знал.

Виктор стоял, окружённый безмолвными Лордами, чувствуя, как его сознание соскальзывает в бездну. Время и пространство окончательно потеряли всякий смысл, и он больше не понимал, где находится, как долго это длится и почему его действия привели к такому исходу. Перед ним простирались искажённые, неподдающиеся описанию формы, которые лишь частично напоминали что-то знакомое. Это были сущности, старше самого времени, и он знал, что они не просто разрушили его мир — они изменили саму реальность вокруг него.

Виктор сделал шаг вперёд, но его тело будто вязло в воздухе, который стал тягучим, словно густая смола. Он пытался сжать кулаки, но руки отказывались подчиняться — они тоже менялись, превращались в что-то чуждое. Лорды продолжали наблюдать за ним, их фигуры, казалось, раздвигали пространство вокруг, как если бы всё, что он видел, было всего лишь картиной, за которой скрывалось нечто неизмеримо большее. Виктор чувствовал их силу, силу, которая могла поглотить его в любой момент, если бы они того захотели.

Его разум снова наполнился звуками, не похожими на человеческую речь. Эти голоса были древними, в них были зашифрованы безумные знания, к которым он не был готов. Он понял, что в какой-то момент Лорды начали проникать в его сознание, открывая ему тайны, которые не должны быть поняты людьми. Его голова пульсировала, как будто его мысли уже были чужими, чуждыми самому себе.

"Ты всегда был частью этого", — снова прозвучал голос. Теперь Виктор знал, что это не просто внутренний голос. Это были слова, шепчущиеся ему на грани восприятия, как если бы сама реальность пыталась говорить с ним. Лорды использовали его мысли, его память, чтобы донести до него истину, которую он не хотел принимать.

В его голове всплывали образы прошлого. Он видел себя в детстве, когда слушал рассказы деда о войне и о призраках. Он вспоминал, как дед показывал ему старый амулет и говорил о его силе. Теперь Виктор понимал, что его подготовили для этого с самого начала. Он был частью эксперимента, задуманного десятилетиями ранее. Но дед не был истинным архитектором этого кошмара — он был всего лишь инструментом в руках более древних сил.

"Ты проклят навечно", — снова прозвучал голос, теперь уже более ясно и резко. Это были не просто слова — это была приговоренная судьба. Виктор почувствовал, как его тело снова изменяется. Его кожа начала покрываться странными узорами, которые походили на символы, вырезанные прямо на его теле. Он с ужасом смотрел на свои руки, на которых эти знаки появлялись и исчезали, словно печати древних сил впечатывались в его плоть.

— Нет! — закричал он, пытаясь сопротивляться. Но каждый крик, каждый жест только усиливал контроль Лордов над ним. Они не позволяли ему уйти. Он был их инструментом, их проводником в этот мир, и теперь он понял, что его судьба — быть вечным узником их плана.

Лорды начали двигаться. Их фигуры разрастались, и Виктор чувствовал, как мир вокруг него искажается ещё сильнее. Стены комнаты исчезли, и перед ним открылось нечто, чего он не мог понять — бесконечное пространство, заполненное хаосом. Звёзды, которые плавали в этом пространстве, вспыхивали и гасли, как свечи, а планеты и миры разрывались на куски под взглядом Лордов. Это было место, где время не существовало, где всё происходило одновременно.

— Это... это не должно было случиться... — пробормотал Виктор, чувствуя, как его сознание трещит под давлением того, что он видел. — Я не могу... я не хочу...

Но Лорды уже сделали свой выбор. Они приблизились к нему, и в их присутствии Виктор почувствовал, как его тело начинает терять форму. Он больше не был человеком — он был чем-то средним между живым и мёртвым, его физическое тело больше не подчинялось привычным законам природы. Ему казалось, что он исчезает, его разум и плоть растворяются в этой бесконечности, но в то же время он ощущал невыносимую тяжесть вечного присутствия.

Он осознал, что его время закончилось. Он был всего лишь частью древнего заговора, и теперь он понимал свою роль в нём. Его борьба была лишь иллюзией. Лорды использовали его, чтобы вернуться в этот мир, и теперь он должен был служить им. Но самое страшное — он не мог остановить это. Каждый его шаг, каждое решение только приближало их к цели.

— Вечность... — прошептал Виктор, когда пространство вокруг него окончательно рассеялось, открывая перед ним бесконечную пустоту.

Лорды больше не интересовались им напрямую. Они уже сделали своё дело — они разрушили его разум, сломали его волю и навечно связали его с собой. Теперь его существование было циклом бесконечной борьбы, в которой он никогда не сможет победить. Призраки будут возвращаться, мир будет разрываться и восстанавливаться вновь и вновь, а Виктор будет осуждён на вечные страдания, пытаясь бороться с тем, что невозможно остановить.

Он понял, что его миссия теперь — не спасение мира, а вечное восстановление кошмара, который он сам освободил.

Виктор стоял в этой безграничной пустоте, его тело едва держалось в реальности, а разум стремительно угасал под воздействием Лордов. Пространство вокруг него было искривлено до неузнаваемости — звёзды, планеты, даже сама материя будто плавились и скручивались, образуя невообразимые формы. Лорды, эти древние и бессмертные сущности, свободно перемещались в новом, изменённом мире, будто это была их естественная среда. Их формы были неподвластны человеческому пониманию — они бесконечно изменялись, и их лица, если их можно было так назвать, смотрели на Виктора с холодной, бессмертной пустотой.

Он знал, что его попытки бороться только усугубили ситуацию. Каждое его действие вело к ещё большему разрушению. Всё, что он пытался исправить, стало лишь катализатором для пробуждения Лордов. Они не просто вошли в этот мир — они изменили его, вырвали его из привычного времени и пространства, превратив в арену для своих непостижимых целей.

— Как я могу это остановить? — прошептал Виктор, но ответа не было.

Лорды уже взяли контроль над его судьбой. Виктор чувствовал это каждой клеткой своего тела. Он был теперь частью их плана, вечной частью этого разрушительного процесса. Его борьба не имела значения. Эти сущности были выше времени, выше пространства. Для них его существование было не более чем эпизодом в бесконечной игре, которую они вели задолго до появления человечества.

Он сделал несколько шагов вперёд, его ноги тяжело несли его через искажённое пространство. Каждый шаг давался с трудом, словно тьма и реальность сопротивлялись его движению. Он попытался сосредоточиться на каком-то конкретном месте, на каком-то моменте времени, но это было невозможно. Всё вокруг него постоянно изменялось, и каждая секунда приносила новые образы, новые видения.

Мир, который он знал, разрушался. Он видел, как исчезают города, как рушатся горы, как океаны испаряются в пустоту, оставляя за собой бескрайние пустыни, которые тут же искажались и превращались во что-то иное. Люди, если они ещё оставались в этой реальности, были обречены на ту же судьбу. Они были всего лишь песчинками в этом бесконечном процессе разрушения и перерождения.

— Это всё моё... — Виктор схватился за голову, чувствуя, как мысль пронзает его сознание. — Я проклят навечно.

Лорды, несмотря на свою непроницаемость, всё же передавали ему ощущения. Они не говорили, но Виктор чувствовал их присутствие, как если бы они внедрялись в его сознание. Они смотрели на него не с интересом, а с холодной неизбежностью. Он был для них инструментом, средством достижения их древних целей, и теперь его участь была запечатана.

Он вдруг осознал ужасную правду: его не просто прокляли. Его существование было превращено в вечную петлю. Теперь он знал, что Лорды сделали с ним. Его будущее — это бесконечное повторение одних и тех же событий. Каждый раз, когда он пытается сопротивляться, что-то изменять или исправлять, это лишь возвращает его в начало. И каждый раз мир вокруг него будет погибать и перерождаться заново, но без изменений — словно замкнутая система, в которой Виктор обречён играть свою роль снова и снова.

Он попытался снова закричать, но голос был поглощён бескрайним вакуумом, который окутывал его со всех сторон. Всё, что когда-то казалось реальным, теперь было пустотой. Лорды не позволяли ему найти выход. Его предназначение — продолжать борьбу, бессмысленную и бесконечную, не понимая, что каждый его шаг ведёт лишь к возобновлению цикла.

Виктор чувствовал, что даже само время больше не имело значения. Он мог находиться здесь часами или годами, но суть оставалась той же — Лорды, эти безразличные сущности, будут существовать и править этим изменённым миром до тех пор, пока они не исчерпают его до последней капли энергии, а потом начнут всё сначала. А Виктор останется в центре этого процесса, несущий свою вечную вину и проклятие.

— Вечность... — пробормотал он снова, осознавая, что его слова растворяются в пустоте.

Он видел, как прошлое и будущее сливаются. Он видел, как миры, города и жизни людей появляются и исчезают в бесконечном водовороте разрушений и перерождений. И в каждом из этих циклов он был единственным, кто осознавал происходящее. Он не мог остановить это, не мог повлиять на исход. Всё возвращалось на круги своя.

Лорды были здесь не ради него, но через него они пришли в этот мир. Он был ключом, и теперь они использовали его, чтобы замкнуть цикл. И самое ужасное — Виктор понял, что этот цикл никогда не закончится. Вечность была его новым домом, бесконечной петлёй, из которой не было выхода.

Тогда Виктор ощутил прикосновение к реальности, которое было настолько слабым, что едва ли можно было его уловить. Но это было напоминание о том, что когда-то он был человеком, что когда-то он жил в мире, где всё имело своё место и своё время. Теперь всё, что у него осталось, — это Лорды и их бесконечный, непостижимый замысел, в котором он был всего лишь фигурой на шахматной доске, разыгрывающей ту же партию снова и снова.

Виктор находился в центре хаоса, когда его разум окончательно смирился с тем, что его жизнь была поглощена вечной петлёй. Лорды, эти древние сущности, чьи цели были непостижимы, продолжали существовать вне его понимания, манипулируя реальностью, словно глиной. Они не признавали ни времени, ни пространства, и их присутствие было настолько древним, что само существование мира становилось временной аномалией в их величественном плане.

Но Виктору, теперь связанному с этой вечностью, казалось, что его разум заточён в клетке. В каждый момент он пытался найти выход, но понимал, что все его действия были бессмысленными. Он не мог двигаться вперёд, не мог уйти. Цикл уже начал своё бесконечное вращение, и Виктор оказался в его центре, словно муха в паутине.

Лорды, не нуждаясь в его внимании, создавали и разрушали миры вокруг него. Каждый новый виток был подобен предыдущему, но всё происходило быстрее, интенсивнее. Виктор видел, как целые города появляются и исчезают в мгновение ока. Реальность больше не была стабильной — она была растянута и искривлена под давлением Лордов, как если бы сам мир сопротивлялся их присутствию, но в конце концов сдавался, уступая их вечной силе.

— Это моя вина, — прошептал Виктор, стоя в эпицентре этого ужаса. — Я привёл их сюда.

Его голос был хриплым, едва слышимым, но он знал, что никому, кроме него, нет до этого дела. Лорды не заботились о его страданиях. Он был лишь орудием в их руках, средством для реализации их древнего плана. Виктор вспомнил, как начал этот путь, как хотел освободить призраков, как стремился к покою для душ погибших. Но теперь всё это казалось мелким и незначительным в сравнении с масштабом катастрофы, которую он спровоцировал.

Каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел ту же картину: мир рушился, только чтобы возродиться вновь, и этот процесс повторялся бесконечно. Призраки, которых он когда-то считал жертвами, теперь были не более чем тенью того ужаса, что Лорды принесли с собой. Эти духи были частью чего-то большего, и их боль была лишь фрагментом огромной мозаики разрушения.

— Я обречён на это, — прошептал он. — Вечная борьба, вечное страдание.

Его мысли, ранее наполненные отчаянием и страхом, теперь погружались в холодное осознание неизбежности. Виктор понимал, что его действия не могли изменить ничего. Каждая его попытка что-то исправить привела к ещё большему разрушению. Лорды использовали его как катализатор, и теперь он был связан с ними на уровне, который он не мог объяснить.

Виктор ощутил странное ощущение — холодное, но глубокое понимание. Лорды оставили его не как случайную жертву. Он был нужен им. Его действия, его ошибки — всё это было предопределено. В этом древнем замысле, которому было миллионы лет, он был важной частью.

Но самая ужасающая мысль пришла позже. Виктор понял, что всё это не было случайным. Всё, что он переживал — это был лишь один виток бесконечной петли. Его жизнь, его попытки сопротивляться, его страхи — всё это было предопределено не просто для одного цикла, но для бесконечной череды миров и времён. Каждый раз, когда он будет пытаться изменить свою судьбу, он снова вернётся к этому моменту.

Мир снова треснул, и Виктор почувствовал, как реальность вокруг него начинает искажаться ещё сильнее. Лорды снова вмешивались, создавая и разрушая всё, что он знал. Их формы становились ещё более жуткими, их присутствие всё более подавляющим. Он был их заложником — вечным узником, который должен был снова и снова наблюдать за тем, как мир гибнет и возрождается, погружаясь в вечную агонию.

— Я... не могу... — выдавил Виктор, осознавая, что его борьба бессмысленна.

Лорды больше не нуждались в его согласии или сопротивлении. Его существование было связано с их планом, и теперь он понимал, что время, как он его знал, больше не существовало для него. Вечность развернулась перед ним, и он осознал свою роль в ней: воскрешать и разрушать, бесконечно. Каждый раз, когда он пытался остановить этот процесс, он снова приводил к его началу.

И в этот момент он осознал ещё одну страшную истину: его дед знал это. Всё, что происходило, было задумано давно. Его дед был всего лишь инструментом в руках Лордов, а Виктор — продолжением этого эксперимента. Но теперь он был центральной фигурой. Его предназначение — это вечное страдание в попытке вернуть то, что нельзя вернуть.

Смерть была бы подарком. Но Лорды не позволяли ему умереть. Они связали его с этой вечной петлёй, и каждый раз, когда мир разрушался, Виктор был вынужден наблюдать, как всё начинается заново. И снова. И снова.

Он был проклят. Проклят вечностью и бесконечными циклами разрушения. И Лорды, как древние, бессмертные сущности, следили за каждым его шагом, за каждым его отчаянным вздохом, наблюдая, как он постепенно осознаёт свою ничтожность перед их всепоглощающим могуществом.

Виктор остался один.